Но зная, что она дома, Мэт с каждой минутой становился все злее.
— Кэролайн!
На сей раз Мэт крикнул с такой силой, что едва не повредил горло. Прокашлявшись, он гневно воззрился на дверной проем, уверенный, что на сей раз Кэролайн непременно появится. Но она все не появлялась.
— Кэролайн!
В животе снова забурчало. Полдень давно минул, а у него с утра не было во рту и маковой росинки. Однако Мэт ничего не мог сделать, только звать Кэролайн и, кипя от негодования, ожидать ее прихода. Беспомощность лишь подливала масла в огонь его гнева. Будь проклята эта женщина! Нельзя же заставлять его умирать от голода только потому, что ему на мгновение отказал здравый смысл! Да, он счел ее привлекательной и сдуру дал ей это понять. Но ведь и ее тоже влекло к нему — он не какой-нибудь неопытный юнец, чтобы этого не заметить. Почему же она ведет себя так, будто он, потеряв над собой контроль, физически надругался над ней. Да будь Кэролайн единственной женщиной на земле, он не позволил бы себе откликнуться на ее призыв. Ведь Кэролайн — член его семьи, родственница его покойной жены, а кроме того, бесцеремонная, причиняющая одно беспокойство девчонка с крайне неуживчивым характером! Дьявол ее побери! Где она ходит?!
— Кэролайн!
Если бы она знала, что он сам так же обескуражен произошедшим между ними, как, по-видимому, и она. С ночи зачатия Дэви в минуту непростительной слабости, насланной на него дьяволом, Мэт намеренно отказался от плотских желаний. Распознав похоть в качестве главного своего греха, а также первопричины большинства постигших его в жизни бед и несчастий, он поклялся себе больше не поддаваться соблазну.
И до сих пор держал данное самому себе слово. Не желать Элизабет не составляло большого труда. Уже много лет она мало его привлекала; только постыдная жажда насладиться податливым женским телом, даже пусть ее податливым женским телом, привела его в ее постель, где были зачаты его сыновья. Позже, когда Мэт в полной мере осознал всю глубину пропасти, куда завела его неумеренная любовь к плотским утехам, то сам ужаснулся степени собственного падения.
— Кэролайн!
И все же перед Богом и людьми Элизабет была его женой. И это не позволяло ему лечь в постель с другой женщиной. Теперь Мэт с изумлением осознал, что целых шесть лет соблюдал целомудрие. Шесть лет, проведенных без женщины, без дарящей душевный покой женской плоти! Его жена уже два года в могиле; он должен найти себе новую жену, и тогда сможет предаваться своему единственному греху до тех пор, пока этот грех перестанет терзать его плоть и душу.
Казалось бы, это самое простое решение, однако его разум восставал при мысли о том, чтобы посадить себе на шею новую супругу. У него такой печальный опыт семейной жизни, что любой здравый человек навсегда отказался бы от дальнейших попыток.
— Кэролайн!
И вместе с тем Мэт никогда всерьез не собирался соблюдать целомудрие до конца своих дней. Возможно, зимой, когда поправится, а работы будет чуть поменьше, он прокатится в Бостон. В больших городах полным-полно женщин, продающих свое тело за деньги; с ними он сможет потакать низменным проявлениям своей натуры, и никто из тех, чьим мнением он дорожит, об этом не узнает.
В конце концов, не такой уж это страшный грех, ведь он теперь снова холост.
Без него братья и Кэролайн смогут прекрасно справиться с Джоном и Дэви.
Шесть лет Мэт отказывал себе в этом. Кэролайн красива и очень, очень женственна. Нет ничего удивительного в том, то она так его волнует.
Но сейчас он стал намного старше и намного мудрее, чем был пятнадцать лет назад, когда женился на Элизабет. Тогда Мэт был просто распутным юнцом, которому похоть нередко заменяла здравый смысл. Теперь он мужчина, знающий, что за все поступки, хорошие и плохие, приходится платить. Если бы в отношении Кэролайн он позволил своему телу взять власть над разумом, то это стоило бы ему искуснейшей кухарки, великолепной домоправительницы и умелой сиделки, вовсе не обязанной постоянно служить его семье. К тому же потерял бы женщину, которая могла бы заменить его детям мать. Единственным способом заполучить другую такую же кудесницу было бы жениться. Однако он не намерен этого делать.
— Кэролайн!
Но теперь, когда время и обстоятельства, совпав, разбудили спавшего доселе демона похоти, это чудовище, по всей вероятности, уже не даст ему покоя, и потребуется немало усилий, чтобы его усмирить. Так что придется покорно нести свой крест, держа себя в постоянной узде, пока не удастся вырваться в Бостон и решить проблему известным ему способом.
Дьявольская загвоздка заключается в том, что в его нынешнем положении лежачего больного Мэт никак не может избежать встреч с Кэролайн. Она будет ежедневно и постоянно попадаться ему на глаза, пока он полностью не выздоровеет. Ради сохранения собственного душевного здоровья и равновесия необходимо убедить девушку (а заодно и себя), что вспыхнувшая между ними искра желания явилась вполне закономерным результатом слишком тесного физического контакта, и ничем больше.
Мэт желал ее просто потому, что она была женщиной, а вовсе не потому, что она была Кэролайн.
Если бы девушка поднялась сейчас к нему наверх, он бы так ей и сказал. И тем самым полностью изгнал из памяти то, что недавно узнал: что ее кожа на ощупь именно такая, какой он ее себе представлял, и похожа на нежные лепестки белой розы…
— Кэролайн!
Неожиданно она появилась в дверях с холодным и чуть надменным выражением. И тщательно избегала смотреть Мэту в глаза. На прекрасной белой коже ее лица больше не было ни малейших следов недавних слез. Тонкие черты сохраняли неподвижность, а мягкие розовые губы были плотно сжаты, как будто желая показать, что их владелица не намерена выслушивать глупости. Ее волосы цвета воронова крыла, столь соблазнительно рассыпавшиеся по плечам, когда она плакала, теперь были аккуратно расчесаны и уложены на затылке в тяжелый узел. Кэролайн явно приложила усилия, чтобы стать некрасивой, но если это так, то девушка только даром потратила время. Несмотря на зализанные назад волосы и намеренно сжатые губы, она была по-прежнему восхитительна и желанна. Плоть Мэта, совершенно независимо от его сознания, тут же отреагировала на ее появление.
Слава Господу, что благодаря этому стеганому одеялу она не может ничего видеть! Чувствуя, как по лицу разливается краска вины и стыда, Мэт усилием воли справился со смущением.
— Долго же ты шла! — проворчал он, больше думая о своих горестях и их причинах.
Взгляд Кэролайн метал молнии, она буквально испепеляла Мэта глазами. Неожиданно он заметил, что девушка успела сменить не только прическу, но и платье. Вместо голубого шелка, которого так приятно было касаться кончиками пальцев, она надела платье из темно-зеленой саржи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
— Кэролайн!
На сей раз Мэт крикнул с такой силой, что едва не повредил горло. Прокашлявшись, он гневно воззрился на дверной проем, уверенный, что на сей раз Кэролайн непременно появится. Но она все не появлялась.
— Кэролайн!
В животе снова забурчало. Полдень давно минул, а у него с утра не было во рту и маковой росинки. Однако Мэт ничего не мог сделать, только звать Кэролайн и, кипя от негодования, ожидать ее прихода. Беспомощность лишь подливала масла в огонь его гнева. Будь проклята эта женщина! Нельзя же заставлять его умирать от голода только потому, что ему на мгновение отказал здравый смысл! Да, он счел ее привлекательной и сдуру дал ей это понять. Но ведь и ее тоже влекло к нему — он не какой-нибудь неопытный юнец, чтобы этого не заметить. Почему же она ведет себя так, будто он, потеряв над собой контроль, физически надругался над ней. Да будь Кэролайн единственной женщиной на земле, он не позволил бы себе откликнуться на ее призыв. Ведь Кэролайн — член его семьи, родственница его покойной жены, а кроме того, бесцеремонная, причиняющая одно беспокойство девчонка с крайне неуживчивым характером! Дьявол ее побери! Где она ходит?!
— Кэролайн!
Если бы она знала, что он сам так же обескуражен произошедшим между ними, как, по-видимому, и она. С ночи зачатия Дэви в минуту непростительной слабости, насланной на него дьяволом, Мэт намеренно отказался от плотских желаний. Распознав похоть в качестве главного своего греха, а также первопричины большинства постигших его в жизни бед и несчастий, он поклялся себе больше не поддаваться соблазну.
И до сих пор держал данное самому себе слово. Не желать Элизабет не составляло большого труда. Уже много лет она мало его привлекала; только постыдная жажда насладиться податливым женским телом, даже пусть ее податливым женским телом, привела его в ее постель, где были зачаты его сыновья. Позже, когда Мэт в полной мере осознал всю глубину пропасти, куда завела его неумеренная любовь к плотским утехам, то сам ужаснулся степени собственного падения.
— Кэролайн!
И все же перед Богом и людьми Элизабет была его женой. И это не позволяло ему лечь в постель с другой женщиной. Теперь Мэт с изумлением осознал, что целых шесть лет соблюдал целомудрие. Шесть лет, проведенных без женщины, без дарящей душевный покой женской плоти! Его жена уже два года в могиле; он должен найти себе новую жену, и тогда сможет предаваться своему единственному греху до тех пор, пока этот грех перестанет терзать его плоть и душу.
Казалось бы, это самое простое решение, однако его разум восставал при мысли о том, чтобы посадить себе на шею новую супругу. У него такой печальный опыт семейной жизни, что любой здравый человек навсегда отказался бы от дальнейших попыток.
— Кэролайн!
И вместе с тем Мэт никогда всерьез не собирался соблюдать целомудрие до конца своих дней. Возможно, зимой, когда поправится, а работы будет чуть поменьше, он прокатится в Бостон. В больших городах полным-полно женщин, продающих свое тело за деньги; с ними он сможет потакать низменным проявлениям своей натуры, и никто из тех, чьим мнением он дорожит, об этом не узнает.
В конце концов, не такой уж это страшный грех, ведь он теперь снова холост.
Без него братья и Кэролайн смогут прекрасно справиться с Джоном и Дэви.
Шесть лет Мэт отказывал себе в этом. Кэролайн красива и очень, очень женственна. Нет ничего удивительного в том, то она так его волнует.
Но сейчас он стал намного старше и намного мудрее, чем был пятнадцать лет назад, когда женился на Элизабет. Тогда Мэт был просто распутным юнцом, которому похоть нередко заменяла здравый смысл. Теперь он мужчина, знающий, что за все поступки, хорошие и плохие, приходится платить. Если бы в отношении Кэролайн он позволил своему телу взять власть над разумом, то это стоило бы ему искуснейшей кухарки, великолепной домоправительницы и умелой сиделки, вовсе не обязанной постоянно служить его семье. К тому же потерял бы женщину, которая могла бы заменить его детям мать. Единственным способом заполучить другую такую же кудесницу было бы жениться. Однако он не намерен этого делать.
— Кэролайн!
Но теперь, когда время и обстоятельства, совпав, разбудили спавшего доселе демона похоти, это чудовище, по всей вероятности, уже не даст ему покоя, и потребуется немало усилий, чтобы его усмирить. Так что придется покорно нести свой крест, держа себя в постоянной узде, пока не удастся вырваться в Бостон и решить проблему известным ему способом.
Дьявольская загвоздка заключается в том, что в его нынешнем положении лежачего больного Мэт никак не может избежать встреч с Кэролайн. Она будет ежедневно и постоянно попадаться ему на глаза, пока он полностью не выздоровеет. Ради сохранения собственного душевного здоровья и равновесия необходимо убедить девушку (а заодно и себя), что вспыхнувшая между ними искра желания явилась вполне закономерным результатом слишком тесного физического контакта, и ничем больше.
Мэт желал ее просто потому, что она была женщиной, а вовсе не потому, что она была Кэролайн.
Если бы девушка поднялась сейчас к нему наверх, он бы так ей и сказал. И тем самым полностью изгнал из памяти то, что недавно узнал: что ее кожа на ощупь именно такая, какой он ее себе представлял, и похожа на нежные лепестки белой розы…
— Кэролайн!
Неожиданно она появилась в дверях с холодным и чуть надменным выражением. И тщательно избегала смотреть Мэту в глаза. На прекрасной белой коже ее лица больше не было ни малейших следов недавних слез. Тонкие черты сохраняли неподвижность, а мягкие розовые губы были плотно сжаты, как будто желая показать, что их владелица не намерена выслушивать глупости. Ее волосы цвета воронова крыла, столь соблазнительно рассыпавшиеся по плечам, когда она плакала, теперь были аккуратно расчесаны и уложены на затылке в тяжелый узел. Кэролайн явно приложила усилия, чтобы стать некрасивой, но если это так, то девушка только даром потратила время. Несмотря на зализанные назад волосы и намеренно сжатые губы, она была по-прежнему восхитительна и желанна. Плоть Мэта, совершенно независимо от его сознания, тут же отреагировала на ее появление.
Слава Господу, что благодаря этому стеганому одеялу она не может ничего видеть! Чувствуя, как по лицу разливается краска вины и стыда, Мэт усилием воли справился со смущением.
— Долго же ты шла! — проворчал он, больше думая о своих горестях и их причинах.
Взгляд Кэролайн метал молнии, она буквально испепеляла Мэта глазами. Неожиданно он заметил, что девушка успела сменить не только прическу, но и платье. Вместо голубого шелка, которого так приятно было касаться кончиками пальцев, она надела платье из темно-зеленой саржи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102