Они возвели укрепления на Дорчестерских высотах. Теперь весь наш флот под обстрелом восставших.
Веру обрадовали эти новости, но она промолчала. Следуя ее примеру, сдержалась и Элизабет, уже готовая захлопать в ладоши.
— Значит, осада окончена? — спросила Вера.
— Пока мы не намерены сдаваться. На завтра назначено решающее наступление. Эти новости не должны покинуть нашей комнаты. Ты слышишь меня, Элизабет? Это сражение должно не только решить исход осады, но и самой войны.
— Послушай, Вера, — продолжал Флетчер, — я надеялся, что мы успеем пожениться, но этого не произошло и теперь все зависит от исхода сражения. Война есть война, и завтра я могу погибнуть. Но я надеюсь вернуться. Я молю Бога об этом. Тогда мы решим, что делать дальше. Поверь мне, Вера, я люблю тебя!
Лейтенант снова ушел.
На этот раз глаза миссис Эшли были сухими. Она понимала, что ее слезы, сколько бы она их ни лила, не смогут защитить любимого.
Наутро начался сильный дождь. Через разбитую трубу вода попадала на горящие дрова, и они дымили. Бетси стояла около очага, разгоняя дым своим передником.
Маленький Джонотан мирно спал под стук капель дождя по крыше.
Проходили часы, но тишину над городом ничто кроме шума дождя не нарушало. Молчали пушки, не стреляли ружья, не слышно было команд офицеров.
Вера надела непромокаемый плащ и отправилась в город, чтобы выяснить обстановку. Но не успела отойти от дома, как была остановлена военным патрулем. От него Вера узнала, что жителям рекомендовано не покидать домов, чтобы не рисковать жизнью. Ей пришлось вернуться, но через некоторое время она повторила свою попытку. На этот раз повезло. Она натолкнулась на группу мужчин, собравшихся под одним из немногих сохранившихся в городе деревьев.
— Сражение началось? — спросила их Вера.
— Нет никакого сражения, — ответил один из них. — Эти чертовы бунтовщики вот-вот возьмут город и постреляют нас, как крыс. Какой стыд и позор! И нам и нашим защитникам-англичанам!
Вера подумала, что страшные потрясения последних месяцев подходят к концу. Если британцы сдадут город, все их войска и все сторонники короля должны будут покинуть его на английских кораблях. И Флетчер тоже. Он свернул со своего прямого пути только однажды: когда встретил ее.
Но убеждения самой миссис Эшли не изменились: она патриотка и радуется победе восставших. Ее идеалы — это их идеалы. Конечно, она воспитает патриотом и своего сына, и других детей, если Бог пошлет их ей. Им с Флетчером надо прийти к какому-то соглашению. А времени осталось так мало.
Вера спешила домой. Она бежала по своей улице, когда дверь одного из домов открылась и к ее ногам полетел какой-то сверток. Вера наклонилась и подняла его. Это был плакат, изображавший ее саму с колониальным флагом в руках в объятиях английского солдата.
— Предательница! — крикнула ей женщина, выглянувшая из двери.
Плакаты были разбросаны повсюду, а один висел на дверях ее дома. Вера собрала их и, войдя в комнату, бросила в камин.
— Элизабет, скажи, ты не сомневаешься во мне, в моей преданности делу восставших? — возбужденно спросила миссис Эшли.
— Конечно, нет, — ответила девушка.
— А ты знаешь, что обо мне говорят?
— Нет, — солгала Элизабет.
— Просто ты не хочешь расстраивать меня. Ведь я отдала годы жизни и все силы нашему делу. Почему же я не могу любить того, кого выбрало мое сердце? Люси Гэйдж вышла замуж за генерал-губернатора, но не заслужила такого презрения, как я!
— Может быть, потому что у нее не было выбора, а у Вас был.
— Выбор? — переспросила Вера и повернулась к огню.
— Лейтенант честный и гордый человек, миссис Эшли, — сказала Элизабет, — и он никогда не предаст свой флаг, как и Вы свой.
Девушка подошла к Вере и обняла ее за плечи. И они надолго погрузились в молчание.
Элизабет спала, а в своей колыбели мирно посапывал Джонотан, когда вернулся Флетчер. Он долго глядел на огонь, пылающий в камине. Вера подошла к нему и присела рядом.
— Все кончено, — сказал лейтенант. — Завтра будет отдан приказ об эвакуации. Войска и горожане покинут город на кораблях. У нас есть несколько дней до того, как восставшие войдут в Бостон. Вера, ты должна ехать вместе со мной. Тебе нельзя оставаться в этом городе.
— Но как я поеду с тобой? Как любовница?
— Нет, ты поедешь со мной как моя жена. Мы сможем обвенчаться на корабле. Если лорд Перси все-таки решит уволить меня из армии, так тому и быть.
— Но почему бы тебе не сделать этого сейчас?
Мы могли бы уехать куда-нибудь тайно.
В ответ лейтенант только покачал головой.
— Вера, ты — моя жена. Я всегда относился к тебе именно так, и ты это знаешь. Но наш сын! Я не хочу; чтобы его считали незаконнорожденным. Это усложнит ему жизнь.
— Флетчер, у нас еще есть время исправить это. Ты сказал, что корабли уходят через Несколько дней. Никто об этом не будет знать. Ведь мы любим друг друга и должны быть вместе. Но я не смогу жить среди врагов. Я не смогу предать своих товарищей. У меня тоже есть чувство долга, как и у тех мужчин, которые погибают, выполняя свой долг.
— Нет, Вера, люди, о которых ты говоришь, — безумцы.
— Они живут ради славы.
— Война — это не слава, это смерть и страдания, она разлучает с любимыми… Как мне жить без тебя? Ведь ты моя жизнь, Вера.
— Не говори так, — сказала она, поднося его руку к своим губам.
Он крепко прижал ее к себе, спрятав лицо в пушистых волосах. Он никогда не забудет их чудесного запаха, наполненного ароматом июньских полевых цветов.
— Вера, ты не забудешь меня, когда окончатся все эти ужасы и страдания?
— Нет, дорогой, я никогда не забуду тебя.
Над гаванью проносились серые облака. Мостовые дрожали от топота тысяч солдатских башмаков. Все британские войска и все сторонники короля грузились на корабли. Вереница женщин стояла на набережной, провожая своих возлюбленных. Уезжали только те женщины, которые стали законными супругами офицеров.
В городе уже были разобраны баррикады. Война закончилась.
— Вера, — сказал Флетчер, обнимая молодую женщину, — я хочу, чтобы Джонотан помнил обо мне. Чтобы он никогда не думал обо мне плохо.
— Обещаю тебе это, — сквозь слезы ответила Вера.
— Родная, ты обещала не плакать. Я люблю тебя!
— И я тебя, милый.
— Так что же мы делаем с нашей любовью, дорогая! — воскликнул Флетчер.
— Каждый из нас выбрал свой путь и следует ему.
— Я никогда не говорил тебе. Вера, как уважаю тебя, твои убеждения. Оставайся такой всегда.
— Флетчер!
— Давай попрощаемся, дорогая, иначе я никогда не уйду.
Флетчер поцеловал ее волосы, как это делал всегда в их самые счастливые минуты, и вышел, не оглянувшись.
Вера смотрела ему вслед до тех пор, пока могла различить в толпе его фигуру. «Флетчер, милый Флетчер, не уходи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Веру обрадовали эти новости, но она промолчала. Следуя ее примеру, сдержалась и Элизабет, уже готовая захлопать в ладоши.
— Значит, осада окончена? — спросила Вера.
— Пока мы не намерены сдаваться. На завтра назначено решающее наступление. Эти новости не должны покинуть нашей комнаты. Ты слышишь меня, Элизабет? Это сражение должно не только решить исход осады, но и самой войны.
— Послушай, Вера, — продолжал Флетчер, — я надеялся, что мы успеем пожениться, но этого не произошло и теперь все зависит от исхода сражения. Война есть война, и завтра я могу погибнуть. Но я надеюсь вернуться. Я молю Бога об этом. Тогда мы решим, что делать дальше. Поверь мне, Вера, я люблю тебя!
Лейтенант снова ушел.
На этот раз глаза миссис Эшли были сухими. Она понимала, что ее слезы, сколько бы она их ни лила, не смогут защитить любимого.
Наутро начался сильный дождь. Через разбитую трубу вода попадала на горящие дрова, и они дымили. Бетси стояла около очага, разгоняя дым своим передником.
Маленький Джонотан мирно спал под стук капель дождя по крыше.
Проходили часы, но тишину над городом ничто кроме шума дождя не нарушало. Молчали пушки, не стреляли ружья, не слышно было команд офицеров.
Вера надела непромокаемый плащ и отправилась в город, чтобы выяснить обстановку. Но не успела отойти от дома, как была остановлена военным патрулем. От него Вера узнала, что жителям рекомендовано не покидать домов, чтобы не рисковать жизнью. Ей пришлось вернуться, но через некоторое время она повторила свою попытку. На этот раз повезло. Она натолкнулась на группу мужчин, собравшихся под одним из немногих сохранившихся в городе деревьев.
— Сражение началось? — спросила их Вера.
— Нет никакого сражения, — ответил один из них. — Эти чертовы бунтовщики вот-вот возьмут город и постреляют нас, как крыс. Какой стыд и позор! И нам и нашим защитникам-англичанам!
Вера подумала, что страшные потрясения последних месяцев подходят к концу. Если британцы сдадут город, все их войска и все сторонники короля должны будут покинуть его на английских кораблях. И Флетчер тоже. Он свернул со своего прямого пути только однажды: когда встретил ее.
Но убеждения самой миссис Эшли не изменились: она патриотка и радуется победе восставших. Ее идеалы — это их идеалы. Конечно, она воспитает патриотом и своего сына, и других детей, если Бог пошлет их ей. Им с Флетчером надо прийти к какому-то соглашению. А времени осталось так мало.
Вера спешила домой. Она бежала по своей улице, когда дверь одного из домов открылась и к ее ногам полетел какой-то сверток. Вера наклонилась и подняла его. Это был плакат, изображавший ее саму с колониальным флагом в руках в объятиях английского солдата.
— Предательница! — крикнула ей женщина, выглянувшая из двери.
Плакаты были разбросаны повсюду, а один висел на дверях ее дома. Вера собрала их и, войдя в комнату, бросила в камин.
— Элизабет, скажи, ты не сомневаешься во мне, в моей преданности делу восставших? — возбужденно спросила миссис Эшли.
— Конечно, нет, — ответила девушка.
— А ты знаешь, что обо мне говорят?
— Нет, — солгала Элизабет.
— Просто ты не хочешь расстраивать меня. Ведь я отдала годы жизни и все силы нашему делу. Почему же я не могу любить того, кого выбрало мое сердце? Люси Гэйдж вышла замуж за генерал-губернатора, но не заслужила такого презрения, как я!
— Может быть, потому что у нее не было выбора, а у Вас был.
— Выбор? — переспросила Вера и повернулась к огню.
— Лейтенант честный и гордый человек, миссис Эшли, — сказала Элизабет, — и он никогда не предаст свой флаг, как и Вы свой.
Девушка подошла к Вере и обняла ее за плечи. И они надолго погрузились в молчание.
Элизабет спала, а в своей колыбели мирно посапывал Джонотан, когда вернулся Флетчер. Он долго глядел на огонь, пылающий в камине. Вера подошла к нему и присела рядом.
— Все кончено, — сказал лейтенант. — Завтра будет отдан приказ об эвакуации. Войска и горожане покинут город на кораблях. У нас есть несколько дней до того, как восставшие войдут в Бостон. Вера, ты должна ехать вместе со мной. Тебе нельзя оставаться в этом городе.
— Но как я поеду с тобой? Как любовница?
— Нет, ты поедешь со мной как моя жена. Мы сможем обвенчаться на корабле. Если лорд Перси все-таки решит уволить меня из армии, так тому и быть.
— Но почему бы тебе не сделать этого сейчас?
Мы могли бы уехать куда-нибудь тайно.
В ответ лейтенант только покачал головой.
— Вера, ты — моя жена. Я всегда относился к тебе именно так, и ты это знаешь. Но наш сын! Я не хочу; чтобы его считали незаконнорожденным. Это усложнит ему жизнь.
— Флетчер, у нас еще есть время исправить это. Ты сказал, что корабли уходят через Несколько дней. Никто об этом не будет знать. Ведь мы любим друг друга и должны быть вместе. Но я не смогу жить среди врагов. Я не смогу предать своих товарищей. У меня тоже есть чувство долга, как и у тех мужчин, которые погибают, выполняя свой долг.
— Нет, Вера, люди, о которых ты говоришь, — безумцы.
— Они живут ради славы.
— Война — это не слава, это смерть и страдания, она разлучает с любимыми… Как мне жить без тебя? Ведь ты моя жизнь, Вера.
— Не говори так, — сказала она, поднося его руку к своим губам.
Он крепко прижал ее к себе, спрятав лицо в пушистых волосах. Он никогда не забудет их чудесного запаха, наполненного ароматом июньских полевых цветов.
— Вера, ты не забудешь меня, когда окончатся все эти ужасы и страдания?
— Нет, дорогой, я никогда не забуду тебя.
Над гаванью проносились серые облака. Мостовые дрожали от топота тысяч солдатских башмаков. Все британские войска и все сторонники короля грузились на корабли. Вереница женщин стояла на набережной, провожая своих возлюбленных. Уезжали только те женщины, которые стали законными супругами офицеров.
В городе уже были разобраны баррикады. Война закончилась.
— Вера, — сказал Флетчер, обнимая молодую женщину, — я хочу, чтобы Джонотан помнил обо мне. Чтобы он никогда не думал обо мне плохо.
— Обещаю тебе это, — сквозь слезы ответила Вера.
— Родная, ты обещала не плакать. Я люблю тебя!
— И я тебя, милый.
— Так что же мы делаем с нашей любовью, дорогая! — воскликнул Флетчер.
— Каждый из нас выбрал свой путь и следует ему.
— Я никогда не говорил тебе. Вера, как уважаю тебя, твои убеждения. Оставайся такой всегда.
— Флетчер!
— Давай попрощаемся, дорогая, иначе я никогда не уйду.
Флетчер поцеловал ее волосы, как это делал всегда в их самые счастливые минуты, и вышел, не оглянувшись.
Вера смотрела ему вслед до тех пор, пока могла различить в толпе его фигуру. «Флетчер, милый Флетчер, не уходи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76