Мощные мускулы, огромная сила, соединенная с мягкостью, едва сдерживаемая страсть — таким Джо видела его теперь, и она замирала каждый раз, когда его взгляд обращался к ней.
— Добрый вечер, ваше сиятельство, — впервые за многие годы она присела в реверансе. Выпрямившись, Джоселин увидела на лице виконта удовольствие.
— Иди сюда, — пригласил он ее голосом, прозвучавшим как странная смесь меда и песка. Она приблизилась, и Рейн взял ее за руку, поднял ее к своим губам и поцеловал так, что у Джо мурашки побежали по коже. — Ты чудесно выглядишь.
— Благодарю.
Он налил ей шерри, а себе — бренди. Потом проводил Джоселин к дивану. Они поговорили о погоде, как и прежде, немножко — о войне, но ее мысли были далеко — она думала о том, что им предстояло обсудить. Почему он не спрашивает о ее решении?
Рейн откашлялся, впервые за все время их знакомства он явно нервничал.
— Джо, я не слишком терпелив. Сколько ты еще будешь держать меня в неведении?
Слава Богу, ожидание закончилось. У нее все внутри взбунтовалось, но она понимала, что иного выхода нет.
— Броуни согласился — если мы договоримся насчет кое-каких условий.
Темные брови изогнулись.
— Условий?
Она кивнула. Боже мой, а что, если он не согласится? Она подумала о возвращении к уличной жизни, о сгоревшей мансарде, которая прежде была ее домом, и взмолилась, чтобы Броуни не ошибся и Рейн согласился.
— Броуни говорит, что нужно заключить соглашение — письменное — заранее. Он говорит, что я могу тебе надоесть за неделю, и что тогда со мной станется?
— Вот уж не думаю, что недели хватит на то, что я наметил, но он рассуждает здраво. Какой же суммы он хочет?
— Пять тысяч фунтов.
— Пять тысяч…
Джоселин прикусила губу, чтобы не дать ей задрожать. Она же знала, что это не сработает. Броуни просто сошел с ума! Но теперь она уже не могла отступать.
— Броуни сказал, что за свои прихоти нужно платить.
— Правда? А что еще говорит Броуни?
Джоселин покраснела с головы до пят.
— Он сказал, что с хлыщами вроде тебя гораздо приятнее иметь дело, пока дружок у них в штанах болит.
Рейн посмотрел на нее с изумлением, смешанным с печалью.
— Подозреваю, что буду весьма рад, когда твоим покровителем стану я, а не Броуни. И первое, на чем я буду настаивать, это прекращение столь неженских бесед с твоими бессердечными друзьями.
— Он еще говорит, что ты должен гарантировать мне оплату ренты за дом в течение двух лет после твоего ухода.
— Думаю, что это я мог бы сделать. Что еще?
Пока он не отказывается. Во всяком случае категорично. Может, все-таки Броуни прав?
— Ежемесячное содержание для покрытия расходов на одежду и другие нужные мне вещи.
— Я бы выплачивал тебе большое содержание, Джоселин. Я не нищий.
Бы? Она перегнула палку?
— Если бы только я знала, насколько это честно… то есть я никогда… я не знаю, как… то есть трудно решить, сколько я стою. Если хочешь, я попрошу Броуни прийти, и ты обсудишь все с ним.
— Это тяжело, ты права, — Рейн тихо застонал. Он пристально посмотрел на нее своими карими глазами, и у нее сердце забилось еще чаще, чем прежде. — Но я думаю, что цена, которую установила ты сама — честная. Завтра утром я прикажу составить соглашение. А послезавтра ты поселишься в своем новом доме.
Джоселин вздрогнула. И тогда она больше не будет девушкой.
— Думаю, мы договорились.
Она встала и протянула руку. Рейн тоже встал, обнял ее и привлек к себе.
— Думаю, что нашу сделку лучше скрепить поцелуем.
Особенно таким поцелуем, подумала она, когда его губы овладели ее ртом. Это уже было не нежное касание, а требовательный поцелуй мужчины, который будет спать с ней. Джоселин схватила Рейна за плечи, разрываясь между жаркими смятенными чувствами, сотрясавшими ее тело, и страхом перед тем сильным и длинным, что так откровенно прижималось к ней. От Рейна приятно пахло бренди и сигарами губы были теплыми и соблазнительными.
Джо вся дрожала, когда он оторвался от нее. Выражение лица виконта было почти безумным, а взгляд жарким и хозяйским.
— Думаю, моя милая бродяжка, я заключил выгод сделку.
Утром, когда они собирались ехать в Лондон, Джжоселин услышала голоса у входа. Мягкий и возбужденный женский голос и удивленный голос и резкий смех Рейна. Джоселин замерла на вершине лесницы, когда они посмотрели на нее: виконт и гибкая стройная темно-рыжая девушка, обнимавшая его шею.
— Доброе утро, — сказала молодая женщина, улыбаясь Джо. — Рейн, ты не предупредил меня, что у нас гости.
— Считывая тот факт, что ты приехала на три дня раньше и ни словом не сообщила мне об этом, у меня просто не было такой возможности.
И тут Джоселин догадалась: красивая молодая дама сестра Рейна. И ей вряд ли понравится, что он привез домой свою будущую любовницу.
— Мне будет проще представить вас друг другу, Джоселин, если ты присоединишься к нам.
— Я… да, ваша светлость.
Ей хотелось раствориться, как дым от сигары Рей но было уже слишком поздно отступать.
— Джоселин, это моя сестра Александра.
Хорошенькая девушка улыбнулась. Они почти ровесницы, подумала Джо.
— Рада познакомиться с вами, — сказала Александра.
— Я тоже рада, — Джо почувствовала, как взгляд зеленых глаз девушки скользит по ней, разглядывая бледно-розовое дневное муслиновое платье, в котором Александра могла узнать свою собственность, и смутилась. — Ваш брат был так добр, что предоставил мне кое-какие из ваших вещей. Надеюсь, это не доставит вам неудобств. Она посмотрела на Рейна.
— Нет, конечно же, нет.
У Александры была такая же гибкая фигура и почти такой же рост, как у Джо, но грудь у нее была побольше, кожа — посветлее, а на носу виднелись веснушки. Она была чрезвычайно мила.
— Позже я все тебе объясню, Алекс, — сказал Рейн своим не терпящим возражений тоном. — Пока достаточно сказать, что Джоселин дочь сэра Генри Эсбюри. В последнее время ей не везло в жизни, но вскоре у нее все уладится.
Александра кивнула, словно понимая, хотя это было невозможно. Она дружелюбно улыбнулась.
— Мы сейчас прямо из деревни. Я умираю от голода. Вы уже завтракали?
Джоселин подумала, какой смысл имели слова «умираю с голоду» для нее в те дни, когда живот сводило до боли, а слюна смачивала рот от одной мысли о еде. А для этой защищенной девушки это слово ничего не значит. Но все-таки в ее манере было что-то теплое и добродушное, что позволило Джо преодолеть неловкость.
— Боюсь, нам уже пора ехать, — сказал Рейн. Джо была благодарна ему за это. Боже мой, что она может сказать этой девушке? — Кухарка приготовила шоколад и пирожные. А у меня еще много дел в Сити, так что я вернусь только через пару дней.
Джо прекрасно знала, что он будет делать — привезет ее в новый дом и даст первые уроки в постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Добрый вечер, ваше сиятельство, — впервые за многие годы она присела в реверансе. Выпрямившись, Джоселин увидела на лице виконта удовольствие.
— Иди сюда, — пригласил он ее голосом, прозвучавшим как странная смесь меда и песка. Она приблизилась, и Рейн взял ее за руку, поднял ее к своим губам и поцеловал так, что у Джо мурашки побежали по коже. — Ты чудесно выглядишь.
— Благодарю.
Он налил ей шерри, а себе — бренди. Потом проводил Джоселин к дивану. Они поговорили о погоде, как и прежде, немножко — о войне, но ее мысли были далеко — она думала о том, что им предстояло обсудить. Почему он не спрашивает о ее решении?
Рейн откашлялся, впервые за все время их знакомства он явно нервничал.
— Джо, я не слишком терпелив. Сколько ты еще будешь держать меня в неведении?
Слава Богу, ожидание закончилось. У нее все внутри взбунтовалось, но она понимала, что иного выхода нет.
— Броуни согласился — если мы договоримся насчет кое-каких условий.
Темные брови изогнулись.
— Условий?
Она кивнула. Боже мой, а что, если он не согласится? Она подумала о возвращении к уличной жизни, о сгоревшей мансарде, которая прежде была ее домом, и взмолилась, чтобы Броуни не ошибся и Рейн согласился.
— Броуни говорит, что нужно заключить соглашение — письменное — заранее. Он говорит, что я могу тебе надоесть за неделю, и что тогда со мной станется?
— Вот уж не думаю, что недели хватит на то, что я наметил, но он рассуждает здраво. Какой же суммы он хочет?
— Пять тысяч фунтов.
— Пять тысяч…
Джоселин прикусила губу, чтобы не дать ей задрожать. Она же знала, что это не сработает. Броуни просто сошел с ума! Но теперь она уже не могла отступать.
— Броуни сказал, что за свои прихоти нужно платить.
— Правда? А что еще говорит Броуни?
Джоселин покраснела с головы до пят.
— Он сказал, что с хлыщами вроде тебя гораздо приятнее иметь дело, пока дружок у них в штанах болит.
Рейн посмотрел на нее с изумлением, смешанным с печалью.
— Подозреваю, что буду весьма рад, когда твоим покровителем стану я, а не Броуни. И первое, на чем я буду настаивать, это прекращение столь неженских бесед с твоими бессердечными друзьями.
— Он еще говорит, что ты должен гарантировать мне оплату ренты за дом в течение двух лет после твоего ухода.
— Думаю, что это я мог бы сделать. Что еще?
Пока он не отказывается. Во всяком случае категорично. Может, все-таки Броуни прав?
— Ежемесячное содержание для покрытия расходов на одежду и другие нужные мне вещи.
— Я бы выплачивал тебе большое содержание, Джоселин. Я не нищий.
Бы? Она перегнула палку?
— Если бы только я знала, насколько это честно… то есть я никогда… я не знаю, как… то есть трудно решить, сколько я стою. Если хочешь, я попрошу Броуни прийти, и ты обсудишь все с ним.
— Это тяжело, ты права, — Рейн тихо застонал. Он пристально посмотрел на нее своими карими глазами, и у нее сердце забилось еще чаще, чем прежде. — Но я думаю, что цена, которую установила ты сама — честная. Завтра утром я прикажу составить соглашение. А послезавтра ты поселишься в своем новом доме.
Джоселин вздрогнула. И тогда она больше не будет девушкой.
— Думаю, мы договорились.
Она встала и протянула руку. Рейн тоже встал, обнял ее и привлек к себе.
— Думаю, что нашу сделку лучше скрепить поцелуем.
Особенно таким поцелуем, подумала она, когда его губы овладели ее ртом. Это уже было не нежное касание, а требовательный поцелуй мужчины, который будет спать с ней. Джоселин схватила Рейна за плечи, разрываясь между жаркими смятенными чувствами, сотрясавшими ее тело, и страхом перед тем сильным и длинным, что так откровенно прижималось к ней. От Рейна приятно пахло бренди и сигарами губы были теплыми и соблазнительными.
Джо вся дрожала, когда он оторвался от нее. Выражение лица виконта было почти безумным, а взгляд жарким и хозяйским.
— Думаю, моя милая бродяжка, я заключил выгод сделку.
Утром, когда они собирались ехать в Лондон, Джжоселин услышала голоса у входа. Мягкий и возбужденный женский голос и удивленный голос и резкий смех Рейна. Джоселин замерла на вершине лесницы, когда они посмотрели на нее: виконт и гибкая стройная темно-рыжая девушка, обнимавшая его шею.
— Доброе утро, — сказала молодая женщина, улыбаясь Джо. — Рейн, ты не предупредил меня, что у нас гости.
— Считывая тот факт, что ты приехала на три дня раньше и ни словом не сообщила мне об этом, у меня просто не было такой возможности.
И тут Джоселин догадалась: красивая молодая дама сестра Рейна. И ей вряд ли понравится, что он привез домой свою будущую любовницу.
— Мне будет проще представить вас друг другу, Джоселин, если ты присоединишься к нам.
— Я… да, ваша светлость.
Ей хотелось раствориться, как дым от сигары Рей но было уже слишком поздно отступать.
— Джоселин, это моя сестра Александра.
Хорошенькая девушка улыбнулась. Они почти ровесницы, подумала Джо.
— Рада познакомиться с вами, — сказала Александра.
— Я тоже рада, — Джо почувствовала, как взгляд зеленых глаз девушки скользит по ней, разглядывая бледно-розовое дневное муслиновое платье, в котором Александра могла узнать свою собственность, и смутилась. — Ваш брат был так добр, что предоставил мне кое-какие из ваших вещей. Надеюсь, это не доставит вам неудобств. Она посмотрела на Рейна.
— Нет, конечно же, нет.
У Александры была такая же гибкая фигура и почти такой же рост, как у Джо, но грудь у нее была побольше, кожа — посветлее, а на носу виднелись веснушки. Она была чрезвычайно мила.
— Позже я все тебе объясню, Алекс, — сказал Рейн своим не терпящим возражений тоном. — Пока достаточно сказать, что Джоселин дочь сэра Генри Эсбюри. В последнее время ей не везло в жизни, но вскоре у нее все уладится.
Александра кивнула, словно понимая, хотя это было невозможно. Она дружелюбно улыбнулась.
— Мы сейчас прямо из деревни. Я умираю от голода. Вы уже завтракали?
Джоселин подумала, какой смысл имели слова «умираю с голоду» для нее в те дни, когда живот сводило до боли, а слюна смачивала рот от одной мысли о еде. А для этой защищенной девушки это слово ничего не значит. Но все-таки в ее манере было что-то теплое и добродушное, что позволило Джо преодолеть неловкость.
— Боюсь, нам уже пора ехать, — сказал Рейн. Джо была благодарна ему за это. Боже мой, что она может сказать этой девушке? — Кухарка приготовила шоколад и пирожные. А у меня еще много дел в Сити, так что я вернусь только через пару дней.
Джо прекрасно знала, что он будет делать — привезет ее в новый дом и даст первые уроки в постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91