Ситуация для аристократа вполне обыденная. Странно только, что азарт не чужд даже ему, человеку с деловой хваткой.
Она как раз дописывала его имя на обороте конверта с деньгами, когда Калпеппер тихонько постучал в дверь. Он вошел, крепко вцепившись в зажатый подмышкой портфель. На его изможденном лице была написана крайняя озабоченность. Он нерешительно потоптался на пороге, словно пытаясь собраться с духом перед встречей с ней.
Оливия удивленно на него посмотрела:
— Как поживаете? Прошу вас, мистер Калпеппер, проходите. Что-то не так?
— Благодарю вас, ваша милость, — сдавленно произнес он, но с места не сдвинулся. — Боюсь, что да.
Оливия подумала было, что он заметил Эдит. Она отложила перо и внимательно посмотрела на поверенного, пытаясь скрыть свое беспокойство. Молоденькая графиня становилась все более неугомонной и, забыв об осторожности, вполне могла попасться на глаза кому-либо из гостей. Калпеппер, поверенный семьи Фэрфаксов, был предан Ральфу как главе семьи больше, чем любой из женщин, и не колеблясь выдал бы местонахождение Эдит ее жестокому супругу.
Но на лице Калпеппера отражалось скорее негодование, нежели гнев. Брови Оливии удивленно поползли вверх.
— Надеюсь, вас не ограбили по дороге сюда?
— Нет, мадам. — Он решительно надвинул очки на нос. — К великому моему сожалению, я вынужден сообщить вам неприятные новости. Увы! Это мой долг.
— Боже мой! Прошу вас, садитесь и немедленно выкладывайте, что произошло.
Он сел и лишь после долгого молчания заговорил:
— Не знаю, с чего и начать, ваша милость. Я совершенно растерян.
Оливия смотрела на него с растущей тревогой. Его лицо покрылось красными пятнами. Наконец он остановил на ней взгляд и выпрямился на стуле.
— Такие новости невозможно сообщать деликатно, — объявил он. — Я вынужден сказать прямо. Поверьте, я бы никогда в жизни не принес вам таких вестей, если бы не был абсолютно уверен в их достоверности.
Сердце у Оливии ушло в пятки. В прошлый раз, когда Калпеппер говорил с ней таким тоном, он вручил ей письмо Люка. Она чувствовала, что ее ждет ужасный удар, и судорожно вцепилась в ручки кресла, моля всем сердцем, чтобы новости, которые он собирается сообщить, не касались…
— Эти новости касаются лорда Райвала.
На секунду она закрыла глаза. Ее молитвы не были услышаны. Она заставила себя открыть глаза и встретила взволнованный взгляд поверенного.
— Что же вы узнали о нем? — Она старалась говорить спокойно.
Калпеппер тяжело вздохнул.
— Дорогая моя леди Оливия, мы все жестоко обмануты, — произнес он. — Крайне жестоко. Вы пригрели змею на груди.
— Продолжайте, — едва слышно произнесла она. Он подался всем телом вперед и прошептал:
— Ваша милость, этот мужчина — самый настоящий повеса!
— Да, — оцепенело согласилась она. — И что с того? Она взяла себя в руки, готовая к любому ужаснейшему открытию.
Но Калпеппер в замешательстве моргнул:
— И что с того? Леди Оливия, да что вы такое говорите? Я узнал, что лорд Райвал — повеса! Он распутник, мадам, о его победах на любовном фронте гудит весь Лондон! У него отвратительная репутация, и должен заметить, он ее заслужил. Я все подробно разузнал, прежде чем оскорбить ваш слух подобными разговорами! Надеюсь, вы не подумали, что я поверил сплетням! Нет-нет, ваша милость, это истинная правда, и легко доказуемая! Она в замешательстве уставилась на него:
— Что правда? Не понимаю.
— Тсс! Послушайте, ваша милость, — раздраженно сказал Калпеппер. — Вы должны знать, что такое повеса. Повеса — это соблазнитель, осквернитель женщин.
— Да, но…
— А я говорю вам, мадам, что, к моему глубокому сожалению, лорд Райвал — не тот человек, с кем стоило бы поддерживать отношения.
У Оливии отлегло от сердца.
— И это все? — воскликнула она. Ее слова ошеломили Калпеппера.
— Все? Все! Дорогая моя леди Оливия, вы привели этого негодяя в школу! Показали ему наши счетные книги! По-дружески отнеслись к нему! Его надо прогнать. И немедленно! Вы рискуете стать посмешищем! Запятнать свою репутацию!
Оливия откинулась на стуле:
— Господи, как же вы меня напугали! Но для меня это отнюдь не новость.
— Не новость? — Он был поражен. — Вы хотите сказать, что знали о репутации этого человека?
Она улыбнулась:
— Конечно. Почему бы и нет?
Калпеппер побагровел, казалось его сейчас хватит удар.
— Дорогая мадам. Леди в вашем положении должна быть крайне осторожна. Вы невинная, незамужняя леди! Малейший намек на скандал, если ваше имя, не дай Бог, свяжут с именем лорда Райвала — и ваша безупречная репутация погибла.
— О моем добром имени судят по моим собственным поступкам, а не по поведению моих друзей.
Калпеппер фыркнул, поджав губы:
— Говорят, скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты.
Она, нахмурившись, выпрямилась на стуле:
— Бог мой, и что вы предлагаете? Отказать лорду Райвалу от дома? Освободить его от недавно порученных ему обязанностей? Не могу же я неожиданно взбелениться, как последняя мегера, из-за того, о чем давно уже знаю! Вот тогда я уж точно стану посмешищем, причем вполне заслуженно!
— Ну-ну, вам совершенно необязательно брать это на себя, — сказал Калпеппер. — Предоставьте все мне!
— Что именно?
— Я улажу все от вашего имени. Поговорю с ним. Это мой долг. Я просто решил сообщить вам обо всем, прежде чем взять на себя смелость прогнать его.
Оливия подняла руку:
— Стоп. Не в вашей власти прогнать лорда Райвала.
— В таком случае, леди Оливия, я с радостью возьму на себя эту власть.
— Скорее, захватите! Нет. — Она говорила вежливо, но непреклонно. — Я категорически запрещаю вам делать нечто подобное.
Калпеппер надулся и очень напоминал жабу.
— Что? Да как такое возможно? Неужели вы не понимаете всей серьезности положения? Подумайте хотя бы о вашей школе!
Оливия вскинула руки, словно пытаясь воззвать к его разуму:
— Но лорд Райвал приносит школе очень много пользы. Он уже не раз это доказал. Он очень умный и рассудительный…
— Рассудительный! Этот повеса, распутник, по-вашему, рассудительный?
— Рассудительный, — решительно повторила она. — Я говорю о финансовой стороне. Его личная жизнь нас не касается.
— Очень скоро коснется, как только станет известно о его связи со школой! Прошу вас, не забывайте, что речь идет о школе для девочек!
Оливия прищурилась:
— Ну а это здесь вообще ни при чем.
Калпеппер весь кипел от ярости и сорвался на фальцет:
— Говорю вам, леди Оливия, у лорда Райвала нет ни сердца, ни стыда, ни совести! Это общеизвестно! Вы первая придете в отчаяние из-за того, что слухи о распущенности лорда Райвала лишат ваших протеже каких бы то ни было шансов получить приличную работу!
От отвращения Оливия наморщила нос;.
— Вы говорите чепуху, мистер Калпеппер!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Она как раз дописывала его имя на обороте конверта с деньгами, когда Калпеппер тихонько постучал в дверь. Он вошел, крепко вцепившись в зажатый подмышкой портфель. На его изможденном лице была написана крайняя озабоченность. Он нерешительно потоптался на пороге, словно пытаясь собраться с духом перед встречей с ней.
Оливия удивленно на него посмотрела:
— Как поживаете? Прошу вас, мистер Калпеппер, проходите. Что-то не так?
— Благодарю вас, ваша милость, — сдавленно произнес он, но с места не сдвинулся. — Боюсь, что да.
Оливия подумала было, что он заметил Эдит. Она отложила перо и внимательно посмотрела на поверенного, пытаясь скрыть свое беспокойство. Молоденькая графиня становилась все более неугомонной и, забыв об осторожности, вполне могла попасться на глаза кому-либо из гостей. Калпеппер, поверенный семьи Фэрфаксов, был предан Ральфу как главе семьи больше, чем любой из женщин, и не колеблясь выдал бы местонахождение Эдит ее жестокому супругу.
Но на лице Калпеппера отражалось скорее негодование, нежели гнев. Брови Оливии удивленно поползли вверх.
— Надеюсь, вас не ограбили по дороге сюда?
— Нет, мадам. — Он решительно надвинул очки на нос. — К великому моему сожалению, я вынужден сообщить вам неприятные новости. Увы! Это мой долг.
— Боже мой! Прошу вас, садитесь и немедленно выкладывайте, что произошло.
Он сел и лишь после долгого молчания заговорил:
— Не знаю, с чего и начать, ваша милость. Я совершенно растерян.
Оливия смотрела на него с растущей тревогой. Его лицо покрылось красными пятнами. Наконец он остановил на ней взгляд и выпрямился на стуле.
— Такие новости невозможно сообщать деликатно, — объявил он. — Я вынужден сказать прямо. Поверьте, я бы никогда в жизни не принес вам таких вестей, если бы не был абсолютно уверен в их достоверности.
Сердце у Оливии ушло в пятки. В прошлый раз, когда Калпеппер говорил с ней таким тоном, он вручил ей письмо Люка. Она чувствовала, что ее ждет ужасный удар, и судорожно вцепилась в ручки кресла, моля всем сердцем, чтобы новости, которые он собирается сообщить, не касались…
— Эти новости касаются лорда Райвала.
На секунду она закрыла глаза. Ее молитвы не были услышаны. Она заставила себя открыть глаза и встретила взволнованный взгляд поверенного.
— Что же вы узнали о нем? — Она старалась говорить спокойно.
Калпеппер тяжело вздохнул.
— Дорогая моя леди Оливия, мы все жестоко обмануты, — произнес он. — Крайне жестоко. Вы пригрели змею на груди.
— Продолжайте, — едва слышно произнесла она. Он подался всем телом вперед и прошептал:
— Ваша милость, этот мужчина — самый настоящий повеса!
— Да, — оцепенело согласилась она. — И что с того? Она взяла себя в руки, готовая к любому ужаснейшему открытию.
Но Калпеппер в замешательстве моргнул:
— И что с того? Леди Оливия, да что вы такое говорите? Я узнал, что лорд Райвал — повеса! Он распутник, мадам, о его победах на любовном фронте гудит весь Лондон! У него отвратительная репутация, и должен заметить, он ее заслужил. Я все подробно разузнал, прежде чем оскорбить ваш слух подобными разговорами! Надеюсь, вы не подумали, что я поверил сплетням! Нет-нет, ваша милость, это истинная правда, и легко доказуемая! Она в замешательстве уставилась на него:
— Что правда? Не понимаю.
— Тсс! Послушайте, ваша милость, — раздраженно сказал Калпеппер. — Вы должны знать, что такое повеса. Повеса — это соблазнитель, осквернитель женщин.
— Да, но…
— А я говорю вам, мадам, что, к моему глубокому сожалению, лорд Райвал — не тот человек, с кем стоило бы поддерживать отношения.
У Оливии отлегло от сердца.
— И это все? — воскликнула она. Ее слова ошеломили Калпеппера.
— Все? Все! Дорогая моя леди Оливия, вы привели этого негодяя в школу! Показали ему наши счетные книги! По-дружески отнеслись к нему! Его надо прогнать. И немедленно! Вы рискуете стать посмешищем! Запятнать свою репутацию!
Оливия откинулась на стуле:
— Господи, как же вы меня напугали! Но для меня это отнюдь не новость.
— Не новость? — Он был поражен. — Вы хотите сказать, что знали о репутации этого человека?
Она улыбнулась:
— Конечно. Почему бы и нет?
Калпеппер побагровел, казалось его сейчас хватит удар.
— Дорогая мадам. Леди в вашем положении должна быть крайне осторожна. Вы невинная, незамужняя леди! Малейший намек на скандал, если ваше имя, не дай Бог, свяжут с именем лорда Райвала — и ваша безупречная репутация погибла.
— О моем добром имени судят по моим собственным поступкам, а не по поведению моих друзей.
Калпеппер фыркнул, поджав губы:
— Говорят, скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты.
Она, нахмурившись, выпрямилась на стуле:
— Бог мой, и что вы предлагаете? Отказать лорду Райвалу от дома? Освободить его от недавно порученных ему обязанностей? Не могу же я неожиданно взбелениться, как последняя мегера, из-за того, о чем давно уже знаю! Вот тогда я уж точно стану посмешищем, причем вполне заслуженно!
— Ну-ну, вам совершенно необязательно брать это на себя, — сказал Калпеппер. — Предоставьте все мне!
— Что именно?
— Я улажу все от вашего имени. Поговорю с ним. Это мой долг. Я просто решил сообщить вам обо всем, прежде чем взять на себя смелость прогнать его.
Оливия подняла руку:
— Стоп. Не в вашей власти прогнать лорда Райвала.
— В таком случае, леди Оливия, я с радостью возьму на себя эту власть.
— Скорее, захватите! Нет. — Она говорила вежливо, но непреклонно. — Я категорически запрещаю вам делать нечто подобное.
Калпеппер надулся и очень напоминал жабу.
— Что? Да как такое возможно? Неужели вы не понимаете всей серьезности положения? Подумайте хотя бы о вашей школе!
Оливия вскинула руки, словно пытаясь воззвать к его разуму:
— Но лорд Райвал приносит школе очень много пользы. Он уже не раз это доказал. Он очень умный и рассудительный…
— Рассудительный! Этот повеса, распутник, по-вашему, рассудительный?
— Рассудительный, — решительно повторила она. — Я говорю о финансовой стороне. Его личная жизнь нас не касается.
— Очень скоро коснется, как только станет известно о его связи со школой! Прошу вас, не забывайте, что речь идет о школе для девочек!
Оливия прищурилась:
— Ну а это здесь вообще ни при чем.
Калпеппер весь кипел от ярости и сорвался на фальцет:
— Говорю вам, леди Оливия, у лорда Райвала нет ни сердца, ни стыда, ни совести! Это общеизвестно! Вы первая придете в отчаяние из-за того, что слухи о распущенности лорда Райвала лишат ваших протеже каких бы то ни было шансов получить приличную работу!
От отвращения Оливия наморщила нос;.
— Вы говорите чепуху, мистер Калпеппер!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68