– Мы не спросили вас о ваших родителях. Очевидно, ваша мать приходится дочерью Томасу Болейну. – Он подошел совсем близко, и Джейми почувствовала, как взмокли ладони.
– Приходилась, ваше величество.
Он стоял рядом, нависая над ней всей разжиревшей тушей. Храбрость Джейми испарилась без остатка; не смея взглянуть королю в лицо, она уставилась на огромный золотой медальон, сверкающий у него на груди. Наступило долгое молчание; Джейми чувствовала, что король изучает ее.
– Черные как смоль волосы и белоснежная кожа.
Совсем как у нее.
Джейми не сомневалась, что король говорит о Мэри Болейн. Он протянул мясистую лапу к ее лицу. Вся сила воли понадобилась Джейми, чтобы не отпрянуть и не закричать. Однако Генрих не сделал ничего дурного – просто пропустил между пальцами выбившуюся из-под чепца прядь ее волос. Джейми стояла, застыв на месте, боясь даже дышать. Что-то подсказало ей, король угадал правду. Он узнал в ней свою дочь.
– И страсть к искусству Джейми тоже унаследовала от нее, – неожиданно вступила в разговор Френсис. Король обернулся; Джейми смотрела на подругу с удивлением, не понимая, к чему та клонит. – Я уверена, сэр, такой знаток и ценитель музыки, как вы, получит истинное удовольствие от ее таланта!
Джейми украдкой вытерла мокрые ладони и поспешила ухватиться за соломинку, брошенную подругой.
– Ах, ваше величество, кто же нас похвалит, если не друзья? – улыбнулась она. – Право, мои предполагаемые таланты здесь ни при чем: просто женщине, выросшей в окружении величайших художников и музыкантов Европы, трудно избежать увлечения искусством!
Наклонив голову, Генрих сверлил ее взглядом исподлобья.
– Не припомним, чтобы ваша мать отличалась какими-то талантами.
«Ах ты, ублюдок!» – мысленно воскликнула Джейми, вспомнив, как погибла ее несчастная мать.
– Ну как же, сэр! – немедленно встряла Френсис. – Ведь у вас хранятся несколько портретов ее кисти!
– Какие же?
– Если не ошибаюсь, портреты королевы Маргариты и ее семьи.
– Моей сестры?
– Конечно, ваше величество, – подхватила Джейми, заметив, как удивленно округлились его глаза. – К сожалению, Элизабет Болейн не имела возможности открыто заниматься живописью до тех пор, пока ваша сестра, королева Маргарита, не пригласила ее к своему двору в Линлитгоу. Теперь портреты королевской семьи украшают все королевские замки в Шотландии! Если мне позволено будет сказать, ваше величество, ее кисть может соперничать в мастерстве с лучшими работами Гольбейна, написавшего ваш портрет.
Генрих, казалось, почти ее не слушал: взгляд его был обращен куда-то вдаль. Возможно, он вспоминал ту давнюю историю во время турнира на поле Доспехов божьих, когда юная Элизабет решительно воспротивилась его домогательствам и была вынуждена бежать из страны:
– Так вы – дочь Элизабет, – наконец произнес Генрих. В голосе его слышалось недоверие.
– Да, ваше величество, – немедленно и с готовностью ответила Джейми. Она понимала, что малейшее ее колебание могло сейчас все погубить.
Властелин Англии запустил жирные пальцы в бороду, раздумывая над ее ответом. Джейми почувствовала легкий укол совести: как-никак она солгала родному отцу! Но она знала, что мать одобрила бы этот поступок.
– Мне всегда было любопытно знать, что же в конце концов случилось с Элизабет, – заметил король, задумчиво пройдясь по комнате.
– Она поехала во Флоренцию, ваше величество, где совершенствовала свое мастерство в студии самого Микеланджело; затем отправилась в Шотландию и обосновалась там.
Король снова взял со стола кольцо.
– А ваш отец? – спросил он, резко поворачиваясь к ней.
– Эмброуз Макферсон, ваше величество.
– А, тот шотландский дипломат! – заметил король. – Как же, помню.
У Джейми внезапно подкосились ноги; волнение оказалось слишком сильным для ее неокрепшего здоровья. Король и Френсис бросились к ней. Френсис подхватила ее под руку и усадила в кресло, а Генрих, несмотря на слабые возражения Джейми, сам налил и поднес ей кубок вина. Он умел вести себя как джентльмен – когда хотел.
Джейми молча смотрела, как король тяжело опустился в соседнее кресло и вновь начал вертеть в руках кольцо.
– Вы знаете, что когда-то эта безделушка принадлежала нам?
Она покачала головой:
– Нет, ваше величество.
Генрих не отрывал взгляда от изумруда, и в глубине глаз его мерцал странный огонек.
– И, очевидно, вам неведомо, как досталось кольцо вашим родителям?
Джейми снова качнула головой.
– Ваш отец выиграл его на турнире, что проходил на поле Доспехов божьих. Чтобы получить этот приз, он вы бил из седла одного за другим лучших наших рыцарей.
Джейми, разумеется, это знала: именно на этом турнире впервые встретились Эмброуз и Элизабет.
– Но сейчас, увидев вас и сообразив ваш возраст, – безобразное лицо короля расплылось в улыбке, – могу сказать одно: он выиграл на этом турнире. Выиграл во всех отношениях.
Джейми удивленно подняла брови.
– Как дипломат ваш отец никуда не годился. Слишком прям, благороден и бесстрашен. Прекрасные качества, но не для большой политики. На чем я остановился?
– На турнире, сэр, – подсказала Френсис.
– Ах да. Так вот, получив кольцо, этот отважный шотландец направился не к кому иному, как к дочери нашего французского посланника, сэра Томаса Болейна, – король усмехнулся, – и вручил завоеванный приз ей.
– Какой рыцарский жест! – вздохнула Френсис.
– Ну, я бы сказал, что вложенный капитал дал хорошую прибыль, – и король потрепал Джейми по плечу. – Взгляните на эту девушку, леди Френсис. Разве она не стоит сотни таких колец?
Френсис поднялась с кресла. Джейми поднялась тоже и теперь стояла неподвижно, не зная, что делать и как отвечать.
– Леди Френсис, мы благодарим вас за визит, – произнес король, провожая их обеих до дверей. Обернувшись к Джейми, он задержал ее легким прикосновением руки. – Когда увидитесь с отцом, передавайте ему мои наилучшие пожелания. Положим, двадцать лет назад я готов был его на клочки разорвать за то, что он нарушил мои планы относительно Франции, что было, то было. Но со временем я научился ценить таких людей, как они того заслуживают.
Джейми низко присела и повернулась к дверям.
– Кланяйтесь от меня вашей матери, – прибавил Генрих.
Джейми изумленно обернулась.
– Она оказалась самой разумной из трех. Скажите, что я желаю ей счастья.
Джейми запнулась, не зная, что сказать. Что значит «оказалась самой разумной»? Две сестры Элизабет связали с Генрихом свою судьбу – и погибли; она отвергла его домогательства – и осталась жива. Может быть, именно на это намекал король? Но, понятно, Джейми не могла требовать объяснений от короля Англии.
– Да, вы кое-что забыли.
Джейми протянула руку, и Генрих положил в ее ладонь кольцо с изумрудом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79