Наверное, именно поэтому музыкальная комната стала ее любимым местом в Кеннингхолле.
Малкольм прав: сейчас здесь удивительно тихо и пусто… В первый раз Джейми поняла, что эта комната часто привлекает ее возможностью уединения. Только здесь она иногда остается одна, чтобы петь и играть для себя, мечтать, просто думать о чем-то своем. Джейми любила Бенмор, но Кеннингхолл дал ей нечто новое – научил оставаться наедине с собой.
– Нет, Малкольм, – прошептала она. – В Бенморе никогда не бывает так пусто.
– Итак, решено, – ответил Малкольм. – Закрой глаза. Мы с тобой в Данвигане.
Джейми зажмурилась – и перед глазами ее, как живые, предстали мощные башни величественного замка. В тот, последний раз она подплывала к заливу Данвиган на корабле. Нет, об этом вспоминать не стоит. В тот день она смотрела на замок со слезами счастья на глазах, видя в нем свое будущее жилище, – но честь стать хозяйкой Данвигана была предназначена не ей.
– На самом деле ты права, – заговорил вдруг Малкольм. – Данвиган – не лучшее место: во многих отношениях там хуже, чем здесь.
– Вовсе нет! – горячо возразила Джейми. – Остров Скай прекрасен – весь, от Куилленских пиков до оврагов Рабха-Ханиш. Малкольм, надо быть настоящим варваром, чтобы не ценить красоту этих мест!
– Должно быть, я и есть варвар, – с грустной усмешкой ответил Малкольм, – ибо не ценю красоту многодневных туманов и вечной промозглой сырости.
– В этом ты прав, – задумчиво прошептала Джейми. Ей казалось, что она чувствует, как бьет в лицо соленый ветер с моря.
– Я знал, что ты согласишься, – кивнул Малкольм. – А вспомни, кто населяет наши острова – грубые, дикие люди, речь их ужасна, понятия о вежливости весьма своеобразные, если не сказать хуже.
– Произношение у них и в самом деле ужасное, прямо как у тебя, – язвительно ответила Джейми. – Что же до вежливости, то, помнится, когда я гуляла по острову, каждый рыбак или пастух, встретившийся на пути, с улыбкой желал мне доброго дня и спрашивал о здоровье моих родителей. Ты лучше вспомни, как живут эти люди: с незапамятных времен они борются за жизнь и с враждебными стихиями, и с сильными врагами. Поистине удивительно, что при этом они сумели сохранить такую доброту и сердечность!
Малкольм молчал, не сводя с нее темных, как ночное небо, глаз.
– Но сам Данвиган на редкость мрачен и неуклюж. Разве не так?
– Данвиган. Замок на скале, – мечтательно прошептала Джейми, глядя ему в глаза.
– Беспорядочная груди камней, продуваемая всеми ветрами, – возразил Малкольм, тоже переходя на шепот.
– Верно, – ответила Джейми. – Замок, под сводами которого в ветреные дни слышится музыка небес.
– Просто эхо, – возразил Малкольм. – Эхо, тысячекратно повторяющееся в пустых залах, по которым бродит угрюмый одинокий лэрд. Джейми улыбнулась.
– Залы полны народу – сегодня праздник. Благородный хозяин замка славится своим гостеприимством: весь остров Скай сидит сегодня за праздничным столом.
– Гости не прибавляют замку красоты. Джейми покачала головой:
– Я вижу, как пылает огонь в очаге, и слышу звуки волынок.
– В Данвигане нет красоты, нет уюта, там нет жизни.
– Нет красоты?! – Джейми по-прежнему шептала, но на этот раз ее шепот был чуть ли не сильнее крика. Малкольм расхохотался от души, радуясь, что видит прежнюю Джейми, и она рассмеялась в ответ. – Ты и вправду варвар, Малкольм Маклеод, если забыл о полотнах Филиппа Анжу – величайшего художника Европы!
– Ты права: работы Анжу – а если говорить правду, то и работы твоей матери, – не знают себе равных. Каюсь в своей невольной ошибке и признаю, что они стоят дороже целого замка.
– Вот как, милорд? – лукаво улыбнулась Джейми. – По-моему, вы льстите моей матери, чтобы заслужить мою благосклонность!
Она поправила пышную юбку, случайно задев колено Малкольма. Все в Малкольме встрепенулось при этом легком прикосновении: огонь, пылающий в его чреслах, рвался наружу. Малкольм сжал кулаки, чтобы не поддаться своим безумным желаниям. Джейми улыбалась, глядя на него: в ее сияющих, смеющихся глазах Малкольм видел отблески своей страсти. О, как он хотел ее!
– Если ты умеришь свое критиканское рвенье и немного подумаешь, – продолжала Джейми, – то, может быть, вспомнишь и иные сокровища своего замка?
Малкольм нахмурился, словно припоминая, но думал он не о Данвигане и не о Шотландии, а только о женщине, сидящей рядом. О ее прекрасном, классически правильном лице, о нежной коже, о черных, как смоль, волосах, в беспорядке рассыпанных по хрупким плечам. Малкольм с трудом оторвал от нее взгляд. Нет, лучше думать о чем-нибудь другом. Он затеял этот разговор, чтобы развеять ее страх, показать, что ему можно доверять. Он надеялся вернуть их старую дружбу. А соблазнять ее не входит в его планы – по крайней мере сейчас.
– Земли Маклеодов, конечно, хороши, – заговорил он с напускным спокойствием, – но совсем нет красивых видов.
– Разве ты забыл вид на пик Хеллавел и плато Маклеодов из западных окон замка? – напомнила Джейми.
– Верно, – согласился Малкольм, хоть и готов был отдать все пейзажи мира за то воплощение красоты, что сидит сейчас рядом с ним. – Но это все-таки не сам замок. Что в нем хорошего? Пустой, голый двор.
– А теперь ты забыл новый искусственный водопад. По крайней мере, он был новым, когда я приезжала туда в последний раз, – улыбнулась Джейми. – А какая прекрасная тропа ведет к нему из замка!
Взор Малкольма тем временем скользил совсем по иным прелестям: суровая красота Данвигана меркла в его сердце рядом с нежным и живым очарованием Джейми.
Джейми краснела под его пристальным взглядом, но не отводила глаз. Вдруг дрожь желания прошла по ее телу: она поспешно опустила голову, но поздно – Малкольм успел разглядеть мелькнувший в ее глазах отблеск страсти.
Малкольм украдкой вздохнул. Главное – не торопить ее. Не пугать, не смущать и не торопить.
– У нас нет традиций! – заявил он с вызовом. – Вот чего не хватает и Маклеодам, и Макдональдам: у островных жителей нет ни легенд, ни семейных преданий, ни родовых обычаев, передающихся из поколения в поколение!
– Как нет? А волынки Макдональдов? А чудесный пояс Маклеодов? А рог Рори Мо?
– Рог Рори Мо? – В памяти Малкольма всплыл далекий день совершеннолетия, когда он торжественно иступил в права главы клана. С самим рогом у него были связаны иные, не столь приятные воспоминания. – Откуда ты о нем знаешь? Разве что по рассказам! Ты была совсем малышкой, когда этот рог наполняли в последний раз!
– Не так уж я была и мала! – рассмеялась Джейми, забавляясь его очевидным смущением. – И все-все помню!
– Да ты еще пешком под стол ходила, бессовестная!
– Говорю же я, помню все до мелочей. Ах, что это был за праздник!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Малкольм прав: сейчас здесь удивительно тихо и пусто… В первый раз Джейми поняла, что эта комната часто привлекает ее возможностью уединения. Только здесь она иногда остается одна, чтобы петь и играть для себя, мечтать, просто думать о чем-то своем. Джейми любила Бенмор, но Кеннингхолл дал ей нечто новое – научил оставаться наедине с собой.
– Нет, Малкольм, – прошептала она. – В Бенморе никогда не бывает так пусто.
– Итак, решено, – ответил Малкольм. – Закрой глаза. Мы с тобой в Данвигане.
Джейми зажмурилась – и перед глазами ее, как живые, предстали мощные башни величественного замка. В тот, последний раз она подплывала к заливу Данвиган на корабле. Нет, об этом вспоминать не стоит. В тот день она смотрела на замок со слезами счастья на глазах, видя в нем свое будущее жилище, – но честь стать хозяйкой Данвигана была предназначена не ей.
– На самом деле ты права, – заговорил вдруг Малкольм. – Данвиган – не лучшее место: во многих отношениях там хуже, чем здесь.
– Вовсе нет! – горячо возразила Джейми. – Остров Скай прекрасен – весь, от Куилленских пиков до оврагов Рабха-Ханиш. Малкольм, надо быть настоящим варваром, чтобы не ценить красоту этих мест!
– Должно быть, я и есть варвар, – с грустной усмешкой ответил Малкольм, – ибо не ценю красоту многодневных туманов и вечной промозглой сырости.
– В этом ты прав, – задумчиво прошептала Джейми. Ей казалось, что она чувствует, как бьет в лицо соленый ветер с моря.
– Я знал, что ты согласишься, – кивнул Малкольм. – А вспомни, кто населяет наши острова – грубые, дикие люди, речь их ужасна, понятия о вежливости весьма своеобразные, если не сказать хуже.
– Произношение у них и в самом деле ужасное, прямо как у тебя, – язвительно ответила Джейми. – Что же до вежливости, то, помнится, когда я гуляла по острову, каждый рыбак или пастух, встретившийся на пути, с улыбкой желал мне доброго дня и спрашивал о здоровье моих родителей. Ты лучше вспомни, как живут эти люди: с незапамятных времен они борются за жизнь и с враждебными стихиями, и с сильными врагами. Поистине удивительно, что при этом они сумели сохранить такую доброту и сердечность!
Малкольм молчал, не сводя с нее темных, как ночное небо, глаз.
– Но сам Данвиган на редкость мрачен и неуклюж. Разве не так?
– Данвиган. Замок на скале, – мечтательно прошептала Джейми, глядя ему в глаза.
– Беспорядочная груди камней, продуваемая всеми ветрами, – возразил Малкольм, тоже переходя на шепот.
– Верно, – ответила Джейми. – Замок, под сводами которого в ветреные дни слышится музыка небес.
– Просто эхо, – возразил Малкольм. – Эхо, тысячекратно повторяющееся в пустых залах, по которым бродит угрюмый одинокий лэрд. Джейми улыбнулась.
– Залы полны народу – сегодня праздник. Благородный хозяин замка славится своим гостеприимством: весь остров Скай сидит сегодня за праздничным столом.
– Гости не прибавляют замку красоты. Джейми покачала головой:
– Я вижу, как пылает огонь в очаге, и слышу звуки волынок.
– В Данвигане нет красоты, нет уюта, там нет жизни.
– Нет красоты?! – Джейми по-прежнему шептала, но на этот раз ее шепот был чуть ли не сильнее крика. Малкольм расхохотался от души, радуясь, что видит прежнюю Джейми, и она рассмеялась в ответ. – Ты и вправду варвар, Малкольм Маклеод, если забыл о полотнах Филиппа Анжу – величайшего художника Европы!
– Ты права: работы Анжу – а если говорить правду, то и работы твоей матери, – не знают себе равных. Каюсь в своей невольной ошибке и признаю, что они стоят дороже целого замка.
– Вот как, милорд? – лукаво улыбнулась Джейми. – По-моему, вы льстите моей матери, чтобы заслужить мою благосклонность!
Она поправила пышную юбку, случайно задев колено Малкольма. Все в Малкольме встрепенулось при этом легком прикосновении: огонь, пылающий в его чреслах, рвался наружу. Малкольм сжал кулаки, чтобы не поддаться своим безумным желаниям. Джейми улыбалась, глядя на него: в ее сияющих, смеющихся глазах Малкольм видел отблески своей страсти. О, как он хотел ее!
– Если ты умеришь свое критиканское рвенье и немного подумаешь, – продолжала Джейми, – то, может быть, вспомнишь и иные сокровища своего замка?
Малкольм нахмурился, словно припоминая, но думал он не о Данвигане и не о Шотландии, а только о женщине, сидящей рядом. О ее прекрасном, классически правильном лице, о нежной коже, о черных, как смоль, волосах, в беспорядке рассыпанных по хрупким плечам. Малкольм с трудом оторвал от нее взгляд. Нет, лучше думать о чем-нибудь другом. Он затеял этот разговор, чтобы развеять ее страх, показать, что ему можно доверять. Он надеялся вернуть их старую дружбу. А соблазнять ее не входит в его планы – по крайней мере сейчас.
– Земли Маклеодов, конечно, хороши, – заговорил он с напускным спокойствием, – но совсем нет красивых видов.
– Разве ты забыл вид на пик Хеллавел и плато Маклеодов из западных окон замка? – напомнила Джейми.
– Верно, – согласился Малкольм, хоть и готов был отдать все пейзажи мира за то воплощение красоты, что сидит сейчас рядом с ним. – Но это все-таки не сам замок. Что в нем хорошего? Пустой, голый двор.
– А теперь ты забыл новый искусственный водопад. По крайней мере, он был новым, когда я приезжала туда в последний раз, – улыбнулась Джейми. – А какая прекрасная тропа ведет к нему из замка!
Взор Малкольма тем временем скользил совсем по иным прелестям: суровая красота Данвигана меркла в его сердце рядом с нежным и живым очарованием Джейми.
Джейми краснела под его пристальным взглядом, но не отводила глаз. Вдруг дрожь желания прошла по ее телу: она поспешно опустила голову, но поздно – Малкольм успел разглядеть мелькнувший в ее глазах отблеск страсти.
Малкольм украдкой вздохнул. Главное – не торопить ее. Не пугать, не смущать и не торопить.
– У нас нет традиций! – заявил он с вызовом. – Вот чего не хватает и Маклеодам, и Макдональдам: у островных жителей нет ни легенд, ни семейных преданий, ни родовых обычаев, передающихся из поколения в поколение!
– Как нет? А волынки Макдональдов? А чудесный пояс Маклеодов? А рог Рори Мо?
– Рог Рори Мо? – В памяти Малкольма всплыл далекий день совершеннолетия, когда он торжественно иступил в права главы клана. С самим рогом у него были связаны иные, не столь приятные воспоминания. – Откуда ты о нем знаешь? Разве что по рассказам! Ты была совсем малышкой, когда этот рог наполняли в последний раз!
– Не так уж я была и мала! – рассмеялась Джейми, забавляясь его очевидным смущением. – И все-все помню!
– Да ты еще пешком под стол ходила, бессовестная!
– Говорю же я, помню все до мелочей. Ах, что это был за праздник!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79