Майор, могу ли я представить вам мою невестку, Фиби? Фиби, это майор Бэзил Стоун.
Фиби, оцепенев, стояла, как пугало, посреди кабинета, так крепко сцепив пальцы, что заболели суставы. Сердце провалилось в желудок и колотилось там.
— Ваша невестка… — пробормотал майор. — Хитрый парень ваш Лукас. Ни словом не обмолвился, что женился, когда я встретил его в Чарльстоне недели две назад. Собственно говоря, он представил эту прелестную юную леди как служанку.
Фиби попыталась улыбнуться, но знала, что только оскалилась и ее глаза, вероятно, слегка остекленели. Какое-то мгновение ей даже не было нужды изображать из себя немую, как утверждал Лукас. Она не могла бы вымолвить ни слова, даже чтобы спастись от вечных мук ада.
Джон Рурк засмеялся.
— Полагаю, Лукас решил, что вы станете приставать к нему с расспросами, — сказал он Стоуну, который, очевидно, был доверенным другом мистера Рурка. — Моему старшему сыну еще предстоит жениться, хотя, видит Бог, мы с его матерью ждем с нетерепением, когда он остепенится и заведет семью. Фиби жена Дункана.
Наступила гнетущая тишина. Фиби казалось, что ее сердце раздулось до размеров комнаты и, даже стены и половицы пульсируют в такт с его учащенным биением. Пот выступил на ее верхней губе и между лопатками, а она все так же стояла на месте с застывшей на губах глупой улыбкой.
— Фиби жена Дункана, — повторил Стоун после значительной паузы. Его задумчивый взгляд проникал глубоко и видел слишком многое.
Фиби бросила отчаянный взгляд на свекра и в то же мгновение поняла, что он знает о приезде Дункана. Возможно, он все это время собирался выдать своего младшего сына, обманутый чувством политической лояльности…
Джон Рурк глубоко вздохнул и протянул к ней руку, и Фиби, несмотря на все свои сомнения, подошла к нему. Он похлопал ее по руке и бросил на нее взгляд, полный нежности и печали.
— Боюсь, что моего сына нельзя считать джентльменом. Он женился на Фиби, повинуясь импульсу, а затем бросил ее на наше попечение.
— Вы знаете, где ваш муж? — спросил майор Стоун у Фиби, пересекая кабинет и остановившись в нескольких футах от нее.
Фиби боялась даже подумать о комнате наверху, где ждал Дункан и где он совсем недавно с таким упоением занимался, с ней любовью. Она боялась, что майор прочтет правду на ее лице.
— Нет, — пробормотала она, не отрывая взгляда от носа майора, чтобы не смотреть ему в глаза. Внутри нее нарастало напряжение, сопровождаемое щедрым выбросом адреналина, и она разрыдалась. — И я не хочу никогда больше слышать его имени, сэр, потому что он негодяй и мерзавец, и никогда не собирался быть мне верным мужем!
— Ну, ну, Фиби, — умоляюще сказал Джон Рурк, по-прежнему похлопывая ее по руке. — Дункан не стоит ваших слез, моя дорогая. — Он бесстрашно встретил взгляд майора. — Поверьте мне, Бэзил, когда Дункана наконец найдут, я хочу лично поговорить с ним.
— Вы понимаете, — сказал Стоун, отпив глоток бренди, — что давать убежище разыскиваемому преступнику преступление против короны? Даже когда этот преступник одной крови с вами?
— Бэзил, под небесами совершается много разных проступков, — ответил мистер Рурк. — Иногда приходится сравнивать их друг с другом и пытаться выбрать наименьшее зло.
Фиби затаила дыхание, наблюдая за майором краем глаза. Стоун дураком не был и в любой момент мог призвать своих людей и приказать им обыскать дом от винных подвалов до чердака.
— Если этот преступник здесь, — ответил Бэзил, — я найду его.
Рурк только махнул рукой, безмолвно приглашая его действовать. Если бы он не держал Фиби, она могла бы совершить что-нибудь безрассудное, например броситься из комнаты, крича Дункану, чтобы он спасал свою жизнь. Но сейчас все ее внимание было сосредоточено на том, чтобы не упасть в обморок и чтобы ее не стошнило на персидский ковер.
Стоун, с лицом холодным и застывшим, как мрамор, из которого был сделан камин, отставил бокал бренди и вышел из кабинета, не сказав ни слова. Больше говорить было не о чем.
Фиби повернулась к своему свекру. Ее глаза жгли слезы ярости.
— Как вы могли?! — прошептала она, высвобождая руку и отступая на шаг. — Как вы могли предать своего сына?
— Боже мой! — Восклицание вырвалось у мистера Рурка вместе с горьким вздохом. Его глаза были пустыми от отчаяния, он казался совсем старым и усталым до глубины души. — Он здесь, под этой крышей! И если Дункана не повесят за измену, его наверняка повесят за глупость.
ГЛАВА 14
Предсказание Лукаса, что майор Стоун слишком хорошо воспитан и никогда не позволит себе расстроить праздник, оказалось абсолютно неверным. Фиби и мистер Рурк вышли из кабинета как раз вовремя, чтобы услышать, как старый вояка делает ошеломляющее объявление толпе солдат и фермеров, тори и тайных патриотов.
Стоун, герой дня, стоял на лестнице, чтобы все его видели и слышали.
— Именем его величества короля Георга Третьего Английского, — объявил он, — я помещаю Джона и Лукаса Рурков под домашний арест! — Когда в толпе поднялся испуганный ропот, Стоун повысил голос. Его глаза были холодными, щеки побагровели от убежденности в своей правоте, жизни, проводимой на свежем воздухе, и пищи с большим количеством холестерина. — Взять их немедленно!
Лукас, в этот момент находившийся в центре бального зала и ведущий миловидную девушку в менуэте, издал громкое восклицание и, оставив свою партнершу, стал пробираться через толпу. Как и подобает Рурку, он не пытался скрыться, а приближался к Стоуну, возмутителю спокойствия, как будто он, Лукас, был неуязвим. Выражение его лица было чуть ли не кровожадным.
Джон Рурк неподвижно стоял рядом с Фиби, не выказывая ни гнева, ни какого-либо желания сопротивляться аресту. «Он ожидал чего-то подобного», — подумала Фиби, подавляя приступ истерики.
Мимолетное движение на верхней площадке большой лестницы, не более чем в десяти футах от Стоуна, усилило ее страхи во сто крат.
Дункан! «Пожалуйста, — умоляла она безмолвно и беспомощно, — не делай никаких глупостей!»
— Возьмите его, — приказал майор Стоун, когда Лукас подошел к нему.
Очевидно, это была семейная черта направляться прямо в пасть ко льву, когда любой дурак развернулся бы и убежал.
Люди в алых мундирах и бриджах из буйволовой кожи, озабоченные и бледные, неохотно отделились от остальных гостей, сосредоточившись на неприятной задаче лишить свободы Лукаса Рурка. Старший брат Дункана отчаянно боролся и в конце концов был утихомирен, но не усилиями шестерых насевших на него солдат, а тихим властным голосом отца.
— Хватит, Лукас, — сказал Джон Рурк, когда ему самому заломили руки за спину и связали. Он держал голову высоко, и голос его был таким же спокойным, как его взгляд.
«Пусть он и покорился судьбе, — подумала Фиби, — но ни его, ни его сына запугать не удастся».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Фиби, оцепенев, стояла, как пугало, посреди кабинета, так крепко сцепив пальцы, что заболели суставы. Сердце провалилось в желудок и колотилось там.
— Ваша невестка… — пробормотал майор. — Хитрый парень ваш Лукас. Ни словом не обмолвился, что женился, когда я встретил его в Чарльстоне недели две назад. Собственно говоря, он представил эту прелестную юную леди как служанку.
Фиби попыталась улыбнуться, но знала, что только оскалилась и ее глаза, вероятно, слегка остекленели. Какое-то мгновение ей даже не было нужды изображать из себя немую, как утверждал Лукас. Она не могла бы вымолвить ни слова, даже чтобы спастись от вечных мук ада.
Джон Рурк засмеялся.
— Полагаю, Лукас решил, что вы станете приставать к нему с расспросами, — сказал он Стоуну, который, очевидно, был доверенным другом мистера Рурка. — Моему старшему сыну еще предстоит жениться, хотя, видит Бог, мы с его матерью ждем с нетерепением, когда он остепенится и заведет семью. Фиби жена Дункана.
Наступила гнетущая тишина. Фиби казалось, что ее сердце раздулось до размеров комнаты и, даже стены и половицы пульсируют в такт с его учащенным биением. Пот выступил на ее верхней губе и между лопатками, а она все так же стояла на месте с застывшей на губах глупой улыбкой.
— Фиби жена Дункана, — повторил Стоун после значительной паузы. Его задумчивый взгляд проникал глубоко и видел слишком многое.
Фиби бросила отчаянный взгляд на свекра и в то же мгновение поняла, что он знает о приезде Дункана. Возможно, он все это время собирался выдать своего младшего сына, обманутый чувством политической лояльности…
Джон Рурк глубоко вздохнул и протянул к ней руку, и Фиби, несмотря на все свои сомнения, подошла к нему. Он похлопал ее по руке и бросил на нее взгляд, полный нежности и печали.
— Боюсь, что моего сына нельзя считать джентльменом. Он женился на Фиби, повинуясь импульсу, а затем бросил ее на наше попечение.
— Вы знаете, где ваш муж? — спросил майор Стоун у Фиби, пересекая кабинет и остановившись в нескольких футах от нее.
Фиби боялась даже подумать о комнате наверху, где ждал Дункан и где он совсем недавно с таким упоением занимался, с ней любовью. Она боялась, что майор прочтет правду на ее лице.
— Нет, — пробормотала она, не отрывая взгляда от носа майора, чтобы не смотреть ему в глаза. Внутри нее нарастало напряжение, сопровождаемое щедрым выбросом адреналина, и она разрыдалась. — И я не хочу никогда больше слышать его имени, сэр, потому что он негодяй и мерзавец, и никогда не собирался быть мне верным мужем!
— Ну, ну, Фиби, — умоляюще сказал Джон Рурк, по-прежнему похлопывая ее по руке. — Дункан не стоит ваших слез, моя дорогая. — Он бесстрашно встретил взгляд майора. — Поверьте мне, Бэзил, когда Дункана наконец найдут, я хочу лично поговорить с ним.
— Вы понимаете, — сказал Стоун, отпив глоток бренди, — что давать убежище разыскиваемому преступнику преступление против короны? Даже когда этот преступник одной крови с вами?
— Бэзил, под небесами совершается много разных проступков, — ответил мистер Рурк. — Иногда приходится сравнивать их друг с другом и пытаться выбрать наименьшее зло.
Фиби затаила дыхание, наблюдая за майором краем глаза. Стоун дураком не был и в любой момент мог призвать своих людей и приказать им обыскать дом от винных подвалов до чердака.
— Если этот преступник здесь, — ответил Бэзил, — я найду его.
Рурк только махнул рукой, безмолвно приглашая его действовать. Если бы он не держал Фиби, она могла бы совершить что-нибудь безрассудное, например броситься из комнаты, крича Дункану, чтобы он спасал свою жизнь. Но сейчас все ее внимание было сосредоточено на том, чтобы не упасть в обморок и чтобы ее не стошнило на персидский ковер.
Стоун, с лицом холодным и застывшим, как мрамор, из которого был сделан камин, отставил бокал бренди и вышел из кабинета, не сказав ни слова. Больше говорить было не о чем.
Фиби повернулась к своему свекру. Ее глаза жгли слезы ярости.
— Как вы могли?! — прошептала она, высвобождая руку и отступая на шаг. — Как вы могли предать своего сына?
— Боже мой! — Восклицание вырвалось у мистера Рурка вместе с горьким вздохом. Его глаза были пустыми от отчаяния, он казался совсем старым и усталым до глубины души. — Он здесь, под этой крышей! И если Дункана не повесят за измену, его наверняка повесят за глупость.
ГЛАВА 14
Предсказание Лукаса, что майор Стоун слишком хорошо воспитан и никогда не позволит себе расстроить праздник, оказалось абсолютно неверным. Фиби и мистер Рурк вышли из кабинета как раз вовремя, чтобы услышать, как старый вояка делает ошеломляющее объявление толпе солдат и фермеров, тори и тайных патриотов.
Стоун, герой дня, стоял на лестнице, чтобы все его видели и слышали.
— Именем его величества короля Георга Третьего Английского, — объявил он, — я помещаю Джона и Лукаса Рурков под домашний арест! — Когда в толпе поднялся испуганный ропот, Стоун повысил голос. Его глаза были холодными, щеки побагровели от убежденности в своей правоте, жизни, проводимой на свежем воздухе, и пищи с большим количеством холестерина. — Взять их немедленно!
Лукас, в этот момент находившийся в центре бального зала и ведущий миловидную девушку в менуэте, издал громкое восклицание и, оставив свою партнершу, стал пробираться через толпу. Как и подобает Рурку, он не пытался скрыться, а приближался к Стоуну, возмутителю спокойствия, как будто он, Лукас, был неуязвим. Выражение его лица было чуть ли не кровожадным.
Джон Рурк неподвижно стоял рядом с Фиби, не выказывая ни гнева, ни какого-либо желания сопротивляться аресту. «Он ожидал чего-то подобного», — подумала Фиби, подавляя приступ истерики.
Мимолетное движение на верхней площадке большой лестницы, не более чем в десяти футах от Стоуна, усилило ее страхи во сто крат.
Дункан! «Пожалуйста, — умоляла она безмолвно и беспомощно, — не делай никаких глупостей!»
— Возьмите его, — приказал майор Стоун, когда Лукас подошел к нему.
Очевидно, это была семейная черта направляться прямо в пасть ко льву, когда любой дурак развернулся бы и убежал.
Люди в алых мундирах и бриджах из буйволовой кожи, озабоченные и бледные, неохотно отделились от остальных гостей, сосредоточившись на неприятной задаче лишить свободы Лукаса Рурка. Старший брат Дункана отчаянно боролся и в конце концов был утихомирен, но не усилиями шестерых насевших на него солдат, а тихим властным голосом отца.
— Хватит, Лукас, — сказал Джон Рурк, когда ему самому заломили руки за спину и связали. Он держал голову высоко, и голос его был таким же спокойным, как его взгляд.
«Пусть он и покорился судьбе, — подумала Фиби, — но ни его, ни его сына запугать не удастся».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84