Когда Этель опустил руки, она пошатнулась, но удержалась на ногах. Чувствуя на себе взгляд Эдвина, Райна подняла голову. Рука у него, раненная Томасом, висела на перевязи, но он все-таки выглядел здоровым. Нельзя было сказать, что еще совсем недавно этот человек одной ногой стоял в могиле. С чувством независимости девушка подняла повыше подбородок.
— Как вы узнали, где меня найти? — спросил предводитель.
— Догадалась, — уклончиво ответила Райна, прилагая все силы к тому, чтобы голос не дрожал, — я бы тоже укрылась здесь.
Тут они когда-то в детстве играли и купались в теплых ручьях. Эдвин подошел и схватил ее за руку:
— Вы снова предали меня, Райна? Вы привели с собой норманнов?
— Нет, вы знаете, я никогда не сделаю этого.
— Как же я могу знать об этом?
Как ни старалась Райна, но сдержать слезы не могла:
— Я никогда не причиню вреда ни вам, ни своему народу.
Предводитель усмехнулся:
— Что-то я не пойму, о ком вы ведете речь — о саксах или норманнах?
Как хотелось сейчас возмущенной Райне бить и бить кулаками по этой широкой груди!
— Конечно, я говорю саксах, — выдавила она, — и меня украли норманны, но я была и остаюсь саксонкой.
— Это вам придется доказать, — Эдвин оттолкнул ее от себя. Хорошо, что рядом оказался Этель, поддержавший девушку.
— Я это и собираюсь сделать, — ответила она.
В глазах Эдвина ничего не было, кроме презрения:
— Что изменилось в Этчевери после смерти Томаса?
— Свои права на замок заявил еще один Пендери. Его зовут Максен, и он очень опасен.
Эдвин неожиданно оживился:
— Стало быть, слухи верны.
Странно, что предводитель не очень-то встревожился! Ведь если до лагеря дошли вести о Максене, то, конечно, тут узнали и о его репутации.
— Что вам известно о нем? — продолжал выспрашивать Эдвин.
Райна попыталась сказать коротко и самую суть:
— Он ищет убийцу Томаса и говорит, что не успокоится, пока не найдет. Максен сказал мне…
— Значит, норманн говорил с вами.
— Да, он приходил ко мне в день побега.
— Зачем?
— Хотел узнать, где находится ваш отряд.
— Выходит, Пендери считает меня убийцей брата.
— Я безуспешно пыталась убедить его, что это дело моих рук.
Эдвин хрипло хохотнул:
— О, какое у вас храброе сердце, Райна!
— Я боялась, что он будет…
— Он поверил вам?
Плечи девушки уныло опустились:
— Нет.
— Похоже, есть чего бояться, не так ли?
— Но мы можем спастись, если покинем Эндердесвольд. Может, на север…
— Бежать?! — возмутился Эдвин и повернулся к воинам. — Слышите, рыцари? Леди считает нас трусами.
— Нет, Эдвин, не говорите так. Я хочу мира и спокойствия. Если война продлится, то поглотит много людей с обеих сторон.
— Я думаю только о том, как изгнать норманнов с нашей земли, как отомстить за смерть наших…
Он имел в виду не Гастингс, а деревню, где его воскресили из мертвых. Почти все дома там были сожжены, а жители — убиты. И все из-за того, что они отказались снабдить провиантом отряд рыцарей-фуражиров, посланных Вильгельмом. Словно стараясь забыть об этих ужасных событиях, Райна пылко продолжала:
— Говорят, этот Максен убил много народа при Гастингсе. Он…
— А я — нет? — крикнул Эдвин. — Земля была залита кровью, мертвые лежали грудами.
— Послушайте, — умоляла она. — Максена Пендери прозвали кровожадным воином. Он рубил направо и налево, как мясник. Разве вы не понимаете? Этому надо положить конец.
Эдвин взял ее руки, сложил ее ладони, словно для молитвы:
— Это закончится, — как-то без выражения сказал он, — когда все норманны сдохнут.
Он опять толкнул девушку к Этелю, потом с явным подозрением спросил:
— Как вам удалось бежать?
Отчаяние охватило Райну, но она все же нашла в себе мужество признаться:
— Кристоф принес мне ключ…
Предводитель, поразмыслив над ее словами, пробормотал:
— Это может быть ловушкой.
— Нет, юноша не способен на такое коварство.
Эдвин презрительно скривил губы:
— Безвольный дурень. Его глупость когда-нибудь погубит Пендери.
Сделав знак рукой своим сподвижникам, предводитель ушел. Райна не прочь была вновь оказаться сейчас в крепких руках Этеля. Она стояла, расправив плечи, смело глядя в глаза людей, среди которых выросла. Они молчали — высокие, крепкие, бородатые и длинноволосые. Ненавидя норманнов и презирая их обычаи, саксы отказывались брить усы и бороды и подстригать волосы. Одни смотрели на нее с неприязнью, другие — с подозрением, и лишь немногие отводили в сторону глаза. И все из-за того, что она не бросила умирающего человека, который был не из этого племени.
Глядя в лица окружающих ее людей, Райна гадала, есть ли среди них убийца Томаса. Или Эдвин уже позаботился о том, чтобы спрятать виновного. Ей нужно узнать об этом.
Первой с ней заговорила Дора. Бормоча что-то, она растолкала саксов и, немного помешкав, подошла к девушке. Старуха была сгорблена годами и напоминала крючок, однако двигалась с удивительной быстротой.
— Значит, ты вернулась к нам, дитя, — бурчала она, прищуриваясь и вглядываясь в лицо Райны из-под плотно надвинутого на глаза капюшона, прикрывающего от света ее красные глаза.
— Она ушиблась при падении, — вмешался Этель.
— Гм, — хмыкнула колдунья. — Мне кажется, Райна вполне здорова и ей надо только помыться и поесть.
— Я попал камнем ей в шею, и девушка говорит, что ее ребра…
Дора взмахом руки заставила Этеля замолчать:
— Что-то я не слышала, чтобы Райна жаловалась. Пусть сама мне скажет.
Райна хотела скрыть свою слабость и сделать вид, что чувствует себя хорошо. Однако тело отказывалось повиноваться, и ноги подкашивались. Слава Богу, что Этель был наготове, и его медвежьи лапы вовремя подхватили девушку, не дав ей вновь приложиться к земле.
— Я неплохо себя чувствую, — пробормотала она. А сама покачивалась и шаталась как пьяная.
Холодные пальцы ощупали шишку на ее шее, коснулись лица и, наконец, застыли на лбу. И вдруг колдунья, словно обжегшись, отдернула морщинистые, заскорузлые руки:
— Да на тебе проклятие, — взвизгнула старуха. — Оно жжет мне руки.
Проклятие Томаса. Райна вздохнула:
— Да, на мне лежит проклятие.
По толпе прокатился ропот, но Дора знаком велела всем молчать. Сверкая красными глазами из-под капюшона, она загадочно проговорила:
— Может, мне удастся снять проклятие…
Райна покачала головой:
— Поздно. Оно свершилось.
— Свершилось? — Дора хихикнула и взглянула на Этеля. — Отнеси ее. Мне надо многое успеть сделать до полуночи.
— Слабенькая, — прошелестел чей-то голос…
Струйки пота заливали глаза, катились по лицу и попадали на губы. Пот был солоноватым на вкус. Меч, которым Райна размахивала, оттягивал руку.
Эдвин, казалось, вовсе не устал. Повязка, поддерживающая раненую руку, уже давно была не нужна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Как вы узнали, где меня найти? — спросил предводитель.
— Догадалась, — уклончиво ответила Райна, прилагая все силы к тому, чтобы голос не дрожал, — я бы тоже укрылась здесь.
Тут они когда-то в детстве играли и купались в теплых ручьях. Эдвин подошел и схватил ее за руку:
— Вы снова предали меня, Райна? Вы привели с собой норманнов?
— Нет, вы знаете, я никогда не сделаю этого.
— Как же я могу знать об этом?
Как ни старалась Райна, но сдержать слезы не могла:
— Я никогда не причиню вреда ни вам, ни своему народу.
Предводитель усмехнулся:
— Что-то я не пойму, о ком вы ведете речь — о саксах или норманнах?
Как хотелось сейчас возмущенной Райне бить и бить кулаками по этой широкой груди!
— Конечно, я говорю саксах, — выдавила она, — и меня украли норманны, но я была и остаюсь саксонкой.
— Это вам придется доказать, — Эдвин оттолкнул ее от себя. Хорошо, что рядом оказался Этель, поддержавший девушку.
— Я это и собираюсь сделать, — ответила она.
В глазах Эдвина ничего не было, кроме презрения:
— Что изменилось в Этчевери после смерти Томаса?
— Свои права на замок заявил еще один Пендери. Его зовут Максен, и он очень опасен.
Эдвин неожиданно оживился:
— Стало быть, слухи верны.
Странно, что предводитель не очень-то встревожился! Ведь если до лагеря дошли вести о Максене, то, конечно, тут узнали и о его репутации.
— Что вам известно о нем? — продолжал выспрашивать Эдвин.
Райна попыталась сказать коротко и самую суть:
— Он ищет убийцу Томаса и говорит, что не успокоится, пока не найдет. Максен сказал мне…
— Значит, норманн говорил с вами.
— Да, он приходил ко мне в день побега.
— Зачем?
— Хотел узнать, где находится ваш отряд.
— Выходит, Пендери считает меня убийцей брата.
— Я безуспешно пыталась убедить его, что это дело моих рук.
Эдвин хрипло хохотнул:
— О, какое у вас храброе сердце, Райна!
— Я боялась, что он будет…
— Он поверил вам?
Плечи девушки уныло опустились:
— Нет.
— Похоже, есть чего бояться, не так ли?
— Но мы можем спастись, если покинем Эндердесвольд. Может, на север…
— Бежать?! — возмутился Эдвин и повернулся к воинам. — Слышите, рыцари? Леди считает нас трусами.
— Нет, Эдвин, не говорите так. Я хочу мира и спокойствия. Если война продлится, то поглотит много людей с обеих сторон.
— Я думаю только о том, как изгнать норманнов с нашей земли, как отомстить за смерть наших…
Он имел в виду не Гастингс, а деревню, где его воскресили из мертвых. Почти все дома там были сожжены, а жители — убиты. И все из-за того, что они отказались снабдить провиантом отряд рыцарей-фуражиров, посланных Вильгельмом. Словно стараясь забыть об этих ужасных событиях, Райна пылко продолжала:
— Говорят, этот Максен убил много народа при Гастингсе. Он…
— А я — нет? — крикнул Эдвин. — Земля была залита кровью, мертвые лежали грудами.
— Послушайте, — умоляла она. — Максена Пендери прозвали кровожадным воином. Он рубил направо и налево, как мясник. Разве вы не понимаете? Этому надо положить конец.
Эдвин взял ее руки, сложил ее ладони, словно для молитвы:
— Это закончится, — как-то без выражения сказал он, — когда все норманны сдохнут.
Он опять толкнул девушку к Этелю, потом с явным подозрением спросил:
— Как вам удалось бежать?
Отчаяние охватило Райну, но она все же нашла в себе мужество признаться:
— Кристоф принес мне ключ…
Предводитель, поразмыслив над ее словами, пробормотал:
— Это может быть ловушкой.
— Нет, юноша не способен на такое коварство.
Эдвин презрительно скривил губы:
— Безвольный дурень. Его глупость когда-нибудь погубит Пендери.
Сделав знак рукой своим сподвижникам, предводитель ушел. Райна не прочь была вновь оказаться сейчас в крепких руках Этеля. Она стояла, расправив плечи, смело глядя в глаза людей, среди которых выросла. Они молчали — высокие, крепкие, бородатые и длинноволосые. Ненавидя норманнов и презирая их обычаи, саксы отказывались брить усы и бороды и подстригать волосы. Одни смотрели на нее с неприязнью, другие — с подозрением, и лишь немногие отводили в сторону глаза. И все из-за того, что она не бросила умирающего человека, который был не из этого племени.
Глядя в лица окружающих ее людей, Райна гадала, есть ли среди них убийца Томаса. Или Эдвин уже позаботился о том, чтобы спрятать виновного. Ей нужно узнать об этом.
Первой с ней заговорила Дора. Бормоча что-то, она растолкала саксов и, немного помешкав, подошла к девушке. Старуха была сгорблена годами и напоминала крючок, однако двигалась с удивительной быстротой.
— Значит, ты вернулась к нам, дитя, — бурчала она, прищуриваясь и вглядываясь в лицо Райны из-под плотно надвинутого на глаза капюшона, прикрывающего от света ее красные глаза.
— Она ушиблась при падении, — вмешался Этель.
— Гм, — хмыкнула колдунья. — Мне кажется, Райна вполне здорова и ей надо только помыться и поесть.
— Я попал камнем ей в шею, и девушка говорит, что ее ребра…
Дора взмахом руки заставила Этеля замолчать:
— Что-то я не слышала, чтобы Райна жаловалась. Пусть сама мне скажет.
Райна хотела скрыть свою слабость и сделать вид, что чувствует себя хорошо. Однако тело отказывалось повиноваться, и ноги подкашивались. Слава Богу, что Этель был наготове, и его медвежьи лапы вовремя подхватили девушку, не дав ей вновь приложиться к земле.
— Я неплохо себя чувствую, — пробормотала она. А сама покачивалась и шаталась как пьяная.
Холодные пальцы ощупали шишку на ее шее, коснулись лица и, наконец, застыли на лбу. И вдруг колдунья, словно обжегшись, отдернула морщинистые, заскорузлые руки:
— Да на тебе проклятие, — взвизгнула старуха. — Оно жжет мне руки.
Проклятие Томаса. Райна вздохнула:
— Да, на мне лежит проклятие.
По толпе прокатился ропот, но Дора знаком велела всем молчать. Сверкая красными глазами из-под капюшона, она загадочно проговорила:
— Может, мне удастся снять проклятие…
Райна покачала головой:
— Поздно. Оно свершилось.
— Свершилось? — Дора хихикнула и взглянула на Этеля. — Отнеси ее. Мне надо многое успеть сделать до полуночи.
— Слабенькая, — прошелестел чей-то голос…
Струйки пота заливали глаза, катились по лицу и попадали на губы. Пот был солоноватым на вкус. Меч, которым Райна размахивала, оттягивал руку.
Эдвин, казалось, вовсе не устал. Повязка, поддерживающая раненую руку, уже давно была не нужна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84