Но с самого детства она ставила нужды других выше собственных желаний. И в случае с Ричардом выбор был очевиден.
Так ей казалось. Однако теперь Катриона не была уверена. Ни в чем.
Иногда в прошлом, в годы мятежной юности, она пыталась противиться Госпоже. Катриона помнила, что ощущала при этом. Нечто подобное она испытывала сейчас. Смешанное чувство неудовлетворенности и беспокойства, от которого не могла избавиться, как ни старалась.
Она не в ладу с собой, потому что противится судьбе и воле Госпожи.
Издав возглас, исполненный досады и отчаяния, Катриона взбила подушку, повернулась на бок и улеглась.
Нет, это невозможно. Да разглядела ли его Госпожа? Понимает ли она, что предлагает? Что приказывает?
Понимает ли, во что втягивает свою служительницу?
В брак с самоуверенным тираном, для которого нет ничего важнее собственных желаний.
Эта мысль явилась последней каплей. Невидящим взором Катриона уставилась в темноту, затем тряхнула головой, закрыла глаза и приказала себе заснуть — без всяких сновидений.
На следующее утро Катриона проспала завтрак. Выпив чаю с тостами у себя в комнате, она оделась потеплее, закуталась в накидку и, стараясь не попадаться на глаза вездесущей Алгарии, отправилась на прогулку. Ей необходимо было привести в порядок мысли.
День выдался солнечный; дорожки почти очистились, только кое-где виднелись островки снега. Помедлив на ступеньках, Катриона огляделась по сторонам. Не приметив никого, она бодро зашагала к одной из троп, сбегавших вниз по склону, и вошла под сень деревьев.
Под развесистыми ветвями царили покой и безмолвие. Ничто не нарушало тишины, кроме шуршания опавших листьев у нее под ногами. Воздух был чист и свеж. Катриона сделала глубокий вдох — и почувствовала себя лучше.
Тропинка круто изгибалась, спускаясь в овраг. Катриона повернула вместе с тропинкой — и увидела Ричарда. Он явно поджидал ее, прислонившись к стволу старого дерева. Тяжелый плащ надежно защищал его от ветра, игравшего завитками черных волос.
Он смотрел на нее так, словно явился на свидание и поджидает свою возлюбленную в заранее условленном месте.
Приблизившись, Катриона с трудом удержалась от соблазна положить руку Ричарду на грудь и выяснить, не бьется ли его сердце слишком быстро. Он, должно быть, вышел из дома вслед за ней, а затем опередил ее, сбежав вниз по другой тропинке.
— Опять заблудились?
— Отнюдь, — невозмутимо отозвался Ричард и, помедлив, добавил: — Я ждал вас.
Катриона усмехнулась, и двинулась дальше. Ричард зашагал рядом с неторопливой грацией хищника. Он казался таким большим и сильным, что его присутствие подавляло. Вздохнув, Катриона подняла глаза на голые ветви, через которые просвечивало голубое небо в кудрях белых облачков.
— Кинстеры живут в Лондоне?
— Да. Одни постоянно, другие наезжают время от времени.
— А вы?
— В последнее время постоянно. Но я вырос в Кембриджшире, в родовом поместье.
Катриона бросила на него быстрый взгляд.
— Джейми сказал, что ваш отец был герцогом.
— Себастьян Сильвестр Кинстер, пятый герцог Сент-Ивз.
Уловив в его голосе теплые нотки, Катриона снова посмотрела на него.
— Вы выросли в семье?
— О да.
— У вас есть старший брат?
— Девил. — Поймав ее удивленный взгляд, он усмехнулся и добавил: — Сильвестр Себастьян — для матушки и Девил — для всех остальных.
— Понятно.
— Девил унаследовал титул. Он живет в Сомершеме со своей женой Онорией и наследником.
— У вас большая семья?
— Нет, если вы имеете в виду сестер и братьев, и да, если вы имеете в виду, так сказать, весь клан.
— Стало быть, Кинстеров много?
— Более чем достаточно с точки зрения любящих мамаш из высшего света.
— Понятно. — Катриона была слишком заинтересована, чтобы изобразить приличествующее случаю неодобрение. — Значит, у вас много… кузенов?
С готовностью, которой она никак не ожидала, он описал их всех: дядьев и теток, а также их детей, включая четырех кузенов. Перечислив близких родственников, он перешел к младшему поколению.
— Но в Лондоне, — закончил он, — я вижусь только с Амандой и Амелией.
Катриона мысленно представила себе их место на генеалогическом древе семьи.
— С близнецами?
Вместо ответа Ричард неопределенно хмыкнул.
— Чем они вам так досадили? — поинтересовалась Катриона.
Он поднял глаза.
— Мне вдруг пришло в голову… Девил и Уэйн недавно обзавелись супругами и вряд ли пожалуют в Лондон в ближайшее время. А я застрял здесь… — Он нахмурился. — Есть, конечно, Демон, но он вполне мог отправиться на свой конный завод, так что остаются только Габриель и Люцифер. — Он поморщился. — Надеюсь, что Демон не забудет дать им хорошего тычка, прежде чем уедет из города.
— Зачем давать им тычка? Разве при таком количестве родственников и знакомых за близнецами некому приглядеть?
Его лицо посуровело,
— Юных девушек подстерегают опасности, справиться с которыми может только человек с опытом.
Катриона изумленно распахнула глаза.
— Признаться, я полагала, что вы — одна из таких опасностей.
Маска соскользнула, явив миру лик воина.
— Именно поэтому никто лучше меня — и моих братьев, разумеется, — не присмотрит за близнецами.
Он сделал это заявление с таким серьезным видом, что Катриона не выдержала и хихикнула.
Ричард бросил на нее грозный взгляд. Она примирительно подняла руку.
— Просто я представила себе, как вы крадетесь по бальным залам, тайком наблюдая за двумя юными дамами.
— Эти юные дамы — Кинстеры.
— Ну конечно. — Она вопросительно посмотрела на него. — А что, если близнецы не хотят, чтобы за ними присматривали? Вдруг у них такие же наклонности, как у вас? Вы одной породы, а наследственные черты не являются привилегией мужчин.
Остановившись как вкопанный, Ричард воззрился на нее, затем фыркнул и двинулся дальше, все еще хмурясь.
— Они слишком молоды, — заявил он.
Катриона отвернулась, пряча улыбку.
— Итак, вы выросли в большой семье, и поэтому семья так важна для вас.
Несмотря на утвердительную интонацию, это был вопрос: как вышло, что у мужчины его типа так сильно развито чувство семьи?
С минуту они молча шагали, затем он ответил:
— Вообще-то все как раз наоборот.
Катриона озадаченно уставилась на него.
— Мы, Кинстеры, такие, какие есть, потому что семья важна для нас.
Ричард замолчал и глубоко задумался, опустив взгляд. Катриона не пыталась скрыть своего интереса. Она внимательно наблюдала за его лицом, ожидая продолжения.
Он слегка поморщился.
— Кинстеры ненасытны по своей природе — мы жаждем обладать. Недаром же наше семейное кредо — «Владей и храни». Но даже в былые времена наши устремления не были корыстными. — Он помолчал, а затем заговорил медленно и отчетливо, глядя на снег под ногами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Так ей казалось. Однако теперь Катриона не была уверена. Ни в чем.
Иногда в прошлом, в годы мятежной юности, она пыталась противиться Госпоже. Катриона помнила, что ощущала при этом. Нечто подобное она испытывала сейчас. Смешанное чувство неудовлетворенности и беспокойства, от которого не могла избавиться, как ни старалась.
Она не в ладу с собой, потому что противится судьбе и воле Госпожи.
Издав возглас, исполненный досады и отчаяния, Катриона взбила подушку, повернулась на бок и улеглась.
Нет, это невозможно. Да разглядела ли его Госпожа? Понимает ли она, что предлагает? Что приказывает?
Понимает ли, во что втягивает свою служительницу?
В брак с самоуверенным тираном, для которого нет ничего важнее собственных желаний.
Эта мысль явилась последней каплей. Невидящим взором Катриона уставилась в темноту, затем тряхнула головой, закрыла глаза и приказала себе заснуть — без всяких сновидений.
На следующее утро Катриона проспала завтрак. Выпив чаю с тостами у себя в комнате, она оделась потеплее, закуталась в накидку и, стараясь не попадаться на глаза вездесущей Алгарии, отправилась на прогулку. Ей необходимо было привести в порядок мысли.
День выдался солнечный; дорожки почти очистились, только кое-где виднелись островки снега. Помедлив на ступеньках, Катриона огляделась по сторонам. Не приметив никого, она бодро зашагала к одной из троп, сбегавших вниз по склону, и вошла под сень деревьев.
Под развесистыми ветвями царили покой и безмолвие. Ничто не нарушало тишины, кроме шуршания опавших листьев у нее под ногами. Воздух был чист и свеж. Катриона сделала глубокий вдох — и почувствовала себя лучше.
Тропинка круто изгибалась, спускаясь в овраг. Катриона повернула вместе с тропинкой — и увидела Ричарда. Он явно поджидал ее, прислонившись к стволу старого дерева. Тяжелый плащ надежно защищал его от ветра, игравшего завитками черных волос.
Он смотрел на нее так, словно явился на свидание и поджидает свою возлюбленную в заранее условленном месте.
Приблизившись, Катриона с трудом удержалась от соблазна положить руку Ричарду на грудь и выяснить, не бьется ли его сердце слишком быстро. Он, должно быть, вышел из дома вслед за ней, а затем опередил ее, сбежав вниз по другой тропинке.
— Опять заблудились?
— Отнюдь, — невозмутимо отозвался Ричард и, помедлив, добавил: — Я ждал вас.
Катриона усмехнулась, и двинулась дальше. Ричард зашагал рядом с неторопливой грацией хищника. Он казался таким большим и сильным, что его присутствие подавляло. Вздохнув, Катриона подняла глаза на голые ветви, через которые просвечивало голубое небо в кудрях белых облачков.
— Кинстеры живут в Лондоне?
— Да. Одни постоянно, другие наезжают время от времени.
— А вы?
— В последнее время постоянно. Но я вырос в Кембриджшире, в родовом поместье.
Катриона бросила на него быстрый взгляд.
— Джейми сказал, что ваш отец был герцогом.
— Себастьян Сильвестр Кинстер, пятый герцог Сент-Ивз.
Уловив в его голосе теплые нотки, Катриона снова посмотрела на него.
— Вы выросли в семье?
— О да.
— У вас есть старший брат?
— Девил. — Поймав ее удивленный взгляд, он усмехнулся и добавил: — Сильвестр Себастьян — для матушки и Девил — для всех остальных.
— Понятно.
— Девил унаследовал титул. Он живет в Сомершеме со своей женой Онорией и наследником.
— У вас большая семья?
— Нет, если вы имеете в виду сестер и братьев, и да, если вы имеете в виду, так сказать, весь клан.
— Стало быть, Кинстеров много?
— Более чем достаточно с точки зрения любящих мамаш из высшего света.
— Понятно. — Катриона была слишком заинтересована, чтобы изобразить приличествующее случаю неодобрение. — Значит, у вас много… кузенов?
С готовностью, которой она никак не ожидала, он описал их всех: дядьев и теток, а также их детей, включая четырех кузенов. Перечислив близких родственников, он перешел к младшему поколению.
— Но в Лондоне, — закончил он, — я вижусь только с Амандой и Амелией.
Катриона мысленно представила себе их место на генеалогическом древе семьи.
— С близнецами?
Вместо ответа Ричард неопределенно хмыкнул.
— Чем они вам так досадили? — поинтересовалась Катриона.
Он поднял глаза.
— Мне вдруг пришло в голову… Девил и Уэйн недавно обзавелись супругами и вряд ли пожалуют в Лондон в ближайшее время. А я застрял здесь… — Он нахмурился. — Есть, конечно, Демон, но он вполне мог отправиться на свой конный завод, так что остаются только Габриель и Люцифер. — Он поморщился. — Надеюсь, что Демон не забудет дать им хорошего тычка, прежде чем уедет из города.
— Зачем давать им тычка? Разве при таком количестве родственников и знакомых за близнецами некому приглядеть?
Его лицо посуровело,
— Юных девушек подстерегают опасности, справиться с которыми может только человек с опытом.
Катриона изумленно распахнула глаза.
— Признаться, я полагала, что вы — одна из таких опасностей.
Маска соскользнула, явив миру лик воина.
— Именно поэтому никто лучше меня — и моих братьев, разумеется, — не присмотрит за близнецами.
Он сделал это заявление с таким серьезным видом, что Катриона не выдержала и хихикнула.
Ричард бросил на нее грозный взгляд. Она примирительно подняла руку.
— Просто я представила себе, как вы крадетесь по бальным залам, тайком наблюдая за двумя юными дамами.
— Эти юные дамы — Кинстеры.
— Ну конечно. — Она вопросительно посмотрела на него. — А что, если близнецы не хотят, чтобы за ними присматривали? Вдруг у них такие же наклонности, как у вас? Вы одной породы, а наследственные черты не являются привилегией мужчин.
Остановившись как вкопанный, Ричард воззрился на нее, затем фыркнул и двинулся дальше, все еще хмурясь.
— Они слишком молоды, — заявил он.
Катриона отвернулась, пряча улыбку.
— Итак, вы выросли в большой семье, и поэтому семья так важна для вас.
Несмотря на утвердительную интонацию, это был вопрос: как вышло, что у мужчины его типа так сильно развито чувство семьи?
С минуту они молча шагали, затем он ответил:
— Вообще-то все как раз наоборот.
Катриона озадаченно уставилась на него.
— Мы, Кинстеры, такие, какие есть, потому что семья важна для нас.
Ричард замолчал и глубоко задумался, опустив взгляд. Катриона не пыталась скрыть своего интереса. Она внимательно наблюдала за его лицом, ожидая продолжения.
Он слегка поморщился.
— Кинстеры ненасытны по своей природе — мы жаждем обладать. Недаром же наше семейное кредо — «Владей и храни». Но даже в былые времена наши устремления не были корыстными. — Он помолчал, а затем заговорил медленно и отчетливо, глядя на снег под ногами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89