Камилла пожала плечами. Что ж, нельзя не признать: отец Хантера постарался на славу. Стены зала были обшиты темными дубовыми панелями, на полу лежал толстый темно-красный ковер. На каждом столе, покрытом белоснежной скатертью, красовались великолепные серебряные приборы.
– Да, здесь все на высшем уровне. Но вы же не могли не заметить, кто владелец отеля, тетя Пруди.
– Разумеется, я обратила внимание на имя Кингстона и, признаться, не могу понять, почему мы остановились именно здесь. Я же знаю, каково твое отношение… к этому человеку.
– У нас не было выбора, тетя Пруди: это единственный отель в городе.
Антонии скоро стало скучно рассматривать книжку с картинками, которую дала ей мать: вокруг было столько нового и интересного! Внезапно девочка вскочила на ноги. Не успела Камилла понять, что происходит, как ее дочка стрелой пронеслась через зал и, к ужасу Камиллы, уцепилась за рукав Хантера Кингстона. Ей стало дурно, когда Хантер нагнулся и поднял Антонию на руки. Обведя глазами зал, он неторопливо направился к их столу.
– Смотри, мамочка, я привела хорошего дядю! Это мистер Кингстон, – пояснила Антония, целуя его в щеку.
Камилла медленно поднялась из-за стола. Было невыносимо видеть Антонию на руках у человека, который предал ее.
– Ты не должна мешать мистеру Кингстону, доченька.
– Уверяю тебя, Антония мне ничуть не мешает, – возразил Хантер, усаживая девочку на стул и тепло улыбаясь ей.
– Я и не знала, что ты любишь детей, Хантер, – язвительно заметила Камилла, не сумев сдержаться.
Как ни в чем не бывало, он уселся за стол и опять заглянул в милое детское личико.
– Оказывается, люблю. Особенно вот эту девочку.
И опять Камилле стало нехорошо от его взгляда. На мгновение она даже утратила дар речи. Что за игру затеял Хантер? Он явно старается подружиться с Антонией. Но зачем? Неужели он собирается использовать девочку в войне против нее? Ну уж нет, этого она ему никогда не позволит.
– Думаю, ты меня поймешь, если я попрошу тебя уйти, Хантер. Антония сегодня очень устала. Как только мы поужинаем, я уложу ее спать.
Но Хантер невозмутимо улыбнулся, глядя на малышку, и Антония ответила ему взглядом, полным веселого любопытства.
– У тебя замечательная дочь, Камилла. Мне она очень нравится. Я не стану вас задерживать, но, надеюсь, ты не будешь возражать, если я составлю вам компанию за ужином?
– Я буду возражать! – сквозь стиснутые зубы проговорила Камилла, но Хантер сделал вид, что не слышит.
Обернувшись через плечо, он щелкнул пальцами, и рядом с ним как из-под земли вырос официант.
– Дэвис, передайте Морису, чтобы приготовил что-нибудь повкуснее для моих гостей. И позаботьтесь об особом угощении для юной леди.
– Да, сэр. Сию минуту, сэр, – на ходу бросил официант и помчался исполнять приказание мистера Кингстона.
– Послушай, Хантер, тебе не кажется…
– Не стоит благодарить меня, Камилла, – перебил ее Хантер. – Для меня большая честь – поужинать с тремя самыми очаровательными дамами Сан-Рафаэля.
В его темных глазах явно читалась насмешка, и Камилла почувствовала, что понемногу закипает. Хантер прекрасно знал, что она не может устроить ему сцену посреди ресторана, да еще в присутствии дочери! Ну что ж, на этот раз придется уступить, но Камилла твердо решила отравить ему радость победы. Пусть посидит за столом, но только молча: она будет вести себя так, будто его здесь нет!
Хантер улыбнулся ей и подмигнул Антонии, потом откинулся на спинку стула. Казалось, он чувствует себя прекрасно. Камилла демонстративно повернулась к тетушке: может быть, если просто перестать обращать на него внимание, ему станет не по себе и он уйдет?
– Как поживает семья Дюпре, тетя Пруди?
– У них все хорошо. Плантация Дюпре впервые за много лет принесла отличный урожай сахарного тростника. Луи просил еще раз передать, что собирается вскоре тебя навестить.
Пруденс сразу поняла замысел своей племянницы, но, являясь настоящей леди, была смущена необходимостью столь явно пренебрегать приличиями – хотя ее и возмутила бесцеремонность, с которой Хантер Кингстон навязал им свое общество.
– Я хочу услышать обо всех моих друзьях! – заявила Камилла, справедливо рассудив, что лучший способ отделаться от Хантера – это завести разговор о людях, совершенно ему незнакомых.
Пока Пруденс делилась с нею новостями о многочисленных общих знакомых, оставшихся в Новом Орлеане, Камилла украдкой взглянула на Хантера и с досадой обнаружила, что ее план не сработал. Хантер был полностью поглощен общением с Антонией и даже не прислушивался к ее разговору с тетей! Пруденс продолжала что-то рассказывать, но Камилла перестала слушать: ей было интересно, о чем Хантер говорит с ее дочерью.
– Скажи мне, Антония, – спросил он, – тебе понравилось путешествовать в почтовом дилижансе?
– Да, было очень весело, но тетя Пруди сказала, что это «нецивилизованный способ передвижения», – важно пояснила малютка.
– Наверное, ты будешь скучать по своим друзьям из Нового Орлеана?
– Не знаю… Мамочка говорит, что мне понравится жить на ранчо. Она обещала, что у меня будет свой пони!
– А по отцу ты скучаешь?
Камилла до боли закусила губу. Голос тети Пруди отдавался у нее в ушах подобно жужжанию шмеля: она не разбирала ни слова, потому что, затаив дыхание, ждала ответа Антонии.
– Я его совсем не помню. Мой отец умер давным-давно. Мамочка мне сказала, что когда люди умирают, они больше не могут вернуться…
Хантер медленно поднял глаза на Камиллу, и ей стало ясно, что ситуация его больше не забавляет. Не отводя взгляда, он неожиданно поднялся из-за стола.
– Очень жаль, но я, видимо, все-таки не смогу поужинать с вами. Прошу прощения, дамы, но меня ждут срочные дела.
С поразившей Камиллу резкостью он повернулся спиной и пересек зал таким стремительным шагом, что едва не налетел на официанта в дверях.
– Что случилось? – удивилась сбитая с толку Пруденс. – Сначала он чуть ли не силой навязал нам свое общество, а потом вдруг так невежливо нас бросил…
Камилла пожала плечами и, взглянув на дочку, понизила голос.
– Ему, наверное, что-то не понравилось. Понимаешь, Хантер спросил Антонию о ее отце…
– Вот как? Но они уже говорили об этом по дороге… Что же его теперь так расстроило?
– Не знаю. Он вообще ведет себя очень странно. Совсем недавно он в очередной раз отказался признать, что Антония – его ребенок, а теперь вот недоволен, что она считает своим отцом другого человека. Я ничего не понимаю.
Камилла почувствовала новый приступ гнева: Хантеру все-таки удалось отравить ей радость встречи с тетей Пруди и Антонией!
– Мамочка, а почему ушел мистер Кингстон? – спросила Антония. – Я думала, он хочет с нами поужинать.
Камилла взяла дочку за руку, заставив себя позабыть обо всех своих огорчениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109