— Ты хоть понимаешь, какой скандал разразится, если всплывет, что владелец и президент «Бэй-Сити бэнк» соблазнил замужнюю женщину, к тому же одну из вкладчиц своего банка?
— Бен…
— Публика требует от банкира безупречной репутации. Если все эти обстоятельства обнаружатся, это будет губительно как для меня самого, так и для моего банка.
— Я хотела рассказать тебе, — сказала Джульетта, смахивая слезы и ломая руки. — Конечно, ты должен понять, почему я не смогла этого сделать.
— Нет, Джульетта, я ничего не понимаю. Неужели ты вообразила, что я выдам тебя? За кого, черт возьми, ты меня принимаешь? Неужели ты думала, что я буду болтать направо и налево, что у меня интрижка с женой многоженца? Ради всего святого!
Слезы катились по щекам Джульетты, блестели на ресницах.
— Я люблю тебя, Бен. Я подумала, что если ты узнаешь о Жан-Жаке, то покинешь, откажешься от меня… — Она закрыла мокрое лицо платком.
— Возможно, я сохранял бы дистанцию между нами. А возможно, и нет. Учитывая мое отношение к тебе, я бы послал все к черту, пренебрег скандалом. Ты для меня важнее! Но тебе следовало оставить мне право и возможность выбора.
Джульетте нечего было возразить. Бен был прав. Он безжалостно смотрел на нее своими синими глазами.
— Я готов был прозакладывать все свое имущество, будучи уверен, что ты не способна на обман, что обман просто не в твоем характере. Теперь остаток жизни я проведу, гадая, как я мог так ошибиться.
— Бен, пожалуйста! Прошу тебя… — Джульетта видела, что теряет его.
Он смотрел на нее с недоумением и печалью, потом плечи его распрямились, лицо посуровело, и он вежливо поклонился ей:
— Прощайте, миссис Вилетт, нам больше не о чем разговаривать. — И, не бросив на нее последнего взгляда, вышел из кухни, ушел из ее жизни.
Джульетта упала на пол и лежала, скорчившись, как сломанная кукла. Она смотрела невидящим взглядом на ножки стола и жалела, что Хорват не застрелил ее.
В другое время Клара посмотрела бы на повязку Медведя и принялась шутить и поддразнивать его, называя их обоих ранеными птичками. Но время шуток для них прошло.
— Мне жаль, — сказала она тихо, садясь на край кровати, — мне следовало сказать тебе о Жан-Жаке.
— Я не хочу ничего слышать об этом сукином сыне, с которым ты побывала в постели! Но ты права — тебе, черт возьми, следовало сказать мне о том, что ты была замужем!
— Но я не знаю, замужем ли я по-настоящему. Все три наших брака не могут считаться законными.
Медведь подошел к ледяному блоку, заменявшему окно, и теперь смотрел в сгущающуюся темноту.
— Черт возьми, Клара! — Он хватил кулаком по стене с такой силой, что хижина задрожала. — Я считал тебя достойной всякого уважения дамой. И я так гордился тем, что такая достойная женщина пожелала меня! Я все время твердил, кто я, и это тебя не отпугнуло. — Он ударил себя кулаком в грудь. — И черт возьми! Что-то у меня внутри просто таяло от счастья. И вот теперь я ощущаю пустоту. Я даже не могу найти названия этому чувству, но я всю жизнь теперь буду носить это в себе.
— О Медведь!
— И не говори мне, что ты была замужем. Ты произносила брачные обеты, но не разведена, не овдовела. У тебя где-то есть муж, и он жив и здоров, и ты приехала сюда искать его. Знаешь, почему я не женился до сих пор? — спросил он вдруг.
— Думаю, я догадываюсь, — ответила Клара шепотом.
— Респектабельная, уважающая себя женщина не пожелала бы выйти за такого мужчину, как я, а другой жены я не хотел. — На мгновение его голос снова стал нежным: — Медовая девочка, я думал, что солнце снизошло на меня. Я думал, что ты самое прекрасное существо на свете, какое мне довелось встретить. Но ты оказалась не лучше меня.
Клара молчала, но теперь слезы покатились из ее глаз.
— Я была не лучше тебя или кого-либо другого, даже когда ты возвел меня на пьедестал, Медведь. — Клара подняла здоровую руку, но тотчас же уронила ее на колени. — Мне очень жаль.
— Я никогда не притворялся. И верил, что и ты тоже. Я с первого взгляда догадался, что у всех вас есть какая-то тайна, какой-то секрет, но я думал, что, возможно, вы бежали из своих семей в поисках приключений. Или что вы старше или моложе, чем выглядите. И я подумал, что если я расскажу тебе все о себе, то и ты доверишь мне свой секрет.
— Я и собиралась все рассказать. Ты не знаешь, как сильно мне хотелось все рассказать тебе.
— Мы вместе могли бы что-нибудь придумать, Клара, если бы ты мне доверилась. Я думаю, ты была права там, на горном склоне, когда сказала, что ты счастливая женщина. Все, что Вилетт получил от тебя, — это твои деньги. Я был бы рад, если бы ты взяла у меня только деньги, но ты перевернула мне всю душу.
Когда Клара подняла глаза, Медведя уже не было в комнате.
Этой ночью никто не спал. В конце концов женщины нашли некоторое утешение, тепло и дружескую поддержку, собравшись вместе у камина. Они плакали, пока их глаза не распухли и не заболели.
И ничто не могло поднять их с места до тех пор, пока ближе к утру не вернулся Том. Клара и Джульетта молча поднялись с места и собрались удалиться, чтобы предоставить Тому и Зое возможность побыть наедине.
— Нет никакой причины уходить, сидите, — хмуро сказал Том, затем обратился к стене над головой Зои: — Когда Вилетт вернулся в Дайю, он оставил свою поклажу на Чилкутском перевале. Мои индейцы решили, что в первую очередь им следует переправить поклажу наших постоянных клиентов и не заставлять их ждать, а уж потом доставить багаж тех, кто отказался от дальнейшего путешествия. До того как Вилетт отплыл в Сиэтл на «Аннасетт», он попросил меня отправить его пожитки в Лома-Гранде в штате Калифорния следующим пароходом. Так я и сделал.
— Калифорния, — пробормотала Джульетта со вздохом.
— Он был тяжело болен? — спросила Клара.
— Я видел людей с более серьезными болезнями, преодолевавших Чилкутский перевал и добиравшихся до Доусона, — сказал Том ровным голосом, — но Попов поставил диагноз «чахотка» и посоветовал Вилетту поскорее уезжать. — Он пожал плечами и сунул руки в карманы куртки. — Откровенно говоря, мне наплевать, даже если он стоит одной ногой в могиле или, напротив, преувеличил свое недомогание, чтобы иметь вескую причину вернуться домой.
Зоя повернула голову и смотрела в камин. Джульетта приложила руки к вискам, как будто у нее заболела голова. Клара баюкала свою раненую руку, прижимая ее к груди.
— Когда вы хотите отбыть?
Все оцепенели и с ужасом уставились на него.
— Я думаю, у нас больше нет причин продолжать путь до Доусона, — сказала наконец Клара, прерывая затянувшееся молчание.
Джульетта прижала дрожащие пальцы к губам:
— Да, у нас больше нет никаких причин для этого.
— Думаю, мы уедем, как только заживут плечо и бок Клары и она сможет бежать за собачьей упряжкой, — сказала Зоя, обращаясь к камину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— Бен…
— Публика требует от банкира безупречной репутации. Если все эти обстоятельства обнаружатся, это будет губительно как для меня самого, так и для моего банка.
— Я хотела рассказать тебе, — сказала Джульетта, смахивая слезы и ломая руки. — Конечно, ты должен понять, почему я не смогла этого сделать.
— Нет, Джульетта, я ничего не понимаю. Неужели ты вообразила, что я выдам тебя? За кого, черт возьми, ты меня принимаешь? Неужели ты думала, что я буду болтать направо и налево, что у меня интрижка с женой многоженца? Ради всего святого!
Слезы катились по щекам Джульетты, блестели на ресницах.
— Я люблю тебя, Бен. Я подумала, что если ты узнаешь о Жан-Жаке, то покинешь, откажешься от меня… — Она закрыла мокрое лицо платком.
— Возможно, я сохранял бы дистанцию между нами. А возможно, и нет. Учитывая мое отношение к тебе, я бы послал все к черту, пренебрег скандалом. Ты для меня важнее! Но тебе следовало оставить мне право и возможность выбора.
Джульетте нечего было возразить. Бен был прав. Он безжалостно смотрел на нее своими синими глазами.
— Я готов был прозакладывать все свое имущество, будучи уверен, что ты не способна на обман, что обман просто не в твоем характере. Теперь остаток жизни я проведу, гадая, как я мог так ошибиться.
— Бен, пожалуйста! Прошу тебя… — Джульетта видела, что теряет его.
Он смотрел на нее с недоумением и печалью, потом плечи его распрямились, лицо посуровело, и он вежливо поклонился ей:
— Прощайте, миссис Вилетт, нам больше не о чем разговаривать. — И, не бросив на нее последнего взгляда, вышел из кухни, ушел из ее жизни.
Джульетта упала на пол и лежала, скорчившись, как сломанная кукла. Она смотрела невидящим взглядом на ножки стола и жалела, что Хорват не застрелил ее.
В другое время Клара посмотрела бы на повязку Медведя и принялась шутить и поддразнивать его, называя их обоих ранеными птичками. Но время шуток для них прошло.
— Мне жаль, — сказала она тихо, садясь на край кровати, — мне следовало сказать тебе о Жан-Жаке.
— Я не хочу ничего слышать об этом сукином сыне, с которым ты побывала в постели! Но ты права — тебе, черт возьми, следовало сказать мне о том, что ты была замужем!
— Но я не знаю, замужем ли я по-настоящему. Все три наших брака не могут считаться законными.
Медведь подошел к ледяному блоку, заменявшему окно, и теперь смотрел в сгущающуюся темноту.
— Черт возьми, Клара! — Он хватил кулаком по стене с такой силой, что хижина задрожала. — Я считал тебя достойной всякого уважения дамой. И я так гордился тем, что такая достойная женщина пожелала меня! Я все время твердил, кто я, и это тебя не отпугнуло. — Он ударил себя кулаком в грудь. — И черт возьми! Что-то у меня внутри просто таяло от счастья. И вот теперь я ощущаю пустоту. Я даже не могу найти названия этому чувству, но я всю жизнь теперь буду носить это в себе.
— О Медведь!
— И не говори мне, что ты была замужем. Ты произносила брачные обеты, но не разведена, не овдовела. У тебя где-то есть муж, и он жив и здоров, и ты приехала сюда искать его. Знаешь, почему я не женился до сих пор? — спросил он вдруг.
— Думаю, я догадываюсь, — ответила Клара шепотом.
— Респектабельная, уважающая себя женщина не пожелала бы выйти за такого мужчину, как я, а другой жены я не хотел. — На мгновение его голос снова стал нежным: — Медовая девочка, я думал, что солнце снизошло на меня. Я думал, что ты самое прекрасное существо на свете, какое мне довелось встретить. Но ты оказалась не лучше меня.
Клара молчала, но теперь слезы покатились из ее глаз.
— Я была не лучше тебя или кого-либо другого, даже когда ты возвел меня на пьедестал, Медведь. — Клара подняла здоровую руку, но тотчас же уронила ее на колени. — Мне очень жаль.
— Я никогда не притворялся. И верил, что и ты тоже. Я с первого взгляда догадался, что у всех вас есть какая-то тайна, какой-то секрет, но я думал, что, возможно, вы бежали из своих семей в поисках приключений. Или что вы старше или моложе, чем выглядите. И я подумал, что если я расскажу тебе все о себе, то и ты доверишь мне свой секрет.
— Я и собиралась все рассказать. Ты не знаешь, как сильно мне хотелось все рассказать тебе.
— Мы вместе могли бы что-нибудь придумать, Клара, если бы ты мне доверилась. Я думаю, ты была права там, на горном склоне, когда сказала, что ты счастливая женщина. Все, что Вилетт получил от тебя, — это твои деньги. Я был бы рад, если бы ты взяла у меня только деньги, но ты перевернула мне всю душу.
Когда Клара подняла глаза, Медведя уже не было в комнате.
Этой ночью никто не спал. В конце концов женщины нашли некоторое утешение, тепло и дружескую поддержку, собравшись вместе у камина. Они плакали, пока их глаза не распухли и не заболели.
И ничто не могло поднять их с места до тех пор, пока ближе к утру не вернулся Том. Клара и Джульетта молча поднялись с места и собрались удалиться, чтобы предоставить Тому и Зое возможность побыть наедине.
— Нет никакой причины уходить, сидите, — хмуро сказал Том, затем обратился к стене над головой Зои: — Когда Вилетт вернулся в Дайю, он оставил свою поклажу на Чилкутском перевале. Мои индейцы решили, что в первую очередь им следует переправить поклажу наших постоянных клиентов и не заставлять их ждать, а уж потом доставить багаж тех, кто отказался от дальнейшего путешествия. До того как Вилетт отплыл в Сиэтл на «Аннасетт», он попросил меня отправить его пожитки в Лома-Гранде в штате Калифорния следующим пароходом. Так я и сделал.
— Калифорния, — пробормотала Джульетта со вздохом.
— Он был тяжело болен? — спросила Клара.
— Я видел людей с более серьезными болезнями, преодолевавших Чилкутский перевал и добиравшихся до Доусона, — сказал Том ровным голосом, — но Попов поставил диагноз «чахотка» и посоветовал Вилетту поскорее уезжать. — Он пожал плечами и сунул руки в карманы куртки. — Откровенно говоря, мне наплевать, даже если он стоит одной ногой в могиле или, напротив, преувеличил свое недомогание, чтобы иметь вескую причину вернуться домой.
Зоя повернула голову и смотрела в камин. Джульетта приложила руки к вискам, как будто у нее заболела голова. Клара баюкала свою раненую руку, прижимая ее к груди.
— Когда вы хотите отбыть?
Все оцепенели и с ужасом уставились на него.
— Я думаю, у нас больше нет причин продолжать путь до Доусона, — сказала наконец Клара, прерывая затянувшееся молчание.
Джульетта прижала дрожащие пальцы к губам:
— Да, у нас больше нет никаких причин для этого.
— Думаю, мы уедем, как только заживут плечо и бок Клары и она сможет бежать за собачьей упряжкой, — сказала Зоя, обращаясь к камину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80