Это отнюдь не означало, что сердце молодого ювелира было охвачено неудержимым желанием мести: испытывая страдания, благородные и возвышенные натуры становятся еще более великодушными. Подобно драгоценным металлам, они предстают во всем блеске своей чистоты, когда объяты пламенем.
Какие бы муки ни испытывал Валентин, он думал не о себе, а о тех, кого любил. У него не было надежды на благоприятный для него исход предстоящего поединка, да он и не хотел такого исхода. Смерть Валентина никого не могла тронуть, никто не стал бы оплакивать его кончину, в то время как убийство Ришара причинило бы боль Юберте. Поэтому он безропотно смирился с предстоящим ему самопожертвованием и в своем удрученном состоянии, вызванном жестоким разочарованием в любви, думал о смерти как о покое, как о тихой пристани после бури, и размышлял над тем, каким образом его гибель может принести пользу Юберте. Валентин не сомневался, что последняя просьба умирающего, павшего от руки друга, окажет благотворное воздействие на разум и, возможно, душу скульптора. Он уже мысленно подготовил текст этого пожелания, касавшегося будущего счастья внучки Франсуа Гишара.
В таком ожидании он провел весь день. Между тем стало смеркаться, и вдоль домов протянулись тени; настала ночь, Валентин все еще продолжал ждать, но никто не приходил.
И тут тревожная догадка пронеслась в его голове: возможно, с Юбертой случилась какая-то беда.
Это предположение повергло молодого человека в ужас; он тотчас же выскочил из дома и принялся обходить всех приятелей Ришара, а также, как и в предыдущую ночь, когда он рыскал по полуострову, заглядывать во все кабачки, где тот обычно бывал. Однако в Париже, как и в Ла-Варенне, его поиски не увенчались успехом.
В понедельник любители гребного спорта довольно часто предаются своей излюбленной забаве; поэтому Валентин направился в сторону Берси и стал бродить вдоль набережных.
В самом деле, вскоре он увидел небольшую флотилию, бороздившую Сену во всех направлениях, однако не решился обратиться к гребцам; он боялся их острых языков, но не из-за себя, а потому, что язвительные насмешки неизбежно должны были бросить тень на Юберту.
Временами, когда Валентина охватывало отчаяние, он говорил себе:
«К. чему все эти поиски? Что теперь даст мое вмешательство? Разве уже не ясно, что Ришар не солгал и Юберта его любовница? Зачем добиваться истины, которая лишь сделает мои страдания еще более тяжкими?»
В такие минуты молодой человек пытался отвлечься от своих мыслей; он сворачивал на одну из улиц, ведущих в глубь города, но, стоило ему сделать несколько шагов, как какая-то непреодолимая сила заставляла его поворачивать назад и направляться к реке.
Так он подошел к какому-то ресторану с ярко освещенным фасадом.
К ресторану примыкала открытая терраса, окруженная огромными каштанами; позади нее раскинулся сад, откуда доносились звуки оркестра.
В этом месте проходил бал любителей гребного спорта.
Валентин направился к танцующим, но, когда он увидел пеструю, шумную, лихорадочно движущуюся толпу, ему стало страшно.
Неужели Юберта находилась среди этого сброда? Неужели простодушная, невинная и прелестная девушка так быстро погрузилась в эту адскую бездну, где царят разврат и все прочие пороки?
Валентин содрогнулся от этой мысли; он боялся увидеть здесь Юберту.
Он свернул на липовую аллею, показавшуюся ему безлюдной.
В конце аллеи, у стены террасы, стояли столики; за одним из них сидели двое — мужчина и женщина.
Валентин долго к ним приглядывался, пока не убедился, что глаза его не обманули: это были Ришар и Юберта.
Он собрался было подойти к сидящим, поддавшись помимо воли одному из тех порывов неистовой ярости, которую не в силах избежать даже лучшие из людей, но, приблизившись, заметил, как сильно изменилась девушка за минувшие сутки.
Казалось, за это время она утратила всю свою свежесть, придававшую такое очарование ее лицу, и разучилась улыбаться; Юберта была бледна, и ее веки покраснели от слез; время от времени ее щеки покрывались пунцовыми пятнами, словно нервное возбуждение приводило в движение ее застывшую кровь; девушка сидела, поставив локоть на стол и подперев голову рукой, перед тарелкой, полной яств, к которым она даже не притронулась. При виде этой унылой скорбной позы Валентин почувствовал, что его гнев, который он хотел в порыве мести обрушить одновременно на девушку и скульптора, куда-то исчез. Призрачная надежда забрезжила в его душе: то, что он видел, не было похоже ни на любовь, ни на греховное забытье; скорее на лице Юберты можно было прочесть угрызения совести, а также отчаяние от положения, в котором она оказалась.
Ришар произносил перед ней необычайно пылкую речь, но он говорил так тихо, что Валентин не мог расслышать его слов. Время от времени скульптор подносил руку к сердцу, как бы призывая его в свидетели того, что он говорит правду; в заключение он даже поднял вверх руку, словно актер, произносящий на сцене клятву. При виде этого жеста лицо Юберты, до этого, казалось, безучастно внимавшей своему спутнику, прояснилось, в ее глазах показались слезы, и взгляд смягчился; девушка схватила руку скульптора и поднесла ее к губам, глядя на него с благодарностью.
— Сдержите ваше слово, Ришар, — промолвила она, — и я не только позабуду горе, которое вы мне причинили, но и, клянусь, буду вам самой верной и послушной женой на свете.
Валентин не стал больше слушать и быстро, не оглядываясь, пошел прочь.
Когда он подошел к перекрестку, сзади послышались чьи-то поспешные шаги и голос, окликавший его по имени.
Ему показалось, что он узнал голос Ришара.
Он отдал бы десять лет жизни, чтобы избежать встречи с бывшим другом, которого ненавидел теперь столь же сильно, как раньше любил, но скульптор уже почти догнал его.
— Постой! — вскричал он. — Постой, Валентин, можно подумать, что ты меня боишься.
Услышав эти слова, Валентин резко повернулся и пошел навстречу молодому человеку, который тут же подбежал к нему.
Ришар выглядел таким растерянным и смущенным, что Валентин проявил великодушие и не стал упрекать бывшего друга в том, что напрасно прождал его целый день.
— Что вам от меня нужно? — спросил он. Скульптор ответил, пожимая плечами:
— Тебе не кажется, что нам пора объясниться? Ты действительно хочешь, чтобы мы разорвали друг друга на куски из-за женщины?
— Нет, — с трудом выдавил из себя Валентин.
— Тем лучше, тысяча чертей, так как я тоже этого не хочу.
— Я рад, что вы одумались, Ришар.
— Это не меня надо благодарить, а Юберту… Она заставила меня поклясться, что я не буду драться с тобой на дуэли.
— Это вполне понятно, — с горечью произнес Валентин.
— Ей потребовалась целая эскадра обещаний, но в особенности она настаивала на этой клятве, — продолжал Ришар, как обычно разразившись громким смехом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74