Потом, с явным облегчением, девушка поняла, что это всего лишь шелест листьев на ветру.
Закрыв глаза, она пробовала сосредоточиться на приятных воспоминаниях об Англии, о своем женихе, о своем будущем в качестве леди Шефилд. Как ни смешно, но теперь, лежа без сна в забытых Богом джунглях, Сара пыталась припомнить лицо своего жениха – и не могла. Единственным воспоминанием, снова и снова приходившим на ум, оказывались эти серо-стальные глаза и откровенно чувственные губы. И руки, от которых плоти становилось так жарко, будто не руки это, а экваториальное солнце обжигает ее, лаская. Что, впрочем, случалось не часто. Гораздо реже, чем ей хотелось бы.
Морган как-то так смотрел на женщину, что она начинала чувствовать себя желанной. Не просто красивой, но прекрасной до полной остановки сердца. Будто она – единственная женщина, оставшаяся в живых на планете. От этой мысли Сара улыбнулась. Она представила, что, случись так, Морган не был бы таким неприступным. Скорее, он подхватил бы ее на руки, как тогда ночью, под дождем. Одна только мысль об этом заставила кровь быстрее течь по жилам, дыхание сперло, сердце забилось у горла.
В своем горе девушка дала обет, что если ей еще суждено будет увидеть Моргана, то она на время забудет о своих чувствах к Норману, и попробует выяснить, какие же эмоции вызывает в ней американец. Сара уже почти – хотя и не вполне – пришла к ошеломляющему заключению, что еще немного, и – если она не будет соблюдать осторожность – вполне может влюбиться в Моргана.
Она устало слезла с постели и пошла к дверям миссии. Генри стоял рядом с Морганом, одной рукой придерживая ему голову и пытаясь напоить его из чашки.
– Пожалуйста, – умолял Генри, – ну, выпей же хоть чуть-чуть. Если не ради себя, то ради меня или Сары. Ты нужен нам, Морган. Мы не дадим тебе умереть.
Сара закрыла глаза и прислонилась головой к стене. О да, она может полюбить его и все, что он собой являет. Морган стоит за свободу от того рода условностей, которые она втайне находила тягостными еще в Англии. Само его присутствие несло с собой освобождение человеческого духа. Морган заставил ее почувствовать себя живой – впервые за всю жизнь настолько живой.
И что же, Господи, ей теперь делать?
Выздоровление Моргана иначе как чудесным назвать было трудно. За три дня бальзам, который составил Генри, вытянул из его тела муравьиный яд и инфекцию. Отек прошел совершенно, и мало что напоминало о страшном испытании, выпавшем на его долю, когда больной поднимался с постели, чтобы умыться или сделать что-нибудь по лагерю. Силы постепенно возвращались к нему.
Утром четвертого дня Сара поднялась и отправилась к потоку, протекавшему позади миссии, желая обмыть с себя пот и грязь. Генри и Морган заверили ее, что пираний в этой речке не водится, но чтобы спуститься к воде, необходимо было продираться сквозь заросли, и одному Богу известно, что в них могло обнаружиться.
Однако же со дня на день Морган окрепнет настолько, что пора будет пускаться в путь, и хотя они с Генри и намекали ему, что им гораздо приятней было бы забыть об этом опасном предприятии и вернуться домой, Морган непреклонно настаивал на его продолжении. Так что, Саре так и так вскоре предстояла встреча с джунглями. Какая разница – днем раньше, днем позже…
Девушка собрала мыло, щетку, чистую пару чулок, увязала все это в рубашку и вышла из церкви. Ни Моргана, ни Генри, ни Кана поблизости не было. Сара добралась до потока, на котором была устроена купальня, стянула с себя одежду и вошла по плечи в воду.
Это было великолепно! Закрыв глаза, она подставила лицо солнцу и попыталась вспомнить, испытывала ли когда такое наслаждение. Девушка скоблила и мылила тело, волосы, пока не почувствовала, что сияет, и собиралась уже выходить из воды и одеваться, но вдруг услышала голоса. Она посмотрела в одну сторону, в другую – никого. Может быть ей чудится? На всякий случай Сара решила побыстрее одеться и возвращаться в лагерь. Она и так уже провозилась слишком долго…
Раздался громкий треск ломающихся ветвей – и в воду вместе с неожиданно обломившимся суком рухнули Генри и Морган. Сара завизжала и попятилась, настолько ошарашенная, что даже забыла о своей наготе, пока парочка подглядывающих не вынырнула, фыркая и отдуваясь, и не приклеилась взглядом к ее анатомическим подробностям. Сара с негодованием взирала на негодников.
– Господи, вы же меня напугали до смерти! – крикнула она.
По лицу Моргана струилась вода, черные волосы залепили глаза, он заметил, что Генри все никак не подгребет, и за руку подтянул его повыше и поставил на ноги.
– Извините, – хором сказали они.
– Вы что там наверху делали?
– Мы услышали, что кто-то идет, – начал Генри.
– И решили, что спрятаться больше некуда, – закончил Морган.
– Так вы там все это время прятались, пока я…
Они кивнули. И только в этот миг Сара осознала, на что же именно они так уставились. Как можно непринужденнее она прикрыла груди руками и повернулась к ним спиной, сгорая от смущения.
– Если вы не возражаете, я хотела бы одеться.
– Я не возражаю, – услышала она голос Моргана. – А ты как, Генри?
– Абсолютно не возражаю. Одевайтесь, дорогая моя, мы вам мешать не будем.
– Одна! – уточнила она.
– О!
– Ну, в таком случае…
Девушка услышала невнятный ропот разочарования, затем громкий плеск.
– Говорил же тебе, этот сук не выдержит, а ты – «выдержит, выдержит».
– Клянусь Иовой, мне это вообще непонятно.
Через какое-то время Сара вновь услышала треск кустов, потом стало тихо. И все же она чувствовала, что не одна. Она оглянулась через плечо. Там, прислонившись к дереву, весь мокрый, стоял Морган, одежда прилипла к его телу, руки он сложил на груди и наблюдал за ней.
– Ну, – спросила она. – Для одного дня не достаточно ли на меня, поглазели?
– Не очень-то вы выглядите смущенной.
– О? А как же я выгляжу?
– Мокрой. Обнаженной. И чертовски соблазнительной. Девушка покачала головой, и высыхающие волосы разметались по раскрасневшемуся лицу.
– Так, должно быть, выглядела Ева в саду Эдема, – продолжил свою мысль Морган.
– Послушайте, мистер Кейн, если бы я не знала вас так хорошо, я решила бы, что вы романтик.
– А если бы я знал вас похуже, то решил бы, что вы дожидаетесь, чтобы я вошел в воду и занялся с вами любовью.
– А как я, интересно, выйду, если вы смотрите?
– Я для вас не опасен, Сара. По крайней мере, до тех пор, пока вы любите другого.
Она нахмурилась.
– Ведь вы любите Нормана? Я не заблуждаюсь? Время тянулось, а Сара в пугающей нерешительности слепо смотрела поверх воды и пыталась совладать с чувствами. Все эти дни она задавала себе именно этот вопрос. А теперь тот, кто навеял ей эти сомнения, требует от нее ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100