Почему вас интересует именно почва?
Перестав расхаживать по комнате, он уставился на нее. Стэнтон был так высок и так широк в плечах, что нависал над ней, как ей показалось, угрожающе. Бренна подумала, что ей теперь скорее требовалась защита от самого Рейли Стэнтона. Ведь во сне она вальсировала не с Гленденингом, а с Рейли.
— Почва, — бормотал он, все еще глядя на нее сверху вниз, — образцы почвы. Грязь, нечистоты. — Он щелкнул пальцами, потом ткнул пальцем в нее: — Миазмы. Миазмы поднимаются от перегноя. Это верно. Вы пытаетесь проследить источник возникновения эпидемии холеры. Да?
Ее челюсть отвисла. Как он догадался? Как он сумел сложить все элементы головоломки, если никто из деревенских не смог этого сделать? И разгадал это после всего лишь сорока восьми часов знакомства с ней! Невероятно, но ведь в конце концов он получил лицензию от Королевского медицинского общества. А это, как она полагала, что-нибудь да значило.
И все же она отказывалась признать его догадку верной.
Она вызывающе выпятила подбородок и ответила, стараясь не смотреть ему в глаза:
— Не будьте глупцом.
— Господи! — Рейли опустил руку. — Да это вы делаете глупости.
Она отвернулась от него.
— Я не пытаюсь делать ничего подобного.
— Ну в таком случае вы ищете способ лечения или изобретаете вакцину. Как та, что используется против черной оспы.
В ответ она только фыркнула.
— Вы хоть понимаете, какому риску подвергаете себя?
Тон Рейли Стэнтона стал очень серьезным, даже смешинки, постоянно плясавшие в его темных глазах, исчезли из них. В его взгляде она видела только беспокойство.
— Знаете ли, мисс Доннегал, холера — серьезная болезнь. И вам не стоит с ней играть.
Бренна бросила на него угрожающий взгляд:
— Вы будете есть яйцо или нет?
Собрав все свое хладнокровие. Рейли ответил:
— Благодарю вас, не буду. И не пытайтесь сменить тему. Вы и не подозреваете, насколько серьезна опасность.
Бренна бросила ложку, которую держала в руке, и резко обернулась к нему.
— Почему? — спросила она. — Если бы ваша догадка была правильной, а я этого вовсе не говорю, то с чего вы взяли, что я не подозреваю об опасности? Думаю, что, пережив здесь эпидемию холеры, я имею возможность судить о ней лучше, чем, к примеру, вы.
Он непонимающе смотрел на нее:
— Но ведь не в этом… дело.
— Ах не в этом? Так в чем же? В том, что я женщина?
Ее ярость озадачила его. Он настолько опешил, что даже отступил на шаг назад.
— Я этого не говорил.
— Но думали так.
— Ну, если вы готовы признать, что немного…
— Что?
— Ладно. Это немного странно.
Она рассмеялась.
— О, — отозвался он, уязвленный ее смехом, — вы находите во всем этом нечто забавное?
— Да, — ответила Бренна, — вас.
— Меня? — изумился он. — Но что же во мне забавного?
— Вы оставили доходную практику в Лондоне ради Лайминга. Почему из всех возможных мест вы выбрали именно это? Если уж это не счесть странным, то тогда я и не знаю, что такое странность.
— Как я уже объяснил вам, — сказал Рейли смущенно, — меня вынудили к этому особые обстоятельства…
— Если вы имеете в виду свою невесту, то должна вам сказать, что в этом случае я нахожу ваш поступок еще более странным. Она ведь вас бросила? Так? Так почему же вы не попытались снова завоевать ее?
— Завоевать ее… — Рейли покачал головой. — О чем вы говорите?
— Вчера в замке вы сами это сказали. Вы приехали в Лайминг, чтобы доказать ей, что вы не бездельник, не пустой человек, каким она вас сочла. По-моему, это гораздо более странно, чем то, что дочь пытается доказать вашему пресловутому медицинскому сообществу, что теория возникновения этой болезни, выдвинутая ее отцом, вполне здравая.
Рейли продолжал во все глаза смотреть на нее. И только тут Бренна вдруг осознала, что на ней лишь ночная сорочка, пара шлепанцев да изъеденная молью шаль. Если молодой доктор Стэнтон и заметил это, то не подал виду.
Он продолжал смотреть на нее.
— Какая теория? — спросил он. — О чем вы? Мысленно она выбранила себя. Какого черта она выболтала ему то, чего говорить не следовало? Вслух же ответила вопросом на вопрос:
— А почему я должна рассказывать вам об этом? Чтобы вы опубликовали ее, выдав за свою, и снискали бы славу? Не думаю, что это правильно. А теперь, доктор Стэнтон, думаю, вам лучше уйти.
Она направилась к двери, открыла створку, и в комнату ворвался холодный утренний воздух.
— Всего хорошего.
Рейли Стэнтон продолжал стоять, все еще сердито глядя на нее. Жилка у него на лбу по-прежнему пульсировала. Он был в ярости, и она это ясно видела. Но почему так распалился доктор, она не могла взять в толк. Право же, ее дела и то, как она вела их, не касались никого, уж тем более Рейли Стэнтона.
— Я ухожу, — наконец сказал он.
Она заметила, что теперь и мускул на его щеке тоже задергался.
— Но мы еще продолжим с вами разговор на эту тему, мисс Доннегал. И будь я проклят, если стану стоять и смотреть, как вы подвергаете свою жизнь опасности, чтобы подтвердить какую-то идиотскую теорию своего отца.
— Вон отсюда! — рявкнула Бренна. Она не могла припомнить случая, когда испытывала такую ярость. — Убирайтесь немедленно!
— Охотно, — отозвался Рейли Стэнтон. Он нахлобучил шляпу и скрылся за дверью, даже не взглянув на нее.
Но она не собиралась предоставить ему последнее слово.
— Теория моего отца, — закричала она ему вдогонку, — вовсе не идиотская. И я это докажу. Подождите, увидите сами!
Захлопнув за гостем дверь, она подумала, что больше он не станет посещать ее не только наяву, но и в снах.
Глава 11
— Прошу прощения, мэм, — проговорил Рейли, должно быть, уже в десятый раз, — но я не лечу животных.
Женщина, жена Адама Макадамса, точно соответствовавшая описанию графа, выпятила пухлую нижнюю губу и сказала:
— Но она уже так давно не несется, а ведь была моей лучшей несушкой. Несла яйца будто по часам. Уж не меньше одного яйца в день.
Рейли посмотрел на жирную коричневую курицу, расположившуюся на его смотровом столе.
— Уверен, что она скоро поправится, раз не отказывается от корма.
— Да в том-то все и дело! — сказала миссис Макадамс, выпячивая объемистую грудь. — В том-то и дело, сэр! Она отказывается от пищи. Пожалуйста, осмотрите ее!
Рейли, печально моргая, смотрел на представительницу семейства куриных.
Он предполагал, что это именно курица. Ведь куры, если он был правильно информирован, — это представительницы женского пола, в отличие от петухов — мужского. Так это была курица, а не петух? Он не был уверен.
Его невежество в области сельского хозяйства за последние несколько недель стало особенно очевидным, потому что к нему постоянно обращались с просьбами полечить овец, лошадей, коров и даже ежа. До сих пор ему довелось принять всего одного пациента, представлявшего человеческий род, который едва ли шел в счет, потому что это был лорд Гленденинг, страдавший от того, что у него на ногах ногти вросли в тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Перестав расхаживать по комнате, он уставился на нее. Стэнтон был так высок и так широк в плечах, что нависал над ней, как ей показалось, угрожающе. Бренна подумала, что ей теперь скорее требовалась защита от самого Рейли Стэнтона. Ведь во сне она вальсировала не с Гленденингом, а с Рейли.
— Почва, — бормотал он, все еще глядя на нее сверху вниз, — образцы почвы. Грязь, нечистоты. — Он щелкнул пальцами, потом ткнул пальцем в нее: — Миазмы. Миазмы поднимаются от перегноя. Это верно. Вы пытаетесь проследить источник возникновения эпидемии холеры. Да?
Ее челюсть отвисла. Как он догадался? Как он сумел сложить все элементы головоломки, если никто из деревенских не смог этого сделать? И разгадал это после всего лишь сорока восьми часов знакомства с ней! Невероятно, но ведь в конце концов он получил лицензию от Королевского медицинского общества. А это, как она полагала, что-нибудь да значило.
И все же она отказывалась признать его догадку верной.
Она вызывающе выпятила подбородок и ответила, стараясь не смотреть ему в глаза:
— Не будьте глупцом.
— Господи! — Рейли опустил руку. — Да это вы делаете глупости.
Она отвернулась от него.
— Я не пытаюсь делать ничего подобного.
— Ну в таком случае вы ищете способ лечения или изобретаете вакцину. Как та, что используется против черной оспы.
В ответ она только фыркнула.
— Вы хоть понимаете, какому риску подвергаете себя?
Тон Рейли Стэнтона стал очень серьезным, даже смешинки, постоянно плясавшие в его темных глазах, исчезли из них. В его взгляде она видела только беспокойство.
— Знаете ли, мисс Доннегал, холера — серьезная болезнь. И вам не стоит с ней играть.
Бренна бросила на него угрожающий взгляд:
— Вы будете есть яйцо или нет?
Собрав все свое хладнокровие. Рейли ответил:
— Благодарю вас, не буду. И не пытайтесь сменить тему. Вы и не подозреваете, насколько серьезна опасность.
Бренна бросила ложку, которую держала в руке, и резко обернулась к нему.
— Почему? — спросила она. — Если бы ваша догадка была правильной, а я этого вовсе не говорю, то с чего вы взяли, что я не подозреваю об опасности? Думаю, что, пережив здесь эпидемию холеры, я имею возможность судить о ней лучше, чем, к примеру, вы.
Он непонимающе смотрел на нее:
— Но ведь не в этом… дело.
— Ах не в этом? Так в чем же? В том, что я женщина?
Ее ярость озадачила его. Он настолько опешил, что даже отступил на шаг назад.
— Я этого не говорил.
— Но думали так.
— Ну, если вы готовы признать, что немного…
— Что?
— Ладно. Это немного странно.
Она рассмеялась.
— О, — отозвался он, уязвленный ее смехом, — вы находите во всем этом нечто забавное?
— Да, — ответила Бренна, — вас.
— Меня? — изумился он. — Но что же во мне забавного?
— Вы оставили доходную практику в Лондоне ради Лайминга. Почему из всех возможных мест вы выбрали именно это? Если уж это не счесть странным, то тогда я и не знаю, что такое странность.
— Как я уже объяснил вам, — сказал Рейли смущенно, — меня вынудили к этому особые обстоятельства…
— Если вы имеете в виду свою невесту, то должна вам сказать, что в этом случае я нахожу ваш поступок еще более странным. Она ведь вас бросила? Так? Так почему же вы не попытались снова завоевать ее?
— Завоевать ее… — Рейли покачал головой. — О чем вы говорите?
— Вчера в замке вы сами это сказали. Вы приехали в Лайминг, чтобы доказать ей, что вы не бездельник, не пустой человек, каким она вас сочла. По-моему, это гораздо более странно, чем то, что дочь пытается доказать вашему пресловутому медицинскому сообществу, что теория возникновения этой болезни, выдвинутая ее отцом, вполне здравая.
Рейли продолжал во все глаза смотреть на нее. И только тут Бренна вдруг осознала, что на ней лишь ночная сорочка, пара шлепанцев да изъеденная молью шаль. Если молодой доктор Стэнтон и заметил это, то не подал виду.
Он продолжал смотреть на нее.
— Какая теория? — спросил он. — О чем вы? Мысленно она выбранила себя. Какого черта она выболтала ему то, чего говорить не следовало? Вслух же ответила вопросом на вопрос:
— А почему я должна рассказывать вам об этом? Чтобы вы опубликовали ее, выдав за свою, и снискали бы славу? Не думаю, что это правильно. А теперь, доктор Стэнтон, думаю, вам лучше уйти.
Она направилась к двери, открыла створку, и в комнату ворвался холодный утренний воздух.
— Всего хорошего.
Рейли Стэнтон продолжал стоять, все еще сердито глядя на нее. Жилка у него на лбу по-прежнему пульсировала. Он был в ярости, и она это ясно видела. Но почему так распалился доктор, она не могла взять в толк. Право же, ее дела и то, как она вела их, не касались никого, уж тем более Рейли Стэнтона.
— Я ухожу, — наконец сказал он.
Она заметила, что теперь и мускул на его щеке тоже задергался.
— Но мы еще продолжим с вами разговор на эту тему, мисс Доннегал. И будь я проклят, если стану стоять и смотреть, как вы подвергаете свою жизнь опасности, чтобы подтвердить какую-то идиотскую теорию своего отца.
— Вон отсюда! — рявкнула Бренна. Она не могла припомнить случая, когда испытывала такую ярость. — Убирайтесь немедленно!
— Охотно, — отозвался Рейли Стэнтон. Он нахлобучил шляпу и скрылся за дверью, даже не взглянув на нее.
Но она не собиралась предоставить ему последнее слово.
— Теория моего отца, — закричала она ему вдогонку, — вовсе не идиотская. И я это докажу. Подождите, увидите сами!
Захлопнув за гостем дверь, она подумала, что больше он не станет посещать ее не только наяву, но и в снах.
Глава 11
— Прошу прощения, мэм, — проговорил Рейли, должно быть, уже в десятый раз, — но я не лечу животных.
Женщина, жена Адама Макадамса, точно соответствовавшая описанию графа, выпятила пухлую нижнюю губу и сказала:
— Но она уже так давно не несется, а ведь была моей лучшей несушкой. Несла яйца будто по часам. Уж не меньше одного яйца в день.
Рейли посмотрел на жирную коричневую курицу, расположившуюся на его смотровом столе.
— Уверен, что она скоро поправится, раз не отказывается от корма.
— Да в том-то все и дело! — сказала миссис Макадамс, выпячивая объемистую грудь. — В том-то и дело, сэр! Она отказывается от пищи. Пожалуйста, осмотрите ее!
Рейли, печально моргая, смотрел на представительницу семейства куриных.
Он предполагал, что это именно курица. Ведь куры, если он был правильно информирован, — это представительницы женского пола, в отличие от петухов — мужского. Так это была курица, а не петух? Он не был уверен.
Его невежество в области сельского хозяйства за последние несколько недель стало особенно очевидным, потому что к нему постоянно обращались с просьбами полечить овец, лошадей, коров и даже ежа. До сих пор ему довелось принять всего одного пациента, представлявшего человеческий род, который едва ли шел в счет, потому что это был лорд Гленденинг, страдавший от того, что у него на ногах ногти вросли в тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84