Прошу тебя, Хоуп, скажи «да»!
Хоуп охватила паника. Она, потупившись, принялась разглядывать свои руки. Уж слишком быстро ее просят принять решение! Но стать женой джентльмена, получить все выгоды и привилегии, которые обеспечивает такой союз… А как радовалась бы ее мать такому замужеству! Но как посмотрит на это семья Стюарта?
– А твои родные, Стюарт? Как они отнесутся к тому, что ты женишься на дочери преступницы? – Произнеся эти слова, она почувствовала, что говорит так, будто всерьез обдумывает его предложение. Неужели она может его принять?
– Я в семье единственный сын. Моя сестра утонула в пруду, когда ей было шесть лет. Родители, особенно мать, часто говорили, что хотели бы иметь дочь, но у них больше не было детей. А ты, Хоуп, вовсе не осужденная, ты свободный человек. Когда моя мать познакомится с тобой, она полюбит тебя, я уверен. И хотя мои родители и принадлежат к высшему обществу, у них есть некоторые собственные принципы. Мой отец, например, откровенно не одобряет высылку осужденных и считает такое наказание бесчеловечным.
– Быть против наказания и принять к себе в дом дочь преступницы – совершенно разные вещи, – покачала головой Хоуп.
– Ты не права, Хоуп, они с радостью примут тебя. – Он неожиданно встал перед ней на колени и сжал в ладонях ее руку. – Дорогая, выходи за меня замуж! Ты будешь счастлива – я всю свою жизнь посвящу тому, чтобы сделать тебя счастливой!
– Стюарт, я не знаю… не знаю, достаточно ли люблю тебя.
– Сейчас, возможно, нет, но полюбишь, если позволишь себе. Не бойся, моей любви хватит на двоих.
Он заключил ее в объятия и поцеловал – поцеловал впервые за все время их знакомства. Его руки бережно легли ей на плечи, а губы были нежными и теплыми, и Хоуп почувствовала, что невольно отвечает на его поцелуй. Быть может, она уже любит его, а если нет, то со временем сможет полюбить. Она не могла не признаться себе, что давно мечтала о том, что ей предлагал Стюарт и чего никогда не предлагал и, по всей видимости, никогда не предложит Котти… Хоуп прогнала от себя мысли о Котти Старке, почувствовав, что, вспоминая о нем в такой момент, как бы изменяет Стюарту.
– Пожалуйста, подумай об этом, любимая! – пылко воскликнул Стюарт. – Я понимаю: для тебя это неожиданно, но обещай мне серьезно обдумать мое предложение. Это все, о чем я прошу.
– Обещаю, Стюарт, – услышала Хоуп свои слова, – я подумаю.
Глава 21
На Рождество оживление в «Короне» затихало: у большинства завсегдатаев таверны были семьи, и они предпочитали провести этот день в домашней обстановке. Зная это, Котти решил закрыть «Корону» для посетителей и устроить рождественский обед для Хоуп, Чарити и всех служащих таверны, разрешив сестрам пригласить и их кавалеров.
Без опоздания, ровно в четыре, как и было назначено, появился Стюарт Уильямс с небольшим сверточком в руках и вежливо раскланялся с Котти, встретившим его у двери.
– Очень признателен за ваше приглашение, сэр. Без родных и близких Рождество было бы очень грустным.
– Вас пригласила Хоуп, а не я, – сухо ответил Котти, – но добро пожаловать, господин Уильямс. Входите, прошу вас. Хоуп и Чарити еще одеваются наверху.
Котти проводил Стюарта в центр зала, к большому столу, покрытому белой льняной скатертью и сервированному дорогим фарфором и серебряными приборами.
– Чудесно пахнет! – воскликнул Стюарт, вдыхая аппетитные запахи жареного гуся и пирогов, доносившиеся из кухни.
В этот момент на лестнице появилась Хоуп в ярко-красном шелковом платье, и при виде мужчин ее лицо озарилось улыбкой.
– Добро пожаловать, Стюарт! Мы очень старались, но не смогли раздобыть снег, да и для рождественского полена слишком жарко.
– Все замечательно, дорогая. – Стюарт склонился к ее руке, а затем протянул ей сверток. – Счастливого Рождества, Хоуп!
– О, благодарю тебя! – смутилась Хоуп. – Не нужно было… – Она замолчала, не закончив фразы, и посмотрела на Котти: – Можно я разверну его сейчас?
– Почему же нет? – небрежно бросил Котти, почувствовав укол ревности при виде ее счастливого лица.
Торопливо развернув сверток, Хоуп открыла маленькую коробочку, в которой лежали цепочка с небольшим медальоном в форме сердечка и краткая записка: «Мое сердце. Стюарт». Быстро закрыв коробочку, она улыбнулась:
– Спасибо, Стюарт. Это прелестно.
– Ты не хочешь показать мне подарок? – поинтересовался Котти.
К Рождеству каждая сестра получила от Котти шаль с бахромой. Это был приятный подарок, но он не шел ни в какое сравнение с медальоном. На мгновение Хоуп почувствовала искушение похвастаться подарком Стюарта, но внутренний голос подсказал ей, что это было бы неразумно. Ей не пришлось отвечать на вопрос, потому что в этот момент из буфетной появились служащие «Короны»: Джон нес большое плоское блюдо с жареным гусем с золотистой корочкой, а два бармена и официантка – подносы с разнообразными закусками. Ни у кого из них не было в Сиднее семьи, и Хоуп понимала, как они рады этому рождественскому обеду, где они, пусть даже короткое время, побудут в семейной обстановке. Представляя их по очереди Стюарту, Котти внимательно следил за реакцией молодого человека на то, что ему предстоит обедать не только с наемными работниками, но и с аборигеном, но не заметил со стороны Стюарта какого-либо неудовольствия. Если оно и присутствовало, то Уильямс хорошо его скрывал и радушно приветствовал всех, пожимая каждому руку. Хоуп, думая о том же, наблюдала за Стюартом и не могла сдержать радости, когда он стал непринужденно болтать то с одним, то с другим, пока Котти расставлял на столе напитки.
– Прошу всех к столу. – Котти взглянул на Хоуп: – А Чарити, как всегда, опаздывает?
– Я приведу ее, – сказала Хоуп и побежала наверх.
– Ну что же, – заняв место во главе стола, Котти поднял большой бокал рома, – выпьем за Рождество в Новом Южном Уэльсе?
Все за столом поддержали тост за исключением Джона, который никогда не брал в рот спиртного, потому что, как он не раз говорил Котти, пьяные туземцы, шатавшиеся по улицам Сиднея, вызывали у него отвращение.
– Я выпил вместе с вами, сэр, – сказал Стюарт, поставив свой бокал, – но тост не принес мне радости. О, как я хотел бы в этот вечер быть дома, в Англии!
– Значит, господин Уильямс, вам не нравится Новый Южный Уэльс?
– Конечно, не нравится, и в это время года еще больше, чем когда-либо.
– Хотя для большинства из нас это, можно сказать, единственный дом, который мы знаем, – задумчиво произнес Котти, – но я очень хорошо понимаю, как тоскует по родине тот, кто недавно прибыл в наши края. Вы собираетесь вскоре вернуться в Англию?
– Надеюсь, сэр, – кивнул Стюарт, и его взгляд устремился мимо Котти, к лестнице, по которой спускалась Хоуп с сестрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Хоуп охватила паника. Она, потупившись, принялась разглядывать свои руки. Уж слишком быстро ее просят принять решение! Но стать женой джентльмена, получить все выгоды и привилегии, которые обеспечивает такой союз… А как радовалась бы ее мать такому замужеству! Но как посмотрит на это семья Стюарта?
– А твои родные, Стюарт? Как они отнесутся к тому, что ты женишься на дочери преступницы? – Произнеся эти слова, она почувствовала, что говорит так, будто всерьез обдумывает его предложение. Неужели она может его принять?
– Я в семье единственный сын. Моя сестра утонула в пруду, когда ей было шесть лет. Родители, особенно мать, часто говорили, что хотели бы иметь дочь, но у них больше не было детей. А ты, Хоуп, вовсе не осужденная, ты свободный человек. Когда моя мать познакомится с тобой, она полюбит тебя, я уверен. И хотя мои родители и принадлежат к высшему обществу, у них есть некоторые собственные принципы. Мой отец, например, откровенно не одобряет высылку осужденных и считает такое наказание бесчеловечным.
– Быть против наказания и принять к себе в дом дочь преступницы – совершенно разные вещи, – покачала головой Хоуп.
– Ты не права, Хоуп, они с радостью примут тебя. – Он неожиданно встал перед ней на колени и сжал в ладонях ее руку. – Дорогая, выходи за меня замуж! Ты будешь счастлива – я всю свою жизнь посвящу тому, чтобы сделать тебя счастливой!
– Стюарт, я не знаю… не знаю, достаточно ли люблю тебя.
– Сейчас, возможно, нет, но полюбишь, если позволишь себе. Не бойся, моей любви хватит на двоих.
Он заключил ее в объятия и поцеловал – поцеловал впервые за все время их знакомства. Его руки бережно легли ей на плечи, а губы были нежными и теплыми, и Хоуп почувствовала, что невольно отвечает на его поцелуй. Быть может, она уже любит его, а если нет, то со временем сможет полюбить. Она не могла не признаться себе, что давно мечтала о том, что ей предлагал Стюарт и чего никогда не предлагал и, по всей видимости, никогда не предложит Котти… Хоуп прогнала от себя мысли о Котти Старке, почувствовав, что, вспоминая о нем в такой момент, как бы изменяет Стюарту.
– Пожалуйста, подумай об этом, любимая! – пылко воскликнул Стюарт. – Я понимаю: для тебя это неожиданно, но обещай мне серьезно обдумать мое предложение. Это все, о чем я прошу.
– Обещаю, Стюарт, – услышала Хоуп свои слова, – я подумаю.
Глава 21
На Рождество оживление в «Короне» затихало: у большинства завсегдатаев таверны были семьи, и они предпочитали провести этот день в домашней обстановке. Зная это, Котти решил закрыть «Корону» для посетителей и устроить рождественский обед для Хоуп, Чарити и всех служащих таверны, разрешив сестрам пригласить и их кавалеров.
Без опоздания, ровно в четыре, как и было назначено, появился Стюарт Уильямс с небольшим сверточком в руках и вежливо раскланялся с Котти, встретившим его у двери.
– Очень признателен за ваше приглашение, сэр. Без родных и близких Рождество было бы очень грустным.
– Вас пригласила Хоуп, а не я, – сухо ответил Котти, – но добро пожаловать, господин Уильямс. Входите, прошу вас. Хоуп и Чарити еще одеваются наверху.
Котти проводил Стюарта в центр зала, к большому столу, покрытому белой льняной скатертью и сервированному дорогим фарфором и серебряными приборами.
– Чудесно пахнет! – воскликнул Стюарт, вдыхая аппетитные запахи жареного гуся и пирогов, доносившиеся из кухни.
В этот момент на лестнице появилась Хоуп в ярко-красном шелковом платье, и при виде мужчин ее лицо озарилось улыбкой.
– Добро пожаловать, Стюарт! Мы очень старались, но не смогли раздобыть снег, да и для рождественского полена слишком жарко.
– Все замечательно, дорогая. – Стюарт склонился к ее руке, а затем протянул ей сверток. – Счастливого Рождества, Хоуп!
– О, благодарю тебя! – смутилась Хоуп. – Не нужно было… – Она замолчала, не закончив фразы, и посмотрела на Котти: – Можно я разверну его сейчас?
– Почему же нет? – небрежно бросил Котти, почувствовав укол ревности при виде ее счастливого лица.
Торопливо развернув сверток, Хоуп открыла маленькую коробочку, в которой лежали цепочка с небольшим медальоном в форме сердечка и краткая записка: «Мое сердце. Стюарт». Быстро закрыв коробочку, она улыбнулась:
– Спасибо, Стюарт. Это прелестно.
– Ты не хочешь показать мне подарок? – поинтересовался Котти.
К Рождеству каждая сестра получила от Котти шаль с бахромой. Это был приятный подарок, но он не шел ни в какое сравнение с медальоном. На мгновение Хоуп почувствовала искушение похвастаться подарком Стюарта, но внутренний голос подсказал ей, что это было бы неразумно. Ей не пришлось отвечать на вопрос, потому что в этот момент из буфетной появились служащие «Короны»: Джон нес большое плоское блюдо с жареным гусем с золотистой корочкой, а два бармена и официантка – подносы с разнообразными закусками. Ни у кого из них не было в Сиднее семьи, и Хоуп понимала, как они рады этому рождественскому обеду, где они, пусть даже короткое время, побудут в семейной обстановке. Представляя их по очереди Стюарту, Котти внимательно следил за реакцией молодого человека на то, что ему предстоит обедать не только с наемными работниками, но и с аборигеном, но не заметил со стороны Стюарта какого-либо неудовольствия. Если оно и присутствовало, то Уильямс хорошо его скрывал и радушно приветствовал всех, пожимая каждому руку. Хоуп, думая о том же, наблюдала за Стюартом и не могла сдержать радости, когда он стал непринужденно болтать то с одним, то с другим, пока Котти расставлял на столе напитки.
– Прошу всех к столу. – Котти взглянул на Хоуп: – А Чарити, как всегда, опаздывает?
– Я приведу ее, – сказала Хоуп и побежала наверх.
– Ну что же, – заняв место во главе стола, Котти поднял большой бокал рома, – выпьем за Рождество в Новом Южном Уэльсе?
Все за столом поддержали тост за исключением Джона, который никогда не брал в рот спиртного, потому что, как он не раз говорил Котти, пьяные туземцы, шатавшиеся по улицам Сиднея, вызывали у него отвращение.
– Я выпил вместе с вами, сэр, – сказал Стюарт, поставив свой бокал, – но тост не принес мне радости. О, как я хотел бы в этот вечер быть дома, в Англии!
– Значит, господин Уильямс, вам не нравится Новый Южный Уэльс?
– Конечно, не нравится, и в это время года еще больше, чем когда-либо.
– Хотя для большинства из нас это, можно сказать, единственный дом, который мы знаем, – задумчиво произнес Котти, – но я очень хорошо понимаю, как тоскует по родине тот, кто недавно прибыл в наши края. Вы собираетесь вскоре вернуться в Англию?
– Надеюсь, сэр, – кивнул Стюарт, и его взгляд устремился мимо Котти, к лестнице, по которой спускалась Хоуп с сестрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77