Чэд сразу выскочил, так же как Эстелла и близнецы.
«Присмотри за Салли Сью», — крикнула она Эстелле, выбегая из передней двери по направлению сарая, едва заметив крупную караковую лошадь и спрыгнувшего с седла человека.
Не говоря ни слова, он пробежал мимо нее в сарай. Уиллоу, охваченная ужасом, вбежала следом. Человек открыл двери стойл и вывел лошадей, а Уиллоу побежала к кладовой для упряжи. Она знала, что там был Брэди.
Дверь была закрыта, из щели под дверью курился дым. Она пыталась открыть дверь, но ее заклинило, и Уиллоу тщетно бросалась на нее всем телом.
Потом ее отшвырнули прочь, и незнакомец одним толчком открыл дверь. Наружу вырвалось пламя, и он исчез в огне и дыму. Казалось, прошли часы, а на самом деле только секунды, когда он снова появился, неся Брэди, перекинутого через плечо. Голова Брэди болталась при каждом движении.
— Какого черта вы еще здесь? — рявкнул незнакомец.
— Юпитер, — крикнула она.
— Я им займусь, — сказал он. — Только выбирайтесь отсюда, пока мы все трое из-за вас не погибли.
Уиллоу оглянулась. Сено горело, и повсюду разлетались горящие угольки. Она слышала шипение и треск разраставшегося пламени. Жар был невыносим. И слышался отчаянный рев Юпитера.
— Уходите, — сказала она. — Я выпущу Юпитера.
Человек не стал спорить, крепко схватил ее за руку и потащил прочь. У нее не было выбора. Когда они выскочили из сарая, она попала прямо в объятия Чэда, который только что вывел двух коров и собирался снова бежать в сарай.
— Юпитер! — завопил он.
Уиллоу видела, как мужчина раздраженно кивнул, опуская Брэди на землю. Он сказал:
— Уберите всех с дороги. Когда этот старый бык выскочит, он будет бешеный.
Затем, натянув на лицо шейный платок, он вернулся в сарай.
Уиллоу и Чэд оттащили Брэди к загородке. Она крикнула, чтобы все отошли в другую сторону. Сарай теперь весь пылал, и Уиллоу охватил ужас, какого она никогда раньше не испытывала. Он не выберется; это невозможно. Она побежала к воротам, порываясь сказать ему, чтобы он оставил Юпитера, когда услышала вопль и тяжелый звук копыт. Юпитер с треском вырвался из ворот; глаза его налились кровью, спина была серой от пепла. Мужчина вышел за ним, спотыкаясь. Его рубашка была порвана и дымилась, перчатки обгорели.
— Прочь от сарая, — крикнул он, — через минуту все рухнет!
Но Уиллоу не могла двинуться с места.
— Вы… вы ранены.
— Убирайтесь, черт побери! — взревел он, наклоняясь, чтобы подхватить все еще неподвижное тело Брэди.
Они побежали к открытой калитке, но, услышав грохот, Уиллоу обернулась. Крыша провалилась, и дым с пламенем рванулись в помутневшее небо.
Они подошли к остальным. Эстелла крепко держала Салли Сью, а Чэд еле удерживал за уздечки двух лошадей. Третья лошадь исчезла, и Юпитер несся в сторону пастбища, как молодой бычок.
Незнакомец скинул Брэди на землю, и Уиллоу бросилась к нему.
— Он?..
— Пьян вдребезги, — с отвращением сказал незнакомец. — Похоже, этот чертов пожар из-за него.
— Значит… это просто несчастный случай? — Ей не хотелось думать, что кто-то мог им такое устроить.
— От него несет, как из салуна, — сказал мужчина. — Пожар начался с его комнаты — это ясно. Как вы думаете, черт побери?
Но она уже не слушала. Она опустилась на колени рядом с Брэди и ободряюще взяла его за руку, когда он стал что-то бормотать. Вряд ли она услышала, как незнакомец хмыкнул в отвращении. Она заметила удаляющиеся запыленные сапоги и вдруг вспомнила, что не поблагодарила его. Подняв голову, она видела, что он быстро пошел к своей лошади.
— Не уезжайте! — сказала она громко, чтобы он услышал.
Он повернулся, глядя на нее с непроницаемым выражением на покрытом сажей лице.
— Пожалуйста, не уезжайте.
Уиллоу встала на ноги. Она не сомневалась, что этот самый человек уже дважды спасал их до этого, и чувствовала, что он собирается, как всегда, исчезнуть. Она также необъяснимым образом понимала, что если он сейчас уедет, она никогда его больше не увидит. И она не могла этого допустить.
Она окинула его взглядом. В одном Чэд не ошибся: этот человек был выше Салливэна, выше всех, кого она знала. Его волосы, хотя и засыпанные пеплом, светились на солнце, а глаза сияли внутреннем огнем, подобно редким драгоценным камням.
Его лицо обросло светлой щетиной, а резкие угловатые черты, хотя и сильные, выдавали какую-то незащищенность. Возможно, подумала она, это впечатление возникало из-за его нерешительности, какой-то озадаченности, как будто он не мог понять, что же он здесь делает.
— Пожалуйста, помогите мне внести его внутрь, — сказала она, используя единственный предлог, который, она знала, вынудит его остаться. Она инстинктивно чувствовала, что если бы она заговорила о его собственных ранах, он бы все равно сбежал.
А он думал о бегстве. Ей это видно было по тому, как он поглядел в сторону своей лошади и дальше, на горизонт, прежде чем опустить голову, признав свое поражение.
— Он не стоит ваших забот, — резко сказал незнакомец.
— Конечно, стоит, — ответила она. — Это мой друг.
— Тогда, леди, вам уж точно не требуются враги.
Голос его был строгим и резким, даже осуждающим, и все же Уиллоу почувствовала к нему необъяснимое влечение.
* * *
Лобо охватило состояние молчаливой напряженности, которое, казалось, обволокло его всего и держало, не отпуская. Он закрыл глаза, чтобы избавиться от ненужной, неожиданной волны желания, от непонятного замедления времени, замкнувшего их вместе. Он ощущал себя актером в пьесе, марионеткой, которой управлял кто-то другой. И все же он не хотел порвать эти узы. Нет, хотел, но не знал, как.
Он вновь открыл глаза и встретил ее взгляд. Как он и думал, у нее были синие глаза. Но он никак не мог предположить, что настолько синие. Они были подобны свету неба в горах теплым летним вечером перед наступлением сумерек, цвет глубокий, насыщенный и яркий, от которого у него все внутри застонало, настолько этот цвет был чистым.
Она продолжала смотреть на него взглядом, который, казалось, пронизывал его насквозь. На сей раз он не увидел в этом взгляде страха и отвращения. Он чувствовал себя так, как будто кто-то чужой завладел обычно послушным ему умом и телом. Как всегда в моменты сомнения, его рука дернулась к револьверу. Револьвер был единственной устойчивой ценностью в его жизни, его единственным союзником.
Он увидел, что ее взгляд последовал за этим движением, но вместо ужаса в нем было сопереживание и даже понимание того, что он сделал это без дурных намерений. Его рука отпустила рукоять.
— Пожалуйста.
Нежная мольба прервала молчание, и он вспомнил ее просьбу. Этот чертов пьяница, бывший шериф, пропади он пропадом. Она просила его помочь человеку, который несколькими годами раньше выдворил бы его из городка привязанным к оглобле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96