— поинтересовалась Никки.
— Типичный вопрос школьной училки. — с усмешкой сказал Джек. — Не беспокойся, сестренка, все как в жизни. Он преподавал свой родной язык на специальных курсах при одной, известной своей эксцентричностью, частной школе. То же самое делал и в высшей школе, имеющей филиал где-то в Австралии. Что, естественно, невозможно проверить. Должен особо подчеркнуть, что Торн Сильвер является классным специалистом, поскольку языком овладел с младенчества, научившись ему от своих родителей-археологов, постоянно пребывая с ними в полевых условиях, на раскопках. Отчего, кстати, не имеет законченного высшего образования. Человек, можно сказать, сам себя сделал. Кроме шуток, ребята, познания, которыми он обладает, в наше время действительно представляют немалый интерес.
— Но как же так? Неужели он нигде толком не учился? — Никки, войдя во вкус, совершенно в этот момент забыла истинную биографию своего мужа.
— А где ему было учиться? — вопросом на вопрос ответил Денни. — Не можем же мы задним числом ввинтить его имя в списки выпускников, какого бы то ни было университета. Да если бы это и удалось, представляешь, сколько нам пришлось бы нарыть всякой информации? Какие учебники в то время были, какие профессора преподавали и все такое прочее. Нет, это слишком рискованно. Лучше уж пусть все будет так, как состряпали мы с Джеком. — Он повернулся к Торну. — Итак, кем бы ты хотел стать? Мне кажется, лучше всего искать работу, связанную с твоими естественными знаниями.
— Что ты имеешь в виду? — попыталась уточнить Никки. — Его знания индейской жизни или нечто в области сверхъестественного? Он ведь у себя славился как сильный колдун. А сейчас на таких вещах можно сделать большие деньги.
— Послушайте, не лучше ли ему просто остаться археологом? — вступила в разговор Мариетт. — А не то люди заинтересуются, с чего это он бросил свою профессию, фактически — дело своей жизни. Если, скажут, он такой умный, то почему столь опрометчиво поступил?
— Мне кажется, по части археологии у меня получилось бы, — задумчиво проговорил Торн. — Вот только не хотелось бы слишком далеко уезжать и надолго покидать Нейаки.
— А сотрудничество с музеями? — спросила Дениэл. — Особенно с теми, где есть экспозиции, посвященные истории индейских племен? Разве она не советуются с экспертами, чтобы подтвердить подлинность произведений искусства, предметов быта, или, например, если им надо уточнить детали культов и обрядов. К кому они в таких случаях обращаются?
— Это грандиозная идея, Дениэл, — воскликнула Паула.
— Я еще всегда удивлялся, что почти у каждого городишка — пусть даже самого плевого — обязательно есть свой музей, форт или еще какая-то историческая достопримечательность. В этой части страны ими все набито под завязку, — высказался молчавший доселе Хэнк. — Может, Торну удастся занять положение регионального консультанта по индейским древностям. — Он нахмурился и спросил: — Интересно, есть такая профессия, хотел бы я знать?
— Нет, так будет! Мы сами ее создадим, — заявил Джек. — Один Бог знает, сколько мы уже всего нагородили, стряпая биографию Торна, так что одним пунктом больше, одним меньше, значения уже не имеет. А кто, в самом деле, в этих местах лучше него знает естественную жизнь индейских племен и кто лучше него сумеет определить и подтвердить подлинность всего, что касается племени шони? Ведь всеми этими вещами он пользовался в жизни, а не изучал по учебникам и музейным экспозициям. Он же у нас чистый натурал!
— Что ты обо всем этом думаешь, Торн? — спросила Никки. — И ездить придется не так уж много, пару-тройку часов на автомобиле, только и всего.
— Да, эта работа по мне, — сказал Торн. — Есть, правда, и еще кое-что, что среди моего народа ценилось гораздо больше. Но что поделаешь, не быть мне значит больше шаманом.
— Ну, дядя Торн, вы даете! — подал голос сынишка Денни, подросток Стивен. — Почему нельзя сочетать то и это? Здесь вас оценят не хуже, чем в прошлом веке, ведь и сейчас найдется, сколько хочешь людей с кровью шони в жилах, желающих побольше узнать о прошлом своего племени, и не только в части сверхъестественного. Теперь многие интересуются и танцами индейцев, и их обрядами и церемониями. А язык? Готов поспорить, что тут во всем штате не сыскать человека, говорящего на языке племени шони. Кроме вас.
— Устами младенца глаголет истина, — сказала Паула.
Глаза Хэнка сверкнули неподдельным восторгом.
— А почему бы тебе, сынок и нас не поучить своему языку, да и многому из того, что утрачено и забыто? Ведь мы как-никак тоже немножко шони.
— Это было бы великим благом для людей шони, — поддержал отца Сэм.
— Ив придачу не облагается налогами, ибо ты своей деятельностью удовлетворяешь образовательные и религиозные потребности и получаешь не зарплату, а просто денежные пожертвования, — рассудительно добавил Джек.
— Потрясающе! Мы тут и в самом деле наткнулись на нечто стоящее! — воскликнула Шери.
— Да, и мне так кажется, — поддержала подругу Никки. — Лишь бы все это понравилось Торну.
— Ничто не способно доставить мне большего удовольствия, чем иметь возможность помочь своим людям, — заверил он ее, и глаза его светились энтузиазмом. — Ничто, Нейаки, кроме твоей любви.
Торн радовался не только удивительному празднованию Дня благодарения, но и тому, как тепло и дружелюбно приняли его новые родственники.
В своем времени в племени июни Торн всегда чувствовал себя несколько в стороне от людей, даже от самых близких, ибо для них он был человеком особенным не таким, как все, существом, наделенным Духами магическим даром. Были и такие, что относились к нему враждебно. Но в основном люди чтили его почти как идола, как Духа будущего. А здесь все это никого особенно не занимало. Родные Нейаки приняли его как равного, как своего, не страшась, но и не превознося его особых талантов. Ему нравилось чувствовать себя просто человеком. Сердце его отогревалось от многолетнего одиночества среди людей, и за это он был благодарен своей новой семье.
Когда убрали остатки пиршества, заново сервировали стол и подали десерт и кофе, неожиданно раздался звонок в дверь. Паула нахмурилась:
— Кто бы это мог быть? Вроде мы никого больше не ждем. Или еще кто-то приглашен?
Все ответили отрицательно.
— Я сам посмотрю, — сказал Хэнк, вставая со стула.
Через пару минут он вернулся, теперь и его лицо помрачнело.
— Никки, там, у дверей стоит человек, который хочет поговорить с тобой. Это Брайан Сандерс.
Никки приросла к месту. Все сидящие за столов напряженно молчали. Первым прервал тишину Стивен:
— Ой-ой! Теперь сытые мистификаторы пойдут дубасить голодного фана.
Никки медленно поднялась, мельком глянула на Торна и сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Типичный вопрос школьной училки. — с усмешкой сказал Джек. — Не беспокойся, сестренка, все как в жизни. Он преподавал свой родной язык на специальных курсах при одной, известной своей эксцентричностью, частной школе. То же самое делал и в высшей школе, имеющей филиал где-то в Австралии. Что, естественно, невозможно проверить. Должен особо подчеркнуть, что Торн Сильвер является классным специалистом, поскольку языком овладел с младенчества, научившись ему от своих родителей-археологов, постоянно пребывая с ними в полевых условиях, на раскопках. Отчего, кстати, не имеет законченного высшего образования. Человек, можно сказать, сам себя сделал. Кроме шуток, ребята, познания, которыми он обладает, в наше время действительно представляют немалый интерес.
— Но как же так? Неужели он нигде толком не учился? — Никки, войдя во вкус, совершенно в этот момент забыла истинную биографию своего мужа.
— А где ему было учиться? — вопросом на вопрос ответил Денни. — Не можем же мы задним числом ввинтить его имя в списки выпускников, какого бы то ни было университета. Да если бы это и удалось, представляешь, сколько нам пришлось бы нарыть всякой информации? Какие учебники в то время были, какие профессора преподавали и все такое прочее. Нет, это слишком рискованно. Лучше уж пусть все будет так, как состряпали мы с Джеком. — Он повернулся к Торну. — Итак, кем бы ты хотел стать? Мне кажется, лучше всего искать работу, связанную с твоими естественными знаниями.
— Что ты имеешь в виду? — попыталась уточнить Никки. — Его знания индейской жизни или нечто в области сверхъестественного? Он ведь у себя славился как сильный колдун. А сейчас на таких вещах можно сделать большие деньги.
— Послушайте, не лучше ли ему просто остаться археологом? — вступила в разговор Мариетт. — А не то люди заинтересуются, с чего это он бросил свою профессию, фактически — дело своей жизни. Если, скажут, он такой умный, то почему столь опрометчиво поступил?
— Мне кажется, по части археологии у меня получилось бы, — задумчиво проговорил Торн. — Вот только не хотелось бы слишком далеко уезжать и надолго покидать Нейаки.
— А сотрудничество с музеями? — спросила Дениэл. — Особенно с теми, где есть экспозиции, посвященные истории индейских племен? Разве она не советуются с экспертами, чтобы подтвердить подлинность произведений искусства, предметов быта, или, например, если им надо уточнить детали культов и обрядов. К кому они в таких случаях обращаются?
— Это грандиозная идея, Дениэл, — воскликнула Паула.
— Я еще всегда удивлялся, что почти у каждого городишка — пусть даже самого плевого — обязательно есть свой музей, форт или еще какая-то историческая достопримечательность. В этой части страны ими все набито под завязку, — высказался молчавший доселе Хэнк. — Может, Торну удастся занять положение регионального консультанта по индейским древностям. — Он нахмурился и спросил: — Интересно, есть такая профессия, хотел бы я знать?
— Нет, так будет! Мы сами ее создадим, — заявил Джек. — Один Бог знает, сколько мы уже всего нагородили, стряпая биографию Торна, так что одним пунктом больше, одним меньше, значения уже не имеет. А кто, в самом деле, в этих местах лучше него знает естественную жизнь индейских племен и кто лучше него сумеет определить и подтвердить подлинность всего, что касается племени шони? Ведь всеми этими вещами он пользовался в жизни, а не изучал по учебникам и музейным экспозициям. Он же у нас чистый натурал!
— Что ты обо всем этом думаешь, Торн? — спросила Никки. — И ездить придется не так уж много, пару-тройку часов на автомобиле, только и всего.
— Да, эта работа по мне, — сказал Торн. — Есть, правда, и еще кое-что, что среди моего народа ценилось гораздо больше. Но что поделаешь, не быть мне значит больше шаманом.
— Ну, дядя Торн, вы даете! — подал голос сынишка Денни, подросток Стивен. — Почему нельзя сочетать то и это? Здесь вас оценят не хуже, чем в прошлом веке, ведь и сейчас найдется, сколько хочешь людей с кровью шони в жилах, желающих побольше узнать о прошлом своего племени, и не только в части сверхъестественного. Теперь многие интересуются и танцами индейцев, и их обрядами и церемониями. А язык? Готов поспорить, что тут во всем штате не сыскать человека, говорящего на языке племени шони. Кроме вас.
— Устами младенца глаголет истина, — сказала Паула.
Глаза Хэнка сверкнули неподдельным восторгом.
— А почему бы тебе, сынок и нас не поучить своему языку, да и многому из того, что утрачено и забыто? Ведь мы как-никак тоже немножко шони.
— Это было бы великим благом для людей шони, — поддержал отца Сэм.
— Ив придачу не облагается налогами, ибо ты своей деятельностью удовлетворяешь образовательные и религиозные потребности и получаешь не зарплату, а просто денежные пожертвования, — рассудительно добавил Джек.
— Потрясающе! Мы тут и в самом деле наткнулись на нечто стоящее! — воскликнула Шери.
— Да, и мне так кажется, — поддержала подругу Никки. — Лишь бы все это понравилось Торну.
— Ничто не способно доставить мне большего удовольствия, чем иметь возможность помочь своим людям, — заверил он ее, и глаза его светились энтузиазмом. — Ничто, Нейаки, кроме твоей любви.
Торн радовался не только удивительному празднованию Дня благодарения, но и тому, как тепло и дружелюбно приняли его новые родственники.
В своем времени в племени июни Торн всегда чувствовал себя несколько в стороне от людей, даже от самых близких, ибо для них он был человеком особенным не таким, как все, существом, наделенным Духами магическим даром. Были и такие, что относились к нему враждебно. Но в основном люди чтили его почти как идола, как Духа будущего. А здесь все это никого особенно не занимало. Родные Нейаки приняли его как равного, как своего, не страшась, но и не превознося его особых талантов. Ему нравилось чувствовать себя просто человеком. Сердце его отогревалось от многолетнего одиночества среди людей, и за это он был благодарен своей новой семье.
Когда убрали остатки пиршества, заново сервировали стол и подали десерт и кофе, неожиданно раздался звонок в дверь. Паула нахмурилась:
— Кто бы это мог быть? Вроде мы никого больше не ждем. Или еще кто-то приглашен?
Все ответили отрицательно.
— Я сам посмотрю, — сказал Хэнк, вставая со стула.
Через пару минут он вернулся, теперь и его лицо помрачнело.
— Никки, там, у дверей стоит человек, который хочет поговорить с тобой. Это Брайан Сандерс.
Никки приросла к месту. Все сидящие за столов напряженно молчали. Первым прервал тишину Стивен:
— Ой-ой! Теперь сытые мистификаторы пойдут дубасить голодного фана.
Никки медленно поднялась, мельком глянула на Торна и сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107