Вежливая улыбка мисс Линд превратилась в ледяную.
— Вряд ли это тот случай, мистер Дюранд. — Она слегка подняла брови и скептическим взглядом окинула Деймона с головы до ног. — Прошу меня извинить, если я произвела на вас ложное впечатление. Мне лишь хотелось, чтобы горячая ванна и чистое белье создали вам ощущение комфорта после длинной дороги. Нет нужды принимать ванну ради меня. — Она принюхалась и с оттенком отвращения в голосе добавила: — Разумеется, если вам так хочется, вы можете прийти к ужину и в таком виде.
Прежде чем Деймон смог придумать подобный же уничижительный ответ, Корнелия захлопнула перед ним дверь.
Макгрегор смотрел на него с усмешкой.
— Знаешь, в чем дело, сынок? Ты слишком долго скакал по техасским долинам. И твою южную галантность сдуло ветром.
Деймон протянул руку к своей рюмке с бренди.
— Чепуха, у меня с манерами все в порядке. Дело тут в самой мисс Линд.
— Надеюсь, ты изменишь свое мнение о ней, сказал Макгрегор и похлопал Деймона по плечу. — Ну, я иду к твоей тете. Рад, что ты снова дома.
Как только дверь за доктором закрылась, Деймон налил себе еще бренди. Отпивая по глотку, он прохаживался по неузнаваемой теперь комнате. Библиотека стала светлой, уютной и как бы более просторной. Сюда хотелось прийти, сесть в кресло и углубиться в книги. Он остановился у окна, рядом с бюстом Платона, снова обвел взглядом комнату и погладил философа по голове.
Деймон обычно предпочитал находиться в библиотеке, а не в гостиной, где на присутствующих со своего портрета взирал Томас Стерлинг.
Теперь, благодаря мисс Линд, комната стала со всем другой. И как бы его ни раздражало ее вмешательство в дела дома, он не мог не признать, что библиотека стала куда привлекательней любой другой комнаты в Роузвуде.
Хвалебные слова Макгрегора в адрес мисс Линд эхом отозвались в голове Деймона. Разбирается в искусстве. Энергичная. Божья посланница. Он покачал головой. Нет. Как посмела она заявиться сюда, в Роузвуд, и наводить свои порядки? Роузвуд всегда сохраняли таким, каким он был при Томасе Стерлинге — дед на этом настаивал, — величественным, торжественным, мрачным. Деймон с негодованием стиснул зубы. Однако в голове его опять всплывали воспоминания о синих глазах и чувственных губах Корнелии Линд, на что тут же откликнулась его мужская плоть. Большими глотками он пил бренди, получая удовольствие от обжигающего горло напитка. Он понял, что мисс Линд не нравится ему вовсе не из-за перемен в библиотеке. Ему не нравится, что она оказалась такой чертовски привлекательной. И если он не поостережется, то тоже попадет на крючок этой маленькой лисички, как его тетушки и Макгрегор.
К облегчению Деймона, столовая не изменилась. На окнах висели знакомые белые — как и положено летом — легкие муслиновые занавески, а пол блестел, как будто его смазали ореховым маслом. Хрустальная люстра переливалась всеми цветами радуги, отбрасывая радужные блики на потолок и белую скатерть. Опахало из красного дерева, лениво двигаясь из стороны в сторону, распространяло по всей комнате аромат только что испеченного матушкой Лулой хлеба.
Деймон вымылся, побрился, оделся как надо, то есть как джентльмен; правда, от удобных мягких индейских сапог отказаться был не в силах. Но ему нравилось ощущение чистой рубашки на теле, и вполне устраивал великолепно сшитый сюртук. Он сел за стол, чувствуя себя совсем другим человеком, готовым принять и новый мир, и мисс Линд.
— Итак, мисс Линд, расскажите о себе подробнее, — попросил он, направив все свое внимание на ту часть стола, где угнездилась птичка-леди.
Ее внешний облик претерпел весьма значительные изменения. Локоны были собраны в два пучка над ушами, и каждый перехвачен белым кружевным бантиком. Вместо серого в полоску муслинового платья на ней было светло-синее нарядное платье из батиста с небольшим декольте. Несмотря на свое предубеждение против нее, Деймону понравилась ее скромная мягкая женственность. Она казалась чистым, романтическим созданием. Было бы странно смотреть на нее и думать о чем-то грубом и низком.
— В самом деле, Корнелия, расскажи Деймону немножко о себе, — попросила тетя Изетта, сидевшая справа от племянника.
Тетя Вэрина по обыкновению сидела по левую руку.
— Да мне почти и нечего рассказывать, мистер Дюранд. — Корнелия подняла глаза на Деймона, и он снова был поражен их необычным цветом. — Я дочка доктора из Чарлстона.
Что-то в ее платье с самого начала показалось Деймону странным. Ткань вроде бы добротная. Дорогие кружева и батист. Но платье как-то не так на ней сидело, было тесновато в груди и плечах, будто она из него немного выросла. Деймон ничего не понимал в моде, но стиль платья вызывал у него недоумение: слишком девичье, слишком незамысловатое для женщины старше восемнадцати. Не с чужого ли плеча эта вещь?
— Где вы работали прежде, мисс Линд? — спросил Деймон, пристально следя за выражением ее лица.
— В одной семье из Нового Орлеана, — ответила она, избегая его взгляда.
Деймону хотелось понять почему. Только ли из скромности или из желания что-то скрыть?
— Меня наняли сестрой к больному с воспалением легких, — добавила Корнелия.
— А почему вы ушли от них?
Она, наконец, посмотрела ему в глаза и одарила ангельской улыбкой.
— Мой пациент полностью выздоровел. Так что я освободилась и могла принять приглашение из Роузвуда.
— Прежние работодатели просили Корнелию остаться и взять на себя заботу о детях, — пояснила Вэрина, видимо решив, что пора вмешаться в разговор, который стал напоминать допрос. — Однако их семья каждое лето отправлялась на воды в Саратогу, а Корнелия не хотела ехать на север. Правильно я говорю, дорогая? И они дали ей прекрасную рекомендацию.
— Все правильно, — ответила мисс Линд, проявив неожиданный интерес к креветкам на своей тарелке.
— Ясно, — произнес Деймон, уверенный, что в этой истории не все правдоподобно. Да кто же, будь он в здравом уме, остался бы летом в Новом Орлеане, если ему представлялась возможность уехать из города — подальше от жары и пыли? И что стоило образованной женщине подделать рекомендательное письмо? Французская служанка так и сделала.
— Они потеряли, зато мы обрели, правда, Деймон? — щебетала довольная Вэрина. — Ну, не скромничай, Корнелия, дорогая. Деймон все должен узнать о тебе. Она художница, выпускница лучшей женской академии Чарлстона. Очень талантлива. Тебе надо посмотреть ее рисунки.
— Вы мне льстите, мисс Вэрина. — На щеках мисс Линд ярким румянцем расцвело обезоруживающее смущение, и, чтобы его скрыть, она снова наклонилась над своей тарелкой.
Этот румянец вызвал смятение в душе Деймона. Розовые пятна, сползающие с ее щек на стройную шейку и дальше, на тонкие ключицы, заставляли его забыть обо всех своих подозрениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96