Ты что, забыла? Естественно, Дуглас не хотел рисковать – ведь нельзя было исключать того, что ребенок окажется таким же ненормальным, как ее мать.
– Я не могу поверить, что он сказал тебе это.
– Он мне этого и не говорил, но я ведь не дурак.
Лейси стало неприятно. Обычно отец избегал прямых оскорблений в адрес жены.
– Она ведь и моя мать.
– Да, но тут есть существенная разница, и она состоит в том, что твой отец – я. У тебя, слава Богу, нет никаких отклонений.
А ведь всего две недели назад он сказал, что ее одержимость идеей поимки убийцы Белинды напоминала ему болезнь матери на ранней стадии, подумала Лейси. Она покачала головой, испытывая острое желание повесить трубку и зная, что не сделает этого.
– Я никогда не видела отца Белинды.
– В этом не было никакой необходимости, – холодно сказал отец. – Мы никогда не говорили с тобой о нем. Даже сама Белинда ничего не знала о том, что с ним случилось. Помимо всего прочего, говорить с ней об отце было бы жестоко.
– Он еще жив? Кто он?
– Его зовут Коннал Фрэнсис. Думаю, теперь я могу сказать тебе правду. Он в Сан-Квентине – вернее, был в Сан-Квентине, когда я слышал о нем в последний раз.
– Как, он в тюрьме? – Лейси не верила своим ушам. Ни отец, ни мать никогда не упоминали о том, что отец Белинды – заключенный. – И за что же он сидит?
– Он пытался убить меня, но вместо этого убил моего друга, Лукаса Беннета. Это было давно, Лейси, еще до того, как ты родилась, и даже до того, как мы с твоей матерью поженились. Он был здоровенный ирландец, забияка, игрок, работал на мафию. Сейчас ему, должно быть, не меньше шестидесяти – он года на четыре старше меня. Белинда была обречена, у нее подпорченные гены. Хотя воспитал ее я, в конце концов она все равно кончила бы плохо. Все это начало проявляться незадолго до ее гибели. Мне очень жаль, но это так.
– Но Белинда ведь знала об отце, верно?
– Она знала только то, что он бросил ее мать и ее, когда ей было лет восемь. Больше мы никогда ничего ей не говорили – не имело смысла. Послушай, Лейси, это было очень давно. Ты поймала человека, который убил Белинду. Болезнь Белинды умерла вместе с ней. Теперь ее убийца тоже умрет. Так что забудь, забудь обо всем этом. Приезжай поскорее домой, Лейси. – Последовала пауза, после которой отец спросил:
– Хочешь поговорить с мамой?
– Да, пожалуйста, пап. Как она сегодня?
– Так же, как и всегда. Она рядом со мной. Сейчас я тебе ее дам.
Пальцы Лейси, державшие трубку, снова напряглись так, что побелели костяшки. Неужели отец так говорил о Белинде и о первом муже матери в ее присутствии? В это время в комнату вошел Сэвич. Лейси поняла, что сейчас не лучший момент для разговора с матерью, но отступать было поздно.
– Мама? Как твои дела?
– Я скучаю по тебе, моя девочка. Я очень рада, что ты поймала этого злодея. Теперь ты можешь вернуться к нам и жить дома. Дорогая, ты всегда была такая красивая, такая милая. И так хорошо играла на пианино. Мне все говорили, что у тебя талант. Ты ведь вполне могла бы учить музыке детишек в детском саду, верно? Ты прямо создана для этого. Твоя бабушка была пианисткой, помнишь?
– Да, мам, я помню. Я скоро заеду вас навестить. Ненадолго – на пару деньков.
– Нет, Лейси, я хочу, чтобы ты осталась здесь, со мной и с папой. Джошуа Муэльер каждые полгода настраивает твой рояль. Помнишь, как ты восхищалась Джошуа?
– Послушай, мама, мне надо идти работать. Я люблю тебя. Пожалуйста, береги себя.
– Я всегда это делаю, Лейси. С тех самых пор, как твой отец попытался переехать меня своим черным «БМВ».
– Что?! Папа пытался переехать тебя своим «БМВ»?!
– Лейси? Это я, – раздался в трубке голос отца. – Похоже, у мамы очередной припадок.
– Что она имела в виду, когда сказала, что ты пытался переехать ее машиной?
– Понятия не имею. – Судья Шерлок глубоко вздохнул. – Бывают дни, когда твоя мама чувствует себя хорошо, но сегодня, к сожалению, не такой день. Я никогда не причинял ей вреда и никогда не пытался этого сделать. Забудь о том, что она сказала, Лейси.
Но как можно было об этом забыть? Лейси уставилась на телефон так, словно перед ней была ядовитая змея. Она готова была поклясться, что слышала в трубке приглушенный плач матери.
Сэвич внимательно вгляделся в ее побледневшее лицо и отобрал у нее трубку. Она не сопротивлялась.
– Судья Шерлок? Меня зовут Диллон Сэвич. Я тоже из ФБР, возглавляю подразделение по розыску и задержанию особо опасных преступников, в котором работает ваша дочь. Надеюсь, вы не будете возражать, если я скажу, что Лейси нужно отдохнуть, она очень утомлена. – Сэвич сделал паузу, слушая ответ отца Лейси. – Да, я понимаю, что ее мать больна. Но и вы должны понять, что слова матери глубоко потрясли ее.
Лейси двинулась через комнату прочь от телефона, зябко потирая плечи, и услышала, как Сэвич твердым, спокойным голосом произнес в трубку:
– Да, я прослежу за тем, чтобы она берегла себя, сэр. Нет, с ней все будет в порядке, не беспокойтесь. До свидания.
Обернувшись, Сэвич долго молча смотрел на нее, а затем сказал:
– Ради всего святого, объясните мне, что происходит в вашей семье?
Лейси рассмеялась. Смех, однако, вышел неестественным и жалким.
– Я чувствую себя словно Алиса в Стране чудес, когда она провалилась в кроличью нору. Со мной это бывает частенько, но только на этот раз нора оказалась чересчур глубокой, я нырнула в нее с головой.
– Ну что ж, так-то лучше, Шерлок, – улыбнулся Сэвич. – Я вижу, щеки у вас слегка порозовели. Я был бы очень благодарен, если бы вы больше меня так не пугали.
– Вам не следовало оставаться в комнате.
– Видите ли, вообще-то дело в том, что я принес вам послание от Марлина Джоунса. Он хочет еще раз с вами поговорить, на этот раз в присутствии своего адвоката. Он нанял Большого Джона Баллока. Это тертый калач, настоящая акула из Нью-Йорка. Этот парень неплохо умеет добиваться признания своих подзащитных невменяемыми. Я советую вам не ходить к Джоунсу. Он наверняка собирается устроить спектакль с тем, чтобы его адвокат вас унизил.
Сэвич готов был поставить любые деньги на то, что Шерлок откажется последовать его совету, но она, к его изумлению, сказала:
– Вы правы. Всю остальную информацию из него вполне смогут вытащить полицейские и люди окружного прокурора. Мне нечего больше ему сказать. Мы уже можем возвращаться обратно?
Сэвич медленно кивнул, размышляя о том, что же задумала Лейси Шерлок.
* * *
В десять часов вечера машина, в которой ехала Лейси, остановилась у дверей ее дома в Вашингтоне. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой усталой. Однако, несмотря на то что убийца Белинды был пойман, эту усталость никак нельзя было назвать приятной.
Во время перелета из Бостона в Вашингтон она почти не разговаривала с Сэвичем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– Я не могу поверить, что он сказал тебе это.
– Он мне этого и не говорил, но я ведь не дурак.
Лейси стало неприятно. Обычно отец избегал прямых оскорблений в адрес жены.
– Она ведь и моя мать.
– Да, но тут есть существенная разница, и она состоит в том, что твой отец – я. У тебя, слава Богу, нет никаких отклонений.
А ведь всего две недели назад он сказал, что ее одержимость идеей поимки убийцы Белинды напоминала ему болезнь матери на ранней стадии, подумала Лейси. Она покачала головой, испытывая острое желание повесить трубку и зная, что не сделает этого.
– Я никогда не видела отца Белинды.
– В этом не было никакой необходимости, – холодно сказал отец. – Мы никогда не говорили с тобой о нем. Даже сама Белинда ничего не знала о том, что с ним случилось. Помимо всего прочего, говорить с ней об отце было бы жестоко.
– Он еще жив? Кто он?
– Его зовут Коннал Фрэнсис. Думаю, теперь я могу сказать тебе правду. Он в Сан-Квентине – вернее, был в Сан-Квентине, когда я слышал о нем в последний раз.
– Как, он в тюрьме? – Лейси не верила своим ушам. Ни отец, ни мать никогда не упоминали о том, что отец Белинды – заключенный. – И за что же он сидит?
– Он пытался убить меня, но вместо этого убил моего друга, Лукаса Беннета. Это было давно, Лейси, еще до того, как ты родилась, и даже до того, как мы с твоей матерью поженились. Он был здоровенный ирландец, забияка, игрок, работал на мафию. Сейчас ему, должно быть, не меньше шестидесяти – он года на четыре старше меня. Белинда была обречена, у нее подпорченные гены. Хотя воспитал ее я, в конце концов она все равно кончила бы плохо. Все это начало проявляться незадолго до ее гибели. Мне очень жаль, но это так.
– Но Белинда ведь знала об отце, верно?
– Она знала только то, что он бросил ее мать и ее, когда ей было лет восемь. Больше мы никогда ничего ей не говорили – не имело смысла. Послушай, Лейси, это было очень давно. Ты поймала человека, который убил Белинду. Болезнь Белинды умерла вместе с ней. Теперь ее убийца тоже умрет. Так что забудь, забудь обо всем этом. Приезжай поскорее домой, Лейси. – Последовала пауза, после которой отец спросил:
– Хочешь поговорить с мамой?
– Да, пожалуйста, пап. Как она сегодня?
– Так же, как и всегда. Она рядом со мной. Сейчас я тебе ее дам.
Пальцы Лейси, державшие трубку, снова напряглись так, что побелели костяшки. Неужели отец так говорил о Белинде и о первом муже матери в ее присутствии? В это время в комнату вошел Сэвич. Лейси поняла, что сейчас не лучший момент для разговора с матерью, но отступать было поздно.
– Мама? Как твои дела?
– Я скучаю по тебе, моя девочка. Я очень рада, что ты поймала этого злодея. Теперь ты можешь вернуться к нам и жить дома. Дорогая, ты всегда была такая красивая, такая милая. И так хорошо играла на пианино. Мне все говорили, что у тебя талант. Ты ведь вполне могла бы учить музыке детишек в детском саду, верно? Ты прямо создана для этого. Твоя бабушка была пианисткой, помнишь?
– Да, мам, я помню. Я скоро заеду вас навестить. Ненадолго – на пару деньков.
– Нет, Лейси, я хочу, чтобы ты осталась здесь, со мной и с папой. Джошуа Муэльер каждые полгода настраивает твой рояль. Помнишь, как ты восхищалась Джошуа?
– Послушай, мама, мне надо идти работать. Я люблю тебя. Пожалуйста, береги себя.
– Я всегда это делаю, Лейси. С тех самых пор, как твой отец попытался переехать меня своим черным «БМВ».
– Что?! Папа пытался переехать тебя своим «БМВ»?!
– Лейси? Это я, – раздался в трубке голос отца. – Похоже, у мамы очередной припадок.
– Что она имела в виду, когда сказала, что ты пытался переехать ее машиной?
– Понятия не имею. – Судья Шерлок глубоко вздохнул. – Бывают дни, когда твоя мама чувствует себя хорошо, но сегодня, к сожалению, не такой день. Я никогда не причинял ей вреда и никогда не пытался этого сделать. Забудь о том, что она сказала, Лейси.
Но как можно было об этом забыть? Лейси уставилась на телефон так, словно перед ней была ядовитая змея. Она готова была поклясться, что слышала в трубке приглушенный плач матери.
Сэвич внимательно вгляделся в ее побледневшее лицо и отобрал у нее трубку. Она не сопротивлялась.
– Судья Шерлок? Меня зовут Диллон Сэвич. Я тоже из ФБР, возглавляю подразделение по розыску и задержанию особо опасных преступников, в котором работает ваша дочь. Надеюсь, вы не будете возражать, если я скажу, что Лейси нужно отдохнуть, она очень утомлена. – Сэвич сделал паузу, слушая ответ отца Лейси. – Да, я понимаю, что ее мать больна. Но и вы должны понять, что слова матери глубоко потрясли ее.
Лейси двинулась через комнату прочь от телефона, зябко потирая плечи, и услышала, как Сэвич твердым, спокойным голосом произнес в трубку:
– Да, я прослежу за тем, чтобы она берегла себя, сэр. Нет, с ней все будет в порядке, не беспокойтесь. До свидания.
Обернувшись, Сэвич долго молча смотрел на нее, а затем сказал:
– Ради всего святого, объясните мне, что происходит в вашей семье?
Лейси рассмеялась. Смех, однако, вышел неестественным и жалким.
– Я чувствую себя словно Алиса в Стране чудес, когда она провалилась в кроличью нору. Со мной это бывает частенько, но только на этот раз нора оказалась чересчур глубокой, я нырнула в нее с головой.
– Ну что ж, так-то лучше, Шерлок, – улыбнулся Сэвич. – Я вижу, щеки у вас слегка порозовели. Я был бы очень благодарен, если бы вы больше меня так не пугали.
– Вам не следовало оставаться в комнате.
– Видите ли, вообще-то дело в том, что я принес вам послание от Марлина Джоунса. Он хочет еще раз с вами поговорить, на этот раз в присутствии своего адвоката. Он нанял Большого Джона Баллока. Это тертый калач, настоящая акула из Нью-Йорка. Этот парень неплохо умеет добиваться признания своих подзащитных невменяемыми. Я советую вам не ходить к Джоунсу. Он наверняка собирается устроить спектакль с тем, чтобы его адвокат вас унизил.
Сэвич готов был поставить любые деньги на то, что Шерлок откажется последовать его совету, но она, к его изумлению, сказала:
– Вы правы. Всю остальную информацию из него вполне смогут вытащить полицейские и люди окружного прокурора. Мне нечего больше ему сказать. Мы уже можем возвращаться обратно?
Сэвич медленно кивнул, размышляя о том, что же задумала Лейси Шерлок.
* * *
В десять часов вечера машина, в которой ехала Лейси, остановилась у дверей ее дома в Вашингтоне. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой усталой. Однако, несмотря на то что убийца Белинды был пойман, эту усталость никак нельзя было назвать приятной.
Во время перелета из Бостона в Вашингтон она почти не разговаривала с Сэвичем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112