Несмотря на то что на его висках появилась седина, светлые волосы были по-прежнему густыми и упругими, как у барашка, и подлиннее, чем обычно у англичан, которых ей приходилось когда-либо встречать. Она была рада, что он жив и здоров, но к радости примешивалось и другое чувство, которое оказалось гораздо мучительнее, чем она предполагала.
Катерина по-прежнему его любила. Она поняла это в то мгновение, когда Джулиан коснулся при встрече ее руки, и ей стало не по себе, как в тот день, когда она узнала, что он женится на Наталье.
Она ощущала почти физические муки. Это была ноша, с которой ей придется пройти через всю жизнь ни с кем не делясь, особенно с Натальей.
* * *
Наталья тоже мучилась, нуждаясь в исповеди Через несколько дней после их возвращения в Лондон Ники должен будет отправиться в Белград, и она со Стефаном собиралась поехать вместе с ним или чуть позже, как только представится возможность. Когда это произойдет, вряд ли удастся сохранить в тайне их отношения, и ей хотелось обо всем рассказать Катерине сейчас, чтобы ее предупредить.
Не дожидаясь последнего дня в Ницце, Наталья набралась храбрости. Они гуляли вдвоем по паркам, спускающимся с холмов к порту, которые напоминали Наталье Калемегданские сады.
Джулиан пошел со Стефаном и Петром в морской аквариум.
Зита прилегла после обеда.
— Как жаль, что завтра придется распрощаться, — внезапно сказала Катерина.
Хотя январское небо оставалось безоблачным, было довольно прохладно, и ее руки в перчатках были глубоко спрятаны в муфту из волчьего меха.
Наталья поплотнее прижала к горлу шерстяной воротник своего пальто. Оно было застегнуто на перламутровые пуговицы до самого верха, а на голове красовалась подобранная в тон шляпа с эгреткой из ярких перьев.
— Это ненадолго, — сказала она Катерине. — Я хотела рассказать тебе кое-что с первых минут нашей встречи и вот сейчас наконец решилась.
Катерина посмотрела на нее с внезапным опасением. В голосе Натальи прозвучали знакомые вызывающие нотки. Она прекрасно помнила этот тон, многозначительный, предвещавший неприятности.
Они подошли к деревянным скамейкам, с которых открывался великолепный вид на море, и Катерина сказала:
— Давай сядем. Ты опять что-то натворила?
— Я влюбилась, — сказала Наталья, решив не тратить время на предисловие.
Катерина облегченно вздохнула.
— Рада за тебя, — искренне сказала она. — Впрочем, можно было бы и не говорить об этом. Стоит только взглянуть на тебя и Джулиана…
Тонкие брови Натальи взметнулись вверх, почти скрывшись под ниспадающей на лоб челкой.
— Речь не о Джулиане, — сказала она, удивившись наивному предположению Катерины. — Джулиан и я просто друзья. Я влюбилась в славянина. Хорвата. Его зовут Никита Кечко, и он…
Катерина посмотрела на нее странно спокойно.
— Это невозможно, — медленно произнесла она наконец. — Я тебе не верю. Как ты могла кем-то увлечься?
— Это не увлечение, Трина, — раздраженно сказала Наталья. — Я люблю Ники. Уже три года. Он активный член Югославянского комитета, и ему обещана должность в новом правительстве. Он уезжает из Лондона в Белград через несколько дней, и я, вероятно, поеду с ним. А если нет, то последую за ним, как только смогу…
— Я тебе не верю! — повторила Катерина с широко раскрытыми, потемневшими от гнева глазами. Подобного выражения глаз сестры Наталья никогда не видела прежде и не могла понять сейчас. — Я не верю, что ты можешь быть такой эгоистичной, глупой и.., безнравственной!
Румянец стерло со щек Катерины, и Наталья почувствовала, что кровь отхлынула и от ее лица.
— Безнравственной? — обиженно воскликнула она. — Как ты можешь говорить такое? Да если бы я не пожертвовала собой, выйдя замуж за Джулиана, мама была бы разлучена с папой более чем на четыре года!
— Они и так были в разлуке, — сказала Катерина с неожиданной резкостью. — И у мамы не было бы необходимости сопровождать тебя в Швейцарию или куда-нибудь еще, если бы не твое неосторожное, безответственное поведение…
— Это не правда! — возмущенно парировала Наталья. — Моя встреча с Гаврило в Сараево была лишь роковой случайностью…
— Роковой случайностью? — Вспомнив обо всем, к чему привела эта роковая случайность, Катерина почувствовала, что ее охватывает гнев, на который она, как считала прежде, никогда не была способна. — Эта «роковая случайность» разрушила наш мир! Из-за нее мы теперь никогда не станем той единой семьей, какой были раньше! Никогда! Никогда! Никогда! И все из-за того, что ты ни разу не задумалась о последствиях своей дружбы со студентами-националистами! Ты и сейчас не думаешь ни о ком, кроме себя! Джулиан тебя любит! Как ты можешь его бросить после всего того, что он для тебя сделал?
Это была самая серьезная ссора между ними, и она возникла так неожиданно, что Наталья не могла поверить в случившееся.
— Джулиан знает, что я его не любила, когда мы поженились, — возразила она, желая, чтобы Катерина поняла реальное положение вещей и то, что теперь самое главное для нее — поскорее вернуться в Белград. — Папа и мама об этом знали, да и ты тоже! Ты не можешь требовать, чтобы я прожила всю свою жизнь без любви…
— Ты никогда не жила без любви! Как и сейчас! — Никогда еще Катерина не говорила так страстно. — Джулиан любит тебя всем сердцем, и это очевидно, стоит только на вас посмотреть.
Ты должна быть с ним счастлива. Ты не можешь его бросить… это будет просто безумием!
В нескольких шагах от них по дорожке пробежала белочка и исчезла в кустарнике на склоне горы. Никто из сестер не обратил на нее ни малейшего внимания.
— Это вовсе не безумие, — возразила Наталья, смертельно обиженная. — При сложившихся обстоятельствах это самый разумный и честный поступок.
— При каких это обстоятельствах? — Катерина говорила очень тихим, но неумолимым тоном.
Наталья колебалась, но Катерина не спускала с нее глаз, и она поняла, что у нее нет другого выхода, как только рассказать всю правду.
— У меня будет ребенок, — призналась Наталья. — Это ребенок Ники, и я хочу сообщить об этом Джулиану, как только мы вернемся в Лондон. Мне не хотелось портить нашу семейную встречу, и потому я пока еще ничего ему не сказала…
— Боже милостивый, — прошептала Катерина, неуверенно поднимаясь со скамьи с побелевшим лицом. — Боже милостивый!
— ..и я уверена, он меня поймет. Не то, что ты. Мы по-прежнему останемся друзьями. Стефан будет его навещать по праздникам, а может, Джулиан приедет в Белград…
— В Белград?
— Да. Я" уже тебе говорила. Ники уезжает из Лондона в Белград. Он будет участвовать в формировании нового правительства, хотя я пока не знаю, в каком качестве…
— И ты намерена последовать за ним?
В голосе Катерины прозвучали странные нотки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Катерина по-прежнему его любила. Она поняла это в то мгновение, когда Джулиан коснулся при встрече ее руки, и ей стало не по себе, как в тот день, когда она узнала, что он женится на Наталье.
Она ощущала почти физические муки. Это была ноша, с которой ей придется пройти через всю жизнь ни с кем не делясь, особенно с Натальей.
* * *
Наталья тоже мучилась, нуждаясь в исповеди Через несколько дней после их возвращения в Лондон Ники должен будет отправиться в Белград, и она со Стефаном собиралась поехать вместе с ним или чуть позже, как только представится возможность. Когда это произойдет, вряд ли удастся сохранить в тайне их отношения, и ей хотелось обо всем рассказать Катерине сейчас, чтобы ее предупредить.
Не дожидаясь последнего дня в Ницце, Наталья набралась храбрости. Они гуляли вдвоем по паркам, спускающимся с холмов к порту, которые напоминали Наталье Калемегданские сады.
Джулиан пошел со Стефаном и Петром в морской аквариум.
Зита прилегла после обеда.
— Как жаль, что завтра придется распрощаться, — внезапно сказала Катерина.
Хотя январское небо оставалось безоблачным, было довольно прохладно, и ее руки в перчатках были глубоко спрятаны в муфту из волчьего меха.
Наталья поплотнее прижала к горлу шерстяной воротник своего пальто. Оно было застегнуто на перламутровые пуговицы до самого верха, а на голове красовалась подобранная в тон шляпа с эгреткой из ярких перьев.
— Это ненадолго, — сказала она Катерине. — Я хотела рассказать тебе кое-что с первых минут нашей встречи и вот сейчас наконец решилась.
Катерина посмотрела на нее с внезапным опасением. В голосе Натальи прозвучали знакомые вызывающие нотки. Она прекрасно помнила этот тон, многозначительный, предвещавший неприятности.
Они подошли к деревянным скамейкам, с которых открывался великолепный вид на море, и Катерина сказала:
— Давай сядем. Ты опять что-то натворила?
— Я влюбилась, — сказала Наталья, решив не тратить время на предисловие.
Катерина облегченно вздохнула.
— Рада за тебя, — искренне сказала она. — Впрочем, можно было бы и не говорить об этом. Стоит только взглянуть на тебя и Джулиана…
Тонкие брови Натальи взметнулись вверх, почти скрывшись под ниспадающей на лоб челкой.
— Речь не о Джулиане, — сказала она, удивившись наивному предположению Катерины. — Джулиан и я просто друзья. Я влюбилась в славянина. Хорвата. Его зовут Никита Кечко, и он…
Катерина посмотрела на нее странно спокойно.
— Это невозможно, — медленно произнесла она наконец. — Я тебе не верю. Как ты могла кем-то увлечься?
— Это не увлечение, Трина, — раздраженно сказала Наталья. — Я люблю Ники. Уже три года. Он активный член Югославянского комитета, и ему обещана должность в новом правительстве. Он уезжает из Лондона в Белград через несколько дней, и я, вероятно, поеду с ним. А если нет, то последую за ним, как только смогу…
— Я тебе не верю! — повторила Катерина с широко раскрытыми, потемневшими от гнева глазами. Подобного выражения глаз сестры Наталья никогда не видела прежде и не могла понять сейчас. — Я не верю, что ты можешь быть такой эгоистичной, глупой и.., безнравственной!
Румянец стерло со щек Катерины, и Наталья почувствовала, что кровь отхлынула и от ее лица.
— Безнравственной? — обиженно воскликнула она. — Как ты можешь говорить такое? Да если бы я не пожертвовала собой, выйдя замуж за Джулиана, мама была бы разлучена с папой более чем на четыре года!
— Они и так были в разлуке, — сказала Катерина с неожиданной резкостью. — И у мамы не было бы необходимости сопровождать тебя в Швейцарию или куда-нибудь еще, если бы не твое неосторожное, безответственное поведение…
— Это не правда! — возмущенно парировала Наталья. — Моя встреча с Гаврило в Сараево была лишь роковой случайностью…
— Роковой случайностью? — Вспомнив обо всем, к чему привела эта роковая случайность, Катерина почувствовала, что ее охватывает гнев, на который она, как считала прежде, никогда не была способна. — Эта «роковая случайность» разрушила наш мир! Из-за нее мы теперь никогда не станем той единой семьей, какой были раньше! Никогда! Никогда! Никогда! И все из-за того, что ты ни разу не задумалась о последствиях своей дружбы со студентами-националистами! Ты и сейчас не думаешь ни о ком, кроме себя! Джулиан тебя любит! Как ты можешь его бросить после всего того, что он для тебя сделал?
Это была самая серьезная ссора между ними, и она возникла так неожиданно, что Наталья не могла поверить в случившееся.
— Джулиан знает, что я его не любила, когда мы поженились, — возразила она, желая, чтобы Катерина поняла реальное положение вещей и то, что теперь самое главное для нее — поскорее вернуться в Белград. — Папа и мама об этом знали, да и ты тоже! Ты не можешь требовать, чтобы я прожила всю свою жизнь без любви…
— Ты никогда не жила без любви! Как и сейчас! — Никогда еще Катерина не говорила так страстно. — Джулиан любит тебя всем сердцем, и это очевидно, стоит только на вас посмотреть.
Ты должна быть с ним счастлива. Ты не можешь его бросить… это будет просто безумием!
В нескольких шагах от них по дорожке пробежала белочка и исчезла в кустарнике на склоне горы. Никто из сестер не обратил на нее ни малейшего внимания.
— Это вовсе не безумие, — возразила Наталья, смертельно обиженная. — При сложившихся обстоятельствах это самый разумный и честный поступок.
— При каких это обстоятельствах? — Катерина говорила очень тихим, но неумолимым тоном.
Наталья колебалась, но Катерина не спускала с нее глаз, и она поняла, что у нее нет другого выхода, как только рассказать всю правду.
— У меня будет ребенок, — призналась Наталья. — Это ребенок Ники, и я хочу сообщить об этом Джулиану, как только мы вернемся в Лондон. Мне не хотелось портить нашу семейную встречу, и потому я пока еще ничего ему не сказала…
— Боже милостивый, — прошептала Катерина, неуверенно поднимаясь со скамьи с побелевшим лицом. — Боже милостивый!
— ..и я уверена, он меня поймет. Не то, что ты. Мы по-прежнему останемся друзьями. Стефан будет его навещать по праздникам, а может, Джулиан приедет в Белград…
— В Белград?
— Да. Я" уже тебе говорила. Ники уезжает из Лондона в Белград. Он будет участвовать в формировании нового правительства, хотя я пока не знаю, в каком качестве…
— И ты намерена последовать за ним?
В голосе Катерины прозвучали странные нотки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105