— Ты же хочешь все забрать себе!
— Нет! — Уиттиком несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и уже значительно тише продолжил: — Я хочу быть тем, кто найдет сокровища. Я намерен передать их властям, но… — Он гордо вскинул голову и расправил плечи, — Слава первооткрывателя будет действительно принадлежать мне! Я буду известен как человек, который благодаря своей глубочайшей эрудиции и безграничной трудоспособности проследил и возвратил утерянную тарелку для пожертвований аббатства Колдчерч.
За ширмой Вейн и Пейшенс переглянулись. Вейн мрачно усмехнулся.
— Замечательно, — буркнула Элис. — Но зачем ты строишь из себя святого? Святой не стал бы бить бедного мальчика камнем по голове.
Уиттиком испепелял сестру взглядом, а Элис самодовольно ухмыльнулась:
— Ты думал, я не знаю? В тот момент я была в комнате нашей дорогой Пейшенс и случайно посмотрела на руины. — На ее губах появилась злобная улыбка. — Я видела, как ты это сделал, видела, как ты подобрал камень, а потом подкрался к нему. Видела, как ты ударил его. О нет, мой дорогой братец, ты не святой!
Уиттиком фыркнул и взмахнул рукой.
— Легкая контузия — я ударил его не сильно. Зато он не закончил рисунок. — Он принялся мерить шагами комнату. — Я до сих пор холодею, когда вспоминаю, как он шарил возле плиты, ведущей в подвал! Удивительно, что я не стукнул его сильнее. Если бы он был полюбопытнее и упомянул об этой плите остальным болванам: Чедуику, Эдмонду или — да простят меня небеса — Эдгару, — один Господь знает, что бы случилось. Эти остолопы просто украли бы мое открытие!
— Твое открытие?
— Мое! Слава будет принадлежать мне! Как бы то ни было, все получилось отлично. Удара по голове оказалось достаточно, чтоб старуха увезла своего драгоценного племянничка в Лондон. И к счастью, остальных. Завтра я найму каких-нибудь бродяг, которые помогут мне поднять плиту, а потом!..
Уиттиком торжествующе повернулся и застыл как громом пораженный, с поднятой рукой, будто бог, принимающий поклонение. Его изумленный взгляд был устремлен в дальний угол комнаты, скрытый в тени. Те, кто прятался за ширмами, насторожились. Никто не видел и даже не догадывался, что так потрясло его.
Его губы несколько раз беззвучно шевельнулись, затем он что-то прорычал. Ужас исказил его черты, и он вытянул руку:
— Что здесь делает эта кошка?
Элис посмотрела в ту же сторону и ответила:
— Это Мист. Кошка Пейшенс.
— Я знаю. — Голос Уиттикома дрожал, взгляд был прикован к одной точке.
Вейн рискнул выглянуть из-за ширмы и увидел Мист, она не моргая смотрела на Уиттикома.
— Но она же в Лондоне! — выдохнул тот. — Как она попала сюда?
Элис пожала плечами:
— В нашем экипаже ее не было.
— Да знаю я!
Кто-то сдавленно хихикнул. Одна из ширм закачалась. Над ширмой появилась рука, придержала ее и исчезла.
Вздохнув, Вейн вышел из-за ширмы. Глаза Уиттикома и так были расширены от ужаса, но при виде Вейна они расширились еще больше.
— Добрый вечер, Колби. — Вейн поманил к себе Минни. За ней выбрались и остальные.
Когда все выстроились перед ширмой, Элис коротко хохотнула:
— Вот и конец твоим тайнам, дорогой братец! — Она откинулась на спинку кресла и злобно усмехнулась.
Уиттиком бросил на нее быстрый взгляд и гордо выпрямился.
— Не знаю, что вы слышали…
— Все! — отчеканил Вейн.
Уиттиком побледнел и посмотрел на Минни, на лице которой читались презрение и неприязнь.
— Почему? — требовательным тоном спросила она. — У вас была крыша над головой, вы были сыты и обуты. Неужели слава так важна для вас, что вы пошли на преступление? Ради чего? Ради глупой мечты?
— Это не глупая мечта! — негодующе возразил Уиттиком. — Тарелка для пожертвований и сокровища аббатства были зарыты еще до Распущения. В аббатских хрониках есть четкое указание на это. Однако после Распущения о них нигде не упоминалось. Мне потребовалась целая вечность, чтобы вычислить, где же они спрятаны. Самым вероятным местом был склеп, но от него остались одни камни. В записях говорится о подвале, но все старые подвалы были давным-давно перекопаны — и ничего не найдено. — Он говорил с чувством собственной значимости. — Только я вычислил, где находится подвал. Он там, я обнаружил люк. — Он с надеждой взглянул на Минни. — Вы увидите завтра. И все поймете. — Он вновь обрел уверенность в себе.
Минни уныло покачала головой:
— Я никогда не пойму, Уиттиком.
Эдгар прокашлялся:
— Боюсь, вы ничего не найдете. Там нечего находить.
— Дилетант! — презрительно скривился Уиттиком. — Что вы знаете об исследовательской работе?
Эдгар пожал плечами:
— Я ничего не знаю об этом, но мне кое-что известно о Беллами. Последний аббат был из этой семьи, только фамилия у него была другая. Он был дедом одного из представителей следующего поколения и рассказывал своим внукам о зарытых сокровищах. Эта легенда передавалась из поколения в поколение до тех пор, пока во времена Реставрации один из Беллами не вернул себе земли аббатства. — Эдгар улыбнулся Минни. — Сокровище — это все, что вокруг нас. — Он обвел рукой помещение. — Тот самый первый Беллами выкопал тарелку для пожертвований и сокровища, когда вступил во владение землей. Он продал их, а на вырученные деньги построил Холл и положил начало благосостоянию семьи. — Он спокойно встретил потрясенный взгляд Уиттикома. — Все это время сокровища были здесь, у нас на глазах.
— Нет, — проговорил Уиттиком, но без прежней убежденности.
— Да, — поддержал Эдгара Вейн. — Если бы вы спросили, я или Гришем рассказали бы вам о том, что подвал был засыпан более ста лет назад. Под плитой вы нашли бы только землю.
Неожиданно глаза Уиттикома стали стеклянными.
— Полагаю, Колби, настало время для извинений, а? — съязвил Генерал.
Уиттиком заморгал и вдруг надменно вскинул голову:
— Не вижу в своих поступках ничего предосудительного, во всяком случае, по стандартам этого общества! — Его лицо исказила злобная гримаса. Он презрительно взмахнул рукой. — К примеру, миссис Агата Чедуик прилагает все силы к тому, чтобы пристроить свою безмозглую дочку и сынка, у которого мозгов не больше, чем у сестры. А Эдмонд Монтроз, поэт и драматург, который так ничего и не написал? А вы, Генерал, а? — Он бросил на него испепеляющий взгляд. — Генерал без войска! Да вы же были просто главным сержантом в пыльной казарме! Не следует забывать и мисс Эдит Суитинс, такую милую, такую кроткую. Нет! Не забывайте ее, а также и то, что она якшается с Эдгаром, неучем от истории, и думает, будто никто об этом не знает! И это в ее-то возрасте! — Уиттиком просто сочился ядом. — И наконец, — громко произнес он, — мисс Пейшенс Деббингтон, племянница нашей уважаемой хозяйки…
Бум! Уиттиком пролетел пару ярдов и рухнул на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96