Даниэль вызвался поехать вместе с ним. У меня даже не было времени хорошенько расспросить мужа, хотя я просто умирала от желания узнать, откуда у Даниэля на лице такие здоровенные синяки. — Мэри немного помолчала, выжидающе глядя на Кэролайн.
Та вместо ответа опустила глаза к своей чашке, затем стала сосредоточенно смотреть на Хоуп и по сторонам, стараясь не встречаться взглядом с Мэри. Не выдержав, та издала нечто похожее не храп или фырканье. Столь неделикатный и нехарактерный для Мэри звук заставил Кэролайн быстро взглянуть на нее. И по торжествующему выражению лица подруги поняла, что она преследовала именно эту цель.
— Ну ладно. — Кэролайн вздохнула, решив прекратить сопротивление. — У Даниэля с Мэтом… произошла… некоторая размолвка.
— Размолвка? — У Мэри округлились глаза. — Ты хочешь сказать, драка? Из-за тебя?
Вместо ответа Кэролайн хмуро кивнула головой.
— Вот здорово! — лукаво улыбаясь, воскликнула Мэри.
— Как ты можешь так говорить!
— Звучит ужасно, не правда ли? — радостно посмеивалась Мэри. — Но моим заветным желанием всегда было видеть Мэта женатым и счастливым. Ему так много пришлось пережить, а он такой чудесный человек! Джеймс очень его любит и я тоже. Мэт заслуживает хоть немного счастья. А ты — ты именно та, кто ему нужен! Сама удивляюсь, как же я не поняла этого раньше?! Ведь я все время прочила тебя в жены Даниэлю, и это закрывало мне глаза на все другие варианты.
— Но Мэт не сказал мне ни слова о женитьбе.
— Дорогая моя, если он сцепился со своим братом — они ведь все пятеро очень близки между собой, — то ни о чем другом Мэт и не помышляет, поверь мне. Даже если колеблется в данный момент, то, вероятнее всего, потому, что у него в голове все смешалось. В подобных делах мужчины не обладают и половиной ясного женского ума.
Это объяснение придало Кэролайн немного уверенности, и она чуть приободрилась. После того как Мэри выудила из своей гостьи все, даже самые незначительные детали происшедшего (хотя Кэролайн, конечно, умолчала о том, что произошло между ней и Мэтом в сарае), она наконец согласилась отпустить подругу по делам. Но ровно на столько, что-бы сделать необходимые покупки. И то при условии, что по пути домой Кэролайн еще раз заскочит к ней немного поболтать. Так как Кэролайн в любом случае пришлось бы вернуться за мушкетом, который она оставила в углу кухни, она с готовностью согласилась. Хотя после продолжительной беседы у нее почти не оставалось свободного времени.
— Я всегда чувствовала, что мы станем сестрами, хотя и представляла тебя женой другого брата, — сказала Мэри, прощаясь.
На секунду она заключила Кэролайн в объятия. Кэролайн улыбнулась и тоже обняла ее. И хотя она была уверена, что Мэри чересчур оптимистична в отношении намерений Мэта, все еще продолжала улыбаться, когда, помахав подруге, вышла на улицу.
Обычно сонная, тихая главная площадь в базарные дни преображалась. Утопавшие в жаре, как в легком, слегка дрожащем облаке, покупатели отчаянно торговались с фермерами, продававшими зерно и овощи, а также выращенный домашний скот и птицу, которые демонстрировались тут же, в повозках, и наскоро сооруженных загонах. Уличные разносчики предлагали ножницы, ножи со стальными лезвиями и прочие подобные предметы. Предприимчивые горожане стояли за прилавками, где были выставлены пироги с мясом и кружки сидра. Среди толпы бродило даже несколько одетых в штаны из оленьей кожи индейцев, предлагая за понравившийся им товар связки меховых шкурок. Стайка мальчишек в кожаных передниках — Кэролайн решила, что это ученики ремесленников, — сидели в тени раскидистого вяза и отпускали шуточки в адрес прохожих, в том числе Кэролайн. Она не стала обращать внимания ни на них, ни на пастора с его дьяконами, довольно активно сновавших взад и вперед, будто пытаясь одним своим серьезным видом поддерживать порядок в толпе изнемогающих от жары людей.
Поравнявшись с Кэролайн, преподобный отец Миллер бросил на нее суровый взгляд, но когда она, без тени смущения или страха, уставилась на него, притворился, что ничего не заметил. Слуги и служанки в голубых рубахах и передниках мелькали среди горожан, покупая припасы для своих хозяев. Кэролайн пришло в голову, что, если бы не Мэт, она могла бы оказаться одной из них. Но эта мысль была настолько неприятна, что она поспешила выбросить ее из головы.
Рыночная площадь, опустевшая из-за обеденного времени, стала снова заполняться покупателями, которые дожидались, когда уставшие от жары фермеры согласятся снизить цены. Кэролайн увидела неподалеку Ханну Форрестер и Пейшенс Смит и помахала им. Затем поприветствовала Саймона, отца Лиззи Питерс, служащего городского акцизного управления. Это был лысеющий, с округлым брюшком человек, чья изрядно поредевшая шевелюра лишь отдаленно напоминала рыжую копну Лиззи. К удивлению Кэролайн, Саймон демонстративно отвернулся от нее и даже не пошевелил пальцами в ответ на приветствие.
Очевидно, в городе еще не знали, что Даниэль сделал Кэролайн предложение и был отвергнут. Иначе мистер Питерс, вероятно, пал бы перед ней на колени.
Кэролайн еще долго улыбалась мрачной улыбкой, покупая свежую треску. Присоединив рыбу к паре уток, которых планировала приберечь на конец недели, и еще кое-какой провизии, она решила, что остальное докупит в следующий раз. Было так жарко, что, казалось, волны раскаленного воздуха поднимаются от самой земли. Тщетно обмахиваясь фартуком, как веером, Кэролайн покинула рыночную площадь и направилась обратно вдоль Хай-стрит.
На пути к дому Джеймса она прошла мимо приземистого белого здания школы, где все окна от духоты были открыты настежь. Изнутри доносились напевные строки гимнов: дети повторяли урок. Кэролайн слегка улыбнулась, узнав скороговорку, которую пару дней назад усердно проговаривал Дэви:
— Юные Авдий, Давид и Иосая — все набожны были и благочестивы…
…Захария… он… стал на дерево лезть, чтобы Господа узреть.
«Какие безрадостные уроки», — подумала Кэролайн, как и в тот раз, когда услышала их впервые. Но здесь, в этом пуританском краю, многое было безрадостно. Конечно, среди колонистов встречались люди, не соблюдавшие обычаев «круглоголовых», но их было очень мало, и к ним относились не самым лучшим образом. Одного упоминания о короле Карле было достаточно, чтобы ортодоксальные горожане начинали кипеть от злости, а то и просто плеваться. Кэролайн никак не могла уразуметь, как столь богобоязненные и ревностно почитающие Господа люди могли отказывать своему королю в праве являться помазанником Божьим. В конце концов, она поняла, что, считая себя богоизбранным народом, они готовы были растоптать любого, кто не разделял их религиозных убеждений или не вписывался в строгие каноны пуританской морали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Та вместо ответа опустила глаза к своей чашке, затем стала сосредоточенно смотреть на Хоуп и по сторонам, стараясь не встречаться взглядом с Мэри. Не выдержав, та издала нечто похожее не храп или фырканье. Столь неделикатный и нехарактерный для Мэри звук заставил Кэролайн быстро взглянуть на нее. И по торжествующему выражению лица подруги поняла, что она преследовала именно эту цель.
— Ну ладно. — Кэролайн вздохнула, решив прекратить сопротивление. — У Даниэля с Мэтом… произошла… некоторая размолвка.
— Размолвка? — У Мэри округлились глаза. — Ты хочешь сказать, драка? Из-за тебя?
Вместо ответа Кэролайн хмуро кивнула головой.
— Вот здорово! — лукаво улыбаясь, воскликнула Мэри.
— Как ты можешь так говорить!
— Звучит ужасно, не правда ли? — радостно посмеивалась Мэри. — Но моим заветным желанием всегда было видеть Мэта женатым и счастливым. Ему так много пришлось пережить, а он такой чудесный человек! Джеймс очень его любит и я тоже. Мэт заслуживает хоть немного счастья. А ты — ты именно та, кто ему нужен! Сама удивляюсь, как же я не поняла этого раньше?! Ведь я все время прочила тебя в жены Даниэлю, и это закрывало мне глаза на все другие варианты.
— Но Мэт не сказал мне ни слова о женитьбе.
— Дорогая моя, если он сцепился со своим братом — они ведь все пятеро очень близки между собой, — то ни о чем другом Мэт и не помышляет, поверь мне. Даже если колеблется в данный момент, то, вероятнее всего, потому, что у него в голове все смешалось. В подобных делах мужчины не обладают и половиной ясного женского ума.
Это объяснение придало Кэролайн немного уверенности, и она чуть приободрилась. После того как Мэри выудила из своей гостьи все, даже самые незначительные детали происшедшего (хотя Кэролайн, конечно, умолчала о том, что произошло между ней и Мэтом в сарае), она наконец согласилась отпустить подругу по делам. Но ровно на столько, что-бы сделать необходимые покупки. И то при условии, что по пути домой Кэролайн еще раз заскочит к ней немного поболтать. Так как Кэролайн в любом случае пришлось бы вернуться за мушкетом, который она оставила в углу кухни, она с готовностью согласилась. Хотя после продолжительной беседы у нее почти не оставалось свободного времени.
— Я всегда чувствовала, что мы станем сестрами, хотя и представляла тебя женой другого брата, — сказала Мэри, прощаясь.
На секунду она заключила Кэролайн в объятия. Кэролайн улыбнулась и тоже обняла ее. И хотя она была уверена, что Мэри чересчур оптимистична в отношении намерений Мэта, все еще продолжала улыбаться, когда, помахав подруге, вышла на улицу.
Обычно сонная, тихая главная площадь в базарные дни преображалась. Утопавшие в жаре, как в легком, слегка дрожащем облаке, покупатели отчаянно торговались с фермерами, продававшими зерно и овощи, а также выращенный домашний скот и птицу, которые демонстрировались тут же, в повозках, и наскоро сооруженных загонах. Уличные разносчики предлагали ножницы, ножи со стальными лезвиями и прочие подобные предметы. Предприимчивые горожане стояли за прилавками, где были выставлены пироги с мясом и кружки сидра. Среди толпы бродило даже несколько одетых в штаны из оленьей кожи индейцев, предлагая за понравившийся им товар связки меховых шкурок. Стайка мальчишек в кожаных передниках — Кэролайн решила, что это ученики ремесленников, — сидели в тени раскидистого вяза и отпускали шуточки в адрес прохожих, в том числе Кэролайн. Она не стала обращать внимания ни на них, ни на пастора с его дьяконами, довольно активно сновавших взад и вперед, будто пытаясь одним своим серьезным видом поддерживать порядок в толпе изнемогающих от жары людей.
Поравнявшись с Кэролайн, преподобный отец Миллер бросил на нее суровый взгляд, но когда она, без тени смущения или страха, уставилась на него, притворился, что ничего не заметил. Слуги и служанки в голубых рубахах и передниках мелькали среди горожан, покупая припасы для своих хозяев. Кэролайн пришло в голову, что, если бы не Мэт, она могла бы оказаться одной из них. Но эта мысль была настолько неприятна, что она поспешила выбросить ее из головы.
Рыночная площадь, опустевшая из-за обеденного времени, стала снова заполняться покупателями, которые дожидались, когда уставшие от жары фермеры согласятся снизить цены. Кэролайн увидела неподалеку Ханну Форрестер и Пейшенс Смит и помахала им. Затем поприветствовала Саймона, отца Лиззи Питерс, служащего городского акцизного управления. Это был лысеющий, с округлым брюшком человек, чья изрядно поредевшая шевелюра лишь отдаленно напоминала рыжую копну Лиззи. К удивлению Кэролайн, Саймон демонстративно отвернулся от нее и даже не пошевелил пальцами в ответ на приветствие.
Очевидно, в городе еще не знали, что Даниэль сделал Кэролайн предложение и был отвергнут. Иначе мистер Питерс, вероятно, пал бы перед ней на колени.
Кэролайн еще долго улыбалась мрачной улыбкой, покупая свежую треску. Присоединив рыбу к паре уток, которых планировала приберечь на конец недели, и еще кое-какой провизии, она решила, что остальное докупит в следующий раз. Было так жарко, что, казалось, волны раскаленного воздуха поднимаются от самой земли. Тщетно обмахиваясь фартуком, как веером, Кэролайн покинула рыночную площадь и направилась обратно вдоль Хай-стрит.
На пути к дому Джеймса она прошла мимо приземистого белого здания школы, где все окна от духоты были открыты настежь. Изнутри доносились напевные строки гимнов: дети повторяли урок. Кэролайн слегка улыбнулась, узнав скороговорку, которую пару дней назад усердно проговаривал Дэви:
— Юные Авдий, Давид и Иосая — все набожны были и благочестивы…
…Захария… он… стал на дерево лезть, чтобы Господа узреть.
«Какие безрадостные уроки», — подумала Кэролайн, как и в тот раз, когда услышала их впервые. Но здесь, в этом пуританском краю, многое было безрадостно. Конечно, среди колонистов встречались люди, не соблюдавшие обычаев «круглоголовых», но их было очень мало, и к ним относились не самым лучшим образом. Одного упоминания о короле Карле было достаточно, чтобы ортодоксальные горожане начинали кипеть от злости, а то и просто плеваться. Кэролайн никак не могла уразуметь, как столь богобоязненные и ревностно почитающие Господа люди могли отказывать своему королю в праве являться помазанником Божьим. В конце концов, она поняла, что, считая себя богоизбранным народом, они готовы были растоптать любого, кто не разделял их религиозных убеждений или не вписывался в строгие каноны пуританской морали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102