Ведь сейчас она обратится к Флетчеру и попросит освободить Джека. А он не сможет этого сделать. Жак Сабо завтра будет повешен.
Флетчер, пытаясь прочитать слова молитвы, поднял глаза и натолкнулся на горящий взгляд Джека.
«Не говори ей, прошу тебя, не говори ей!» — молил он.
— Элизабет, — сказал Флетчер, — ты искала меня? Что-то случилось?
— Ах, лейтенант Айронс, простите меня. Ведь миссис Эшли ждет от Вас ребенка… Роды начались раньше времени, — продолжала Элизабет, не переставая плакать. — И миссис Эшли сейчас очень трудно. Что-то плохое может случиться с ребенком. Доктор говорит, что он не может появиться на свет. Доктор хочет уничтожить его. А миссис Эшли потеряла так много крови! Я боюсь, что она тоже может умереть!
Флетчер закрыл глаза, и пол начал уходить у него из-под ног.
— О, Господи! — воскликнул он. — О, Господи!
— Мне очень жаль, — произнес Джек с чувством.
Он поразился тем тайным нитям, которые связывали его с лейтенантом. Ведь миссис Эшли была патриоткой. Но его интерес угас почти мгновенно. Ему оставалось жить совсем недолго…
— Элизабет, миссис Эшли, дома? — спросил Флетчер.
— Да. Но мы можем опоздать. Я молю Бога, чтобы этого не случилось. — Бетси снова залилась слезами.
— Нам надо спешить, пойдем Элизабет, — сказал он девушке.
— А Джек?
— Он не может уйти отсюда, не так ли, Джек?
Джек прикрыл глаза. За его спиной в соломе возились крысы, а единственная свеча освещала камеру.
— Дорогая, тебе надо идти. Поцелуй меня. Мы скоро снова встретимся…
Глава 30
Медленными движениями, как будто неохотно, лейтенант собрал окровавленные простыни, лежащие на полу. При этом лицо его ничего не выражало, только скулы дрожали. Он поднял голову и посмотрел на Веру, лежащую на кровати. Сейчас ее красота казалась совершенной. Копна золотисто-рыжих волос живописно обрамляла бледное тонкое лицо. Изящные руки лежали поверх простыни вдоль тела. Лейтенант не мог оторвать взгляда от любимого лица.
— Доктор, — спросил он, — кто сделал с ней это?
— Это акушерка, — ответил врач, — она, конечно, и добрая и славная женщина, но опыта у нее пока маловато, особенно для таких серьезных ситуаций.
Флетчер закрыл глаза.
— Вы можете подойти поближе, — продолжил доктор. — Конечно, миссис Эшли еще очень слаба, но ей будет приятно узнать, что Вы здесь.
Флетчер повернулся к доктору и уставился на него удивленными глазами. Он еще не решался поверить.
— Слаба, — повторил он, — так она не…
При этих словах лейтенанта глаза доктора округлились от удивления и возмущения.
— Да взгляните же на нее, молодой человек! Господи! Так вы пришли сюда в уверенности, что она мертва? Кто Вы, сударь? Я думаю, лейтенант…
— Да, я лейтенант Айронс, — ответил Флетчер. Он едва сдержался, чтобы не броситься на колени у постели своей возлюбленной.
— Я ее друг, — добавил он сухо.
— Ну-ну, — сказал доктор, — значит, друг. А Вы знакомы с ее мужем?
— Нет, — ответил Флетчер, — не знаком.
— А как его имя?
— Уильям Эшли.
— А Вас, видимо, зовут Флетчер? Она звала Вас.
С этими словами доктор закрыл чемоданчик с инструментами и, взяв его под мышку, направился к выходу.
— Скажите, доктор, кем был ребенок? Мальчик или девочка? — спросил Флетчер.
Доктор остановился и покачал головой.
— Послушайте, лейтенант! Ребенок — мальчик. И, благодарите Бога, у вас прекрасный сын. Когда закончите свои дела здесь, бегите на кухню — он там, в тепле.
Доктор отвернулся и вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.
Теперь Флетчер смог наконец-то, никого не опасаясь, опуститься на колени рядом с лежащей Верой.
— Вера, — прошептал он, — Вера, милая, я здесь. Прости меня. Я так надолго оставил тебя одну.
Не открывая глаз, Вера чуть-чуть повернула голову в его сторону и снова затихла. Флетчер осторожно провел пальцем по ее щеке, лбу, бровям, как бы желая убедиться, что это не сон, что его возлюбленная жива.
— Ты родила мне сына, — прошептал Флетчер.
Он был поражен свершившимся чудом. Теперь он, как ему казалось, понял, чем было вызвано молчание Веры. В последнее время он заставил ее сомневаться в том, что известие о ребенке доставит ему радость. Это мучило Флетчера. Он также не был уверен в том, что Вера обрадуется его возвращению и наконец примет его предложение руки и сердца.
Флетчер встал и в задумчивости подошел к окну.
Снегопад продолжался. Почти на всех окнах ставни были закрыты, а из труб к небу тянулась тоненькая струйка дыма. Слабый вздох заставил его отойти от окна.
— Вера, — позвал он.
Ее глаза открылись и закрылись снова. Все такие же зеленые и блестящие, какими он их запомнил. На губах заиграла слабая улыбка.
— Флетчер, — с трудом произнесла она, облизывая пересохшие губы, — как ты сюда попал?
— Элизабет привела меня. Ты не помнишь?
— Нет, — ответила Вера.
— Я так боялся опоздать, моя милая. Я боялся потерять вас обоих.
Флетчер обессиленно опустил голову Вере на грудь, и она стала гладить его по волосам, успокаивая, как ребенка.
— У нас теперь сын, Вера.
— Ты его уже видел?
— Еще нет, моя дорогая.
— А я видела, — сказала Вера, и Флетчер почувствовал новые материнские нотки в ее голосе. — Но миссис Перри очень быстро унесла его отсюда, потому что я была слишком слаба. Ты знаешь, я очень долго не могла родить. Все казалось уже безнадежным. Доктор решил, что ребенок не сможет родиться и его надо уничтожить и удалить. Он собирался это сделать, чтобы спасти мою жизнь. Но я не могла этого допустить, я не хотела жить, зная… — Вера не смогла докончить фразу и разрыдалась, спрятав голову в подушку.
— Вера, милая, я знаю это. Не мучай себя воспоминаниями.
— И я стала кричать и звать тебя, — продолжала Вера, — я молила Бога забрать нас обоих: и меня, и моего ребенка. Потом меня пронзила эта адская боль, и я увидела, что доктор достает свои инструменты. Но он взял только щипцы. И наш сын появился на свет!
Флетчер обнял Веру и прижал к себе, целуя лоб и рассыпавшиеся волосы. Ее рассказ болью отозвался в его душе.
— Я люблю тебя, Вера, и всегда тебя любил. Ты помнишь, — продолжал он, — как однажды после долгой размолвки ты предложила мне поклясться, что мы никогда больше не будем ссориться? Я тогда ответил, что это невозможно. Но пообещал тебе не быть жестоким. Я не сдержал своего обещания, любимая моя. Я поступил очень жестоко, когда оставил тебя одну. Я не знал, что ты беременна, но это не оправдывает меня. Я был не прав. Я слишком часто ошибался. Скажи, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
Вера с глубокой нежностью посмотрела на его расстроенном лицо, поцеловала его ладонь и прижала к своей влажной от слез щеке.
— Мне нет нужды прощать тебя, мой милый, потому что ты не сделал мне ничего такого, чего я не могла бы понять. Я люблю тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Флетчер, пытаясь прочитать слова молитвы, поднял глаза и натолкнулся на горящий взгляд Джека.
«Не говори ей, прошу тебя, не говори ей!» — молил он.
— Элизабет, — сказал Флетчер, — ты искала меня? Что-то случилось?
— Ах, лейтенант Айронс, простите меня. Ведь миссис Эшли ждет от Вас ребенка… Роды начались раньше времени, — продолжала Элизабет, не переставая плакать. — И миссис Эшли сейчас очень трудно. Что-то плохое может случиться с ребенком. Доктор говорит, что он не может появиться на свет. Доктор хочет уничтожить его. А миссис Эшли потеряла так много крови! Я боюсь, что она тоже может умереть!
Флетчер закрыл глаза, и пол начал уходить у него из-под ног.
— О, Господи! — воскликнул он. — О, Господи!
— Мне очень жаль, — произнес Джек с чувством.
Он поразился тем тайным нитям, которые связывали его с лейтенантом. Ведь миссис Эшли была патриоткой. Но его интерес угас почти мгновенно. Ему оставалось жить совсем недолго…
— Элизабет, миссис Эшли, дома? — спросил Флетчер.
— Да. Но мы можем опоздать. Я молю Бога, чтобы этого не случилось. — Бетси снова залилась слезами.
— Нам надо спешить, пойдем Элизабет, — сказал он девушке.
— А Джек?
— Он не может уйти отсюда, не так ли, Джек?
Джек прикрыл глаза. За его спиной в соломе возились крысы, а единственная свеча освещала камеру.
— Дорогая, тебе надо идти. Поцелуй меня. Мы скоро снова встретимся…
Глава 30
Медленными движениями, как будто неохотно, лейтенант собрал окровавленные простыни, лежащие на полу. При этом лицо его ничего не выражало, только скулы дрожали. Он поднял голову и посмотрел на Веру, лежащую на кровати. Сейчас ее красота казалась совершенной. Копна золотисто-рыжих волос живописно обрамляла бледное тонкое лицо. Изящные руки лежали поверх простыни вдоль тела. Лейтенант не мог оторвать взгляда от любимого лица.
— Доктор, — спросил он, — кто сделал с ней это?
— Это акушерка, — ответил врач, — она, конечно, и добрая и славная женщина, но опыта у нее пока маловато, особенно для таких серьезных ситуаций.
Флетчер закрыл глаза.
— Вы можете подойти поближе, — продолжил доктор. — Конечно, миссис Эшли еще очень слаба, но ей будет приятно узнать, что Вы здесь.
Флетчер повернулся к доктору и уставился на него удивленными глазами. Он еще не решался поверить.
— Слаба, — повторил он, — так она не…
При этих словах лейтенанта глаза доктора округлились от удивления и возмущения.
— Да взгляните же на нее, молодой человек! Господи! Так вы пришли сюда в уверенности, что она мертва? Кто Вы, сударь? Я думаю, лейтенант…
— Да, я лейтенант Айронс, — ответил Флетчер. Он едва сдержался, чтобы не броситься на колени у постели своей возлюбленной.
— Я ее друг, — добавил он сухо.
— Ну-ну, — сказал доктор, — значит, друг. А Вы знакомы с ее мужем?
— Нет, — ответил Флетчер, — не знаком.
— А как его имя?
— Уильям Эшли.
— А Вас, видимо, зовут Флетчер? Она звала Вас.
С этими словами доктор закрыл чемоданчик с инструментами и, взяв его под мышку, направился к выходу.
— Скажите, доктор, кем был ребенок? Мальчик или девочка? — спросил Флетчер.
Доктор остановился и покачал головой.
— Послушайте, лейтенант! Ребенок — мальчик. И, благодарите Бога, у вас прекрасный сын. Когда закончите свои дела здесь, бегите на кухню — он там, в тепле.
Доктор отвернулся и вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.
Теперь Флетчер смог наконец-то, никого не опасаясь, опуститься на колени рядом с лежащей Верой.
— Вера, — прошептал он, — Вера, милая, я здесь. Прости меня. Я так надолго оставил тебя одну.
Не открывая глаз, Вера чуть-чуть повернула голову в его сторону и снова затихла. Флетчер осторожно провел пальцем по ее щеке, лбу, бровям, как бы желая убедиться, что это не сон, что его возлюбленная жива.
— Ты родила мне сына, — прошептал Флетчер.
Он был поражен свершившимся чудом. Теперь он, как ему казалось, понял, чем было вызвано молчание Веры. В последнее время он заставил ее сомневаться в том, что известие о ребенке доставит ему радость. Это мучило Флетчера. Он также не был уверен в том, что Вера обрадуется его возвращению и наконец примет его предложение руки и сердца.
Флетчер встал и в задумчивости подошел к окну.
Снегопад продолжался. Почти на всех окнах ставни были закрыты, а из труб к небу тянулась тоненькая струйка дыма. Слабый вздох заставил его отойти от окна.
— Вера, — позвал он.
Ее глаза открылись и закрылись снова. Все такие же зеленые и блестящие, какими он их запомнил. На губах заиграла слабая улыбка.
— Флетчер, — с трудом произнесла она, облизывая пересохшие губы, — как ты сюда попал?
— Элизабет привела меня. Ты не помнишь?
— Нет, — ответила Вера.
— Я так боялся опоздать, моя милая. Я боялся потерять вас обоих.
Флетчер обессиленно опустил голову Вере на грудь, и она стала гладить его по волосам, успокаивая, как ребенка.
— У нас теперь сын, Вера.
— Ты его уже видел?
— Еще нет, моя дорогая.
— А я видела, — сказала Вера, и Флетчер почувствовал новые материнские нотки в ее голосе. — Но миссис Перри очень быстро унесла его отсюда, потому что я была слишком слаба. Ты знаешь, я очень долго не могла родить. Все казалось уже безнадежным. Доктор решил, что ребенок не сможет родиться и его надо уничтожить и удалить. Он собирался это сделать, чтобы спасти мою жизнь. Но я не могла этого допустить, я не хотела жить, зная… — Вера не смогла докончить фразу и разрыдалась, спрятав голову в подушку.
— Вера, милая, я знаю это. Не мучай себя воспоминаниями.
— И я стала кричать и звать тебя, — продолжала Вера, — я молила Бога забрать нас обоих: и меня, и моего ребенка. Потом меня пронзила эта адская боль, и я увидела, что доктор достает свои инструменты. Но он взял только щипцы. И наш сын появился на свет!
Флетчер обнял Веру и прижал к себе, целуя лоб и рассыпавшиеся волосы. Ее рассказ болью отозвался в его душе.
— Я люблю тебя, Вера, и всегда тебя любил. Ты помнишь, — продолжал он, — как однажды после долгой размолвки ты предложила мне поклясться, что мы никогда больше не будем ссориться? Я тогда ответил, что это невозможно. Но пообещал тебе не быть жестоким. Я не сдержал своего обещания, любимая моя. Я поступил очень жестоко, когда оставил тебя одну. Я не знал, что ты беременна, но это не оправдывает меня. Я был не прав. Я слишком часто ошибался. Скажи, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
Вера с глубокой нежностью посмотрела на его расстроенном лицо, поцеловала его ладонь и прижала к своей влажной от слез щеке.
— Мне нет нужды прощать тебя, мой милый, потому что ты не сделал мне ничего такого, чего я не могла бы понять. Я люблю тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76