Пряча фотографию в карман, она пробормотала: «Кто знает, как и когда это может пригодиться»…
Проснувшись на следующее утро, Никки застала мужа за приготовлениями к состязанию с братом. Весьма заинтригованная его новым обликом, она не проронила ни звука, тихо наблюдая за его Действиями. Серебряный Шип напевал что-то на языке шони, очевидно призывая Духов и прося их о благословении или о помощи, или о том и другом сразу. А может, это были магические заклинания. Одновременно он наносил на лицо, руки и торс ритуальную окраску. Стоял он спиной к ней, и она не могла видеть всей картины в целом, но видела все же достаточно, чтобы догадаться, что это боевая раскраска. Через определенные интервалы он замирал, молитвенно прикасался к своей кожаной сумке, а затем продолжал.
Закончив ритуальное действо, он, наконец, повернулся к ней. Никки не могла удержаться, и возглас удивления сорвался с ее губ. Если бы она не видела, что это ее муж, то никогда не узнала бы, гак изменилась его внешность — похоже на полный грим циркового клоуна, под которым тоже трудно узнать человека. Спереди все тело Серебряного Шина, включая лицо, было ярко-голубым. На груди, искусно исполненное черным, красовалось изображение буревестника. Тонкие черные полосы украшали его щеки, пересекая нос и спускаясь с обеих сторон к нижней челюсти. Полосы, обтекающие плечи, винтообразно спускались к запястьям, и тот же рисунок повторялся на ногах. Он выглядел теперь весьма воинственным, гордым и грозным, иными словами — находился в полной боевой готовности, хоть сейчас в бой… И вдруг он улыбнулся, зубы его блеснули с голубого лица, и Никки, не сдержавшись, разразилась хохотом.
— Ой, не… не могу! — сквозь смех проговорила она. — Ты сейчас нечто среднее между крутым! Уокером и парикмахерским шестом.
Серебряный Шип хмуро взглянул на нее и спросила
— А кто такой Уокер?
— Ну, это один знаменитый в наше время рейнджер — конный полисмен. — И, хихикнув, добавила: — Без коня.
— Не знаю точно, но мне кажется, что я скорее похож на этого твоего рейнджера, чем на… как его… чем на какой-то шест, что бы им ни подпирали.
— Беру свои слова обратно. Со второго взгляда ты скорее напоминаешь мою мамочку, наложившую на лицо косметическую маску! — расшалившись, продолжала болтать Никки.
— Должен сказать, Нейаки, что ты позволяешь себе шутить над вещами, имеющими для меня глубокий и торжественный смысл.
Никки вмиг посерьезнела, вспомнив значительность намеченного на сегодня мероприятия.
— Прости меня, Торн. Ты совершенно прав. Во всем этом нет ничего смешного. И теперь, посмотрев на дело с другой точки зрения, я не могу не признать, что ты выглядишь весьма решительным и грозным. Такого эффекта, полагаю, ты и хотел добиться. Это делается для устрашения противника.
— Не только, но и в честь Духов, которые должны дать мне сил для магических действий. Сегодня я как никогда нуждаюсь в их помощи и поддержке, ибо речь идет о спасении Текумсеха.
— Я верю в тебя, Торн, — серьезно проговорила она. — Даже сам Текумсех, пусть он и могущественнее тебя, не сумел бы призвать посланца из будущего. Только ты оказался способен совершить столь невозможное чудо.
Текумсех тоже должным образом подготовился к встрече. Свой образ он созидал в подражание личному символу — пантере, потому тело его было всецело окрашено черным, кроме груди, где белело изображение головы пантеры. Белыми же были и концы его пальцев, раскрашенные так, чтобы напоминать кошачьи когти. Его зубы сверкали на затемненном лице, как грозные клыки животного. Воистину вид он имел свирепый.
Текумсех приветствовал гостей и сообщил Никки, что, в целях ее безопасности, он приставляет к ней одного из своих надежнейших и проверенных в деле молодцев, который присмотрит за ней во время турнира.
— К несчастью, Тенскватава все еще способен оказывать влияние на некоторых людей племени и настроил их против тебя. Я буду чувствовать себя спокойнее, зная, что, пока мы с Серебряным Шипом состязаемся, ты находишься под надежной охраной.
Встреча происходила на огромной треугольной поляне, неподалеку от лагеря. Охранник, приставленный Текумсехом, сопроводил Никки к месту вблизи расположения судей, где она могла беспрепятственно обозревать все происходящее. Поляну уже окружили зрители, среди которых находился и Тенскватава со своей когортой.
Громкий бой барабана возвестил начало турнира, призывая зрителей к соблюдению тишины. Все присутствующие, казалось, с пониманием отнеслись к тому, что состязающиеся должны иметь условия, дабы сосредоточиться и мобилизовать все свои силы. В наступившей тишине до слуха Никки доносился лишь ропот листвы в кронах деревьев растущих в нескольких ярдах от нее.
Соревнование решили провести в пять туров, каждый тур включал в себя пару деяний, по одному от каждого противника, и каждый тур оценивался судьями отдельно. Первый, кто выиграет три тура из пяти, будет объявлен победителем. Произошло некое подобие жеребьевки. Раскрашенный камень, подброшенный в воздух и упавший на земли! определенным образом, указал, что первым начинает Текумсех.
Тот вышел на середину поляны, воздел руки к небу и начал песнопение. Все как один затаили дыхание. Но ждать пришлось недолго. Через несколько минут высокие деревья, стоящие по одну сторону импровизированной арены, последовательно, одно за другим, через равные интервалы времени наклонились и рухнули наземь.
По толпе пробежал удивленный шепоток, зрители важно закачали головами в знак одобрения.
Затем в центр вышел Серебряный Шип. Он стоял с закрытыми глазами, а руки его слегка были подняты и ладонями обращены вверх, как если бы он молился. Он находился в этой позе до тех пор, пока все двенадцать деревьев не поднялись и не вросли корнями в ямы, из которых их только что вырвали.
Раздалось дружное восклицание. Никки зрелище повергло в священный ужас. Победу судьи присудили Серебряному Шипу.
Как победитель первого тура, Серебряный Шип открывал второй. Вскоре он сделал несколько пасов руками, будто призывая кого-то. Через минуту поляна буквально кишела кузнечиками.
И тут, в разгар этого действа, Тенскватаве вздумалось малость дополнить его собственной магией; его ухищрения в этой части многие видели и раньше, но на этот раз он превзошел сам себя. Завопив, он швырнул оземь свой походный мешок. И как только тот коснулся земли, тотчас превратился в гнездо извивающихся гремучих змей. Змеи заскользили по массе лягушек и насекомых, расползаясь во все стороны. Вдруг гремучки скучились и всей своей тошнотворной путаницей ринулись в сторону Никки. Прежде чем кто-нибудь успел остановить их, они окружили ее, взяв в кольцо вместе с бесстрашным охранником, подняли головы и устрашающе загремели, готовые наносить смертоносные удары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Проснувшись на следующее утро, Никки застала мужа за приготовлениями к состязанию с братом. Весьма заинтригованная его новым обликом, она не проронила ни звука, тихо наблюдая за его Действиями. Серебряный Шип напевал что-то на языке шони, очевидно призывая Духов и прося их о благословении или о помощи, или о том и другом сразу. А может, это были магические заклинания. Одновременно он наносил на лицо, руки и торс ритуальную окраску. Стоял он спиной к ней, и она не могла видеть всей картины в целом, но видела все же достаточно, чтобы догадаться, что это боевая раскраска. Через определенные интервалы он замирал, молитвенно прикасался к своей кожаной сумке, а затем продолжал.
Закончив ритуальное действо, он, наконец, повернулся к ней. Никки не могла удержаться, и возглас удивления сорвался с ее губ. Если бы она не видела, что это ее муж, то никогда не узнала бы, гак изменилась его внешность — похоже на полный грим циркового клоуна, под которым тоже трудно узнать человека. Спереди все тело Серебряного Шина, включая лицо, было ярко-голубым. На груди, искусно исполненное черным, красовалось изображение буревестника. Тонкие черные полосы украшали его щеки, пересекая нос и спускаясь с обеих сторон к нижней челюсти. Полосы, обтекающие плечи, винтообразно спускались к запястьям, и тот же рисунок повторялся на ногах. Он выглядел теперь весьма воинственным, гордым и грозным, иными словами — находился в полной боевой готовности, хоть сейчас в бой… И вдруг он улыбнулся, зубы его блеснули с голубого лица, и Никки, не сдержавшись, разразилась хохотом.
— Ой, не… не могу! — сквозь смех проговорила она. — Ты сейчас нечто среднее между крутым! Уокером и парикмахерским шестом.
Серебряный Шип хмуро взглянул на нее и спросила
— А кто такой Уокер?
— Ну, это один знаменитый в наше время рейнджер — конный полисмен. — И, хихикнув, добавила: — Без коня.
— Не знаю точно, но мне кажется, что я скорее похож на этого твоего рейнджера, чем на… как его… чем на какой-то шест, что бы им ни подпирали.
— Беру свои слова обратно. Со второго взгляда ты скорее напоминаешь мою мамочку, наложившую на лицо косметическую маску! — расшалившись, продолжала болтать Никки.
— Должен сказать, Нейаки, что ты позволяешь себе шутить над вещами, имеющими для меня глубокий и торжественный смысл.
Никки вмиг посерьезнела, вспомнив значительность намеченного на сегодня мероприятия.
— Прости меня, Торн. Ты совершенно прав. Во всем этом нет ничего смешного. И теперь, посмотрев на дело с другой точки зрения, я не могу не признать, что ты выглядишь весьма решительным и грозным. Такого эффекта, полагаю, ты и хотел добиться. Это делается для устрашения противника.
— Не только, но и в честь Духов, которые должны дать мне сил для магических действий. Сегодня я как никогда нуждаюсь в их помощи и поддержке, ибо речь идет о спасении Текумсеха.
— Я верю в тебя, Торн, — серьезно проговорила она. — Даже сам Текумсех, пусть он и могущественнее тебя, не сумел бы призвать посланца из будущего. Только ты оказался способен совершить столь невозможное чудо.
Текумсех тоже должным образом подготовился к встрече. Свой образ он созидал в подражание личному символу — пантере, потому тело его было всецело окрашено черным, кроме груди, где белело изображение головы пантеры. Белыми же были и концы его пальцев, раскрашенные так, чтобы напоминать кошачьи когти. Его зубы сверкали на затемненном лице, как грозные клыки животного. Воистину вид он имел свирепый.
Текумсех приветствовал гостей и сообщил Никки, что, в целях ее безопасности, он приставляет к ней одного из своих надежнейших и проверенных в деле молодцев, который присмотрит за ней во время турнира.
— К несчастью, Тенскватава все еще способен оказывать влияние на некоторых людей племени и настроил их против тебя. Я буду чувствовать себя спокойнее, зная, что, пока мы с Серебряным Шипом состязаемся, ты находишься под надежной охраной.
Встреча происходила на огромной треугольной поляне, неподалеку от лагеря. Охранник, приставленный Текумсехом, сопроводил Никки к месту вблизи расположения судей, где она могла беспрепятственно обозревать все происходящее. Поляну уже окружили зрители, среди которых находился и Тенскватава со своей когортой.
Громкий бой барабана возвестил начало турнира, призывая зрителей к соблюдению тишины. Все присутствующие, казалось, с пониманием отнеслись к тому, что состязающиеся должны иметь условия, дабы сосредоточиться и мобилизовать все свои силы. В наступившей тишине до слуха Никки доносился лишь ропот листвы в кронах деревьев растущих в нескольких ярдах от нее.
Соревнование решили провести в пять туров, каждый тур включал в себя пару деяний, по одному от каждого противника, и каждый тур оценивался судьями отдельно. Первый, кто выиграет три тура из пяти, будет объявлен победителем. Произошло некое подобие жеребьевки. Раскрашенный камень, подброшенный в воздух и упавший на земли! определенным образом, указал, что первым начинает Текумсех.
Тот вышел на середину поляны, воздел руки к небу и начал песнопение. Все как один затаили дыхание. Но ждать пришлось недолго. Через несколько минут высокие деревья, стоящие по одну сторону импровизированной арены, последовательно, одно за другим, через равные интервалы времени наклонились и рухнули наземь.
По толпе пробежал удивленный шепоток, зрители важно закачали головами в знак одобрения.
Затем в центр вышел Серебряный Шип. Он стоял с закрытыми глазами, а руки его слегка были подняты и ладонями обращены вверх, как если бы он молился. Он находился в этой позе до тех пор, пока все двенадцать деревьев не поднялись и не вросли корнями в ямы, из которых их только что вырвали.
Раздалось дружное восклицание. Никки зрелище повергло в священный ужас. Победу судьи присудили Серебряному Шипу.
Как победитель первого тура, Серебряный Шип открывал второй. Вскоре он сделал несколько пасов руками, будто призывая кого-то. Через минуту поляна буквально кишела кузнечиками.
И тут, в разгар этого действа, Тенскватаве вздумалось малость дополнить его собственной магией; его ухищрения в этой части многие видели и раньше, но на этот раз он превзошел сам себя. Завопив, он швырнул оземь свой походный мешок. И как только тот коснулся земли, тотчас превратился в гнездо извивающихся гремучих змей. Змеи заскользили по массе лягушек и насекомых, расползаясь во все стороны. Вдруг гремучки скучились и всей своей тошнотворной путаницей ринулись в сторону Никки. Прежде чем кто-нибудь успел остановить их, они окружили ее, взяв в кольцо вместе с бесстрашным охранником, подняли головы и устрашающе загремели, готовые наносить смертоносные удары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107