В кухне было совершенно темно, сюда проникал только лунный свет.
— Отыщи лампу, — скомандовала Дафна. — А я попробую найти молоко. Ты сумеешь зажечь свет?
— Попробую, — не очень уверенно сказал Энтони.
Дафне было приятно это полуночное общение с братом — сейчас он выглядел гораздо спокойнее, чем всю последнюю неделю, когда почти не разговаривал, а только рычал, и все больше на нее. Хотя на Саймона тоже. Но тому что — пришел и ушел, а Дафна все время под рукой у раздраженного брата.
Она продолжала в полутьме греметь посудой, искать кувшин — или куда его наливают? — с молоком.
Позади затеплился свет, Дафна обернулась, чтобы увидеть победоносное выражение лица Энтони.
— Я зажег ее! — воскликнул он.
Это звучало почти как у Юлия Цезаря: «Пришел, увидел, победил!»
Ее слова прозвучали не так триумфально:
— Молока нигде нет.
— Что ж, — весело сказал Энтони, — пойду искать корову.
— Не надо коровы! Вот оно! Под самым носом. Как я раньше не увидела? Искала кувшин, а оно в бутыли.
— Нужно во что-то перелить и подогреть, — сообразил Энтони.
Они подошли к плите.
— Она холодная, — разочарованно произнесла Дафна. — Как ее разжечь?
— Понятия не имею.
— Я тоже.
Они радостно рассмеялись, словно сообщили друг другу что-то неимоверно веселое.
— Знаешь, — сказал потом Энтони, — я слышал от умных людей, что холодное молоко гораздо полезнее горячего.
— Ты не поверишь, я сейчас подумала о том же!
Энтони взял с полки две кружки.
— Наливай!
Они сидели на табуретах возле кухонного стола и с удовольствием пили свежее молоко. Энтони налил себе еще.
— А тебе, Дафна?
— Спасибо, мне достаточно.
Она облизнула губы, поерзала на табурете, устраиваясь поудобнее, повернулась лицом к Энтони. Сейчас самый подходящий момент поговорить с ним, чего ей хотелось все эти дни. Ну, вперед, Дафна! Освободи свою душу, если сумеешь. Спроси, что хочешь, и скажи сама.
— Энтони, — начала она нерешительно. — Могу я спросить?..
— Разумеется, сестрица. О чем?
— О герцоге Гастингсе.
Кружка со стуком опустилась на стол.
— Что, о нем?!
— Только… сохраняй спокойствие, Энтони. Я знаю, ты не любишь его…
— Это не совсем верно, Дафна, — ответил Энтони, подавляя вздох, — он один из моих ближайших друзей. Брови ее поднялись почти в изумлении.
— Не сказала бы, если судить по твоему поведению.
— Просто у меня не вызывает доверия его отношение к женщинам. В частности, к тебе.
— Ты говоришь глупости, Энтони! — горячо возразила она. — Я не собираюсь играть роль его адвоката и могу вполне поверить, что он, как ты говорил, шенапан , даже распутник, но твердо знаю и верю, что эти свои качества он никогда не проявит по отношению ко мне. Хотя бы потому, что я твоя сестра.
Энтони сидел с каменным лицом, и видно было, что слова сестры его нисколько не убедили.
Она продолжала:
— Не будь таким упрямым, Энтони. Ведь даже если предположить, что ему чужды всякие нормы мужской чести и морали, он должен понимать, что ты просто убьешь его, если он преступит их.
И это предположение Энтони пропустил мимо ушей и ничего не ответил, а только поинтересовался:
— О чем ты хотела спросить меня?
— Спросить? — Она наморщила лоб, делая вид, что совсем забыла свой вопрос, поскольку не придает ему никакого значения. — Ах, да. Мне было любопытно узнать, отчего Гастингс так настроен против женитьбы. С ним что-нибудь случилось?
Энтони снова стукнул кружкой об стол, на этот раз так, что остатки молока выплеснулись на скатерть.
— Черт возьми, Дафна! Ведь мы, кажется, договорились, что вся эта дурацкая затея — просто розыгрыш! А выходит, ты подумываешь о нем как о муже? Это немыслимо!
— Какие глупости, Энтони! — с искренним (в чем она не была до конца уверена) возмущением воскликнула Дафна. — Я просто любопытствую.
— Лучше всего, — резко проговорил он, — если ты вообще выкинешь эту мысль из головы! Из любопытства она пришла к тебе или нет — не важно. Заруби себе на носу: этому не бывать! Ты поняла меня, Дафна? Он никогда не женится на тебе!
— Чего уж тут не понять? — ответила она. — Я же не совсем еще выжила из ума. Поняла, даже если бы ты не кричал на весь дом.
— Вот и прекрасно. И закончим на этом.
— Нет, не закончим. Ты все-таки не ответил на мой вопрос.
Энтони в недоумении уставился на нее:
— О Господи! Какой вопрос?
— Почему Гастингс упорно не хочет жениться?
— Зачем тебе это знать? — устало спросил брат.
По правде говоря, самые разные мысли бродили в ее голове, вплоть до самых фантастических, но она сумела найти, как ей казалось, естественную форму их выражения.
— Во-первых, — сказала она, — мне просто любопытно, как я уже говорила тебе, а во-вторых, ты должен понять и согласиться, что для будущих претендентов на мою руку и для общественного мнения вообще может быть очень важным знать, что за человек этот герцог… После того, как он откажется от меня.
— Мы же договорились, что это ты откажешься от него! — рявкнул Энтони.
— Конечно. Так и будет. Но разве кто-нибудь поверит?
— Поверят! Зная тебя, все поверят! Ей была приятна уверенность брата, но сомнения не оставляли ее.
— А вообще, — продолжал Энтони, — я тоже не понимаю, откровенно говоря, почему Гастингс так настроен против брака. Но помню, он всегда придерживался такого мнения. Хотя, между нами…
Он замолчал.
— Что «между нами»? — живо подхватила Дафна.
— Нет… ничего.
— Говори, я не отстану!
— Ох… я только хотел сказать, что к женскому полу он всегда проявлял достаточный интерес.
— Как и ты, братец?
Энтони не сдержал смеха:
— Как и я, сестрица. Но я никогда не давал клятву безбрачия.
— А он давал?
— Да. И звучало это гораздо серьезнее и убедительнее, чем в устах многих так называемых убежденных холостяков.
— Теперь мне понятно.
Энтони снова издал вздох, на этот раз — облегчения.
— Мой тебе нешуточный совет, — сказал он со всей серьезностью. — Выбери себе пару из числа новых кавалеров и забудь о Гастингсе. Он неплохой человек, но не для тебя.
Дафна услышала только то, что хотела услышать.
— Если он неплохой, — повторила она, — то…
— Он не для тебя, — с еще большим нажимом сказал Энтони.
Однако у Дафны осталась смутная надежда, что, быть может, ее брат все-таки ошибается.
Глава 9
Снова герцог Гастингс был замечен в обществе мисс Бриджертон. (Или она в его обществе.) Речь идет о мисс Дафне Бриджертон (если кто-то, как и ваш автор, немного путается в именах представителей этого огромного семейства).
Не выглядит ли несколько странным, что, за исключением прогулки в Гринвич, о чем наша «Хроника» сообщала десять дней назад, их видели вместе лишь на вечерних раутах?
Вашему автору достоверно известно, что после того как две недели назад герцог Гастингс побывал с визитом у мисс Бриджертон дома, их нигде не встречали вдвоем, даже на конной прогулке в Гайд-парке…
«Светская хроника леди Уислдаун», 14 мая 1813 года
В середине мая Дафну можно было увидеть в бальной зале дома леди Троубридж, расположенного в Хампстед-Хите, на северной возвышенной окраине Лондона, неподалеку от лесопарка, знаменитого своими праздничными парками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Отыщи лампу, — скомандовала Дафна. — А я попробую найти молоко. Ты сумеешь зажечь свет?
— Попробую, — не очень уверенно сказал Энтони.
Дафне было приятно это полуночное общение с братом — сейчас он выглядел гораздо спокойнее, чем всю последнюю неделю, когда почти не разговаривал, а только рычал, и все больше на нее. Хотя на Саймона тоже. Но тому что — пришел и ушел, а Дафна все время под рукой у раздраженного брата.
Она продолжала в полутьме греметь посудой, искать кувшин — или куда его наливают? — с молоком.
Позади затеплился свет, Дафна обернулась, чтобы увидеть победоносное выражение лица Энтони.
— Я зажег ее! — воскликнул он.
Это звучало почти как у Юлия Цезаря: «Пришел, увидел, победил!»
Ее слова прозвучали не так триумфально:
— Молока нигде нет.
— Что ж, — весело сказал Энтони, — пойду искать корову.
— Не надо коровы! Вот оно! Под самым носом. Как я раньше не увидела? Искала кувшин, а оно в бутыли.
— Нужно во что-то перелить и подогреть, — сообразил Энтони.
Они подошли к плите.
— Она холодная, — разочарованно произнесла Дафна. — Как ее разжечь?
— Понятия не имею.
— Я тоже.
Они радостно рассмеялись, словно сообщили друг другу что-то неимоверно веселое.
— Знаешь, — сказал потом Энтони, — я слышал от умных людей, что холодное молоко гораздо полезнее горячего.
— Ты не поверишь, я сейчас подумала о том же!
Энтони взял с полки две кружки.
— Наливай!
Они сидели на табуретах возле кухонного стола и с удовольствием пили свежее молоко. Энтони налил себе еще.
— А тебе, Дафна?
— Спасибо, мне достаточно.
Она облизнула губы, поерзала на табурете, устраиваясь поудобнее, повернулась лицом к Энтони. Сейчас самый подходящий момент поговорить с ним, чего ей хотелось все эти дни. Ну, вперед, Дафна! Освободи свою душу, если сумеешь. Спроси, что хочешь, и скажи сама.
— Энтони, — начала она нерешительно. — Могу я спросить?..
— Разумеется, сестрица. О чем?
— О герцоге Гастингсе.
Кружка со стуком опустилась на стол.
— Что, о нем?!
— Только… сохраняй спокойствие, Энтони. Я знаю, ты не любишь его…
— Это не совсем верно, Дафна, — ответил Энтони, подавляя вздох, — он один из моих ближайших друзей. Брови ее поднялись почти в изумлении.
— Не сказала бы, если судить по твоему поведению.
— Просто у меня не вызывает доверия его отношение к женщинам. В частности, к тебе.
— Ты говоришь глупости, Энтони! — горячо возразила она. — Я не собираюсь играть роль его адвоката и могу вполне поверить, что он, как ты говорил, шенапан , даже распутник, но твердо знаю и верю, что эти свои качества он никогда не проявит по отношению ко мне. Хотя бы потому, что я твоя сестра.
Энтони сидел с каменным лицом, и видно было, что слова сестры его нисколько не убедили.
Она продолжала:
— Не будь таким упрямым, Энтони. Ведь даже если предположить, что ему чужды всякие нормы мужской чести и морали, он должен понимать, что ты просто убьешь его, если он преступит их.
И это предположение Энтони пропустил мимо ушей и ничего не ответил, а только поинтересовался:
— О чем ты хотела спросить меня?
— Спросить? — Она наморщила лоб, делая вид, что совсем забыла свой вопрос, поскольку не придает ему никакого значения. — Ах, да. Мне было любопытно узнать, отчего Гастингс так настроен против женитьбы. С ним что-нибудь случилось?
Энтони снова стукнул кружкой об стол, на этот раз так, что остатки молока выплеснулись на скатерть.
— Черт возьми, Дафна! Ведь мы, кажется, договорились, что вся эта дурацкая затея — просто розыгрыш! А выходит, ты подумываешь о нем как о муже? Это немыслимо!
— Какие глупости, Энтони! — с искренним (в чем она не была до конца уверена) возмущением воскликнула Дафна. — Я просто любопытствую.
— Лучше всего, — резко проговорил он, — если ты вообще выкинешь эту мысль из головы! Из любопытства она пришла к тебе или нет — не важно. Заруби себе на носу: этому не бывать! Ты поняла меня, Дафна? Он никогда не женится на тебе!
— Чего уж тут не понять? — ответила она. — Я же не совсем еще выжила из ума. Поняла, даже если бы ты не кричал на весь дом.
— Вот и прекрасно. И закончим на этом.
— Нет, не закончим. Ты все-таки не ответил на мой вопрос.
Энтони в недоумении уставился на нее:
— О Господи! Какой вопрос?
— Почему Гастингс упорно не хочет жениться?
— Зачем тебе это знать? — устало спросил брат.
По правде говоря, самые разные мысли бродили в ее голове, вплоть до самых фантастических, но она сумела найти, как ей казалось, естественную форму их выражения.
— Во-первых, — сказала она, — мне просто любопытно, как я уже говорила тебе, а во-вторых, ты должен понять и согласиться, что для будущих претендентов на мою руку и для общественного мнения вообще может быть очень важным знать, что за человек этот герцог… После того, как он откажется от меня.
— Мы же договорились, что это ты откажешься от него! — рявкнул Энтони.
— Конечно. Так и будет. Но разве кто-нибудь поверит?
— Поверят! Зная тебя, все поверят! Ей была приятна уверенность брата, но сомнения не оставляли ее.
— А вообще, — продолжал Энтони, — я тоже не понимаю, откровенно говоря, почему Гастингс так настроен против брака. Но помню, он всегда придерживался такого мнения. Хотя, между нами…
Он замолчал.
— Что «между нами»? — живо подхватила Дафна.
— Нет… ничего.
— Говори, я не отстану!
— Ох… я только хотел сказать, что к женскому полу он всегда проявлял достаточный интерес.
— Как и ты, братец?
Энтони не сдержал смеха:
— Как и я, сестрица. Но я никогда не давал клятву безбрачия.
— А он давал?
— Да. И звучало это гораздо серьезнее и убедительнее, чем в устах многих так называемых убежденных холостяков.
— Теперь мне понятно.
Энтони снова издал вздох, на этот раз — облегчения.
— Мой тебе нешуточный совет, — сказал он со всей серьезностью. — Выбери себе пару из числа новых кавалеров и забудь о Гастингсе. Он неплохой человек, но не для тебя.
Дафна услышала только то, что хотела услышать.
— Если он неплохой, — повторила она, — то…
— Он не для тебя, — с еще большим нажимом сказал Энтони.
Однако у Дафны осталась смутная надежда, что, быть может, ее брат все-таки ошибается.
Глава 9
Снова герцог Гастингс был замечен в обществе мисс Бриджертон. (Или она в его обществе.) Речь идет о мисс Дафне Бриджертон (если кто-то, как и ваш автор, немного путается в именах представителей этого огромного семейства).
Не выглядит ли несколько странным, что, за исключением прогулки в Гринвич, о чем наша «Хроника» сообщала десять дней назад, их видели вместе лишь на вечерних раутах?
Вашему автору достоверно известно, что после того как две недели назад герцог Гастингс побывал с визитом у мисс Бриджертон дома, их нигде не встречали вдвоем, даже на конной прогулке в Гайд-парке…
«Светская хроника леди Уислдаун», 14 мая 1813 года
В середине мая Дафну можно было увидеть в бальной зале дома леди Троубридж, расположенного в Хампстед-Хите, на северной возвышенной окраине Лондона, неподалеку от лесопарка, знаменитого своими праздничными парками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83