Я ведьма. Немедленно открывай ворота, пока не превратила тебя в кувшинку.
— Ха! Здесь нет никаких кувшинок! Им не на чем расти!
— Значит, будешь расти на скале, — пообещала Брешия, видя, что не совсем убедила его. И улыбнулась, когда он объявил:
— Женщина или ведьма, не уважающая старших, ничего не стоит! Пожалуй, оставлю тебя здесь, пока не сгниешь на месте и не скатишься по холму! Ну, что ты об этом думаешь?
— А я покачусь по холму и свалюсь тебе на голову, старая, увядшая кувшинка, пропеченная солнцем и иссохшая без воды. Как тебя зовут, старик?
— Деббин мое имя. Я охраняю ворота по вторникам, и я вовсе не старик. Мужчина в самой поре.
— Поре чего?
Старик погрозил ей кулаком и выкрикнул несколько непристойных ругательств. Брешия учтиво кивнула в ответ. Снова раскрыв рот, он обнаружил, что язык так распух, что вылезает наружу. Деббин начал давиться. Ему хотелось взвыть от ужаса, но он и этого не мог — язык продолжал распухать.
— Если хочешь, чтобы язык снова спрятался за зубы, впусти меня.
Его щеки раздувались, а лицо было краснее заката на западном побережье.
— Впрочем, — продолжала она, — если тебе нравится твой новый язык и впустить меня ты отказываешься, я пошлю тебя в подземный мир, где таких стариков, как ты, поджаривают на огромных дымящих кострах. Демоны любят человеческие языки, по крайней мере я так слышала.
Старик попытался выругаться, но снова подавился. Ворота со скрипом отворились. Брешия улыбнулась ему и растопырила пальцы веером. Язык принял прежние размеры.
— Молодец! — прошептал принц. — Прекрасная мысль!
Она почувствовала, как его губы коснулись мочки ее уха, лизнули, слегка прикусили. Брешия замерла, услышала, как принц задохнулся, а старик выругался, возможно, желая ей оказаться в самом глубоком подземелье Модора. Но говорить громче он боялся, и Брешия, разумеется, это знала.
Она откашлялась и махнула ему рукой.
— Если ты показала все фокусы, на которые способна, — пробормотал принц, — тогда нам пора.
Она фыркнула.
— Или пытаешься произвести на меня впечатление, чтобы я счел тебя достойной быть моей подругой?
— Нет. Гадаю, как ты будешь выглядеть, когда твой язык повиснет ниже подбородка!
— Даже не думай проделать со мной такое! Но тем не менее ловко сделано!
Они вошли в просторный двор, где не было видно ни детей, ни лошадей, ни домашних животных. Одни старики и старухи, молча ковыляющие по камням, согнув плечи, опустив глаза в землю.
— Все это очень странно, — хмыкнул принц, шелестя одеждами. — В них нет никакой магии. Одно отчаяние.
— Ты прав, — кивнула она, — от них ничего не исходит. Они смертны. Но все очень стары. Почему?
Принц не ответил. Только взял ее под руку и повел к высоким дверям башни.
— Они не могут умереть, потому что страдания и бедствия удерживают их на земле, — пояснил он. — Помню, как отец говорил мне, что следовало бы убить мать Модора прежде, чем она легла с демоном и породила этого ублюдка. Грязное пятно на репутации всех волшебников. Жаль, что он не избавил мир от нее.
Она почти видела, как он хмурится.
— Но почему он этого не сделал?
— Насколько мне известно, мать Модора отговорила его, поклялась, что ее сын родится чистым сердцем и душой.
— И твой отец поверил?
— Именно.
Брешия неожиданно остановилась и запрокинула голову.
— Я считала свою башню верхом колдовского искусства. Но это!..
— Похоже, он трудился много-много лет, создавая свою крепость, — засмеялся он. — Она предназначена для устрашения простых смертных и других волшебников. Он еще не почувствовал твоего присутствия, Брешия, и не знает, что я с тобой.
— Но откуда тебе знать, принц? Как можешь ты проникнуть в его мысли? А вдруг Модор в эту минуту смотрит на нас, злорадно потирая руки и решая, как лучше прикончить тебя и меня? — возразила она.
— Ах, Брешия, знай Модор, что ты здесь, велел бы украсить башню драгоценными камнями, чтобы ослепить тебя. Наполнил бы этот голый сырой двор цветущими фруктовыми деревьями и прекрасными цветами, чтобы воспламенить твое ведьмино сердце. Он хочет тебя, так ведь?
Она ничего не ответила, продолжая шагать к черным, как сердце колдуна, дверям.
— Пойми он, что я с тобой, немедленно открыл бы двери в яму с гадами.
— Но ведь подобные вещи быстро исчезают.
— Да. При обычных обстоятельствах. Но с Модором? Трудно сказать. Ходили сплетни о черных деяниях и гнусных жертвах.
Двери медленно стали открываться внутрь, не успела Брешия их коснуться. На пороге стоял Модор, пристально глядя на нее. Высок. Слишком высок для человека или волшебника. Но и это простое заклятие быстро развеется.
— Приветствую тебя, господин! — воскликнула она, снова запрокидывая голову.
— Брешия, это ты? Давно пора было явиться в Пенуит! Я тебя ждал.
— Я пришла за своей палочкой.
— Значит, правда, что твоя магия бессильна без палочки? — усмехнулся он, молниеносно выхватывая ее палочку из рукава и с легким поклоном вручая ей. — Я хранил ее для тебя. Как ты узнала, где она?
— Мне показалось, что на такое способен только ты.
— То есть на что способен? Хочешь сказать, мое искусство столь велико, что даже ты склоняешься перед ним?
— Д-да, — кивнула она, — именно это я хотела сказать. Более или менее.
Модор оглядел просторный двор.
— Где этот проклятый принц?
— Не знаю. Я оставила его в роще, наложив предварительно заклятие. Пусть спит, пока заклятие не развеется.
— Значит, ты сама догадалась, кто взял твою палочку?
— Да. Кому же еще, как не тебе! Могу я войти, господин? Он отступил, не сводя с нее глаз, и неожиданно оцепенел.
— Здесь кто-то еще! Кто-то пришел с тобой, Брешия! Что это? Что ты скрываешь?
Глава 21
Брешия поспешно обернулась и едва слышно спросила:
— Неужели злосчастный принц Балант ухитрился проскользнуть вслед за мной? Но как?!
— О нет, но…
Модор отступил, замер, прикрыл глаза. Она чувствовала, как он обыскивал воздух вокруг нее, проверял, прощупывал…
Брешия боялась шевельнуться. Теперь даже дыхания принца не было слышно. Каким образом он умудрился окружить себя еще одним барьером невидимости? Без палочки? Просто невероятно.
Когда Модор открыл глаза, воздух снова был неподвижен. Пахло лавандой, которую он разбросал на каменный пол, возможно, в самый последний момент.
— Нет, — улыбнулся он, — должно быть, это ты принесла его запах. Сними плащ, Брешия. Дай мне увидеть тебя.
Она никогда не полагалась на свою магию. И всегда была осторожна. В нем ощущалась тьма, предполагавшая опасные мысли и мечты, в которых он неизменно оказывался господином положения. Он был ненамного старше принца, но выглядел куда более зрелым, наверное, потому что был вечно погружен в черные мысли.
И все же он был мужчиной в самом расцвете сил, не столь высоким, каким показался при первой встрече, но сильным и мускулистым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Ха! Здесь нет никаких кувшинок! Им не на чем расти!
— Значит, будешь расти на скале, — пообещала Брешия, видя, что не совсем убедила его. И улыбнулась, когда он объявил:
— Женщина или ведьма, не уважающая старших, ничего не стоит! Пожалуй, оставлю тебя здесь, пока не сгниешь на месте и не скатишься по холму! Ну, что ты об этом думаешь?
— А я покачусь по холму и свалюсь тебе на голову, старая, увядшая кувшинка, пропеченная солнцем и иссохшая без воды. Как тебя зовут, старик?
— Деббин мое имя. Я охраняю ворота по вторникам, и я вовсе не старик. Мужчина в самой поре.
— Поре чего?
Старик погрозил ей кулаком и выкрикнул несколько непристойных ругательств. Брешия учтиво кивнула в ответ. Снова раскрыв рот, он обнаружил, что язык так распух, что вылезает наружу. Деббин начал давиться. Ему хотелось взвыть от ужаса, но он и этого не мог — язык продолжал распухать.
— Если хочешь, чтобы язык снова спрятался за зубы, впусти меня.
Его щеки раздувались, а лицо было краснее заката на западном побережье.
— Впрочем, — продолжала она, — если тебе нравится твой новый язык и впустить меня ты отказываешься, я пошлю тебя в подземный мир, где таких стариков, как ты, поджаривают на огромных дымящих кострах. Демоны любят человеческие языки, по крайней мере я так слышала.
Старик попытался выругаться, но снова подавился. Ворота со скрипом отворились. Брешия улыбнулась ему и растопырила пальцы веером. Язык принял прежние размеры.
— Молодец! — прошептал принц. — Прекрасная мысль!
Она почувствовала, как его губы коснулись мочки ее уха, лизнули, слегка прикусили. Брешия замерла, услышала, как принц задохнулся, а старик выругался, возможно, желая ей оказаться в самом глубоком подземелье Модора. Но говорить громче он боялся, и Брешия, разумеется, это знала.
Она откашлялась и махнула ему рукой.
— Если ты показала все фокусы, на которые способна, — пробормотал принц, — тогда нам пора.
Она фыркнула.
— Или пытаешься произвести на меня впечатление, чтобы я счел тебя достойной быть моей подругой?
— Нет. Гадаю, как ты будешь выглядеть, когда твой язык повиснет ниже подбородка!
— Даже не думай проделать со мной такое! Но тем не менее ловко сделано!
Они вошли в просторный двор, где не было видно ни детей, ни лошадей, ни домашних животных. Одни старики и старухи, молча ковыляющие по камням, согнув плечи, опустив глаза в землю.
— Все это очень странно, — хмыкнул принц, шелестя одеждами. — В них нет никакой магии. Одно отчаяние.
— Ты прав, — кивнула она, — от них ничего не исходит. Они смертны. Но все очень стары. Почему?
Принц не ответил. Только взял ее под руку и повел к высоким дверям башни.
— Они не могут умереть, потому что страдания и бедствия удерживают их на земле, — пояснил он. — Помню, как отец говорил мне, что следовало бы убить мать Модора прежде, чем она легла с демоном и породила этого ублюдка. Грязное пятно на репутации всех волшебников. Жаль, что он не избавил мир от нее.
Она почти видела, как он хмурится.
— Но почему он этого не сделал?
— Насколько мне известно, мать Модора отговорила его, поклялась, что ее сын родится чистым сердцем и душой.
— И твой отец поверил?
— Именно.
Брешия неожиданно остановилась и запрокинула голову.
— Я считала свою башню верхом колдовского искусства. Но это!..
— Похоже, он трудился много-много лет, создавая свою крепость, — засмеялся он. — Она предназначена для устрашения простых смертных и других волшебников. Он еще не почувствовал твоего присутствия, Брешия, и не знает, что я с тобой.
— Но откуда тебе знать, принц? Как можешь ты проникнуть в его мысли? А вдруг Модор в эту минуту смотрит на нас, злорадно потирая руки и решая, как лучше прикончить тебя и меня? — возразила она.
— Ах, Брешия, знай Модор, что ты здесь, велел бы украсить башню драгоценными камнями, чтобы ослепить тебя. Наполнил бы этот голый сырой двор цветущими фруктовыми деревьями и прекрасными цветами, чтобы воспламенить твое ведьмино сердце. Он хочет тебя, так ведь?
Она ничего не ответила, продолжая шагать к черным, как сердце колдуна, дверям.
— Пойми он, что я с тобой, немедленно открыл бы двери в яму с гадами.
— Но ведь подобные вещи быстро исчезают.
— Да. При обычных обстоятельствах. Но с Модором? Трудно сказать. Ходили сплетни о черных деяниях и гнусных жертвах.
Двери медленно стали открываться внутрь, не успела Брешия их коснуться. На пороге стоял Модор, пристально глядя на нее. Высок. Слишком высок для человека или волшебника. Но и это простое заклятие быстро развеется.
— Приветствую тебя, господин! — воскликнула она, снова запрокидывая голову.
— Брешия, это ты? Давно пора было явиться в Пенуит! Я тебя ждал.
— Я пришла за своей палочкой.
— Значит, правда, что твоя магия бессильна без палочки? — усмехнулся он, молниеносно выхватывая ее палочку из рукава и с легким поклоном вручая ей. — Я хранил ее для тебя. Как ты узнала, где она?
— Мне показалось, что на такое способен только ты.
— То есть на что способен? Хочешь сказать, мое искусство столь велико, что даже ты склоняешься перед ним?
— Д-да, — кивнула она, — именно это я хотела сказать. Более или менее.
Модор оглядел просторный двор.
— Где этот проклятый принц?
— Не знаю. Я оставила его в роще, наложив предварительно заклятие. Пусть спит, пока заклятие не развеется.
— Значит, ты сама догадалась, кто взял твою палочку?
— Да. Кому же еще, как не тебе! Могу я войти, господин? Он отступил, не сводя с нее глаз, и неожиданно оцепенел.
— Здесь кто-то еще! Кто-то пришел с тобой, Брешия! Что это? Что ты скрываешь?
Глава 21
Брешия поспешно обернулась и едва слышно спросила:
— Неужели злосчастный принц Балант ухитрился проскользнуть вслед за мной? Но как?!
— О нет, но…
Модор отступил, замер, прикрыл глаза. Она чувствовала, как он обыскивал воздух вокруг нее, проверял, прощупывал…
Брешия боялась шевельнуться. Теперь даже дыхания принца не было слышно. Каким образом он умудрился окружить себя еще одним барьером невидимости? Без палочки? Просто невероятно.
Когда Модор открыл глаза, воздух снова был неподвижен. Пахло лавандой, которую он разбросал на каменный пол, возможно, в самый последний момент.
— Нет, — улыбнулся он, — должно быть, это ты принесла его запах. Сними плащ, Брешия. Дай мне увидеть тебя.
Она никогда не полагалась на свою магию. И всегда была осторожна. В нем ощущалась тьма, предполагавшая опасные мысли и мечты, в которых он неизменно оказывался господином положения. Он был ненамного старше принца, но выглядел куда более зрелым, наверное, потому что был вечно погружен в черные мысли.
И все же он был мужчиной в самом расцвете сил, не столь высоким, каким показался при первой встрече, но сильным и мускулистым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81