Анна спохватилась слишком поздно. Увидев тень, она попыталась бежать, но снова все происходило, как в одном из ее ночных кошмаров. Ноги вязли в мокром песке, который сковывал движения, и сильные руки схватили ее за плечи и развернули.
– Какого черта ты здесь делаешь? Шпионила…
Он задыхался от быстрого бега и с трудом сдерживал ярость. Анне удалось освободить одну руку, и теперь она лихорадочно шарила в сумке в поисках пистолета. Это была последняя, отчаянная попытка спасти свою жизнь. Уэбб стоял против света, и ей не видно было его лица, но она знала, что он совершенно обнаженный, только что оторвавшийся от той, другой женщины. Первобытный страх смешивался с ненавистью, и это придавало ей силы для борьбы, которая, впрочем, была неравной и бесполезной. Сумка упала с плеча, и все ее содержимое вывалилось на землю. Уэбб крепко держал Анну, заломив ей руки за спину. Боль была невыносимой, и она бы закричала, если бы он свободной рукой не зажал ей рот.
Глаза слезились от слепящего солнца, и Анна-Мария казалась лишь темным силуэтом на оранжево-красном фоне.
– Это очень хорошо, что тебе удалось обезвредить эту девку, mi querido. Иначе я бы с большим удовольствием пристрелила ее. Хотя, наверное, нам все равно придется это сделать – она знает слишком много. Мы можем оставить тело здесь – рядом с мертвым любовником, а крабы и океан довершат все остальное.
– Ты становишься слишком кровожадной, любовь моя. И это мешает тебе трезво смотреть на вещи. Для начала не мешало бы узнать, кому она говорила о том, что идет сюда.
Почувствовав, что еще немного – и он сломает ей руку, Анна перестала вырываться и обмякла. Это своеобразное объятие казалось жестокой пародией на то, что было между ними раньше. Она ненавидела и презирала себя за собственную слабость, но по лицу уже текли слезы, которые она не могла сдержать.
– Какая разница? Она же слышала наш разговор! Не можем же мы ее после этого отпустить. Мы можем убить ее сейчас и спрятать тело в одной из маленьких пещер, куда прилив принес его тело, – голос Анны-Марии был совершенно ровным, даже небрежным. С тем же успехом она могла бы говорить о сдаче в прачечную грязного белья.
– Разница между профессионалом и любителем заключается в том, что первый, перед тем как действовать, взвешивает все за и против, – уверенный тон Уэбба не допускал никаких возражений. Он продолжал крепко держать Анну, хотя понимал, что она уже не имеет ни сил, ни воли к сопротивлению. – Я не хочу, чтобы мне пришили убийство. А потому мы найдем безопасное место и спрячем ее там до тех пор, пока не выясним, кто ее послал и кому она говорила, что пошла сюда.
– Разве это что-нибудь изменит? Да и куда мы ее спрячем? По-моему, это пустая трата времени. – Анна-Мария помрачнела. В ее взгляде, брошенном на Анну, сквозила ничем не прикрытая злоба и ненависть. Но она привыкла подчиняться приказам, а здесь командовал Уэбб. По крайней мере, он не кудахчет над этой белокурой сучкой, как другие…
Анна слышала, как они спокойно продолжают обсуждать проблему ее убийства, и ей все меньше верилось, что это происходит на самом деле.
– Так спроси ее… спроси ее сейчас, знает ли кто-нибудь о том, что она здесь. А если она попытается кричать, я ее пристрелю. Если же ей вдруг не захочется с нами разговаривать, то я найду способ заставить ее. Вряд ли она привыкла к боли или грубому обращению.
– Заткнись, Рия! У нас нет на это времени. Мы должны возвратиться и обеспечить себе алиби. Потерпи немного. Зато потом… – То, как он произнес последние слова, заставило Анну похолодеть. Из дула пистолета Анны-Марии смотрела смерть. Из глаз Уэбба – смерть и предательство.
Наконец Уэбб принял окончательное решение.
– Лодка. На ней есть брезентовый чехол, и под него никогда никто не заглядывает. Уже начинается прилив – он смоет все следы. Может быть, нам удастся представить все так, будто она испугалась и решила убежать…
Хищная улыбка Анны-Марии искривила жесткий рот и обнажила сильные белые зубы:
– Как чудесно ты все придумал, дорогой! Да, это именно то, что нам нужно. Думаю, мы с тобой прекрасно сработаемся.
Большую часть дня Крег Гайятт просматривал видеозаписи. Монитор вышел из строя во время вчерашней грозы, но у них имелись про запас видеомагнитофоны «Сони», которые легко подключались к любому телевизору. Гаррис Фелпс был внизу, помогая Иву Плейделу успокаивать встревоженных членов съемочной группы, и видеозаписи из хранилища ему принес Сал Эспиноза.
– Вы многое пропустили и, пока все остальные будут выяснять отношения, можете наверстать упущенное.
Он был весьма тактичен и оставил Крега одного. На то имелись веские причины. Не считая нескольких эпизодов, почти на всех предоставленных ему кассетах была снята Анна. Но это было отнюдь не то холодное, пассивное создание, которое запомнилось ему со времен их брака. Казалось, что перед ним совсем другая женщина – чувственная и страстная. Женщина, которая дает столько же, сколько берет. Для которой в любви не существует никаких ограничений и сдерживающих факторов. Наблюдая за ней и Каримом, Крег не мог поверить, что перед ним та самая застенчивая, закомплексованная девушка, на которой он женился, у которой был первым и в которой безуспешно пытался разбудить женщину. Казалось, она пьяна от страсти.
А потом он наблюдал за ней и Уэббом Карнаганом. Значит, вот какой она может быть… и вот как с ней нужно обращаться. Как со шлюхой… У Крега вспотели ладони и возникла ноющая боль в паху. Он старался быть с ней нежным и терпеливым. Вот она обмякает в объятиях Карнагана и безропотно позволяет ему увести себя туда, куда он хочет. Неужели она может быть такой на самом деле?
«Ты должен это выяснить… Ты должен обязательно сам это выяснить!» Нужно лишь спуститься на один этаж и пройти по короткому коридору. Этот древний дом всегда напоминал ему или мавзолей, или старую гостиницу, в которой он однажды останавливался. Неужели есть люди, которым нравится жить в таких огромных особняках? И теперь этот дом принадлежал Анне – благодаря щедрости Гарриса Фелпса, который, однако, не забыл позаботиться о том, чтобы их комнаты были смежными. Хотя Фелпс, казалось, совсем не возражал против его переезда. Может быть, у них с Анной одна из этих модных нынче связей, которые ни к чему не обязывают партнеров? Крег Гайятт был чрезвычайно здравомыслящим человеком и справедливо гордился своим холодным умом, но сейчас и он с трудом сдерживал ярость. Лживая притворщица! Как охотно она давала другим то, в чем так долго отказывала ему.
В дверях комнаты Анны он столкнулся с обеспокоенным Гаррисом, который сразу спросил:
– Гайятт, вы не видели Анну? Она сказала мне, что будет отдыхать, но когда я пришел, ее не было… так же как и пистолета, который я ей дал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136