Иоланта отвратительно ухмылялась — она одержала победу, но, вглядевшись в ее лицо, Грейс впервые заметила на нем следы горечи, разочарования и безнадежного отчаяния.
— Ну вот, — произнесла молодая женщина, — вы наконец-то избавлены от моего общества.
— Ненадолго, — с усмешкой отозвалась Иоланта. — Он скоро все узнает.
Грейс только вздохнула. Ни она, ни Иоланта никогда не могли проговорить и минуты без того, чтобы не начать спор. Вот и теперь то же самое. Грейс повернулась спиной к жене отца.
— Ты проводишь меня до пристани, Мату?
Служанка покачала головой, глаза ее подозрительно блестели.
— Ты же никогда не плачешь, — с болью проговорила Грейс. Мату пожала плечами. Они обнялись в последний раз с такой силой, что обеим было трудно вздохнуть, потом расцеловали друг друга в щеки.
— Я вернусь, — с отчаянием прошептала Грейс в самое ухо Мату.
Мату погладила ее по руке, потом большими пальцами обеих рук приподняла кончики губ девушки. Жест означал — «Будь счастлива!».
На губах Грейс появилась слабая улыбка.
— Буду, а ты постарайся не расстраиваться, пока я за тобой не вернусь.
За дверью комнаты раздался ехидный смех Иоланты, но они не стали обращать внимания на злобную фурию, однако горло Грейс сжал болезненный спазм.
— Господи! Мату, как я могу уехать и оставить тебя здесь? Мату жестом изобразила лодку с гребцами, потом ткнула пальцем себе в грудь, показала на землю: «Я подожду тебя здесь». Они снова обнялись, ни одна не спешила расставаться; наконец Мату высвободилась, слегка подтолкнула Грейс к двери, сделала жест «иди», отвернулась и стала подолом платья стирать с туалетного столика воображаемую пыль.
— Я люблю тебя, Мату.
Женщина кивнула, приложила ладонь к сердцу, потом показала на Грейс, но так и не подняла на нее взгляда.
Запрокинув голову, чтобы удержать набегающие слезы, Грейс выскочила в коридор, с облегчением увидела, что Иоланта ушла, сбежала с лестницы и бросилась к парадной двери.
По дороге к пристани она вытерла повлажневшие глаза и заставила себя сосредоточиться на мощной и надежной фигуре мужа, который следил за погрузкой ее багажа.
Эдмунда в доме не было, но к возвращению Грейс отец каким-то образом оказался на пристани. Он с улыбкой пожелал молодоженам доброго пути, однако больше обычного придирался к рабам, кричал, что они слишком медленно работают и недостаточно аккуратно, потом отвел Грейс в сторону подальше от мужа и своих работников.
— У тебя все нормально? — с тревогой спросил он.
— Все прекрасно.
— Правда? Значит, ночь прошла хорошо?
Грейс покраснела. Они с отцом никогда не обсуждали подобные вещи.
— На лучшее я и надеяться не могла.
Напряженное лицо Эдмунда сразу расслабилось, он явно вздохнул с облегчением.
— Я немного нервничал. Боялся, что тот случай с Жаком…
Грейс покраснела еще сильнее. Это была абсолютно запретная тема. Время от времени отец мог поговорить о ее матери, но с того самого дня, когда он выгнал Жака из дома, и до нынешнего утра они все делали вид, что ничего не было. Даже Мату никогда не напоминала о том вечере. Грейс не изнасиловали, значит, ничего страшного не произошло.
— Прости меня, — опустив голову, произнес Эдмунд. — Мне не следовало вспоминать об этом. Наверняка ты. давно обо всем забыла.
Конечно, забыла, а как же иначе. Грейс рассмеялась резким, напряженным смехом. Внезапно на нее нахлынуло нестерпимое желание как можно скорее оказаться на борту «Надежды» и уплыть вдаль, в новую жизнь, в будущее. Здесь у нее оставалось лишь одно дело.
— Папа, ты должен мне кое-что обещать. Не подпускай Иоланту к Мату.
— С Мату все будет хорошо, дорогая, не беспокойся. Знаешь, ты слишком уж к ней привязана. Неплохо, что вы расстаетесь.
Услышав эти слова, Грейс почувствовала во рту привкус горечи.
— Я не смогу отдаться своей семейной жизни, если мне придется тревожиться о Мату. Что бы ты ни думал о наших отношениях, они существуют, тут уж ничего не изменишь. Я должна быть абсолютно уверена, что Мату в безопасности.
Эдмунд неохотно кивнул:
— Я отошлю ее из дома, пусть поживет в хижине с другими рабами. Она может присматривать за детьми. Там она не будет попадаться на глаза Иоланте.
Подобный план не слишком успокоил Грейс, но, возможно, этих мер хватит. Это ведь ненадолго.
— И пусть Кейе скажут, что Мату нужно хорошо кормить! Ей надо давать мясо и овощи. И ты должен поклясться, что ее никогда не пошлют ни в поле, ни на сахароварню.
— Клянусь, я о ней позабочусь, — пообещал Эдмунд. Успокоившись, Грейс вернулась к мужу и села в шлюпку.
— У тебя все хорошо? — спросил Джайлз. Грейс глубоко вздохнула и улыбнулась:
— Да, да. Все прекрасно. Едем?
И ни разу не взглянула назад, даже не обернулась посмотреть, не стоит ли у одного из окон Мату.
Оказалось, что Грейс и вообразить не могла, какое впечатление на нее произведет Порт-Рояль. Несколько раз в год на плантацию Уэлборна приходил большой корабль за ромом и сахаром. Его появление всегда было огромным событием в их размеренной жизни. А теперь «Надежда» зашла в гавань, буквально набитую такими судами, и на каждом суетились люди! Толпы народу в самых разнообразных одеждах то наплывали, подобно волнам, то отступали, то крутились, как в водовороте.
Вокруг доков теснились торговые палатки с одеждой, специями, духами, тканями, экзотическими животными — от ярко раскрашенных попугаев до маленьких умных обезьянок. Бесконечная череда блюд, вин, прохладительных напитков. Вокруг звучали и приветствия, и ругань. Люди громко торговались, бранились, выкрикивали указания матросам на палубах. Среди палаток то и дело попадались загоны со скотом, а то и с перепуганными, ошарашенными страшным путешествием через океан африканцами. Странный контрасте ними составляли другие негры — в бархатных камзолах, со звенящими в карманах монетами. Между свободными неграми и множеством белых людей не ощущалось особого дружелюбия, но не было и явной враждебности. Обе расы как будто игнорировали друг друга.
Приказав доставить багаж Грейс позже, Джайлз и его спутники покинули палубу и стали пробираться сквозь толпу в гавани. Грейс шла рядом с Фейт, которая беззаботно шептала ей на ухо:
— На холме рядом с домом Джайлза есть прекрасная булочная. У него нет настоящей кухни. Мы с Джеффом сначала снимали квартиру, но такое жилье больше подходит холостяку, а не женатой паре. Мне кажется, рядом с нами есть свободный участок, вы тоже можете построить себе дом, но на первое время можно обойтись и квартирой. На той же улице есть магазин сыров и лавка мясника.
Малыш Джонатан сидел на широком плече отца, непрерывно вскрикивая и хохоча при виде окружавших его чудес. Джайлз и Джефф смеялись над его гримасами и шутливо поддразнивали мальчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— Ну вот, — произнесла молодая женщина, — вы наконец-то избавлены от моего общества.
— Ненадолго, — с усмешкой отозвалась Иоланта. — Он скоро все узнает.
Грейс только вздохнула. Ни она, ни Иоланта никогда не могли проговорить и минуты без того, чтобы не начать спор. Вот и теперь то же самое. Грейс повернулась спиной к жене отца.
— Ты проводишь меня до пристани, Мату?
Служанка покачала головой, глаза ее подозрительно блестели.
— Ты же никогда не плачешь, — с болью проговорила Грейс. Мату пожала плечами. Они обнялись в последний раз с такой силой, что обеим было трудно вздохнуть, потом расцеловали друг друга в щеки.
— Я вернусь, — с отчаянием прошептала Грейс в самое ухо Мату.
Мату погладила ее по руке, потом большими пальцами обеих рук приподняла кончики губ девушки. Жест означал — «Будь счастлива!».
На губах Грейс появилась слабая улыбка.
— Буду, а ты постарайся не расстраиваться, пока я за тобой не вернусь.
За дверью комнаты раздался ехидный смех Иоланты, но они не стали обращать внимания на злобную фурию, однако горло Грейс сжал болезненный спазм.
— Господи! Мату, как я могу уехать и оставить тебя здесь? Мату жестом изобразила лодку с гребцами, потом ткнула пальцем себе в грудь, показала на землю: «Я подожду тебя здесь». Они снова обнялись, ни одна не спешила расставаться; наконец Мату высвободилась, слегка подтолкнула Грейс к двери, сделала жест «иди», отвернулась и стала подолом платья стирать с туалетного столика воображаемую пыль.
— Я люблю тебя, Мату.
Женщина кивнула, приложила ладонь к сердцу, потом показала на Грейс, но так и не подняла на нее взгляда.
Запрокинув голову, чтобы удержать набегающие слезы, Грейс выскочила в коридор, с облегчением увидела, что Иоланта ушла, сбежала с лестницы и бросилась к парадной двери.
По дороге к пристани она вытерла повлажневшие глаза и заставила себя сосредоточиться на мощной и надежной фигуре мужа, который следил за погрузкой ее багажа.
Эдмунда в доме не было, но к возвращению Грейс отец каким-то образом оказался на пристани. Он с улыбкой пожелал молодоженам доброго пути, однако больше обычного придирался к рабам, кричал, что они слишком медленно работают и недостаточно аккуратно, потом отвел Грейс в сторону подальше от мужа и своих работников.
— У тебя все нормально? — с тревогой спросил он.
— Все прекрасно.
— Правда? Значит, ночь прошла хорошо?
Грейс покраснела. Они с отцом никогда не обсуждали подобные вещи.
— На лучшее я и надеяться не могла.
Напряженное лицо Эдмунда сразу расслабилось, он явно вздохнул с облегчением.
— Я немного нервничал. Боялся, что тот случай с Жаком…
Грейс покраснела еще сильнее. Это была абсолютно запретная тема. Время от времени отец мог поговорить о ее матери, но с того самого дня, когда он выгнал Жака из дома, и до нынешнего утра они все делали вид, что ничего не было. Даже Мату никогда не напоминала о том вечере. Грейс не изнасиловали, значит, ничего страшного не произошло.
— Прости меня, — опустив голову, произнес Эдмунд. — Мне не следовало вспоминать об этом. Наверняка ты. давно обо всем забыла.
Конечно, забыла, а как же иначе. Грейс рассмеялась резким, напряженным смехом. Внезапно на нее нахлынуло нестерпимое желание как можно скорее оказаться на борту «Надежды» и уплыть вдаль, в новую жизнь, в будущее. Здесь у нее оставалось лишь одно дело.
— Папа, ты должен мне кое-что обещать. Не подпускай Иоланту к Мату.
— С Мату все будет хорошо, дорогая, не беспокойся. Знаешь, ты слишком уж к ней привязана. Неплохо, что вы расстаетесь.
Услышав эти слова, Грейс почувствовала во рту привкус горечи.
— Я не смогу отдаться своей семейной жизни, если мне придется тревожиться о Мату. Что бы ты ни думал о наших отношениях, они существуют, тут уж ничего не изменишь. Я должна быть абсолютно уверена, что Мату в безопасности.
Эдмунд неохотно кивнул:
— Я отошлю ее из дома, пусть поживет в хижине с другими рабами. Она может присматривать за детьми. Там она не будет попадаться на глаза Иоланте.
Подобный план не слишком успокоил Грейс, но, возможно, этих мер хватит. Это ведь ненадолго.
— И пусть Кейе скажут, что Мату нужно хорошо кормить! Ей надо давать мясо и овощи. И ты должен поклясться, что ее никогда не пошлют ни в поле, ни на сахароварню.
— Клянусь, я о ней позабочусь, — пообещал Эдмунд. Успокоившись, Грейс вернулась к мужу и села в шлюпку.
— У тебя все хорошо? — спросил Джайлз. Грейс глубоко вздохнула и улыбнулась:
— Да, да. Все прекрасно. Едем?
И ни разу не взглянула назад, даже не обернулась посмотреть, не стоит ли у одного из окон Мату.
Оказалось, что Грейс и вообразить не могла, какое впечатление на нее произведет Порт-Рояль. Несколько раз в год на плантацию Уэлборна приходил большой корабль за ромом и сахаром. Его появление всегда было огромным событием в их размеренной жизни. А теперь «Надежда» зашла в гавань, буквально набитую такими судами, и на каждом суетились люди! Толпы народу в самых разнообразных одеждах то наплывали, подобно волнам, то отступали, то крутились, как в водовороте.
Вокруг доков теснились торговые палатки с одеждой, специями, духами, тканями, экзотическими животными — от ярко раскрашенных попугаев до маленьких умных обезьянок. Бесконечная череда блюд, вин, прохладительных напитков. Вокруг звучали и приветствия, и ругань. Люди громко торговались, бранились, выкрикивали указания матросам на палубах. Среди палаток то и дело попадались загоны со скотом, а то и с перепуганными, ошарашенными страшным путешествием через океан африканцами. Странный контрасте ними составляли другие негры — в бархатных камзолах, со звенящими в карманах монетами. Между свободными неграми и множеством белых людей не ощущалось особого дружелюбия, но не было и явной враждебности. Обе расы как будто игнорировали друг друга.
Приказав доставить багаж Грейс позже, Джайлз и его спутники покинули палубу и стали пробираться сквозь толпу в гавани. Грейс шла рядом с Фейт, которая беззаботно шептала ей на ухо:
— На холме рядом с домом Джайлза есть прекрасная булочная. У него нет настоящей кухни. Мы с Джеффом сначала снимали квартиру, но такое жилье больше подходит холостяку, а не женатой паре. Мне кажется, рядом с нами есть свободный участок, вы тоже можете построить себе дом, но на первое время можно обойтись и квартирой. На той же улице есть магазин сыров и лавка мясника.
Малыш Джонатан сидел на широком плече отца, непрерывно вскрикивая и хохоча при виде окружавших его чудес. Джайлз и Джефф смеялись над его гримасами и шутливо поддразнивали мальчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85