— Может, они и не предадут меня, но ведь только страх держит их в подчинении.
Бесспорно, Пендери прав, но чему же удивляться?
— Так поступают все норманны…
— Да, но я так не сделаю, ибо хочу, чтобы на моей земле воцарился мир.
Он опять поселяет в ее душе надежду.
— Думаете, когда-нибудь он наступит?
Рыцарь пристально смотрел на нее. Взгляд у него был мечтательный.
— Он наступит, когда ко мне приведут живого или мертвого Эдвина.
Правда всегда горька и колет глаза, но норманн не стал успокаивать ее ложью. Стараясь перевести разговор на другое, Райна вернулась к событиям минувшего вечера:
— А как же сэр Ансель?
Рыцарь прищурил глаза:
— А что такое?
Она почувствовала: он догадывается, что ей удалось подслушать его разговор с сэром Гаем. Почувствовала и приготовилась к упрекам и стычке.
— Я видела, что произошло прошлой ночью.
— Да?
Она кивнула:
— Я услышала разговор и выглянула из-за ширмы. Почему вы ничего не сделаете с ним, зная, что он подложил кинжал на поднос? А вчера сэр Ансель угрожал вам?
Максен криво улыбнулся, но в его улыбке на сей раз не было презрения:
— Вы заботитесь обо мне или о судьбе пленников, которых Рожер обещал казнить, если станет бароном?
Еще несколько дней назад Райна резко бы ответила, что не испытывает к нему никаких нежных чувств, но теперь многое изменилось.
— И о вас, и о пленниках, — честно призналась она.
— Я рад, — широко улыбнулся норманн, — я зверски голоден, — с этими словами он устремился к еде, разложенной на траве.
— Но что вы будете делать? — крикнула ему вдогонку девушка.
Остановившись, он бросил взгляд через плечо:
— Ждать, — и пошел к пленникам.
Раздумывая, что кроется за его словами, Райна смотрела ему вслед, но, так и не найдя ответа, пошла к башне. Словно ощутив опасность, она подняла голову и увидела сэра Анселя, который стоял на смотровой площадке и злорадно ухмылялся.
Она сбилась с шага. Перевела взгляд на обедающих саксов, потом на Максена и, дрожа всем телом, пошла к башне.
Глава 17
Выпала Райне десятидневная передышка. Все это время Максен словно бы и не замечал ее. Правда, бросал мимолетные взгляды, да иногда при встрече они касались друг друга локтями. Строительство стены закончилось, и у рыцаря теперь были свободные часы для чтения хозяйственных книг, беседы с управляющими и своим приятелем, сэром Гаем.
Она возносила хвалу Богу за то, что дела занимают все время Пендери и она может жить спокойно. Ей было хорошо, привольно среди соплеменников. Одно было скверно: Сета портила настроение, рассказывая истории о бурном распутстве Максена. Райна старалась пропускать ее слова мимо ушей, да куда там. Поневоле сомнение возьмет, если он ее и знать не хочет.
«Отлично, просто отлично, — твердила она, снимая с крючка кувшин для эля. — Мне абсолютно все равно». Собрав всю Богом данную силу, Райна налегла на рычаг, но тот никак не поддавался. Невольно ворча, саксонка предприняла вторую попытку, но не рассчитала и, потеряв равновесие, шлепнулась в грязь.
Раздосадованная девушка взглянула на Олдвина, которому было поручено следить за доставкой вина к столу. Он возлегал в тени, рассолодев от вина, выпитого накануне. Он уже привык к постоянной головной боли по утрам, а обитатели замка привыкли к тому, что поставщик вин не был трезвым от самого сотворения мира. И все-таки Олдвин был добрым парнем.
Вздохнув, саксонка поднялась, отряхивая грязь, и подошла к бочке.
— Райна, — окликнула ее Лусилла. — Да?
— Лорд Пендери спрашивал о тебе. Говорит, что настало время.
«Время? Что он имеет в виду? Постель? Вряд ли. Ведь Пендери отказался от моих услуг, если, конечно, не передумал».
— А сказал милорд, для чего настало время?
— Сама узнаешь. Поторопись, он ждет тебя.
Оставив бочку в покое, Райна поднялась по лестнице, обменялась недоуменным взглядом с Лусиллой и вышла в зал.
Максен стоял за огромным столом. Справа от него лежали толстые хозяйственные книги, слева — штуки ткани: белые, голубые, темно-голубые. Рыцарь поднял глаза только тогда, когда девушка оказалась рядом.
— Время, милорд? — робко спросила она. Впервые за десять дней он ощупал ее проницательным взглядом:
— Вы забыли?
Райна нахмурилась, а рыцарь улыбнулся и взял ножницы, лежавшие между книгами.
— А я считала, что вы передумали.
— Нет, просто не было времени.
— Теперь оно появилось?
Рыцарь опустился в кресло:
— Да нет, волосы отросли и мешают мне.
Райна, обойдя стол, подошла к барону:
— Лучше сесть на скамью. Кресло с высокой спинкой будет мне мешать.
Пендери пересел на скамью и пододвинул к себе самую толстую из книг:
— Затылок надо подстричь до корней, подкоротить по бокам, а больше трогать ничего не надо. Я хочу отрастить волосы.
— Но у норманнов другая прическа, — возразила девушка.
— Мне всегда нравился саксонский стиль. Лысым ходить я не хочу, поэтому приходится хитрить.
Райна знала, что многие норманны перенимают саксонский стиль. Томас позволял своим людям следовать чужой моде, но сам отказался, говоря, что вассал короля Вильгельма должен походить на норманна, а не на варвара. Максен, видимо, отличался от Томаса.
Взяв ножницы, девушка разделила густую копну волос и принялась за дело. Сверкали серебряные лезвия, раздавался хруст разрезаемых волос, сопровождаемый шелестом страниц.
— Любопытно, — заметила она, — саксонка стоит над норманном, держа в руках оружие. Вы не боитесь, что я могу причинить вам вред?
— Не боюсь, — не поднимая головы буркнул Максен.
Райна застыла, не успев донести ножницы до головы, и ждала, когда он поднимет глаза. Тот почувствовал ее взгляд, но продолжал листать книгу.
— Почему вы мне доверяете в этом и больше ни в чем?
Подавив вздох, рыцарь оторвался от книги:
— Вы лжете, Райна. Слава Богу, не для своей выгоды, а ради других. У вас воля, какую редко встретишь у женщин, и мне приходится быть начеку, но вы не способны на убийство.
— И все же вы считаете меня виновной в смерти Томаса, — напомнила саксонка и тут же укорила себя за необдуманные слова.
К ее удивлению, Пендери остался спокоен, только крепче сжал губы.
— Вина за содеянное и убийство — не одно и то же, Райна. Мы уже установили, что его убил этот ваш незнакомец, скрывшийся в лесу.
Надо бы закончить на этом разговор, но Райна не могла остановиться.
— Но я все же виновна, не так ли?
— Вы так думаете?
Она растерянно заморгала. Тайный голос шептал, что не надо пускаться в рассуждения о Томасе, но она не прислушалась к нему.
— Я хотела сбежать от него. Я не желала его смерти.
Пендери, помолчав, спросил:
— А вот Эдвин желал, да?
В голосе норманна ничего не слышалось враждебного, и девушка, сбитая с толку, ответила не сразу:
— Они сражались, но, клянусь, Эдвин не убивал его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Бесспорно, Пендери прав, но чему же удивляться?
— Так поступают все норманны…
— Да, но я так не сделаю, ибо хочу, чтобы на моей земле воцарился мир.
Он опять поселяет в ее душе надежду.
— Думаете, когда-нибудь он наступит?
Рыцарь пристально смотрел на нее. Взгляд у него был мечтательный.
— Он наступит, когда ко мне приведут живого или мертвого Эдвина.
Правда всегда горька и колет глаза, но норманн не стал успокаивать ее ложью. Стараясь перевести разговор на другое, Райна вернулась к событиям минувшего вечера:
— А как же сэр Ансель?
Рыцарь прищурил глаза:
— А что такое?
Она почувствовала: он догадывается, что ей удалось подслушать его разговор с сэром Гаем. Почувствовала и приготовилась к упрекам и стычке.
— Я видела, что произошло прошлой ночью.
— Да?
Она кивнула:
— Я услышала разговор и выглянула из-за ширмы. Почему вы ничего не сделаете с ним, зная, что он подложил кинжал на поднос? А вчера сэр Ансель угрожал вам?
Максен криво улыбнулся, но в его улыбке на сей раз не было презрения:
— Вы заботитесь обо мне или о судьбе пленников, которых Рожер обещал казнить, если станет бароном?
Еще несколько дней назад Райна резко бы ответила, что не испытывает к нему никаких нежных чувств, но теперь многое изменилось.
— И о вас, и о пленниках, — честно призналась она.
— Я рад, — широко улыбнулся норманн, — я зверски голоден, — с этими словами он устремился к еде, разложенной на траве.
— Но что вы будете делать? — крикнула ему вдогонку девушка.
Остановившись, он бросил взгляд через плечо:
— Ждать, — и пошел к пленникам.
Раздумывая, что кроется за его словами, Райна смотрела ему вслед, но, так и не найдя ответа, пошла к башне. Словно ощутив опасность, она подняла голову и увидела сэра Анселя, который стоял на смотровой площадке и злорадно ухмылялся.
Она сбилась с шага. Перевела взгляд на обедающих саксов, потом на Максена и, дрожа всем телом, пошла к башне.
Глава 17
Выпала Райне десятидневная передышка. Все это время Максен словно бы и не замечал ее. Правда, бросал мимолетные взгляды, да иногда при встрече они касались друг друга локтями. Строительство стены закончилось, и у рыцаря теперь были свободные часы для чтения хозяйственных книг, беседы с управляющими и своим приятелем, сэром Гаем.
Она возносила хвалу Богу за то, что дела занимают все время Пендери и она может жить спокойно. Ей было хорошо, привольно среди соплеменников. Одно было скверно: Сета портила настроение, рассказывая истории о бурном распутстве Максена. Райна старалась пропускать ее слова мимо ушей, да куда там. Поневоле сомнение возьмет, если он ее и знать не хочет.
«Отлично, просто отлично, — твердила она, снимая с крючка кувшин для эля. — Мне абсолютно все равно». Собрав всю Богом данную силу, Райна налегла на рычаг, но тот никак не поддавался. Невольно ворча, саксонка предприняла вторую попытку, но не рассчитала и, потеряв равновесие, шлепнулась в грязь.
Раздосадованная девушка взглянула на Олдвина, которому было поручено следить за доставкой вина к столу. Он возлегал в тени, рассолодев от вина, выпитого накануне. Он уже привык к постоянной головной боли по утрам, а обитатели замка привыкли к тому, что поставщик вин не был трезвым от самого сотворения мира. И все-таки Олдвин был добрым парнем.
Вздохнув, саксонка поднялась, отряхивая грязь, и подошла к бочке.
— Райна, — окликнула ее Лусилла. — Да?
— Лорд Пендери спрашивал о тебе. Говорит, что настало время.
«Время? Что он имеет в виду? Постель? Вряд ли. Ведь Пендери отказался от моих услуг, если, конечно, не передумал».
— А сказал милорд, для чего настало время?
— Сама узнаешь. Поторопись, он ждет тебя.
Оставив бочку в покое, Райна поднялась по лестнице, обменялась недоуменным взглядом с Лусиллой и вышла в зал.
Максен стоял за огромным столом. Справа от него лежали толстые хозяйственные книги, слева — штуки ткани: белые, голубые, темно-голубые. Рыцарь поднял глаза только тогда, когда девушка оказалась рядом.
— Время, милорд? — робко спросила она. Впервые за десять дней он ощупал ее проницательным взглядом:
— Вы забыли?
Райна нахмурилась, а рыцарь улыбнулся и взял ножницы, лежавшие между книгами.
— А я считала, что вы передумали.
— Нет, просто не было времени.
— Теперь оно появилось?
Рыцарь опустился в кресло:
— Да нет, волосы отросли и мешают мне.
Райна, обойдя стол, подошла к барону:
— Лучше сесть на скамью. Кресло с высокой спинкой будет мне мешать.
Пендери пересел на скамью и пододвинул к себе самую толстую из книг:
— Затылок надо подстричь до корней, подкоротить по бокам, а больше трогать ничего не надо. Я хочу отрастить волосы.
— Но у норманнов другая прическа, — возразила девушка.
— Мне всегда нравился саксонский стиль. Лысым ходить я не хочу, поэтому приходится хитрить.
Райна знала, что многие норманны перенимают саксонский стиль. Томас позволял своим людям следовать чужой моде, но сам отказался, говоря, что вассал короля Вильгельма должен походить на норманна, а не на варвара. Максен, видимо, отличался от Томаса.
Взяв ножницы, девушка разделила густую копну волос и принялась за дело. Сверкали серебряные лезвия, раздавался хруст разрезаемых волос, сопровождаемый шелестом страниц.
— Любопытно, — заметила она, — саксонка стоит над норманном, держа в руках оружие. Вы не боитесь, что я могу причинить вам вред?
— Не боюсь, — не поднимая головы буркнул Максен.
Райна застыла, не успев донести ножницы до головы, и ждала, когда он поднимет глаза. Тот почувствовал ее взгляд, но продолжал листать книгу.
— Почему вы мне доверяете в этом и больше ни в чем?
Подавив вздох, рыцарь оторвался от книги:
— Вы лжете, Райна. Слава Богу, не для своей выгоды, а ради других. У вас воля, какую редко встретишь у женщин, и мне приходится быть начеку, но вы не способны на убийство.
— И все же вы считаете меня виновной в смерти Томаса, — напомнила саксонка и тут же укорила себя за необдуманные слова.
К ее удивлению, Пендери остался спокоен, только крепче сжал губы.
— Вина за содеянное и убийство — не одно и то же, Райна. Мы уже установили, что его убил этот ваш незнакомец, скрывшийся в лесу.
Надо бы закончить на этом разговор, но Райна не могла остановиться.
— Но я все же виновна, не так ли?
— Вы так думаете?
Она растерянно заморгала. Тайный голос шептал, что не надо пускаться в рассуждения о Томасе, но она не прислушалась к нему.
— Я хотела сбежать от него. Я не желала его смерти.
Пендери, помолчав, спросил:
— А вот Эдвин желал, да?
В голосе норманна ничего не слышалось враждебного, и девушка, сбитая с толку, ответила не сразу:
— Они сражались, но, клянусь, Эдвин не убивал его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84