Роуи, наш танец!
Роуи ничуть не был удивлен, когда, в час ночи вернувшись домой, застал Кэтрин, ожидающей его в своей машине. Она подошла к нему как раз, когда он оказался у парадной двери, и улыбнулась.
— Аманда велела мне пойти поиграть, Роуи.
— Уже поздно, — ответил он, поворачивая ключ в замке.
— Могу я войти?
— Это не самая лучшая мысль, и ты это знаешь, Кэтрин.
Она взяла его за отвороты пальто и поцеловала. Наконец он отвел ее руки.
— Прекрати. Кончится тем, что мы окажемся вместе в постели.
Она снова поцеловала его.
— А не потому ли ты пришел домой? Один? Ты ведь знал, что я окажусь здесь?
Роуи поцеловал ее.
— Изысканный обед, как всегда, — сказал Кристиан, похлопывая себя по животу и откидываясь на спинку стула.
— Да, — механически ответила Элизабет, но мыслями она все еще была с Джонатаном Харли.
— Сегодня вы за миллион миль от меня, дорогая.
Она содрогнулась, услышав из его уст фамильярность.
— Простите меня, Кристиан. Проблемы, связанные с бизнесом, их все больше и больше, и они возникают в самое неподходящее время, это сводит меня с ума.
— А мне бы так хотелось, чтобы вы забыли о них! Элизабет, я хочу спросить у вас кое-что важное.
"О нет, — думала она, — пожалуйста, не надо.
Пожалуйста, не надо”, — внушала она ему, пристально глядя в лицо.
— А вот и Коги с вашим любимым кофе, Кристиан.
Пока Коги наливал кофе, глаза Элизабет были прикованы к его часам, часам Тимоти, которые, как сказал Кристиан, очень ему нравились.
Что-то не давало ей покоя, но она не могла понять — что. Боже, Джонатан Харли превратил ее в идиотку.
— О чем вы думаете, Элизабет?
— Право же, ничего серьезного. Поиграть вам, Кристиан?
— Очень хорошо.
Она играла, пока он ее не прервал. Кристиан остановился за ее спиной и сказал очень нежно:
— Выходите за меня, Элизабет. Она замерла.
— Я люблю вас, Элизабет, люблю уже очень давно. Выходите за меня.
— Не могу, Кристиан, — сказала она, поворачиваясь к нему лицом на своем крутящемся стуле. — Очень жаль, но я не могу. Вы самый близкий и дорогой друг, и знаете это. Но я вас не люблю, вернее, люблю не так, чтобы выйти замуж.
— У вас есть кто-нибудь?
— Нет. О Кристиан, почему бы нам не продолжать встречаться, как теперь? Вы так много сделали для меня и…
— Да, — ответил он, — сделал. Я солгал ради вас. Солгал, потому что любил уже тогда. Я пытался вас защитить. Если бы я не ввязался в это дело, возможно, вы до сих пор были бы с Роуи Чалмерсом и Карлтонам удалось бы осуществить свою месть.
Она во все глаза смотрела на него, сознавая, что не особенно удивлена.
— Так это вы послали мне анонимное письмо об их предполагаемой встрече?
— Да, конечно. Я следил за вами, Элизабет. А этот мужчина, который проводил вас домой в тот вечер. Кто он?
— Он не имеет для меня никакого значения.
— Элизабет, я прекрасно распознаю, когда мне лгут. Кто он?
Внезапно она почувствовала, что боится его. Ее встревожило выражение его глаз. “Ревность, — подумала она, — должно быть, это ревность”.
Элизабет попыталась улыбнуться.
— Он просто знакомый, Кристиан. Человек, с которым мы сцепились рогами в бизнесе. Вот и все. А теперь, не можем ли мы…
Он схватил ее за руки и заставил подняться. “Двое пещерных людей в один и тот же день, не много ли?” — было ее последней мыслью до того, как он наклонился и крепко поцеловал ее.
Глава 21
Он попытался разжать ее губы, его язык проник в ее рот, а руки крепко удерживали за подбородок.
Элизабет попыталась вырваться. Он делал ей больно.
— Не двигайтесь, Элизабет! Она выгнула спину, изо всех сил нажимая руками на его грудь.
Ей удалось высвободить голову.
— Кристиан, прекратите! Что с вами? Прекратите!
Он выпустил ее так же стремительно, как и схватил. Уронив руки, отступил назад.
— Выходите за меня замуж, — сказал он, дыша шумно и тяжело.
Она покачала головой, чувствуя, что цепенеет.
— Вы должны. Внезапно ее охватил гнев.
— Я никому ничего не должна. А сейчас вам лучше уйти, Кристиан.
И он понял, что все испортил. Он напугал ее, да еще и рассердил. Надо же, так потерять голову!
— Вы не выйдете замуж ни за кого другого, Элизабет. Вы не сможете.
— А вот это, — ответила она, и глаза ее заблестели, — по всей видимости, правда.
— Тот человек, другой…
— Да прекратите вы наконец? Пожалуйста, уходите, Кристиан. Я больше не могу.
Он смотрел на нее, внимательно смотрел и видел, что она изменилась. Элизабет непоправимо изменила свое отношение к нему. И дело не в том, что он напугал ее. Он ее потерял. На мгновение Кристиан закрыл глаза. Он двигался к ней так осторожно, шаг за шагом, так медленно.., а теперь… Ведь жена не может свидетельствовать против мужа. Чертовы часы.., вспомнит она? И что тогда сделает?
— Я ухожу, — сказал он.
Она смотрела, как он надевает пиджак, укладывает трубку, набитую английским табаком, в карман.
— Кристиан.
Он повернулся и посмотрел на нее.
— Право же, мне жаль. Он ничего не ответил.
— Проклятая сука! Ты предала меня! Сука! Сьюзен застонала. Он причинял ей боль, причинял по-настоящему. Он укусил ее в губу, и она почувствовала вкус собственной крови.
— Ты заслужила то, что я делаю с тобой! Сьюзен почувствовала, как его тело содрогнулось и расслабилось… Он лежал на ней, тяжелый и влажный от пота. Ей было нечем дышать.
— Ты меня предала, — сказал он.
— О, нет, Кристиан, — задыхалась девушка. — Я никогда не предавала тебя!
Ярость, застилавшая ему глаза красным туманом, теперь начала ослабевать.
— Элизабет, — произнес он. Потом открыл глаза и, опираясь на руку, заглянул в побелевшее лицо Сьюзен. Нет, нет, это не Сьюзен.
— Сука, — сказал он тихо и ударил ее по бледной щеке. Почувствовав сопротивление, услышав крик, ударил снова. Он увидел на ее щеке красный отпечаток своей руки. Сьюзен издала короткий жалобный, похожий на мычание крик, и Кристиан похолодел.
Он оторвался от нее и сел на край кровати. Сьюзен лежала, съежившись под простыней, и ничего не говорила. Он, случалось, бил ее и прежде, но несильно, и она считала, что это просто игра. На сей раз все иначе, в его поведении было что-то непонятное, смутное и пугающее.
Наконец Кристиан поднялся и начал одеваться. Он не смотрел на Сьюзен, просто холодно сказал:
— Твоя квартира оплачена за следующий месяц. По истечении этого времени ты должна съехать.
— Я не могу выехать так скоро, — сказала она и тотчас же пожалела, что не попридержала язык. Его опять охватило пламя ярости. Руки сжались в кулаки, и внезапно Сьюзен стало очень страшно.
— Ни одна из вас ничего не стоит, — сказал Кристиан, бросаясь на стул, чтобы надеть носки и туфли. — Вы все глупые, лживые шлюхи.
На этот раз Сьюзен не стала рисковать и промолчала. Она думала обо всех уроках игры на фортепьяно и о бесконечных часах практики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Роуи ничуть не был удивлен, когда, в час ночи вернувшись домой, застал Кэтрин, ожидающей его в своей машине. Она подошла к нему как раз, когда он оказался у парадной двери, и улыбнулась.
— Аманда велела мне пойти поиграть, Роуи.
— Уже поздно, — ответил он, поворачивая ключ в замке.
— Могу я войти?
— Это не самая лучшая мысль, и ты это знаешь, Кэтрин.
Она взяла его за отвороты пальто и поцеловала. Наконец он отвел ее руки.
— Прекрати. Кончится тем, что мы окажемся вместе в постели.
Она снова поцеловала его.
— А не потому ли ты пришел домой? Один? Ты ведь знал, что я окажусь здесь?
Роуи поцеловал ее.
— Изысканный обед, как всегда, — сказал Кристиан, похлопывая себя по животу и откидываясь на спинку стула.
— Да, — механически ответила Элизабет, но мыслями она все еще была с Джонатаном Харли.
— Сегодня вы за миллион миль от меня, дорогая.
Она содрогнулась, услышав из его уст фамильярность.
— Простите меня, Кристиан. Проблемы, связанные с бизнесом, их все больше и больше, и они возникают в самое неподходящее время, это сводит меня с ума.
— А мне бы так хотелось, чтобы вы забыли о них! Элизабет, я хочу спросить у вас кое-что важное.
"О нет, — думала она, — пожалуйста, не надо.
Пожалуйста, не надо”, — внушала она ему, пристально глядя в лицо.
— А вот и Коги с вашим любимым кофе, Кристиан.
Пока Коги наливал кофе, глаза Элизабет были прикованы к его часам, часам Тимоти, которые, как сказал Кристиан, очень ему нравились.
Что-то не давало ей покоя, но она не могла понять — что. Боже, Джонатан Харли превратил ее в идиотку.
— О чем вы думаете, Элизабет?
— Право же, ничего серьезного. Поиграть вам, Кристиан?
— Очень хорошо.
Она играла, пока он ее не прервал. Кристиан остановился за ее спиной и сказал очень нежно:
— Выходите за меня, Элизабет. Она замерла.
— Я люблю вас, Элизабет, люблю уже очень давно. Выходите за меня.
— Не могу, Кристиан, — сказала она, поворачиваясь к нему лицом на своем крутящемся стуле. — Очень жаль, но я не могу. Вы самый близкий и дорогой друг, и знаете это. Но я вас не люблю, вернее, люблю не так, чтобы выйти замуж.
— У вас есть кто-нибудь?
— Нет. О Кристиан, почему бы нам не продолжать встречаться, как теперь? Вы так много сделали для меня и…
— Да, — ответил он, — сделал. Я солгал ради вас. Солгал, потому что любил уже тогда. Я пытался вас защитить. Если бы я не ввязался в это дело, возможно, вы до сих пор были бы с Роуи Чалмерсом и Карлтонам удалось бы осуществить свою месть.
Она во все глаза смотрела на него, сознавая, что не особенно удивлена.
— Так это вы послали мне анонимное письмо об их предполагаемой встрече?
— Да, конечно. Я следил за вами, Элизабет. А этот мужчина, который проводил вас домой в тот вечер. Кто он?
— Он не имеет для меня никакого значения.
— Элизабет, я прекрасно распознаю, когда мне лгут. Кто он?
Внезапно она почувствовала, что боится его. Ее встревожило выражение его глаз. “Ревность, — подумала она, — должно быть, это ревность”.
Элизабет попыталась улыбнуться.
— Он просто знакомый, Кристиан. Человек, с которым мы сцепились рогами в бизнесе. Вот и все. А теперь, не можем ли мы…
Он схватил ее за руки и заставил подняться. “Двое пещерных людей в один и тот же день, не много ли?” — было ее последней мыслью до того, как он наклонился и крепко поцеловал ее.
Глава 21
Он попытался разжать ее губы, его язык проник в ее рот, а руки крепко удерживали за подбородок.
Элизабет попыталась вырваться. Он делал ей больно.
— Не двигайтесь, Элизабет! Она выгнула спину, изо всех сил нажимая руками на его грудь.
Ей удалось высвободить голову.
— Кристиан, прекратите! Что с вами? Прекратите!
Он выпустил ее так же стремительно, как и схватил. Уронив руки, отступил назад.
— Выходите за меня замуж, — сказал он, дыша шумно и тяжело.
Она покачала головой, чувствуя, что цепенеет.
— Вы должны. Внезапно ее охватил гнев.
— Я никому ничего не должна. А сейчас вам лучше уйти, Кристиан.
И он понял, что все испортил. Он напугал ее, да еще и рассердил. Надо же, так потерять голову!
— Вы не выйдете замуж ни за кого другого, Элизабет. Вы не сможете.
— А вот это, — ответила она, и глаза ее заблестели, — по всей видимости, правда.
— Тот человек, другой…
— Да прекратите вы наконец? Пожалуйста, уходите, Кристиан. Я больше не могу.
Он смотрел на нее, внимательно смотрел и видел, что она изменилась. Элизабет непоправимо изменила свое отношение к нему. И дело не в том, что он напугал ее. Он ее потерял. На мгновение Кристиан закрыл глаза. Он двигался к ней так осторожно, шаг за шагом, так медленно.., а теперь… Ведь жена не может свидетельствовать против мужа. Чертовы часы.., вспомнит она? И что тогда сделает?
— Я ухожу, — сказал он.
Она смотрела, как он надевает пиджак, укладывает трубку, набитую английским табаком, в карман.
— Кристиан.
Он повернулся и посмотрел на нее.
— Право же, мне жаль. Он ничего не ответил.
— Проклятая сука! Ты предала меня! Сука! Сьюзен застонала. Он причинял ей боль, причинял по-настоящему. Он укусил ее в губу, и она почувствовала вкус собственной крови.
— Ты заслужила то, что я делаю с тобой! Сьюзен почувствовала, как его тело содрогнулось и расслабилось… Он лежал на ней, тяжелый и влажный от пота. Ей было нечем дышать.
— Ты меня предала, — сказал он.
— О, нет, Кристиан, — задыхалась девушка. — Я никогда не предавала тебя!
Ярость, застилавшая ему глаза красным туманом, теперь начала ослабевать.
— Элизабет, — произнес он. Потом открыл глаза и, опираясь на руку, заглянул в побелевшее лицо Сьюзен. Нет, нет, это не Сьюзен.
— Сука, — сказал он тихо и ударил ее по бледной щеке. Почувствовав сопротивление, услышав крик, ударил снова. Он увидел на ее щеке красный отпечаток своей руки. Сьюзен издала короткий жалобный, похожий на мычание крик, и Кристиан похолодел.
Он оторвался от нее и сел на край кровати. Сьюзен лежала, съежившись под простыней, и ничего не говорила. Он, случалось, бил ее и прежде, но несильно, и она считала, что это просто игра. На сей раз все иначе, в его поведении было что-то непонятное, смутное и пугающее.
Наконец Кристиан поднялся и начал одеваться. Он не смотрел на Сьюзен, просто холодно сказал:
— Твоя квартира оплачена за следующий месяц. По истечении этого времени ты должна съехать.
— Я не могу выехать так скоро, — сказала она и тотчас же пожалела, что не попридержала язык. Его опять охватило пламя ярости. Руки сжались в кулаки, и внезапно Сьюзен стало очень страшно.
— Ни одна из вас ничего не стоит, — сказал Кристиан, бросаясь на стул, чтобы надеть носки и туфли. — Вы все глупые, лживые шлюхи.
На этот раз Сьюзен не стала рисковать и промолчала. Она думала обо всех уроках игры на фортепьяно и о бесконечных часах практики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92