Затем Алексий повел всех к выходу, — Наталья, ты поедешь с матерью, Катериной и Ольгой в моей машине, — сказал Алексий. — А Стефан, Макс и Джулиан могут дойти пешком.
Автомобиль Василовичей был таким древним, что Наталья засомневалась, способен ли он тронуться с места. Она взяла Катерину за руку и замерла. Этого момента она ждала тридцать один год. Открытый верх автомобиля позволял ей видеть родной город, и Наталья наконец почувствовала, по она действительно дома.
Джулиан и Стефан ее предупреждали, что Белград сильно пострадал от бомбежек.
— С тех пор как ты последний раз была здесь в 1914 году, он пережил две мировые войны, — сказал Джулиан.
Когда автомобиль двинулся по булыжнику привокзальной площади, Наталья приготовилась к худшему, и, действительно, вид города был ужасен. Разрушенные дома, разбитые мостовые…
Она чувствовала, что Катерина за ней наблюдает, опасаясь подавленности и глубокого разочарования. Наталья сжала руку сестры и тихо сказала:
— Я ожидала этого, Трина. Лондон тоже наполовину разрушен.
Она обращала внимание на то, что уцелело. Вдали над Савой в Калемегданских садах по-прежнему возвышалась древняя крепость. По улицам были проложены трамвайные пути. Дома из камня цвета охры по-прежнему украшали шаткие веранды, уставленные цветочными горшками, а в маленьких садиках росли акации.
Они свернули на улицу, обсаженную каштанами. Она была переименована в честь маршала Тито. Заметив недоумение Натальи, Катерина сказала, усмехаясь:
— Ты всегда хотела, чтобы улица Князя Милана была переименована. Так и случилось.
— Я не хотела, чтобы ее назвали в честь хорвата! — возмущенно ответила Наталья. Затем сестры посмотрели друг другу в глаза, и Наталья захихикала, а к тому времени, когда Алексий, миновав высокие ажурные ворота их фамильного особняка, въехал в знакомый маленький двор, обе не смогли удержаться от громкого, счастливого смеха.
* * *
Следующие несколько дней были для всех радостными. Наталья и Катерина гуляли в Калемегданских садах, смеясь и болтая, как будто они снова вернулись в свою молодость.
Петр, Ксан, Макс и Джулиан до глубокой ночи разговаривали о политике и, несмотря на различие взглядов, сходились в одном. Если под руководством Тито хорваты и сербы — католики, православные и мусульмане — смогут жить в согласии, тогда они готовы смириться с его коммунистическими взглядами.
Тем временем шились подвенечные платья для Зорки и Ольги.
Как-то вечером, когда все сидели за ужином, Зорка с воодушевлением рассказала о жилище, которое они с Ксаном подыскали для себя.
— Он просто прелесть, тетя Трина, — сказала Зорка, в то время как Джулиан передавал Максу блюдо с едой, а Алексий доверху наполнял стакан Стефана сливовицей. — Домик в венгерском стиле, он находится в переулке за площадью Теразие. В саду много сирени, а стены увиты плетистыми розами…
Джулиан неловко поставил блюдо на стол.
— ..и самое удивительное — на одной из стен до сих пор висит фотография старого короля Петра.
Катерина поперхнулась вином.
— ..а два старинных турецких дивана обиты домотканой материей, — продолжала Зорка, наливая в стакан воду. — Я уверена, мы будем там безумно счастливы. Дядя Макс, вы хотите еще фасоли?
* * *
Наталья сразу же решила, что надеть на церемонию бракосочетания.
— Я отнесла свой голубой костюм к лучшему портному, и он говорит, что может подогнать его под мой размер.
— Он был сшит по тебе, — заметила Катерина, добродушно усмехаясь. — Проблема только в том, что это было более тридцати лет назад!
Наталья запустила в нее подушкой и сказала:
— Мы ведь счастливы, не так ли? У нас будут две чудесные невестки. Ты сразу полюбила Зорку, как только ее увидела, и Ольга тоже изумительная девушка. Она выглядит такой тихой и мягкой, хотя на самом деле смелости ей не занимать.
— Да, — согласилась Катерина, подумав о Максе, о своем сыне и пасынке, — мы очень счастливы.
Они сидели вдвоем в итальянской гостиной, и Наталья, оглядев знакомую мебель, обитую желто-голубой тканью, и бледно-желтые стены комнаты, сказала с некоторым удивлением в голосе:
— Странно, раньше я считала своим домом только этот особняк в Белграде, а теперь пришла к выводу, что мой дом там, где находится Джулиан.
— Уверена, что Джулиан давно это понял, — мягко сказала Катерина. — Но ты должна сама сказать ему об этом. Он будет счастлив.
* * *
В пропахшем ладаном соборе Катерина сидела между Максом и Натальей. У алтаря, держась за руки, стояли две пары молодых. Петр и трое его друзей держали над их головами свадебные венцы, и когда началась служба при сотнях свечей и в сопровождении большого церковного хора, Катерина поняла, что именно о такой торжественной церемонии мечтала их мать, когда ее дочери выходили замуж, Рука Катерины покоилась в руке Макса. Она посмотрела туда, где сидела Зита, и увидела, что на щеках матери блестят слезы.
— Вот уж не думал, что дождусь дня, когда стану свекром дочери Натальи, — тихо сказал ей Макс, когда чуть позже они вышли за двумя счастливыми парами на солнечный свет. — Слава Богу, что она, кажется, не такая горячая и импульсивная, как ее мать.
— Думаю, что ты слегка ошибаешься, — сказала Катерина, глядя на Ксана и Зорку, которые не отрывали друг от друга восхищенных глаз. — Но даже если это так, полагаю, Ксан ничего не имеет против.
Ксан обеспечил родственникам несколько армейских автомобилей, чтобы отвезти всех домой. Усаживаясь в один из них, Катерина сказала Максу:
— Как ты считаешь, мама поступила разумно, настояв на торжестве в семейном кругу? Она очень хочет устроить бал, как в прежние времена, правда, тогда приглашали пару сотен гостей, а сегодня будет только тридцать или около того. Боюсь, бальный зал покажется пустынным, и она будет разочарована.
— Пустяки, — сказал Макс, втискивая свое громоздкое тело в автомобиль. — Соберется наша большая семья, в которой переплелись все родственные ветви. — Его крупное лицо расплылось в улыбке. — Ты помнишь бал в 1914 году? Ты не хотела со мной танцевать, а когда все-таки пошла, почти не уделяла мне внимания.
— Сегодня будет иначе, — сказала она, ласково касаясь его руки. — Сегодня я буду танцевать с тобой весь вечер.
Катерина стояла в широко распахнутых дверях, глядя на огромный зал с мраморным полом, и чувствовала, что мать была права, решив оживить старые воспоминания и отметить в этой роскошной комнате свадьбы своих внуков.
Цыганский оркестр только что закончил играть свадебный танец, и Наталья все еще находилась в объятиях Джулиана, тяжело дыша и весело смеясь. Она выглядела слишком молодо для матери Стефана и Зорки. Ее глаза светились счастьем, а темные волосы, уложенные в высокую прическу, были украшены большой белой розой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Автомобиль Василовичей был таким древним, что Наталья засомневалась, способен ли он тронуться с места. Она взяла Катерину за руку и замерла. Этого момента она ждала тридцать один год. Открытый верх автомобиля позволял ей видеть родной город, и Наталья наконец почувствовала, по она действительно дома.
Джулиан и Стефан ее предупреждали, что Белград сильно пострадал от бомбежек.
— С тех пор как ты последний раз была здесь в 1914 году, он пережил две мировые войны, — сказал Джулиан.
Когда автомобиль двинулся по булыжнику привокзальной площади, Наталья приготовилась к худшему, и, действительно, вид города был ужасен. Разрушенные дома, разбитые мостовые…
Она чувствовала, что Катерина за ней наблюдает, опасаясь подавленности и глубокого разочарования. Наталья сжала руку сестры и тихо сказала:
— Я ожидала этого, Трина. Лондон тоже наполовину разрушен.
Она обращала внимание на то, что уцелело. Вдали над Савой в Калемегданских садах по-прежнему возвышалась древняя крепость. По улицам были проложены трамвайные пути. Дома из камня цвета охры по-прежнему украшали шаткие веранды, уставленные цветочными горшками, а в маленьких садиках росли акации.
Они свернули на улицу, обсаженную каштанами. Она была переименована в честь маршала Тито. Заметив недоумение Натальи, Катерина сказала, усмехаясь:
— Ты всегда хотела, чтобы улица Князя Милана была переименована. Так и случилось.
— Я не хотела, чтобы ее назвали в честь хорвата! — возмущенно ответила Наталья. Затем сестры посмотрели друг другу в глаза, и Наталья захихикала, а к тому времени, когда Алексий, миновав высокие ажурные ворота их фамильного особняка, въехал в знакомый маленький двор, обе не смогли удержаться от громкого, счастливого смеха.
* * *
Следующие несколько дней были для всех радостными. Наталья и Катерина гуляли в Калемегданских садах, смеясь и болтая, как будто они снова вернулись в свою молодость.
Петр, Ксан, Макс и Джулиан до глубокой ночи разговаривали о политике и, несмотря на различие взглядов, сходились в одном. Если под руководством Тито хорваты и сербы — католики, православные и мусульмане — смогут жить в согласии, тогда они готовы смириться с его коммунистическими взглядами.
Тем временем шились подвенечные платья для Зорки и Ольги.
Как-то вечером, когда все сидели за ужином, Зорка с воодушевлением рассказала о жилище, которое они с Ксаном подыскали для себя.
— Он просто прелесть, тетя Трина, — сказала Зорка, в то время как Джулиан передавал Максу блюдо с едой, а Алексий доверху наполнял стакан Стефана сливовицей. — Домик в венгерском стиле, он находится в переулке за площадью Теразие. В саду много сирени, а стены увиты плетистыми розами…
Джулиан неловко поставил блюдо на стол.
— ..и самое удивительное — на одной из стен до сих пор висит фотография старого короля Петра.
Катерина поперхнулась вином.
— ..а два старинных турецких дивана обиты домотканой материей, — продолжала Зорка, наливая в стакан воду. — Я уверена, мы будем там безумно счастливы. Дядя Макс, вы хотите еще фасоли?
* * *
Наталья сразу же решила, что надеть на церемонию бракосочетания.
— Я отнесла свой голубой костюм к лучшему портному, и он говорит, что может подогнать его под мой размер.
— Он был сшит по тебе, — заметила Катерина, добродушно усмехаясь. — Проблема только в том, что это было более тридцати лет назад!
Наталья запустила в нее подушкой и сказала:
— Мы ведь счастливы, не так ли? У нас будут две чудесные невестки. Ты сразу полюбила Зорку, как только ее увидела, и Ольга тоже изумительная девушка. Она выглядит такой тихой и мягкой, хотя на самом деле смелости ей не занимать.
— Да, — согласилась Катерина, подумав о Максе, о своем сыне и пасынке, — мы очень счастливы.
Они сидели вдвоем в итальянской гостиной, и Наталья, оглядев знакомую мебель, обитую желто-голубой тканью, и бледно-желтые стены комнаты, сказала с некоторым удивлением в голосе:
— Странно, раньше я считала своим домом только этот особняк в Белграде, а теперь пришла к выводу, что мой дом там, где находится Джулиан.
— Уверена, что Джулиан давно это понял, — мягко сказала Катерина. — Но ты должна сама сказать ему об этом. Он будет счастлив.
* * *
В пропахшем ладаном соборе Катерина сидела между Максом и Натальей. У алтаря, держась за руки, стояли две пары молодых. Петр и трое его друзей держали над их головами свадебные венцы, и когда началась служба при сотнях свечей и в сопровождении большого церковного хора, Катерина поняла, что именно о такой торжественной церемонии мечтала их мать, когда ее дочери выходили замуж, Рука Катерины покоилась в руке Макса. Она посмотрела туда, где сидела Зита, и увидела, что на щеках матери блестят слезы.
— Вот уж не думал, что дождусь дня, когда стану свекром дочери Натальи, — тихо сказал ей Макс, когда чуть позже они вышли за двумя счастливыми парами на солнечный свет. — Слава Богу, что она, кажется, не такая горячая и импульсивная, как ее мать.
— Думаю, что ты слегка ошибаешься, — сказала Катерина, глядя на Ксана и Зорку, которые не отрывали друг от друга восхищенных глаз. — Но даже если это так, полагаю, Ксан ничего не имеет против.
Ксан обеспечил родственникам несколько армейских автомобилей, чтобы отвезти всех домой. Усаживаясь в один из них, Катерина сказала Максу:
— Как ты считаешь, мама поступила разумно, настояв на торжестве в семейном кругу? Она очень хочет устроить бал, как в прежние времена, правда, тогда приглашали пару сотен гостей, а сегодня будет только тридцать или около того. Боюсь, бальный зал покажется пустынным, и она будет разочарована.
— Пустяки, — сказал Макс, втискивая свое громоздкое тело в автомобиль. — Соберется наша большая семья, в которой переплелись все родственные ветви. — Его крупное лицо расплылось в улыбке. — Ты помнишь бал в 1914 году? Ты не хотела со мной танцевать, а когда все-таки пошла, почти не уделяла мне внимания.
— Сегодня будет иначе, — сказала она, ласково касаясь его руки. — Сегодня я буду танцевать с тобой весь вечер.
Катерина стояла в широко распахнутых дверях, глядя на огромный зал с мраморным полом, и чувствовала, что мать была права, решив оживить старые воспоминания и отметить в этой роскошной комнате свадьбы своих внуков.
Цыганский оркестр только что закончил играть свадебный танец, и Наталья все еще находилась в объятиях Джулиана, тяжело дыша и весело смеясь. Она выглядела слишком молодо для матери Стефана и Зорки. Ее глаза светились счастьем, а темные волосы, уложенные в высокую прическу, были украшены большой белой розой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105