А ну-ка, кто-нибудь, заткните ей чем-нибудь рот!
Кто-то сразу сунул в рот Кэролайн шерстяной шарф, от которого она едва не задохнулась.
— Нам следует поторапливаться…
— Давай-ка, посвети мне. Это то самое дерево?
— Ага, оно самое, то, на котором она вырезала свои дьявольские буквы. Смотри не дотрагивайся до того, что там написано!
— Да ну, какие-то там письмена не могут сделать ничего плохого!
— Откуда знаешь? Ты что уверен? Скорее всего, могут. И вообще, зачем рисковать?
— Тогда ставь ее туда.
Кэролайн снова поставили на ноги, и она почувствовала спиной грубый древесный ствол. Кэролайн попыталась отпихнуть своих обидчиков ногами и убежать, но всего через пару мгновений уже была крепко-накрепко привязана к дереву.
Вокруг ее ног что-то раскладывали.
— Шевелись!
— Да побыстрее же!
— Как удачно, что ей уготован конец именно здесь, привязанной к дереву, которое дьяволица отметила колдовскими надписями! Теперь она сможет отправиться к Дьяволу, забрав с собой свои заклинания!
— Как ты думаешь, может быть, вынуть у нее изо рта кляп, чтобы она могла помолиться?
— Ведьмы не умеют молиться!
— А, может быть, огонь очистит ее душу раньше, чем Дьявол заберет ее себе. Если такая возможность существует, я бы не стал лишать ее шанса помолиться!
Огонь! У Кэролайн кровь застыла в жилах, когда она поняла, что ее собираются сжечь на костре!
— Ты хочешь помолиться, девчонка?
Кэролайн слабо кивнула. Кляп вынули, и она провела языком по пересохшим губам и рту.
— Почему вы так поступаете со мной? — жалобно пролепетала она. Связывающая ее веревка была очень крепкой и грубо врезалась ей в руки, грудь и бедра. Кэролайн изо всех сил пыталась высвободиться, но узлы оказались завязаны на совесть, и она знала, что ни один из них не развяжется, какие бы усилия она ни прилагала. Слезы, наполнив ее глаза, сочились из-под повязки и стекали вниз, отчего щеки сделались мокрыми. Неужели ей действительно суждено умереть вот так? Этого не может быть, ведь ужин все еще томится на огне в кухне, а ее мужчины вот-вот вернутся домой и сядут за стол.
— Я же говорил, она и не думает молиться!
— Не пытайся разжалобить нас слезами!
— Это все дьявольские штучки, чтобы мы начали сомневаться! Но все улики против нее, и их ничем не опровергнешь!
— Перестаньте разговаривать, зажигайте хворост! При таком темпе мы можем проторчать здесь всю ночь!
— Я не ведьма! Умоляю вас, верьте мне! — Кэролайн рыдала от страха.
— Не обращайте внимания на ее мольбы! Мы все знаем, что она занимается алхимией, а написанные ею заклинания вырезаны на дереве прямо у нее над головой!
— Когда по деревне бежал бешеный пес, она только посмотрела на него, и он побежал от нее прочь!
— Она взглянула на мою Фейс, и на следующий же день бедная девочка подхватила лихорадку!
— По ночам ее душа переселяется в кошку и бродит по лесу, насылая на всех порчу!
— Зажигайте хворост!
— Кошка — ее домашний злой дух! Они с ней похожи!
— Разжигайте хворост!
— Она сама ведьма и сестра ведьмы!
— Разжигайте хворост!
— Нет, пожалуйста, вы должны выслушать…
— А-х-х-х! — с удовлетворением выдохнула толпа, словно огромный хищный дверь, только что отведавший первой крови.
— Пожалуйста…
Кэролайн была на грани истерики. До ее ушей доносился треск горящих сучьев. Ноздри наполнил запах сосновой смолы. Ноги обдало жаром, и она поняла, что зажгли вязанки хвороста.
Сколько времени пройдет, прежде чем пламя дотянется до ее юбки? Когда это случится, она обречена…
Кэролайн закричала — громко и пронзительно, откинувшись головой на ствол дерева. Толпа, наблюдавшая за ней, начала распевать гимн. Сначала один голос, второй, третий и, наконец, все они слились в многоголосье.
— Гори, ведьма, гори!
— О, наш Отец, ты, что в небесах…
Кэролайн корчилась, пытаясь высвободиться из пут, корчилась от жара, нараставшего с каждой секундой, от агонии, которая, она знала, скоро настанет, и от неотвратимости этой ужасной смерти.
— Гори, ведьма, гори!
— Да святится имя твое…
Кэролайн дернула головой, и повязка на глазах чуть-чуть съехала набок. Теперь она могла разглядеть пляшущие языки пламени: они подбирались все ближе, радостно потрескивая от предвкушения своей жертвы. И этой жертвой была она…
Толпа почти ликовала, раскачиваясь в такт песнопению. И устремленные на нее глаза сверкали, как у диких зверей, таящихся во тьме. Они наблюдали за ее паникой с жадностью, замирая от ожидания.
Им доставит удовольствие наблюдать, как она будет гореть…
Языки пламени достигли ее ног, лизнули подол юбки, и она загорелась. Темно-синий домотканый материал вспыхнул, словно факел. Дым забивался в легкие, пламя уже достигло лица, и Кэролайн открыла рот, чтобы в последний раз закричать от переполнявшего ее смертельного ужаса.
Внезапно в темноте раздались выстрелы. Мужчины завопили, женщины завизжали, толпа быстро начала разбегаться. Из-за пламени, готового вот-вот поглотить ее, Кэролайн больше не могла ничего разобрать, пока чье-то крупное темное тело стремительно не протиснулось сквозь толпу и держащая нож рука, разрезав стягивающие ее веревки, рывком не освободила от пут. Кэролайн, спотыкаясь, сделала шаг вперед, платье на ней все еще горело, но кто-то с силой швырнул ее на влажную листву и несколько секунд повалял по земле, срывая обгоревшие остатки одежды.
Все это время она, не переставая, кричала от ужаса.
— Кэролайн! — Это был голос Мэта. И он постепенно начал проникать в ее сознание. Лицо Мэта выплыло из кровавого тумана, застилавшего ей глаза. Руки Мэта обнимали и гладили ее плечи.
— Мэт! — взвизгнула Кэролайн. Она уткнулась лицом ему в грудь, сотрясаясь всем телом и в перерывах между рыданиями выкрикивая его имя.
— Все хорошо, девочка моя, все хорошо. Теперь ты со мной, и все позади, — вполголоса успокаивал он ее, неся на руках по тропинке, ведущей из леса к дому.
Даниэль, Роберт, Томас и Джон — все, кроме мальчика, вооруженные мушкетами — с мрачными лицами двигались сзади, словно охраняя от возможных неприятностей. Толпа куда-то исчезла, растаяв между деревьями, словно привидения, и Кэролайн поняла, что ей никогда не удастся узнать большинство из тех, кто желал ей смерти.
И в этот момент она осознала, что сделал Мэт ради спасения ее жизни.
— Огонь, — судорожно прошептала она хриплым от дыма голосом. — Ты прошел сквозь огонь!
Ради нее он бросил вызов тому, чего боялся больше всего на свете.
Эпилог
Месяц спустя Мэт и Кэролайн обвенчались в гостиной дома Джеймса. Их венчал странствующий проповедник. На Кэролайн было одно из привезенных из Англии платьев из превосходного сине-голубого шелка, которое особенно нравилось Мэту. Сам он был одет с пуританской скромностью во все черное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Кто-то сразу сунул в рот Кэролайн шерстяной шарф, от которого она едва не задохнулась.
— Нам следует поторапливаться…
— Давай-ка, посвети мне. Это то самое дерево?
— Ага, оно самое, то, на котором она вырезала свои дьявольские буквы. Смотри не дотрагивайся до того, что там написано!
— Да ну, какие-то там письмена не могут сделать ничего плохого!
— Откуда знаешь? Ты что уверен? Скорее всего, могут. И вообще, зачем рисковать?
— Тогда ставь ее туда.
Кэролайн снова поставили на ноги, и она почувствовала спиной грубый древесный ствол. Кэролайн попыталась отпихнуть своих обидчиков ногами и убежать, но всего через пару мгновений уже была крепко-накрепко привязана к дереву.
Вокруг ее ног что-то раскладывали.
— Шевелись!
— Да побыстрее же!
— Как удачно, что ей уготован конец именно здесь, привязанной к дереву, которое дьяволица отметила колдовскими надписями! Теперь она сможет отправиться к Дьяволу, забрав с собой свои заклинания!
— Как ты думаешь, может быть, вынуть у нее изо рта кляп, чтобы она могла помолиться?
— Ведьмы не умеют молиться!
— А, может быть, огонь очистит ее душу раньше, чем Дьявол заберет ее себе. Если такая возможность существует, я бы не стал лишать ее шанса помолиться!
Огонь! У Кэролайн кровь застыла в жилах, когда она поняла, что ее собираются сжечь на костре!
— Ты хочешь помолиться, девчонка?
Кэролайн слабо кивнула. Кляп вынули, и она провела языком по пересохшим губам и рту.
— Почему вы так поступаете со мной? — жалобно пролепетала она. Связывающая ее веревка была очень крепкой и грубо врезалась ей в руки, грудь и бедра. Кэролайн изо всех сил пыталась высвободиться, но узлы оказались завязаны на совесть, и она знала, что ни один из них не развяжется, какие бы усилия она ни прилагала. Слезы, наполнив ее глаза, сочились из-под повязки и стекали вниз, отчего щеки сделались мокрыми. Неужели ей действительно суждено умереть вот так? Этого не может быть, ведь ужин все еще томится на огне в кухне, а ее мужчины вот-вот вернутся домой и сядут за стол.
— Я же говорил, она и не думает молиться!
— Не пытайся разжалобить нас слезами!
— Это все дьявольские штучки, чтобы мы начали сомневаться! Но все улики против нее, и их ничем не опровергнешь!
— Перестаньте разговаривать, зажигайте хворост! При таком темпе мы можем проторчать здесь всю ночь!
— Я не ведьма! Умоляю вас, верьте мне! — Кэролайн рыдала от страха.
— Не обращайте внимания на ее мольбы! Мы все знаем, что она занимается алхимией, а написанные ею заклинания вырезаны на дереве прямо у нее над головой!
— Когда по деревне бежал бешеный пес, она только посмотрела на него, и он побежал от нее прочь!
— Она взглянула на мою Фейс, и на следующий же день бедная девочка подхватила лихорадку!
— По ночам ее душа переселяется в кошку и бродит по лесу, насылая на всех порчу!
— Зажигайте хворост!
— Кошка — ее домашний злой дух! Они с ней похожи!
— Разжигайте хворост!
— Она сама ведьма и сестра ведьмы!
— Разжигайте хворост!
— Нет, пожалуйста, вы должны выслушать…
— А-х-х-х! — с удовлетворением выдохнула толпа, словно огромный хищный дверь, только что отведавший первой крови.
— Пожалуйста…
Кэролайн была на грани истерики. До ее ушей доносился треск горящих сучьев. Ноздри наполнил запах сосновой смолы. Ноги обдало жаром, и она поняла, что зажгли вязанки хвороста.
Сколько времени пройдет, прежде чем пламя дотянется до ее юбки? Когда это случится, она обречена…
Кэролайн закричала — громко и пронзительно, откинувшись головой на ствол дерева. Толпа, наблюдавшая за ней, начала распевать гимн. Сначала один голос, второй, третий и, наконец, все они слились в многоголосье.
— Гори, ведьма, гори!
— О, наш Отец, ты, что в небесах…
Кэролайн корчилась, пытаясь высвободиться из пут, корчилась от жара, нараставшего с каждой секундой, от агонии, которая, она знала, скоро настанет, и от неотвратимости этой ужасной смерти.
— Гори, ведьма, гори!
— Да святится имя твое…
Кэролайн дернула головой, и повязка на глазах чуть-чуть съехала набок. Теперь она могла разглядеть пляшущие языки пламени: они подбирались все ближе, радостно потрескивая от предвкушения своей жертвы. И этой жертвой была она…
Толпа почти ликовала, раскачиваясь в такт песнопению. И устремленные на нее глаза сверкали, как у диких зверей, таящихся во тьме. Они наблюдали за ее паникой с жадностью, замирая от ожидания.
Им доставит удовольствие наблюдать, как она будет гореть…
Языки пламени достигли ее ног, лизнули подол юбки, и она загорелась. Темно-синий домотканый материал вспыхнул, словно факел. Дым забивался в легкие, пламя уже достигло лица, и Кэролайн открыла рот, чтобы в последний раз закричать от переполнявшего ее смертельного ужаса.
Внезапно в темноте раздались выстрелы. Мужчины завопили, женщины завизжали, толпа быстро начала разбегаться. Из-за пламени, готового вот-вот поглотить ее, Кэролайн больше не могла ничего разобрать, пока чье-то крупное темное тело стремительно не протиснулось сквозь толпу и держащая нож рука, разрезав стягивающие ее веревки, рывком не освободила от пут. Кэролайн, спотыкаясь, сделала шаг вперед, платье на ней все еще горело, но кто-то с силой швырнул ее на влажную листву и несколько секунд повалял по земле, срывая обгоревшие остатки одежды.
Все это время она, не переставая, кричала от ужаса.
— Кэролайн! — Это был голос Мэта. И он постепенно начал проникать в ее сознание. Лицо Мэта выплыло из кровавого тумана, застилавшего ей глаза. Руки Мэта обнимали и гладили ее плечи.
— Мэт! — взвизгнула Кэролайн. Она уткнулась лицом ему в грудь, сотрясаясь всем телом и в перерывах между рыданиями выкрикивая его имя.
— Все хорошо, девочка моя, все хорошо. Теперь ты со мной, и все позади, — вполголоса успокаивал он ее, неся на руках по тропинке, ведущей из леса к дому.
Даниэль, Роберт, Томас и Джон — все, кроме мальчика, вооруженные мушкетами — с мрачными лицами двигались сзади, словно охраняя от возможных неприятностей. Толпа куда-то исчезла, растаяв между деревьями, словно привидения, и Кэролайн поняла, что ей никогда не удастся узнать большинство из тех, кто желал ей смерти.
И в этот момент она осознала, что сделал Мэт ради спасения ее жизни.
— Огонь, — судорожно прошептала она хриплым от дыма голосом. — Ты прошел сквозь огонь!
Ради нее он бросил вызов тому, чего боялся больше всего на свете.
Эпилог
Месяц спустя Мэт и Кэролайн обвенчались в гостиной дома Джеймса. Их венчал странствующий проповедник. На Кэролайн было одно из привезенных из Англии платьев из превосходного сине-голубого шелка, которое особенно нравилось Мэту. Сам он был одет с пуританской скромностью во все черное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102