Переписка продолжалась вплоть до последнего момент та и содержала завуалированные угрозы с обеих сторон. Шеймуса, как известно, нельзя было упрекнуть в избытке деликатности. Послания Глена носили покровительственный характер, стиль Дженнера отличался напыщенностью, но наибольшее беспокойство вызывал Дуглас.
Ричард зажег лампу и перечитал письма, одно за другим. Лицо его приняло решительное выражение, губы сжались. Некоторое время он задумчиво смотрел на листки бумаги, затем сложил их и сунул в карман сюртука.
Раздался отдаленный удар гонга, созывавший к обеду. Ричард поднялся и направился наверх переодеваться.
Всю ночь Катриона крутилась и вертелась. То лежала на спине, уставившись в потолок, то поворачивалась на бок и закрывала глаза, тщетно пытаясь заснуть.
Но сон не шел.
Демон-искуситель, засевший у нее внутри, назойливо напоминал ей, что до комнаты Ричарда рукой подать.
До его постели, объятий и всего остального.
Со стоном отчаяния Катриона заткнула уши, не желая поддаваться соблазну. Она знала, что так и будет. Знала, что захочет пойти к Ричарду и будет уверять себя, что еще одна ночь ничего не меняет. Но единственным оправданием тому, что она вообще оказалась в его постели, было повеление Госпожи, а в нем не оговаривались дополнительные встречи ради ее собственного удовольствия. Три ночи — вполне достаточно. Более чем достаточно, если учесть страсть, с которой они предавались любви. На большее она не имеет права.
При свете дня ее решимость окрепла, однако Катриона сомневалась, что устоит перед соблазном в темное время Суток. Убедившись, что Ричард засел в библиотеке, она наведалась к нему в комнату и заменила виски в графине на неразбавленное. Теперь она не сможет пойти к нему, даже если ее воля ослабнет.
Ее воля ослабла намного раньше, чем часы отзвонили полночь.
Она все еще не спала, когда пробило четыре. Ей было жарко, и в то же время знобило. Тело находилось в состоянии возбуждения, растревоженные чувства бурлили. Что касается мыслей… то Катриона предпочла бы спать.
Она не могла ни о чем думать, кроме того, что завтра придет поверенный и она никогда больше не увидит Ричарда.
А он никогда не увидит своего ребенка.
Катриона не знала, что из этого причиняет ей больше страдания.
Глава 9
Наконец наступило утро. Измученная Катриона выбралась из своей неуютной постели. Умывшись и одевшись, она помедлила перед дверью и наконец, нацепив на лицо ослепительную улыбку, вышла из комнаты.
На этот раз Катриона появилась за завтраком раньше остальных. Налив себе чаю, она принялась за тост, приветствуя бодрой улыбкой потянувшихся один за другим домочадцев.
Ричард заметил ее улыбку и блеск в глазах, едва переступил порог. Судя по сияющему виду Катрионы, ничто на свете ее не заботило.
И совершенно напрасно.
Подавив желание зарычать, он повернулся к буфету и наполнил с верхом тарелку, сожалея, что не может позволить себе большего, чем грозный взгляд. Присутствие посторонних требовало соблюдения приличий, как бы Ричарду ни хотелось избавиться от привычного образа утонченной изысканности.
Он находился на грани бешенства.
Никогда в жизни ему не приходилось испытывать в личных делах разочарование такой силы. Что же до эмоциональной стороны… при одной только мысли об этом красная пелена гнева застилала его глаза.
И хотя он сознавал, что подобная реакция ничем не оправдана, легче не становилось. Мысли и чувства, которые вызывала в нем Катриона Хеннеси, не поддавались рациональному объяснению. Единственное, в чем он был уверен, так это в их власти над собой, и сомневался, что сможет сколько-нибудь долго обуздывать их.
Вызывающе грохнув тарелкой об стол, Ричард уселся напротив Катрионы и взглянул в ее удивленно распахнутые глаза. Ее ослепительная улыбка тут же поблекла. Вспомнив с некоторым опозданием, что им сегодня предстоит, он скрипнул зубами и уткнулся в свою тарелку. И больше не поднимал глаз.
Однажды ей удалось сбежать от него. На сей раз он не собирается наблюдать из окна библиотеки, как ее карета отъезжает от дома. У него на этот счет другие планы.
— Мисс? Вас ждут в библиотеке.
Катриона, укладывавшая ребенка, резко выпрямилась и обернулась:
— Уже?
В дверях детской появилась голова горничной. Она кивнула, округлив глаза:
— Вроде бы поверенный приехал пораньше. Чертыхнувшись про себя, Катриона отдала торопливые распоряжения няне, потрепала по головкам детей и быстро зашагала по холодным коридорам.
Задержавшись в парадном холле, она посмотрела в зеркало. То, что она увидела, не прибавило ей бодрости. Аккуратно причесанные волосы потеряли обычный блеск, глаза казались темными провалами на осунувшемся лице. Насыщенный коричневый цвет утреннего платья только подчеркивал ее бледность. Катриона чувствовала себя усталой и опустошенной. И — если быть честной — не только из-за неминуемого горя, которое охватит обездоленное семейство Шеймуса, когда они осознают, что должны покинуть свой дом. Понимая, что им понадобится помощь, Катриона пересмотрела свои планы, отложив отъезд на день.
Вздохнув, она постаралась взять себя в руки и направилась в библиотеку.
Дворецкий отворил дверь. Катриона вошла — и ощутила нечто странное в атмосфере. Странное и неожиданное. Волосы у нее на затылке приподнялись. Помедлив у двери, она обвела взглядом длинную комнату.
Вся семья, как и в прошлый раз, собралась перед камином. Поверенный, расположившись за столом, перебирал бумаги. Бросив на нее беглый взгляд, он посмотрел на Ричарда, не отрывавшегося от окна.
Глядя на его фигуру, облаченную в элегантный темно-синий сюртук, Катриона вновь испытала тревожное чувство, которое охватило ее за завтраком — Ричард тогда так обвиняюще посмотрел на нее. Словно имел к ней претен-зии и собирался их предъявить.
Катриона не представляла себе, что это может быть.
Ни его спина, прямая и отчужденная, ни сцепленные сзади руки не могли служить ключом к разгадке.
Но теперь, помимо неловкости и беспокойства, Катриона ощутила предчувствие… чего-то исключительно важного. Оно висело в воздухе, наполняло собой комнату, но, несмотря на его силу и остроту, Катриона не могла определить его природу. Настороженно озираясь, она скользнула вперед и заняла свободное место рядом с Мэри.
В этот момент Ричард обернулся и посмотрел на нее.
Их взгляды встретились, и Катриона поняла, кто был источником энергии и на кого она направлена. Она бросила панический взгляд в сторону двери.
Он шагнул вперед и остановился у камина, не сводя с нее решительного взгляда. Он находился от нее в десяти футах, тогда как дверь — в тридцати. Путь к бегству был отрезан.
Его намерения, впрочем, оставались неясными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89