4. Если дофин или кто-либо другой из названных убийц будет взят в плен, то ему не дадут возможности выкупиться без согласия герцога Филиппа.
5. Английский король назначит герцогу и его супруге земли, обеспечивающие двадцать тысяч ливров дохода, которыми они смогут распоряжаться.
Из сказанного выше видно, что в этом обоюдном соглашении, решавшем судьбу Франции и грабившем ее короля, упущено всего лишь два обстоятельства, которыми, вероятно, сочли возможным пренебречь. Обстоятельства эти – согласие короля и одобрение самой Франции.
Как бы то ни было, но на таких условиях герцог Филипп Бургундский, под предлогом мщения за смерть герцога Жана, 21 декабря 1419 года продал Францию английскому королю Генриху: отец изменил ей, сын ее продал.
Между тем старый король, в то время как королевство ему жаловали в виде пожизненной пенсии, находился в Труа вместе с королевой Изабеллой, любовь к которой возвращалась к нему всякий раз, когда он приходил в сознание, и которую он ненавидел, едва только безумие овладевало им вновь. Весть об убийстве герцога Жана, участие, которое, по словам врагов дофина, юный принц в этом убийстве якобы принимал, так подействовали на слабого старика, что он снова впал в совершенное помешательство. Хотя с этого времени и до самой смерти им было подписано немало важных бумаг, в том числе и договор, известный под названием «Труаский договор», рассудок к нему уже не возвращался, и вполне очевидно, что ответственность за его поступки, все более и более пагубные для интересов Франции, ложится на герцога Филиппа и на королеву Изабеллу, ибо с этих пор жизнь короля Карла VI была уже предсмертной агонией, а не царствованием.
Двадцать первого марта 1420 года герцог Филипп Бургундский под ликующие возгласы жителей прибыл в город Труа и присягнул на верность королю как преемник своего отца и наследник герцогства Бургундского, графства Фландрского, графства Артуа и других владений.
Но прежде чем уступить Францию англичанам, герцог в качестве принца королевского дома хотел, разумеется, урвать от нее и в свою пользу несколько лакомых кусочков. Лилль, Дуэ и Орши были отданы в заклад Бургундскому дому; короля Карла заставили отказаться от его права на их выкуп; приданое принцессы Мишель еще не было выплачено, и герцог согласился получить взамен города Руа, Мондидье и Перонн, неодолимую крепость Перонн, которая при всех осадах внешних и внутренних врагов сохраняла свое прозвание «девственницы», подобно тому как иные из неприступных альпийских вершин именуются «Девы».
Так англичанин и бургундец, чтобы легче было одолеть Францию, начали отнимать у нее крепости одну за другой, пытаясь разорвать ее укрепленный пояс. Один только дофин защищал мать свою.
Выбрав среди французских городов наиболее для себя выгодные, расположенные на прямой линии таким образом, что Мондидье, находившийся всего в двадцати пяти лье от Парижа, как бы вонзался в сердце Франции, подобно острию шпаги, рукоять которой находилась в Генте, герцог Филипп приступил к исполнению обещаний, данных им королю Генриху, и, надо признать, исполнил их досконально. Король дал согласие на брак своей дочери Екатерины с Генрихом Ланкастером; король утвердил отстранение дофина, своего сына и наследника; король отменил мудрое установление своих предшественников, запрещавшее женщинам наследовать престол, так что 13 апреля 1420 года герцог Филипп уже писал английскому королю, что все готово и он может приезжать.
Действительно, Генрих прибыл 20 мая вместе с двумя своими братьями, графами Глочестером и Кларенсом, в сопровождении графов Хантингтона, Варвика и Кента и еще тысячи шестисот воинов. Герцог Бургундский выехал гостю навстречу и проводил его до самой резиденции, которая была ему приготовлена в городе, как и следовало сделать будущему вассалу по отношению к своему будущему суверену. По приезде король Генрих тотчас же представился королеве и принцессе Екатерине, которую нашел еще красивее и очаровательнее, чем прежде, так что он, быть может, и сам не знал, кем ему более не терпится обладать: своею невестой или Францией.
На следующий день оба короля подписали знаменитый Труаский договор: он означал позор и гибель французского королевства, и отныне любой мог поверить в то, что ангел-хранитель отечества вознесся к небесам. Только дофин никогда не приходил в отчаяние: держа руку на сердце Франции, он явственно чувствовал его биение и не терял веры в то, что Франция еще будет жить.

***
Четвертого июня отпраздновали бракосочетание Генриха Английского и Екатерины Французской; это был уже второй цветок лилии, оторванный от королевского стебля, дабы украсить собою британскую корону. Оба раза подарок оказался роковым для тех, кому он достался, оба раза объятия французских принцесс принесли гибель на супружеское ложе английских королей: Ричард после женитьбы прожил всего три года, Генриху суждено было умереть через полтора.
Отныне во Франции стало два правителя, два наследника ее короны: дофин повелевал югом, английский король владел севером страны. Тогда и начался великий поединок, наградой в котором было королевство. Первые удары принесли успех английскому королю: после нескольких дней осады сдался Санс, Вильнев-ле-Руа был взят приступом, а Монтеро с помощью приставных лестниц.
За убийство своего отца герцог Бургундский должен был принести искупительную жертву, и после вступления в город это было первой его заботой. Женщины указали ему могилу герцога Жана. Застлав надгробный камень церковным покровом, на одном и на другом конце его зажгли свечи, и всю ночь священники пели заупокойные молитвы, а на другой день, утром, камень был снят и могила разрыта. Герцога нашли в ней еще покрытым камзолом и каской; только левая рука его была отделена от туловища, а голова, рассеченная шпагой Танги Дюшателя, представляла отверстую рану: через нее-то англичане и вошли во французское королевство.
Тело герцога положили в свинцовый гроб, наполненный солью, и установили его в одном из картезианских монастырей Бургундии, неподалеку от города Дижона; незаконного сына де Круа, убитого при атаке города, похоронили в той самой могиле, из которой вынули тело герцога.
Покончив с этим, бургундцы и англичане вместе отправились осаждать Мелен, но поначалу город оказал упорное сопротивление. Там было много храбрых и доблестных французов. Во главе их стоял сир де Барбазан, ему подчинялись господин де Прео, мессир Пьер де Бурбон и некий Буржуа, в продолжение всей осады творивший подлинные чудеса. Видя, что город готовится к обороне, английский король и герцог окружили его со всех сторон: первый с двумя своими братьями и герцогом Баварским расположился со стороны Гатинэ;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106