Нет времени, мелькнуло у него в голове, пока он энергично отбрасывал лианы, которые на самом деле были постельным бельем, и обрывал листву, которой представлялась ему сетка от москитов. В любую секунду большой кот мог схватить его! Он слышал несущее смерть ворчание. Пэйджен застыл, прислушиваясь к шороху подушечек мощных лап. Выход один – добраться до оружия! Он лихорадочно метнулся к ящику с оружием, широко раскрыв невидящие глаза.
Где-то за бунгало, в темноте, послышалось ворчание огромного хищного зверя. Он терпеливо ждал в ночи. Несущий смерть, как и сами джунгли.
Меньше чем в миле от бунгало, с вершины небольшого холма поднималась к небу тонкая струйка дыма, невидимая в темноте. Перед костром сидел худой смуглый человек в домотканой набедренной повязке. Его глаза, сосредоточенные на танцующем огне, были цвета невысушенных кофейных зерен.
Кофе. Напиток дьявола. Растение, сулящее смерть его любимому острову. Шаман сидел перед огнем и хрипло бормотал, вглядываясь в языки пламени.
Иностранцы приезжали на больших судах, наводняя гавани подобно стаям злых птиц. Сначала голландцы, а теперь англичане везли яркие золотые гинеи, заставляя его людей вырубать священные деревья и сжигать бамбуковые рощи. Только для того, чтобы англичане могли вырастить еще больший урожай дьявольских зерен.
Деньгами и сладкими обещаниями они совратили его людей, заставили отойти от старинных обычаев. Своими лукавыми словами они заставили сингалезцев забыть старых богов и старые легенды. Теперь, по прошествии сорока лет, его любимый остров изменился полностью. Все, что люди могли видеть теперь, – только блеск желтого металла. Все, о чем они могли мечтать, – это дешевые безделушки, которыми соблазняли их голубоглазые Angrezi.
Гнев охватил изможденного старика с красновато-коричневой кожей, и его глаза полыхнули кроваво-красными искрами в свете костра. Он осторожно снял с пояса сумку, достал оттуда горстку белого порошка и бросил его в огонь. Костер взорвался яркими искрами. Они взметнулись высоко в воздух и медленно угасли.
Повелитель десяти племен с улыбкой вглядывался в языки пламени, удовлетворенный увиденным. Белый человек скоро встретит свою судьбу, предсказывал огонь. С каждым днем все больше и больше дьявольских растений заражались болезнью. Скоро не останется ни одного здорового. Шаман прищурил глаза. Он увидел кое-что еще в раскаленных добела угольках – маленькие круги, похожие на след тигра.
Его глаза вспыхнули триумфом. Наконец-то пришло время появления тигра, как и предсказывали древние легенды! Теперь белое божество прогонит иностранных захватчиков и вернет его народу священную родину. За спиной шамана шептались молодые бамбуковые побеги, предсказывая будущее процветание. Глаза шамана неподвижно смотрели вдаль, за горизонт.
Как раз сейчас огромное животное выжидало. Он чувствовал его в этой влажной темноте, видел голубой блеск его глаз, слышал его дыхание. Тигр был на полпути к подножию холма, он отдыхал от жары под кроной древнего священного дерева. Но кроме него появился кто-то еще...
Нахмурясь, старик снова вглядывался в огонь, снова его скрюченные пальцы бросили в костер горстку белого порошка.
Из шипящего огня на него смотрела пара блестящих глаз. Храбрые глаза, с изменчивым оттенком перьев павлина. Отчаянные глаза, он ясно видел это. Глаза, которые глядели в лицо ночи и были ослеплены ночными видениями.
Пустые глаза.
Дыхание шамана участилось. Женщина, клянусь великой Кали! Женщина из города туманов в дьявольской земле Angrezi. Бормоча древние тайные заклинания, старый провидец сосредоточился на этом образе, пытаясь хорошенько рассмотреть и запомнить его. В этот момент зашипело и треснуло бревно, выбросив сноп искр. Сердце старого шамана наполнилось ликованием. Хвала Шиве, Создателю и Разрушителю! Хвала его супруге, всевидящей Кали, Матери Времени и избавительнице ее подданных! Появление женщины Angrezi все меняло. Теперь борьба начнется всерьез.
Шаман улыбнулся, предвкушая сладость мести. С заключительной молитвой Шиве о его милосердном заступничестве старик гибко поднялся на ноги и стал быстро спускаться с холма, слегка опираясь на трость из слоновой кости, подаренную одним из его восторженных последователей.
Наконец время борьбы настало. Шаман ускорил шаги, понимая, что ему придется немало потрудиться, прежде чем из глубин серебряного моря поднимется солнце.
Глава 12
Минуты прошли. А может быть, часы. Сердце колотилось и сотрясало все тело так сильно, что Пэйджен подумал – его разорвет на части. Снова болен, понял он, пытаясь сдержать дрожь. Малярия... Настойка коры хинного дерева стояла рядом, на столе в бунгало. Как он мог забыть выпить ее? Почему он в последнее время забывал обо всем на свете?
Вокруг в неестественной тишине застыли джунгли. Только молодой бамбук шелестел от ветра. Предупреждал.
Пэйджен нахмурился, трогая пальцами приклад винтовки, спрашивая себя, где теперь скрывался белый дьявол. Сзади послышался шорох, и он резко обернулся, вглядываясь в темную стену джунглей. Ничего. Только тени. Одни проклятые тени...
Англичанин знал – тигр мог появиться отовсюду, скорее всего с той стороны, откуда его не ждали. Боль вернулась острой иглой в мозг, прогоняя все мысли и желания. Чертова малярия.
– Ей-богу, ты не получишь меня! – прокричал он неподвижной темноте и беспокойному бамбуку.
И белой смерти, наблюдающей за ним с вершины холма.
– Ты не получишь ни меня, ни Виндхэвена!
Ветви ближайшего дерева вздрогнули; где-то на вершине от испуга хрипло закричала проснувшаяся птица. Но Деверил Пэйджен ничего не замечал. Заблудившись в ночных кошмарах, мрачный англичанин сжал винтовку и побрел вниз по тропинке к пляжу.
Боль, повсюду боль.
Она сжимала ее, душила, пока не находила выход в слезах. В голове, в плечах, по всей спине – всюду боль. Не надо! Вспомнился дикий крик. Это не ее голос, смутно подумала Баррет. Ни одно человеческое существо не могло испустить такой отчаянный крик.
Внезапно она упала, на короткое время погрузившись в прохладную темноту перед дальнейшей агонией. Где-то далеко она услышала приглушенный крик, сопровождаемый глухим ударом тяжелых ботинок. А потом наступила тишина. Вода хлынула потоком в ее нос, рот и легкие.
Она задыхалась, испытывая искушение отказаться от борьбы. Как приятно было бы погрузиться в темноту! Позволить черному занавесу окутать ее с ног до головы и ничего не чувствовать. Никакого страха. Никакой боли. Никаких воспоминаний...
Только прохладные волны в черноте ночи.
И вот все забыто. Она инстинктивно размахивала руками, сопротивляясь толще черной воды, пока не вынырнула на поверхность, откинув голову, жадно хватая ртом прохладный живительный воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129