— Где Деббингтон? Странно, что он не с вами.
— Он увязался за Кинстером, — небрежно сообщил ему Генри. — Они сопровождают маму и Анджелу в Нортхемптон. — Увидев, что Пейшенс пристально смотрит на него, Генри весело добавил: — Сегодня очень солнечно. Не удивлюсь, если Анджела потребует от Кинстера подольше покатать ее в кабриолете.
Брови Пейшенс поползли вверх:
— Вот как? — Ее тон успешно положил конец беседе. Трое джентльменов, встревожившись, переглянулись.
— Полагаю, — заявила она, — я отдохнула достаточно. — Отбросив с колен плед, она передвинулась на край дивана и осторожно опустила сначала здоровую ногу, потом больную. — Будьте любезны, подайте мне руку…
Все трое бросились на помощь. Встать оказалось не так просто. Нога еще не окрепла и плохо слушалась. А о том, чтобы ступить на нее, не было и речи.
Что исключало самостоятельный спуск по лестнице. Эдмонд и Генри сцепили руки, и Пейшенс, устроившись на этом импровизированном сиденье, обхватила их за плечи. Чувствуя важность своей миссии, Пенуик возглавил шествие. Всю дорогу он не умолкал. Что до Эдмонда и Генри, то они принять участия в разговоре не могли, так как сосредоточили все свое внимание на том, чтобы не свалиться с лестницы.
Они благополучно добрались до главного холла и опустили Пейшенс на пол. А она уже сомневалась в правильности своего решения — вернее, она бы просто изменила его, если бы ее не привела в такую ярость новость о том, что Вейн повез Анджелу в Нортхемптон. О том, что Анджела наслаждалась или наслаждается сейчас поездкой — той самой поездкой, о которой она сама мечтала, но о которой, ради общей пользы, не осмелилась попросить.
Поэтому Пейшенс была не в лучшем настроении.
— В дальнюю гостиную, — приказала она сурово. Опираясь на Генри и Эдмонда и стараясь не морщиться от боли, она медленно продвигалась вперед. Пенуик продолжал вещать, подсчитывая количество бушелей, собранных с «их маленького клочка земли». Вся его речь была пронизана матримониальными притязаниями. Пейшенс скрежетала зубами и думала только о том, что, добравшись до дальней гостиной, прогонит их всех прочь и помассирует колено.
Никто не будет искать ее в дальней гостиной.
— Кто разрешил вам вставать?
Эти слова, произнесенные ровным голосом, заполнили брешь, неожиданно образовавшуюся в болтовне Пенуика.
Пейшенс подняла глаза и вынуждена была запрокинуть голову: Вейн стоял почти вплотную к ней. Он был в пальто с пелериной. Его волосы немного растрепались на ветру. За ним виднелась открытая дверь черного хода. Яркий свет потоком вливался в темный коридор, но не достигал Пейшенс, потому что на его пути стоял Вейн, широкоплечий, мужественный, казавшийся огромным из-за пелерины. Пейшенс не видела его лица и глаз, да в этом и не было надобности. Она и так знала, что взгляд его суров, в глазах стальной блеск, губы плотно сжаты.
— Я предупреждал вас, — четко произнес он, — о том, что за этим последует.
Пейшенс не успела ничего возразить, как оказалась у него на руках.
— Подождите! — сдавленным голосом вскрикнула она.
— Повторяю…
— Стойте!
Требования Пейшенс не возымели на Вейна никакого действия и, по мере того как он широкими шагами продвигался вперед, превратились в затихающее эхо. Пенуик, Эдмонд и Генри, ошеломленные его стремительностью, только синхронно хлопали глазами.
Пейшенс перевела дух и гневно посмотрела на Вейна.
— Опустите меня!
— Нет! — бросил ей Вейн и начал подниматься по лестнице.
Пейшенс затаила дыхание: по лестнице спускались две горничные. Она улыбнулась им, когда они проходили мимо.
И вот они уже на галерее. Незадачливая троица потратила целых десять минут, чтобы спуститься вниз. Вейну же потребовалась всего минута, чтобы взлететь вверх по лестнице с тяжелой ношей на руках.
— Эти джентльмены, — холодно заявила Пейшенс, — помогали мне добраться до дальней гостиной.
— Болваны! — отрезал он.
Пейшенс задохнулась от возмущения.
— Я хотела перебраться в дальнюю гостиную!
— Зачем?
Зачем? Затем, чтобы он, вернувшись после чудесной прогулки с Анджелой, не нашел ее на месте и, возможно, встревожился?
— Затем, — язвительно проговорила Пейшенс, защищаясь от него скрещенными на груди руками, — что меня тошнит от той гостиной! — От гостиной, которую он приготовил специально для нее. — Мне там скучно.
— Скучно? — удивился Вейн.
Пейшенс заглянула ему в глаза и пожалела, что сказала это. Очевидно, скука для повесы — это то же, что красная тряпка для быка.
— До ужина осталось мало времени, поэтому отнесите меня в мою комнату.
Вейн ловко открыл дверь и, переступив порог, ногой захлопнул ее. И улыбнулся:
— У вас еще час до того, как надо будет переодеваться к ужину. Я отнесу вас в вашу комнату, только позже.
В его глазах появился серебристый блеск, в голосе — опасная вкрадчивость. Интересно, спросила себя Пейшенс, у кого-нибудь из той троицы хватило смелости последовать за ними? Она в этом сомневалась. Несмотря на то что Вейн холодно опровергал все их бессмысленные обвинения против Джерарда, оба, и Эдмонд, и Генри, относились к нему с уважением. Только это было уважение несколько иного рода. Такое, уважение оказывают опасным плотоядным. А Пенуик, ко всему прочему, знал, что Вейн недолюбливает его, причем сильно.
Вейн направился к дивану. Пейшенс смотрела на место своего заточения, и у нее появились дурные предчувствия.
— Что вы собираетесь делать?
— Привязать вас к дивану.
Она попыталась пренебрежительно хмыкнуть, не заметить холодок, пробежавший по спине.
— Не делайте глупостей, ведь это была только угроза. — Может, ей следует обвить руками его шею?
Вейн подошел к дивану сзади и остановился.
— Я никогда не угрожаю. — И спокойно добавил: — Лишь предупреждаю.
И он усадил Пейшенс на диван и прижал ее плечи к кованой спинке. Та тут же начала вырываться, однако он удерживал ее рукой, обхватив за талию.
— А потом, — продолжил он тем же тоном, — мы поищем, чем бы… отвлечь вас.
— Отвлечь меня? — Она даже вырываться перестала.
— Гм, — прошелестел над ней его вкрадчивый голос, — развеять вашу скуку.
Чувственность, звучавшая в его словах, на время усыпила ее бдительность. Вейну хватило этого времени для того, чтобы из корзинки с рукоделием выудить шарф, ждавший своей очереди на починку, протащить его через кружево кованой спинки и крепко обмотать им запястья Пейшенс.
— Что?.. — Пейшенс уставилась на свои руки. — Это смешно!..
Она подергала шарф, попыталась выдернуть руку; но выяснилось, что узел завязан крепко.
Вейн обошел диван и встал перед ней. Взгляд у нее был уничтожающим. Не замечая его улыбки, она перебросила руки через спинку, доходившую ей до лопаток, но все равно не достала до узла, чтобы развязать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96