Ему передавалась ее дрожь. Дамиан чувствовал на щеке ее слезы. Жена прильнула к его шее, и ее длинные волосы рассыпались у него на плече.
Так они сидели очень долго. Тикали часы, отсчитывая долгие минуты, а он все гладил ее по спине, пропускал между пальцами волосы и был счастлив уже от того, что обнимал ее. Когда Александра наконец высвободилась из его рук, в глазах у нее появилось отчаяние.
– Если все так, как ты говоришь, – сказала она, – тогда я предала тебя. Боже мой! Выходит, из-за меня ты лишился дома. Тебя избили и бросили в тюрьму. Теперь ты подвергаешься опасности здесь. Ты…
– Тс-с. Я специально ничего не говорил тебе, чтобы ты не расстраивалась. И сейчас я решил сказать это только потому, что я… – Чуть отодвинувшись, чтобы лучше видеть ее лицо, Дамиан замялся, не уверенный, нужно ли объяснять дальше. – Потому что не могу смотреть, как ты изводишься.
– Дамиан…
– Мне не следовало рассказывать, – сказал он, – но я все-таки пошел на это. Теперь ты поклянись. – Увидев в ее широко раскрытых глазах недоумение, он продолжил: – Ты должна поклясться мне, что с этой минуты больше не будешь говорить на эту тему. И будешь вести себя так, будто ничего не слышала. Я постараюсь отправить тебя отсюда как можно скорее. Но до этого момента мы должны быть очень осторожны. Если выяснится правда, ни тебе, ни мне не выбраться живыми из этой страны.
На ее лице отразилась тревога.
– Ты можешь рассказать подробнее? Объясни, почему…
– Нет, не могу. Я и так сказал слишком много. Теперь я хочу услышать от тебя обещание. Александра, поклянись, что с этими разговорами отныне покончено.
У нее оставалось множество вопросов, однако она неуверенно произнесла:
– Я… я клянусь.
Дамиан надеялся, что ему удалось завоевать ее доверие. Глядя в лицо жене, он видел напряженную работу ее ума. Он представлял, какие мысли сейчас в ней рождаются и как они заставляют ее пересматривать прежние взгляды.
– Дамиан!
– Да милая?
– Раз мы оба на одной стороне, может быть, я как-то способна помогать тебе?
– Александра, ради Бога, не смей даже думать об этом, – строго произнес он. – Я никогда не позволю тебе участвовать в подобных делах.
– Ну хорошо, хорошо. Буду слушаться тебя.
Она протянула руку и потрепала его по щеке. От ее взгляда, в котором светилась ласка, он почувствовал стеснение в груди и улыбнулся.
– И еще одна просьба.
– Да?
– Это очень важно для нас обоих. Наши роли остаются прежними. Постепенно они будут меняться, а пока все останется, как было. Мы не должны давать повода для подозрений.
– Когда я хочу, то могу быть хорошей актрисой.
– Именно на это я и рассчитываю. – Дамиан наклонился и поцеловал ее медленным долгим поцелуем, от которого у Александры взыграла кровь. – А сейчас, может быть, пойдем наверх?
Она кивнула, и Дамиан с улыбкой взял ее за руку, предвкушая наслаждение от оставшейся части ночи. Вместе с тем в душе у него уже росло раскаяние в связи с тем, что он сделал. Это был неоправданный риск, тем более что теперь Дамиан подвергал опасности еще одну жизнь. Черт побери, эта женщина сумела поколебать его принципы. Но что сделано, то сделано, оставалось только уповать на Бога, чтобы он не дал погибнуть им обоим.
Глава 16
Прошло два дня с момента приобщения Александры к тайне мужа. Это подняло ее дух и вселило надежду. Не зря она с самого начала их знакомства полагалась на интуицию. Безусловно, Дамиан был сложным человеком. Но теперь она знала и о его благородных побуждениях.
Сидя перед зеркалом и расчесывая длинные волосы, Александра улыбалась. На радостях ей хотелось рассказать всему миру, что ее муж не предатель. Она испытывала безмерную благодарность Богу за то, что с ее плеч свалился невыносимо тяжелый груз.
С этого дня она была готова до бесконечности лежать с Дамианом в постели и изучать каждый дюйм его гладкого мускулистого тела. Александра была счастлива сознавать, что он принадлежит ей, и хотела доказать мужу, как он ей дорог.
Но вместо этого Александре приходилось постоянно держать себя в узде и следить за выражением своего лица. Только в постели она могла давать выход чувствам. Только в те жаркие минуты, заполненные страстью, радостью и изумлением, она оживала. Окружающий мир переставал существовать, и на короткое время они оба забывали об опасности. Несколько раз после свершавшейся близости Александра порывалась рассказать Дамиану о человеке по имени Жюль Сент-Оуэн и о том разговоре в здании ратуши. Однако каждый раз ее останавливало данное ею обещание не касаться запретной темы.
Коль скоро она поклялась больше не поднимать вопроса о тайной миссии супруга, то намеревалась держать слово. Вместе с тем Александра признавалась себе, что молчать ее заставляло также какое-то неясное чувство. Слабый внутренний голос предостерегал ее от того, чтобы пускаться в откровения.
Возможно, отчасти таким образом проявлялась естественная реакция на ту роль, которой продолжал придерживаться ее муж. Большую часть времени, а в присутствии посторонних – всегда, Дамиан обращался с ней довольно сдержанно и прохладно, скорее как с любовницей, нежели супругой. Хотя теперь она все понимала и верила ему, в какой-то степени ее это уязвляло. Утешала только надежда на их скорое возвращение в Англию, в свой дом. Она мечтала о спокойной жизни – такой, как до начала трагических событий.
Размышляя о себе и муже, Александра вспомнила об одном эпизоде, прочно засевшем у нее в мозгу.
Это произошло в тот вечер, когда они с Дамианом были в опере, где давали «Les Deux Journees» Керубини. В персональной ложе Лафона, кроме них и самого полковника, находились господин Селлерье и некий гусарский капитан Франсуа Кино, не придумавший ничего лучшего, как привести с собой пышногрудую актрису Габриэлу Бомон, бывшую любовницу Дамиана. Сластолюбивая блондинка весь вечер откровенно игнорировала капитана и, пренебрегая приличиями, заигрывала с мужем Александры. Она то и дело со смехом нашептывала ему что-то на ухо, прикрывая их двоих своим веером с ручной росписью.
Александра сидела в синем бархатном кресле и пыталась не обращать на это внимания. Дамиан внешне тоже никак не реагировал на выходки развязной женщины. Но время от времени сжимал Александре пальцы, переплетенные с его собственными, как бы прося о понимании.
«Я понимаю», – отвечала она мысленно. Он играл свою роль, и она должна ему подыгрывать.
В какой-то момент по ее лицу, на которое падал отраженный свет рампы, пробежала улыбка. Если ее муж так хорошо справляется со своей задачей, чем она хуже его? Может быть, ему это и не понравится, подумала она, но существуют же границы дозволенного. Александра выдернула свою руку из смуглых пальцев мужа, поднялась со своего места и подошла к невысокой грудастой блондинке, сидевшей между ним и капитаном Кино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Так они сидели очень долго. Тикали часы, отсчитывая долгие минуты, а он все гладил ее по спине, пропускал между пальцами волосы и был счастлив уже от того, что обнимал ее. Когда Александра наконец высвободилась из его рук, в глазах у нее появилось отчаяние.
– Если все так, как ты говоришь, – сказала она, – тогда я предала тебя. Боже мой! Выходит, из-за меня ты лишился дома. Тебя избили и бросили в тюрьму. Теперь ты подвергаешься опасности здесь. Ты…
– Тс-с. Я специально ничего не говорил тебе, чтобы ты не расстраивалась. И сейчас я решил сказать это только потому, что я… – Чуть отодвинувшись, чтобы лучше видеть ее лицо, Дамиан замялся, не уверенный, нужно ли объяснять дальше. – Потому что не могу смотреть, как ты изводишься.
– Дамиан…
– Мне не следовало рассказывать, – сказал он, – но я все-таки пошел на это. Теперь ты поклянись. – Увидев в ее широко раскрытых глазах недоумение, он продолжил: – Ты должна поклясться мне, что с этой минуты больше не будешь говорить на эту тему. И будешь вести себя так, будто ничего не слышала. Я постараюсь отправить тебя отсюда как можно скорее. Но до этого момента мы должны быть очень осторожны. Если выяснится правда, ни тебе, ни мне не выбраться живыми из этой страны.
На ее лице отразилась тревога.
– Ты можешь рассказать подробнее? Объясни, почему…
– Нет, не могу. Я и так сказал слишком много. Теперь я хочу услышать от тебя обещание. Александра, поклянись, что с этими разговорами отныне покончено.
У нее оставалось множество вопросов, однако она неуверенно произнесла:
– Я… я клянусь.
Дамиан надеялся, что ему удалось завоевать ее доверие. Глядя в лицо жене, он видел напряженную работу ее ума. Он представлял, какие мысли сейчас в ней рождаются и как они заставляют ее пересматривать прежние взгляды.
– Дамиан!
– Да милая?
– Раз мы оба на одной стороне, может быть, я как-то способна помогать тебе?
– Александра, ради Бога, не смей даже думать об этом, – строго произнес он. – Я никогда не позволю тебе участвовать в подобных делах.
– Ну хорошо, хорошо. Буду слушаться тебя.
Она протянула руку и потрепала его по щеке. От ее взгляда, в котором светилась ласка, он почувствовал стеснение в груди и улыбнулся.
– И еще одна просьба.
– Да?
– Это очень важно для нас обоих. Наши роли остаются прежними. Постепенно они будут меняться, а пока все останется, как было. Мы не должны давать повода для подозрений.
– Когда я хочу, то могу быть хорошей актрисой.
– Именно на это я и рассчитываю. – Дамиан наклонился и поцеловал ее медленным долгим поцелуем, от которого у Александры взыграла кровь. – А сейчас, может быть, пойдем наверх?
Она кивнула, и Дамиан с улыбкой взял ее за руку, предвкушая наслаждение от оставшейся части ночи. Вместе с тем в душе у него уже росло раскаяние в связи с тем, что он сделал. Это был неоправданный риск, тем более что теперь Дамиан подвергал опасности еще одну жизнь. Черт побери, эта женщина сумела поколебать его принципы. Но что сделано, то сделано, оставалось только уповать на Бога, чтобы он не дал погибнуть им обоим.
Глава 16
Прошло два дня с момента приобщения Александры к тайне мужа. Это подняло ее дух и вселило надежду. Не зря она с самого начала их знакомства полагалась на интуицию. Безусловно, Дамиан был сложным человеком. Но теперь она знала и о его благородных побуждениях.
Сидя перед зеркалом и расчесывая длинные волосы, Александра улыбалась. На радостях ей хотелось рассказать всему миру, что ее муж не предатель. Она испытывала безмерную благодарность Богу за то, что с ее плеч свалился невыносимо тяжелый груз.
С этого дня она была готова до бесконечности лежать с Дамианом в постели и изучать каждый дюйм его гладкого мускулистого тела. Александра была счастлива сознавать, что он принадлежит ей, и хотела доказать мужу, как он ей дорог.
Но вместо этого Александре приходилось постоянно держать себя в узде и следить за выражением своего лица. Только в постели она могла давать выход чувствам. Только в те жаркие минуты, заполненные страстью, радостью и изумлением, она оживала. Окружающий мир переставал существовать, и на короткое время они оба забывали об опасности. Несколько раз после свершавшейся близости Александра порывалась рассказать Дамиану о человеке по имени Жюль Сент-Оуэн и о том разговоре в здании ратуши. Однако каждый раз ее останавливало данное ею обещание не касаться запретной темы.
Коль скоро она поклялась больше не поднимать вопроса о тайной миссии супруга, то намеревалась держать слово. Вместе с тем Александра признавалась себе, что молчать ее заставляло также какое-то неясное чувство. Слабый внутренний голос предостерегал ее от того, чтобы пускаться в откровения.
Возможно, отчасти таким образом проявлялась естественная реакция на ту роль, которой продолжал придерживаться ее муж. Большую часть времени, а в присутствии посторонних – всегда, Дамиан обращался с ней довольно сдержанно и прохладно, скорее как с любовницей, нежели супругой. Хотя теперь она все понимала и верила ему, в какой-то степени ее это уязвляло. Утешала только надежда на их скорое возвращение в Англию, в свой дом. Она мечтала о спокойной жизни – такой, как до начала трагических событий.
Размышляя о себе и муже, Александра вспомнила об одном эпизоде, прочно засевшем у нее в мозгу.
Это произошло в тот вечер, когда они с Дамианом были в опере, где давали «Les Deux Journees» Керубини. В персональной ложе Лафона, кроме них и самого полковника, находились господин Селлерье и некий гусарский капитан Франсуа Кино, не придумавший ничего лучшего, как привести с собой пышногрудую актрису Габриэлу Бомон, бывшую любовницу Дамиана. Сластолюбивая блондинка весь вечер откровенно игнорировала капитана и, пренебрегая приличиями, заигрывала с мужем Александры. Она то и дело со смехом нашептывала ему что-то на ухо, прикрывая их двоих своим веером с ручной росписью.
Александра сидела в синем бархатном кресле и пыталась не обращать на это внимания. Дамиан внешне тоже никак не реагировал на выходки развязной женщины. Но время от времени сжимал Александре пальцы, переплетенные с его собственными, как бы прося о понимании.
«Я понимаю», – отвечала она мысленно. Он играл свою роль, и она должна ему подыгрывать.
В какой-то момент по ее лицу, на которое падал отраженный свет рампы, пробежала улыбка. Если ее муж так хорошо справляется со своей задачей, чем она хуже его? Может быть, ему это и не понравится, подумала она, но существуют же границы дозволенного. Александра выдернула свою руку из смуглых пальцев мужа, поднялась со своего места и подошла к невысокой грудастой блондинке, сидевшей между ним и капитаном Кино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104