Стефан снял с огня котелок с кипящей водой и бросил в него концентрат супа из своего неприкосновенного запаса. Он надеялся, что вместе с партизанами будет участвовать в боевых действиях.
Забравшись в спальный мешок, Стефан долго лежал без сна, думая о предстоящих сражениях, о своих родителях и сестре в Лондоне, о родственниках в Белграде и, наконец, об Ольге.
Его разбудили грубый пинок и резкий голос, спрашивающий, кто он такой. Слава Богу, вопрос прозвучал на сербскохорватском языке, а не на немецком или болгарском, однако он испугался от того, что не проснулся инстинктивно несколькими минутами раньше. Над ним стояли трое мужчин с винтовками, нацеленными ему в грудь. На них была смесь гражданской одежды с формой, захваченной у врага; Одинаковыми были только серые пилотки с красной звездой.
— Я британский офицер, — отрывисто сказал Стефан, поднимаясь на ноги, когда они опустили винтовки. Для большей убедительности он повторил фразу по-английски, а затем, перейдя на сербскохорватский, спросил:
— Вы партизаны?
Незнакомцы заулыбались и взяли винтовки на плечо.
— Да, — сказал один из них. — А вы, значит, тот самый англичанин, посланный к нам для связи?
— Так точно, — сказал Стефан с улыбкой, в душе признательный Каиру.
— Нам сообщили, что по прибытии вы договоритесь со своим центром о посылке нам снаряжения, — сказал один партизан, в то время как его товарищи пытались заглянуть под брезент, прикрывающий радиопередатчик. — Наш командир, майор Кечко, беспокоился о вашей безопасности. А я лейтенант Стефанович, хорват. Мои товарищи, Йелич и Велебит, — сербы.
— Я капитан Филдинг, — сказал Стефан, пожимая ему руку. — Далеко ли до вашей базы, лейтенант?
— Мили четыре или пять, — ответил лейтенант, пожимая плечами, а затем, как бы прочитав мысли англичанина, добавил:
— У нас еще есть время выпить кофе. У вас есть кофе?
— Только эрзац.
Лейтенант Стефанович выглядел явно озадаченным.
— Это заменитель кофе. Не очень-то хороший, но лучше, чем ничего.
Стефанович усмехнулся:
— Тогда выпьем эрзац, капитан Филдинг. Для нас и это роскошь.
* * *
Все партизаны были пешими, и позднее, идя рядом с ними и ведя в поводу двух своих лошадей, Стефан полюбопытствовал:
— Вам часто приходится вступать в бой? Последние несколько дней мне пришлось прятаться от вражеских патрулей.
— Немцы пытаются взять этот район в кольцо, — мрачно ответил лейтенант. — Теперь, когда вы к нам прибыли, майор Кечко намеревается прорваться через горы на север, в Боснию.
Главные силы нашей армии уже в горах. Мы должны с ними встретиться, и, как только позволят условия, союзники обещают нам прислать оружие и подкрепление.
Стефан не возражал. Из Каира ему приказали полностью поддерживать партизан и подготовить место для выброски грузов.
— У вас нет необходимости говорить с майором Кечко на сербскохорватском, — сказал Стефанович с нескрываемой гордостью. — Он много лет жил в Лондоне и прекрасно говорит по-английски. Он очень хотел с вами встретиться, капитан Филдинг.
Стефан был заинтригован. Его родители всегда радушно принимали югославов, приезжающих в Лондон, и, хотя имя Кечко ничего ему не говорило, вполне возможно, что майор однажды был гостем в доме его родителей в Челси.
Когда лес кончился, перед ними открылась великолепная панорама величественных гор. Высокие вершины были подобны оскаленным зубам дракона. Они серебром сверкали на солнце, а глубокие ущелья напоминали огромную пасть чудовища.
— А вон там, посередке, гора Дурмитор, — сказал, слегка смущаясь, молодой человек, которого представили как Йелича. — Это одна из самых высоких гор Югославии.
— Сейчас там находится Тито с главными силами своей армии, — сказал лейтенант, а затем пошутил:
— Надеюсь, вы не боитесь высоты, капитан Филдинг?
Дальнейший их путь пролегал по ровной открытой местности, а затем они вошли в рощу. Здесь, под кронами деревьев, приютилась незаметная с воздуха овечья кошара, вокруг которой располагалось несколько брезентовых палаток. Стефан на глаз прикинул, что в палатках и вокруг них около двадцати партизан. Некоторые чистили оружие, другие курили и разговаривали. В этом лагере было куда больше людей, чем на хуторе Петра.
— Прибыл британский офицер! — крикнул лейтенант Стефанович, когда они спустились по крутому скату к ближайшей палатке.
Оружие сразу же было отложено, разговоры прекратились.
Со всех сторон люди начали подходить к Стефану, интересуясь, говорит ли он по-сербскохорватски, откуда прибыл и когда им пришлют оружие и прочее снаряжение. Вдруг дверь кошары распахнулась, и к ним быстро зашагал внушительный, атлетически сложенный человек.
— Так, значит, вы наконец прибыли! — сказал Никита Кечко по-английски с сильным акцентом. — Почему вас так долго не было?
Хотя приказ из Каира требовал от него действовать в полном согласии с партизанами, Стефан не хотел раскрывать местонахождение четников, особенно отряда Петра, и потому сказал:
— Мне пришлось обходить многочисленные немецкие патрули, майор. Это существенно замедлило мое продвижение.
Ники стоял, уперев руки в бока, и оценивающе глядел на Стефана своими темными, сверкающими глазами.
В отличие от остальных партизан на нем не было пилотки со звездой, и Стефан хорошо понимал почему. Его черные как смоль волосы были такими густыми и пышными, что трудно было себе представить, как она могла бы на них удержаться.
Над левой бровью виднелся давнишний тонкий шрам и, хотя Кечко было уже за сорок, он выглядел здоровяком.
На Стефана произвело впечатление и другое обстоятельство, которое в иной ситуации могло бы вызвать смех. Со своей гривой густых непокорных кудрей и горящими черными глазами Кечко поразительно походил на Наталью.
— Капитан Стефан Филдинг, — представился Стефан, протягивая Кечко руку. — Кстати, майор, я свободно говорю по-сербскохорватски.
Скажи он, что его зовут Адольф Гитлер и что он свободно говорит по-японски, это, наверное, не вызвало бы такой ошеломляющей бури эмоций у Кечко.
— Филдинг? — наконец произнес Ники, глядя на него, как на привидение. — Филдинг? Это довольно распространенная английская фамилия, не так ли, капитан?
— Очень распространенная, — сказал Стефан, слегка озадаченный.
— Откуда вы знаете сербскохорватский язык, капитан Филдинг?
Это был вполне естественный вопрос, и Стефан любезно ответил:
— Это, язык моей матери. Она сербка.
Ники сжал челюсти.
— У вас есть младший брат, капитан Филдинг? — напрягшись, спросил он.
— Нет, но у меня есть сестра. Вы знакомы с моими родителями, майор? Я знаю, вы долгое время жили в Лондоне и…
— Нет, — солгал Ники. — Я не знаком с вашей семьей, капитан. Скажите, ваша сестра моложе вас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Забравшись в спальный мешок, Стефан долго лежал без сна, думая о предстоящих сражениях, о своих родителях и сестре в Лондоне, о родственниках в Белграде и, наконец, об Ольге.
Его разбудили грубый пинок и резкий голос, спрашивающий, кто он такой. Слава Богу, вопрос прозвучал на сербскохорватском языке, а не на немецком или болгарском, однако он испугался от того, что не проснулся инстинктивно несколькими минутами раньше. Над ним стояли трое мужчин с винтовками, нацеленными ему в грудь. На них была смесь гражданской одежды с формой, захваченной у врага; Одинаковыми были только серые пилотки с красной звездой.
— Я британский офицер, — отрывисто сказал Стефан, поднимаясь на ноги, когда они опустили винтовки. Для большей убедительности он повторил фразу по-английски, а затем, перейдя на сербскохорватский, спросил:
— Вы партизаны?
Незнакомцы заулыбались и взяли винтовки на плечо.
— Да, — сказал один из них. — А вы, значит, тот самый англичанин, посланный к нам для связи?
— Так точно, — сказал Стефан с улыбкой, в душе признательный Каиру.
— Нам сообщили, что по прибытии вы договоритесь со своим центром о посылке нам снаряжения, — сказал один партизан, в то время как его товарищи пытались заглянуть под брезент, прикрывающий радиопередатчик. — Наш командир, майор Кечко, беспокоился о вашей безопасности. А я лейтенант Стефанович, хорват. Мои товарищи, Йелич и Велебит, — сербы.
— Я капитан Филдинг, — сказал Стефан, пожимая ему руку. — Далеко ли до вашей базы, лейтенант?
— Мили четыре или пять, — ответил лейтенант, пожимая плечами, а затем, как бы прочитав мысли англичанина, добавил:
— У нас еще есть время выпить кофе. У вас есть кофе?
— Только эрзац.
Лейтенант Стефанович выглядел явно озадаченным.
— Это заменитель кофе. Не очень-то хороший, но лучше, чем ничего.
Стефанович усмехнулся:
— Тогда выпьем эрзац, капитан Филдинг. Для нас и это роскошь.
* * *
Все партизаны были пешими, и позднее, идя рядом с ними и ведя в поводу двух своих лошадей, Стефан полюбопытствовал:
— Вам часто приходится вступать в бой? Последние несколько дней мне пришлось прятаться от вражеских патрулей.
— Немцы пытаются взять этот район в кольцо, — мрачно ответил лейтенант. — Теперь, когда вы к нам прибыли, майор Кечко намеревается прорваться через горы на север, в Боснию.
Главные силы нашей армии уже в горах. Мы должны с ними встретиться, и, как только позволят условия, союзники обещают нам прислать оружие и подкрепление.
Стефан не возражал. Из Каира ему приказали полностью поддерживать партизан и подготовить место для выброски грузов.
— У вас нет необходимости говорить с майором Кечко на сербскохорватском, — сказал Стефанович с нескрываемой гордостью. — Он много лет жил в Лондоне и прекрасно говорит по-английски. Он очень хотел с вами встретиться, капитан Филдинг.
Стефан был заинтригован. Его родители всегда радушно принимали югославов, приезжающих в Лондон, и, хотя имя Кечко ничего ему не говорило, вполне возможно, что майор однажды был гостем в доме его родителей в Челси.
Когда лес кончился, перед ними открылась великолепная панорама величественных гор. Высокие вершины были подобны оскаленным зубам дракона. Они серебром сверкали на солнце, а глубокие ущелья напоминали огромную пасть чудовища.
— А вон там, посередке, гора Дурмитор, — сказал, слегка смущаясь, молодой человек, которого представили как Йелича. — Это одна из самых высоких гор Югославии.
— Сейчас там находится Тито с главными силами своей армии, — сказал лейтенант, а затем пошутил:
— Надеюсь, вы не боитесь высоты, капитан Филдинг?
Дальнейший их путь пролегал по ровной открытой местности, а затем они вошли в рощу. Здесь, под кронами деревьев, приютилась незаметная с воздуха овечья кошара, вокруг которой располагалось несколько брезентовых палаток. Стефан на глаз прикинул, что в палатках и вокруг них около двадцати партизан. Некоторые чистили оружие, другие курили и разговаривали. В этом лагере было куда больше людей, чем на хуторе Петра.
— Прибыл британский офицер! — крикнул лейтенант Стефанович, когда они спустились по крутому скату к ближайшей палатке.
Оружие сразу же было отложено, разговоры прекратились.
Со всех сторон люди начали подходить к Стефану, интересуясь, говорит ли он по-сербскохорватски, откуда прибыл и когда им пришлют оружие и прочее снаряжение. Вдруг дверь кошары распахнулась, и к ним быстро зашагал внушительный, атлетически сложенный человек.
— Так, значит, вы наконец прибыли! — сказал Никита Кечко по-английски с сильным акцентом. — Почему вас так долго не было?
Хотя приказ из Каира требовал от него действовать в полном согласии с партизанами, Стефан не хотел раскрывать местонахождение четников, особенно отряда Петра, и потому сказал:
— Мне пришлось обходить многочисленные немецкие патрули, майор. Это существенно замедлило мое продвижение.
Ники стоял, уперев руки в бока, и оценивающе глядел на Стефана своими темными, сверкающими глазами.
В отличие от остальных партизан на нем не было пилотки со звездой, и Стефан хорошо понимал почему. Его черные как смоль волосы были такими густыми и пышными, что трудно было себе представить, как она могла бы на них удержаться.
Над левой бровью виднелся давнишний тонкий шрам и, хотя Кечко было уже за сорок, он выглядел здоровяком.
На Стефана произвело впечатление и другое обстоятельство, которое в иной ситуации могло бы вызвать смех. Со своей гривой густых непокорных кудрей и горящими черными глазами Кечко поразительно походил на Наталью.
— Капитан Стефан Филдинг, — представился Стефан, протягивая Кечко руку. — Кстати, майор, я свободно говорю по-сербскохорватски.
Скажи он, что его зовут Адольф Гитлер и что он свободно говорит по-японски, это, наверное, не вызвало бы такой ошеломляющей бури эмоций у Кечко.
— Филдинг? — наконец произнес Ники, глядя на него, как на привидение. — Филдинг? Это довольно распространенная английская фамилия, не так ли, капитан?
— Очень распространенная, — сказал Стефан, слегка озадаченный.
— Откуда вы знаете сербскохорватский язык, капитан Филдинг?
Это был вполне естественный вопрос, и Стефан любезно ответил:
— Это, язык моей матери. Она сербка.
Ники сжал челюсти.
— У вас есть младший брат, капитан Филдинг? — напрягшись, спросил он.
— Нет, но у меня есть сестра. Вы знакомы с моими родителями, майор? Я знаю, вы долгое время жили в Лондоне и…
— Нет, — солгал Ники. — Я не знаком с вашей семьей, капитан. Скажите, ваша сестра моложе вас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105