Так он, спасаясь от Логана и его воинов, растерял всех своих свиней. С того дня речку и прозвали Кусхко-Тхоере — Свиной ручей. В ту ночь воины знатно попировали.
— Свиньи не свиньи, а я своими глазами видела, какая это была чистая речка. А теперь хоть и называется она много благороднее — Оттава-Ривер, — но вонь от нее идет такая, что… Словом, это не делает чести современному человеку. Одни промышленные сбросы чего стоят! Считаем себя развитыми, интеллигентными людьми, а разрушаем то, среди чего сами вынуждены жить, разрушаем свой собственный мир — вместе и поодиночке. Куда мы катимся? За несколько десятков лет умудрились так загадить воздух, реки, океан, землю и леса, что мир превратился в единую выгребную яму.
Отъехав, Никки свернула на юг. Она сделала небольшой крюк, чтобы показать ему школу, в которой преподавала, но останавливаться не стала.
— Я им сказала, что не совсем здорова, что у меня грипп, — объяснила она, — потому лучше я свожу тебя туда в другой день.
Следующие несколько миль Серебряный Шип Жадно, со все возрастающим интересом, всматривался в просторные поля с их стадами, амбарами, Живыми изгородями и силосными башнями.
Никки включила приемник, настроенный на станцию, передающую мягкий рок. Торн внимательно слушал и, в конце концов, откинулся назад, будто решил, что музыка, хоть и отличная от той, к которой он привык, все же не так плоха. Никки даже подумала, не барабанные ли ритмы объединяли ту и эту музыку. Постепенно она познакомит его со всеми видами современной музыки — с классической, хард роком, с западной музыкой в стиле кантри — интересно, что ему понравится больше всего? Она надеялась, что это будет не рэп.
Миновав небольшой городишко, они свернули к маленькому местному кладбищу.
— Я подумала, может, тебе интересно будет взглянуть на памятник Черному Копыту, — сказала Никки. — Надпись на нем сообщает, что вождь Черное Копыто погребен где-то здесь, возможно даже в пределах самого кладбища, но где именно, точно никто не знает. Памятник, во всяком случае, решили воздвигнуть именно здесь. Последняя дань уважения его удивительной жизни.
Почтив посещением предполагаемую могилу вождя — что Серебряному Шипу показалось особенно странным, ибо совсем недавно, там, в своем времени, он разговаривал с Черным Копытом, и тот был в полном здравии, — они поехали дальше, на запад.
— Жаль, что сегодня нет времени, а то заехали бы на Индейское озеро. Ну, ничего, мы еще обязательно туда съездим, а может, посетим и Белфонтин, где некогда жил человек, которого все звали там Голубой Курткой. Проведаем и Святую Марию — место, известное в наши дни как Гарти-таун — и Пагуа, конечно… Но это все потом, когда выдастся свободный денек.
Вскоре они прибыли в Вапаконета. Никки припарковалась возле шеренги торговых заведений, стоящих спиной к берегу Оглейз-Ривер.
— Помнишь, мы говорили об этом месте? Я понимаю, сейчас тебе его трудно узнать, но эти магазины стоят примерно на том месте, где раньше находилась деревня Черного Копыта. Где-то здесь я собирала ягоды, а ты возлежал под деревом и давал мне бесплатные советы.
— Может, нам выйти из машины?
— Если хочешь…
Набросив на плечи свою новую куртку, Серебряный Шип в глубокой задумчивости пошел вдоль берега. Никки безмолвно следовала за ним, не желая беспокоить его и отрывать от воспоминаний. Несколько минут спустя он преклонил колени и взял в руку комок холодной земли.
— Странно, но я чувствую, как здесь, в этой земле, под нашими ногами, бьются сердца людей моего племени. Здесь был их дом, их река. И хотя они больше не живут здесь, эта земля все еще принадлежит им, в нее впечатаны их жизни. И так будет всегда, сколько бы зданий здесь ни построил белый человек и сколько бы твердых дорог он тут ни проложил. Следов моего народа ничто никогда не сотрет с этого места.
Никки прекрасно понимала, что должен чувствовать человек, навсегда утративший родной дом и всех близких. Она чувствовала, что горсть родной земли, сжимаемая в ладони, вернула ему ненадолго мгновения прошлого, его драгоценные крупицы. В эти минуты Торн вновь посетил свое время и те места, где все еще жив Дух его народа, Дух племени шони.
32
Там, в маленьком торговом центре Вапаконеты, находилась булочная, куда Никки решила заехать за вишневым пирогом, обещанным матери. Серебряный Шип с интересом рассматривал все происходящее — уличное движение, магазины, входящих и выходящих из них людей.
— Обычно в будни народу гораздо меньше, — пояснила Никки. — Но завтра праздник, почти все магазины будут закрыты, вот люди и торопятся закупить все, что потребуется им в долгий уик-энд. Женщины закупают индеек, паштеты и прочую провизию для праздничного обеда в День благодарения. Я знаю, мама тоже будет жарить, парить, варить и печь как сумасшедшая, пытаясь делать все сразу.
— Она что, к празднику так много всего готовит?
— Да, на мой взгляд, гораздо больше, чем нужно. Стряпает с запасом, «на дурака», как говорится. Мол, мало ли кто придет, не дай Бог еды на всех не хватит. Хотя каждая из женщин семейства всегда что-нибудь привозит, блюдо или два, чтобы подкинуть к праздничному столу.
Никки не вписалась в парковочную ячейку, заехав за разметочную линию, и долбанула другую машину. Внезапный толчок страшно напугал Серебряного Шипа. Он так вцепился в край сиденья, что побелели суставы пальцев, губы его поджались, видно было, что он едва удержался от крика.
— Прости. Я все забываю, что каждое происшествие тебе в новинку. Такое случается сплошь и рядом. Постепенно привыкнешь. — Она достала твой кошелек. — Ты пойдешь со мной или посидишь в машине?
Возможность заглянуть внутрь здания, отличного от дома Нейаки, показалась ему слишком привлекательной, чтобы упустить ее.
— Пойду с тобой.
Как Никки и ожидала, булочная была битком забита народом, все запасались на праздник хлебом, пирогами и прочей выпечкой. Пришлось ждать несколько минут, пока подойдет их очередь. Торн тем временем воспользовался возможностью поближе рассмотреть покупателей и персонал булочной, особенно обращая внимание на то, как люди одеты, причесаны, как двигаются и общаются друг с другом.
Когда они вышли, Никки, торжественно неся вишневый пирог, сказала:
— Они могли бы заставить нас приплачивать за одно то, что мы вдыхаем у них этот восхитительный аромат.
Торн согласился с ней и добавил:
— У меня даже аппетит разыгрался и слюнки потекли. Я и представить себе не мог, как много разных запахов может распространяться в одном месте.
— Да уж, кошмар диетиков! Хочется сразу всего. Я обратила внимание, что ты разглядывал людей. И каковы впечатления?
— Некоторые весьма интересны. Там была дама с волосами цвета спелой сливы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Свиньи не свиньи, а я своими глазами видела, какая это была чистая речка. А теперь хоть и называется она много благороднее — Оттава-Ривер, — но вонь от нее идет такая, что… Словом, это не делает чести современному человеку. Одни промышленные сбросы чего стоят! Считаем себя развитыми, интеллигентными людьми, а разрушаем то, среди чего сами вынуждены жить, разрушаем свой собственный мир — вместе и поодиночке. Куда мы катимся? За несколько десятков лет умудрились так загадить воздух, реки, океан, землю и леса, что мир превратился в единую выгребную яму.
Отъехав, Никки свернула на юг. Она сделала небольшой крюк, чтобы показать ему школу, в которой преподавала, но останавливаться не стала.
— Я им сказала, что не совсем здорова, что у меня грипп, — объяснила она, — потому лучше я свожу тебя туда в другой день.
Следующие несколько миль Серебряный Шип Жадно, со все возрастающим интересом, всматривался в просторные поля с их стадами, амбарами, Живыми изгородями и силосными башнями.
Никки включила приемник, настроенный на станцию, передающую мягкий рок. Торн внимательно слушал и, в конце концов, откинулся назад, будто решил, что музыка, хоть и отличная от той, к которой он привык, все же не так плоха. Никки даже подумала, не барабанные ли ритмы объединяли ту и эту музыку. Постепенно она познакомит его со всеми видами современной музыки — с классической, хард роком, с западной музыкой в стиле кантри — интересно, что ему понравится больше всего? Она надеялась, что это будет не рэп.
Миновав небольшой городишко, они свернули к маленькому местному кладбищу.
— Я подумала, может, тебе интересно будет взглянуть на памятник Черному Копыту, — сказала Никки. — Надпись на нем сообщает, что вождь Черное Копыто погребен где-то здесь, возможно даже в пределах самого кладбища, но где именно, точно никто не знает. Памятник, во всяком случае, решили воздвигнуть именно здесь. Последняя дань уважения его удивительной жизни.
Почтив посещением предполагаемую могилу вождя — что Серебряному Шипу показалось особенно странным, ибо совсем недавно, там, в своем времени, он разговаривал с Черным Копытом, и тот был в полном здравии, — они поехали дальше, на запад.
— Жаль, что сегодня нет времени, а то заехали бы на Индейское озеро. Ну, ничего, мы еще обязательно туда съездим, а может, посетим и Белфонтин, где некогда жил человек, которого все звали там Голубой Курткой. Проведаем и Святую Марию — место, известное в наши дни как Гарти-таун — и Пагуа, конечно… Но это все потом, когда выдастся свободный денек.
Вскоре они прибыли в Вапаконета. Никки припарковалась возле шеренги торговых заведений, стоящих спиной к берегу Оглейз-Ривер.
— Помнишь, мы говорили об этом месте? Я понимаю, сейчас тебе его трудно узнать, но эти магазины стоят примерно на том месте, где раньше находилась деревня Черного Копыта. Где-то здесь я собирала ягоды, а ты возлежал под деревом и давал мне бесплатные советы.
— Может, нам выйти из машины?
— Если хочешь…
Набросив на плечи свою новую куртку, Серебряный Шип в глубокой задумчивости пошел вдоль берега. Никки безмолвно следовала за ним, не желая беспокоить его и отрывать от воспоминаний. Несколько минут спустя он преклонил колени и взял в руку комок холодной земли.
— Странно, но я чувствую, как здесь, в этой земле, под нашими ногами, бьются сердца людей моего племени. Здесь был их дом, их река. И хотя они больше не живут здесь, эта земля все еще принадлежит им, в нее впечатаны их жизни. И так будет всегда, сколько бы зданий здесь ни построил белый человек и сколько бы твердых дорог он тут ни проложил. Следов моего народа ничто никогда не сотрет с этого места.
Никки прекрасно понимала, что должен чувствовать человек, навсегда утративший родной дом и всех близких. Она чувствовала, что горсть родной земли, сжимаемая в ладони, вернула ему ненадолго мгновения прошлого, его драгоценные крупицы. В эти минуты Торн вновь посетил свое время и те места, где все еще жив Дух его народа, Дух племени шони.
32
Там, в маленьком торговом центре Вапаконеты, находилась булочная, куда Никки решила заехать за вишневым пирогом, обещанным матери. Серебряный Шип с интересом рассматривал все происходящее — уличное движение, магазины, входящих и выходящих из них людей.
— Обычно в будни народу гораздо меньше, — пояснила Никки. — Но завтра праздник, почти все магазины будут закрыты, вот люди и торопятся закупить все, что потребуется им в долгий уик-энд. Женщины закупают индеек, паштеты и прочую провизию для праздничного обеда в День благодарения. Я знаю, мама тоже будет жарить, парить, варить и печь как сумасшедшая, пытаясь делать все сразу.
— Она что, к празднику так много всего готовит?
— Да, на мой взгляд, гораздо больше, чем нужно. Стряпает с запасом, «на дурака», как говорится. Мол, мало ли кто придет, не дай Бог еды на всех не хватит. Хотя каждая из женщин семейства всегда что-нибудь привозит, блюдо или два, чтобы подкинуть к праздничному столу.
Никки не вписалась в парковочную ячейку, заехав за разметочную линию, и долбанула другую машину. Внезапный толчок страшно напугал Серебряного Шипа. Он так вцепился в край сиденья, что побелели суставы пальцев, губы его поджались, видно было, что он едва удержался от крика.
— Прости. Я все забываю, что каждое происшествие тебе в новинку. Такое случается сплошь и рядом. Постепенно привыкнешь. — Она достала твой кошелек. — Ты пойдешь со мной или посидишь в машине?
Возможность заглянуть внутрь здания, отличного от дома Нейаки, показалась ему слишком привлекательной, чтобы упустить ее.
— Пойду с тобой.
Как Никки и ожидала, булочная была битком забита народом, все запасались на праздник хлебом, пирогами и прочей выпечкой. Пришлось ждать несколько минут, пока подойдет их очередь. Торн тем временем воспользовался возможностью поближе рассмотреть покупателей и персонал булочной, особенно обращая внимание на то, как люди одеты, причесаны, как двигаются и общаются друг с другом.
Когда они вышли, Никки, торжественно неся вишневый пирог, сказала:
— Они могли бы заставить нас приплачивать за одно то, что мы вдыхаем у них этот восхитительный аромат.
Торн согласился с ней и добавил:
— У меня даже аппетит разыгрался и слюнки потекли. Я и представить себе не мог, как много разных запахов может распространяться в одном месте.
— Да уж, кошмар диетиков! Хочется сразу всего. Я обратила внимание, что ты разглядывал людей. И каковы впечатления?
— Некоторые весьма интересны. Там была дама с волосами цвета спелой сливы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107