Они перешли к столику у стены, под большим зеркалом, и сели на уютный диванчик с мягкими подушками. Официант замер над ними в ожидании заказа.
Тина почувствовала ласковый взгляд спутника, затем тот неожиданно придвинулся ближе, чтобы помочь с выбором блюд. Джон с видом знатока советовался с официантом, какое вино взять к отбивным. Выбор оказался великолепным, кровь по жилам Тины побежала быстрее, и не успела она возразить, как официант вновь наполнил ее бокал. Словно по волшебству на столике появилось заливное из цыплят с листиками салата и ярко-красными кружками помидоров. Завершали ужин ломтики персика в ликере и черный кофе в крошечных чашечках.
– Не скучаешь по морю? – спросил Джон Трекарел. Он мягко улыбнулся, и ее напряжение окончательно спало.
– Пока нет, – поделилась она. – Меня завораживают здешние магазины и сами лондонцы.
– Но ты ведь не привыкла к такому многолюдью, а? Где ты поселилась, в женском общежитии?
Тина кивнула.
– У тебя в Чорли не было дружка, я полагаю?
– О нет. – Она невесело усмехнулась. – Я не из тех, за кем парни ходят табуном. Они любят компанейских девчонок. Разве не так?
– Они? – Его улыбка сделалась немного лукавой. – Я давно был молодым парнем, сейчас мне тридцать девять, Тина. Для тебя это не слишком много?
– Конечно нет. – Она посмотрела на него удивленно: Джон не походил на человека, которого очень беспокоит впечатление, которое он производит на окружающих, тем более на таких неопытных девочек, как Тина Мэнсон. Будь она элегантнейшей женщиной в мире... тогда Джона, может быть, и волновало бы ее мнение.
– А каким человеком я кажусь тебе, Тина? – Он посмотрел ей прямо в глаза, и в его глазах светилось любопытство. – Покладистый, умный, щедрый?
– Да, – согласилась она, не решившись добавить, что, по ее мнению, он несчастлив.
– Пожалуй, – подтвердил он, – я и то, и другое, и третье. Впрочем, большинство мужчин такие – за небольшим исключением. А еще мы можем быть легкомысленными жестокими эгоистами.
– Вы специально пугаете меня, чтобы я была осторожней с мужчинами, которых встречу здесь, в Лондоне? – поинтересовалась Тина, слегка покраснев оттого, что поняла намек – не открывай сердце первому встречному только потому, что он проявил по отношению к тебе немного заботы и доброты.
Его левая бровь немного приподнялась над глазом цвета морской волны.
– Прости мне эту лекцию, – не унимался Джон. – Жизнь, которую ты вела в Чорли, оставила тебя ребенком во многих отношениях. Понимаешь, парней твоего возраста часто ослепляет яркая внешность, но мужчины постарше обычно предпочитают скромность и одухотворенность. А зрелые мужчины, моя детка, прекрасно знают, как заманить невинную пташку в свои силки. Они ловко изображают заботливых папаш, а это самый простой и действенный способ соблазнения таких неопытных барышень, как ты.
– Что ж, спасибо за совет, – усмехнулась Тина, – но я не ребенок. Я знаю разницу между искренней добротой и корыстью.
– Нет, не знаешь. – По его лицу пробежала тень раздражения. – Ты ведь не догадываешься, почему я пригласил тебя поужинать и почему собираюсь провести с тобой завтра весь день.
Глаза Тины расширились, сердце екнуло, и она чуть не закашлялась.
Джона явно забавляло ее смятение.
– Я хочу купить кое-какие подарки Лиз, а ты знаешь лучше меня, что понравится четырнадцатилетней девочке. Вряд ли ей придутся по душе куклы и чайные сервизики, не так ли?
Тина покачала головой, и лицо озарила улыбка. Он может быть легкомысленным жестоким эгоистом, но только не сегодня, только не с ней! А все остальное в этот момент не имело значения, главное – он предложил провести завтрашний день вместе и хочет разделить с ней заботы по выбору подарка для обожаемой дочери.
– Элизабет вас любит? – полуутвердительно спросила она, когда они ехали к Пикадилли.
– Да, она вся в меня, – ответил он. – Совсем недавно она была очаровательной малюткой, а сейчас превратилась в длинноногую и очень самостоятельную леди. Отцы знают, как обращаться с маленькими девочками, но когда дочки подрастают, у них появляются прихоти, которые гораздо труднее понять и удовлетворить. Девочки – вечная загадка для мужчин. Вечно у них какие-то тайны!
Он улыбнулся Тине, и она обрадовалась его улыбке, как маленький котенок ласке. У нее тоже появилась своя тайна, как у большинства девушек, вышедших из детского возраста! Она загадочно улыбнулась.
– Дома меня ждут мой Коро и девочка с льняными волосами, читающая у лампы, – улыбнулся Джон. – А ты могла бы мне попозировать? У тебя чудесные черты лица – о! Я хочу здесь остановиться, у этого «Данхилла» и купить немного табака!
Джон оставил спутницу в машине и зашел в магазин, а Тина, внезапно забеспокоившись о том, как она выглядит, потянулась к зеркалу водителя. Придя к выводу, что симпатичной ее можно назвать лишь с большой натяжкой, она с невеселым смешком откинулась на спинку сиденья и отвернулась к окошку. Через стеклянную дверь магазина ей был виден Джон Трекарел. Он говорил с мужчиной за стойкой, держался легко, непринужденно и был невероятно красив в своем безукоризненном сером костюме. Человек из другого мира, который говорит удивительные вещи, например о Коро, не задумываясь о том, воспримут ли его серьезно. Джон в совершенстве изучил правила игры мужчины с женщиной, этот особый язык, но в тот момент он наверняка не подумал, что Тина знакома с искусством флирта не больше, чем с древнееврейским наречием.
Наконец Джон Трекарел вышел из магазина. Когда он подошел к машине, пальцы Тины судорожно сжались. Она испытала чувство, от которого щеки Китти Лонгвэй покрывались густым румянцем, а глаза Тессы Нил наполнялись грустью: близость мужчины – таинственная сила, которая словно щелкает маленьким выключателем и зажигает в сердце женщины необъяснимые эмоции.
Джон скользнул на свое сиденье и улыбнулся. Он ничего не сказал, но Тина испытала сильное волнение. В этот миг он хотел быть с ней, и его глаза ясно сказали об этом.
Они съездили на Добенхэм и Фрибоди, где Джон нашел в записной книжке размеры Лиз и предоставил Тине полную свободу в выборе нарядов для его чада. Она предложила взять широкую пижаму в стиле Пьеро, и он со смехом согласился, решив, что Лиз оценит их шутку по достоинству. В магазине «Свейн и Эдени» они купли седло: Лиз любила кататься верхом. У Тины отчего-то защемило сердце. Она представила эту девочку, длинноногую и озорную, старающуюся стать подругой для своего одинокого отца. Тина словно наяву увидела Джона в охотничьем костюме, едущего рядом с лошадкой дочери, его взгляд поверх ее головки и саму девочку – тоже носящую фамилию Трекарел, но все-таки неспособную заменить для него ее мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Тина почувствовала ласковый взгляд спутника, затем тот неожиданно придвинулся ближе, чтобы помочь с выбором блюд. Джон с видом знатока советовался с официантом, какое вино взять к отбивным. Выбор оказался великолепным, кровь по жилам Тины побежала быстрее, и не успела она возразить, как официант вновь наполнил ее бокал. Словно по волшебству на столике появилось заливное из цыплят с листиками салата и ярко-красными кружками помидоров. Завершали ужин ломтики персика в ликере и черный кофе в крошечных чашечках.
– Не скучаешь по морю? – спросил Джон Трекарел. Он мягко улыбнулся, и ее напряжение окончательно спало.
– Пока нет, – поделилась она. – Меня завораживают здешние магазины и сами лондонцы.
– Но ты ведь не привыкла к такому многолюдью, а? Где ты поселилась, в женском общежитии?
Тина кивнула.
– У тебя в Чорли не было дружка, я полагаю?
– О нет. – Она невесело усмехнулась. – Я не из тех, за кем парни ходят табуном. Они любят компанейских девчонок. Разве не так?
– Они? – Его улыбка сделалась немного лукавой. – Я давно был молодым парнем, сейчас мне тридцать девять, Тина. Для тебя это не слишком много?
– Конечно нет. – Она посмотрела на него удивленно: Джон не походил на человека, которого очень беспокоит впечатление, которое он производит на окружающих, тем более на таких неопытных девочек, как Тина Мэнсон. Будь она элегантнейшей женщиной в мире... тогда Джона, может быть, и волновало бы ее мнение.
– А каким человеком я кажусь тебе, Тина? – Он посмотрел ей прямо в глаза, и в его глазах светилось любопытство. – Покладистый, умный, щедрый?
– Да, – согласилась она, не решившись добавить, что, по ее мнению, он несчастлив.
– Пожалуй, – подтвердил он, – я и то, и другое, и третье. Впрочем, большинство мужчин такие – за небольшим исключением. А еще мы можем быть легкомысленными жестокими эгоистами.
– Вы специально пугаете меня, чтобы я была осторожней с мужчинами, которых встречу здесь, в Лондоне? – поинтересовалась Тина, слегка покраснев оттого, что поняла намек – не открывай сердце первому встречному только потому, что он проявил по отношению к тебе немного заботы и доброты.
Его левая бровь немного приподнялась над глазом цвета морской волны.
– Прости мне эту лекцию, – не унимался Джон. – Жизнь, которую ты вела в Чорли, оставила тебя ребенком во многих отношениях. Понимаешь, парней твоего возраста часто ослепляет яркая внешность, но мужчины постарше обычно предпочитают скромность и одухотворенность. А зрелые мужчины, моя детка, прекрасно знают, как заманить невинную пташку в свои силки. Они ловко изображают заботливых папаш, а это самый простой и действенный способ соблазнения таких неопытных барышень, как ты.
– Что ж, спасибо за совет, – усмехнулась Тина, – но я не ребенок. Я знаю разницу между искренней добротой и корыстью.
– Нет, не знаешь. – По его лицу пробежала тень раздражения. – Ты ведь не догадываешься, почему я пригласил тебя поужинать и почему собираюсь провести с тобой завтра весь день.
Глаза Тины расширились, сердце екнуло, и она чуть не закашлялась.
Джона явно забавляло ее смятение.
– Я хочу купить кое-какие подарки Лиз, а ты знаешь лучше меня, что понравится четырнадцатилетней девочке. Вряд ли ей придутся по душе куклы и чайные сервизики, не так ли?
Тина покачала головой, и лицо озарила улыбка. Он может быть легкомысленным жестоким эгоистом, но только не сегодня, только не с ней! А все остальное в этот момент не имело значения, главное – он предложил провести завтрашний день вместе и хочет разделить с ней заботы по выбору подарка для обожаемой дочери.
– Элизабет вас любит? – полуутвердительно спросила она, когда они ехали к Пикадилли.
– Да, она вся в меня, – ответил он. – Совсем недавно она была очаровательной малюткой, а сейчас превратилась в длинноногую и очень самостоятельную леди. Отцы знают, как обращаться с маленькими девочками, но когда дочки подрастают, у них появляются прихоти, которые гораздо труднее понять и удовлетворить. Девочки – вечная загадка для мужчин. Вечно у них какие-то тайны!
Он улыбнулся Тине, и она обрадовалась его улыбке, как маленький котенок ласке. У нее тоже появилась своя тайна, как у большинства девушек, вышедших из детского возраста! Она загадочно улыбнулась.
– Дома меня ждут мой Коро и девочка с льняными волосами, читающая у лампы, – улыбнулся Джон. – А ты могла бы мне попозировать? У тебя чудесные черты лица – о! Я хочу здесь остановиться, у этого «Данхилла» и купить немного табака!
Джон оставил спутницу в машине и зашел в магазин, а Тина, внезапно забеспокоившись о том, как она выглядит, потянулась к зеркалу водителя. Придя к выводу, что симпатичной ее можно назвать лишь с большой натяжкой, она с невеселым смешком откинулась на спинку сиденья и отвернулась к окошку. Через стеклянную дверь магазина ей был виден Джон Трекарел. Он говорил с мужчиной за стойкой, держался легко, непринужденно и был невероятно красив в своем безукоризненном сером костюме. Человек из другого мира, который говорит удивительные вещи, например о Коро, не задумываясь о том, воспримут ли его серьезно. Джон в совершенстве изучил правила игры мужчины с женщиной, этот особый язык, но в тот момент он наверняка не подумал, что Тина знакома с искусством флирта не больше, чем с древнееврейским наречием.
Наконец Джон Трекарел вышел из магазина. Когда он подошел к машине, пальцы Тины судорожно сжались. Она испытала чувство, от которого щеки Китти Лонгвэй покрывались густым румянцем, а глаза Тессы Нил наполнялись грустью: близость мужчины – таинственная сила, которая словно щелкает маленьким выключателем и зажигает в сердце женщины необъяснимые эмоции.
Джон скользнул на свое сиденье и улыбнулся. Он ничего не сказал, но Тина испытала сильное волнение. В этот миг он хотел быть с ней, и его глаза ясно сказали об этом.
Они съездили на Добенхэм и Фрибоди, где Джон нашел в записной книжке размеры Лиз и предоставил Тине полную свободу в выборе нарядов для его чада. Она предложила взять широкую пижаму в стиле Пьеро, и он со смехом согласился, решив, что Лиз оценит их шутку по достоинству. В магазине «Свейн и Эдени» они купли седло: Лиз любила кататься верхом. У Тины отчего-то защемило сердце. Она представила эту девочку, длинноногую и озорную, старающуюся стать подругой для своего одинокого отца. Тина словно наяву увидела Джона в охотничьем костюме, едущего рядом с лошадкой дочери, его взгляд поверх ее головки и саму девочку – тоже носящую фамилию Трекарел, но все-таки неспособную заменить для него ее мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46