Ей вдруг стало ясно, что в глазах Рода она действительно прекрасна. Их отражения — его, темного и сильного, и ее, светлой и женственной, — позволили ей увидеть чувственную первобытную красоту, о которой она ранее не подозревала.
Он снова сжал ее пышную грудь, гладя шелковистый холмик, пока она не застонала, сжигаемая неутоленной жаждой. Когда их взгляды встретились в зеркале — ее умоляющий, его горящий, Розамонд задрожала и с силой налегла на его пальцы.
— Ты несравненна в своей страсти, — прошептал он.
— Это ты делаешь меня такой.
Он отнес ее на постель и рассыпал по подушке золотым венцом волосы. А сам, опаляя ее взором, стал быстро раздеваться. Затем он бросился к Розамонд, стремясь поскорее коснуться ее и попробовать на вкус все те местечки, которых коснулся его взгляд.
И Розамонд почувствовала, как истосковалась по нему. Подставив губы, она притянула мужа к себе, раздвинула бедра и обвила его ногами. Она горела словно в бреду, прижимаясь к нему все теснее, и пронзительно вскрикнула, когда он погрузился в ее опаляющий жар.
Он дал волю неистовому желанию, которое пожирало его много часов, и она закричала:
— Род… Род!
Этот возглас воспламенял Рода так, как ничто на свете. Он громко застонал и стал шептать любовные слова — исступленные, бредовые слова, сводившие Розамонд с ума. Она упивалась его запахом, и все ее тело пульсировало в ожидании очередного неумолимого выпада.
Роджер был на седьмом небе от счастья. Он поклялся заставить жену желать его, но даже в самых заветных мечтах не представлял такого успеха. Именно такой он хотел ее: стонущей, охваченной безумием желания, бьющейся под ним в экстазе.
Они достигли пика одновременно и льнули друг к другу в порыве отчаянной страсти. Потом Род властно прижал жену к груди. Розамонд вздохнула от удовольствия, положив голову ему на плечо.
— Род, как бы я хотела поверить, что ты ничего не замышляешь… как хотела бы доверять тебе!
Он еще крепче стиснул ее в объятиях.
— Знай, милая: если ты подаришь мне свое доверие, я никогда его не предам. Тебе известно, как я берегу то, что считаю драгоценным, а наше дитя — величайшее сокровище, которое ты можешь мне подарить. Я целую твое сердце, Розамонд.
Утром он уехал, и Розамонд долго смотрела ему вслед из окна спальни. Род вскочил на вороного, помедлил и обратил взор к высокой башне. Коснулся губ пальцами, прижал их к сердцу и помчался по кенилуортской дамбе.
Проехав милю, Роджер встретил Симона де Монфора во главе большого вооруженного отряда. Мужчины натянули поводья. Они уважали друг друга, несмотря на то что оказались в разных лагерях, и Род посчитал нужным объяснить свое появление.
— Господин граф, я привез Розамонд погостить у леди Элеоноры. Моя жена носит ребенка и просит у госпожи графини совета и ободрения.
Строгое лицо де Монфора смягчилось.
— Поздравляю, сэр Роджер. Розамонд мне как дочь, и ей навсегда отведен уголок в моем сердце. Постарайтесь хорошо заботиться о ней.
Роджер молча кивнул, глядя в темные глаза военачальника.
— Розамонд — настоящий дар небес, клянусь, что буду защищать ее ценой собственной жизни.
Нэн и Гриффин приехали в Тьюксбери еще раньше Рода. Он велел им молчать, не желая, чтобы Розамонд раньше времени узнала о его планах. Он намеревался использовать Тьюксбери и соседний Дирхерст как место сбора для войск, верных Плантагенетам.
В течение последующих двух недель приграничные лорды Мортимер, Хей, Клиффорд и Монтгомери приехали на встречу с де Лейберном и привели своих воинов, валлийских лучников и кавалерию. К ним присоединились западные бароны Боун и Бассингберн, а также Линкольн де Уоррен, брат которого, Джон, в это время набирал рекрутов во Франции. Рыцари считали своим первейшим долгом освобождение принца Эдуарда.
— Взять Кенилуорт штурмом невозможно, — сообщил сэр Роджер. — Симон де Монфор сейчас там, он пригласил к себе Ллевелина Уэльского. В замке полно солдат, кроме того, к нему нет доступа, кроме как через дамбу.
— Если спасти принца невозможно, придется организовать побег, — заявил темноволосый лорд Мортимер. — Я предлагаю свой замок Уигмор в качестве убежища для него.
Роджер благодарно кивнул.
— Побег из Кенилуорта более чем затруднителен. Будет легче подготовить его, если Эдуарда переведут в другое место. Посмотрим, может, мне удастся содействовать его отъезду из Кенилуорта.
Глава 23
В конце июня Роджер вернулся в Кенилуорт и столкнулся лицом к лицу с Симоном де Монфором, развлекавшим Ллевелина Уэльского.
— Господин граф, спасибо, что позволили мне навестить Розамонд. Я обещал вернуться к этому времени.
— Поскольку сегодня полнолуние, принимаю твое объяснение, хотя инстинкт подсказывает мне держать тебя подальше от лорда Эдуарда.
— Так он еще здесь? — притворно удивился Роджер.
— Еще? — резко переспросил Симон.
— Вы не собираетесь увезти его отсюда?
Граф тут же заподозрил, что друзья замыслили устроить побег принца.
— Почему тебе нужно, чтобы лорд Эдуард остался в Кенилуорте? — стал допытываться он.
Род сделал вид, что лихорадочно пытается придумать правдоподобный ответ.
— Я… просто подумал, что Эдуарду будет лучше здесь, в компании с Гарри и Ричардом.
Отговорка показалась Симону столь неубедительной, что его сомнения только усилились.
— Ллевелин Уэльский приехал, чтобы подписать мирный договор. В отсутствие войн обе страны начнут процветать. Все только выиграют, если станут жить в дружбе.
— Да, если вы доверяете Черному Волку Сноудона, — льстиво заметил Роджер.
— Я не доверяю никому, — многозначительно бросил Симон.
Роджер поспешно попрощался и повел своего скакуна в конюшню, чтобы растереть и задать корма. Там, в стойле Нимбуса, он застал жену.
— О, Роджер, спасибо, что вернулся…
Она обняла его, и в этот момент сын толкнулся в его ладонь. Роджер вознес к небу молчаливую молитву.
— Готовься перебираться в другой замок, — предупредил Роджер Эдуарда. — Побег отсюда немыслим.
— Знаю. Будь это по-другому, меня бы здесь только и видели! Моя жена по-прежнему в соборе? Она в безопасности?
— Да, и по уши в тебя влюблена.
— А я — в нее. Она не такая, как другие женщины.
— В этом и кроется тайна твоего влечения. — Роджер понизил голос, хотя вокруг вроде бы никого не было. — Мортимер предлагает тебе скрыться в его замке Уигмор на валлийской границе. Если тебя перевезут в другое место, мы оставим поблизости свежих лошадей и будем дожидаться удобного момента, чтобы осуществить побег. Все верные нам войска переброшены в замок Ладлоу, в семи милях к северу от Уигмора.
Эдуард понимающе кивнул, но тут же, выругавшись, прошипел:
— Ллевелина принимают как настоящего короля, коим он себя вообразил!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Он снова сжал ее пышную грудь, гладя шелковистый холмик, пока она не застонала, сжигаемая неутоленной жаждой. Когда их взгляды встретились в зеркале — ее умоляющий, его горящий, Розамонд задрожала и с силой налегла на его пальцы.
— Ты несравненна в своей страсти, — прошептал он.
— Это ты делаешь меня такой.
Он отнес ее на постель и рассыпал по подушке золотым венцом волосы. А сам, опаляя ее взором, стал быстро раздеваться. Затем он бросился к Розамонд, стремясь поскорее коснуться ее и попробовать на вкус все те местечки, которых коснулся его взгляд.
И Розамонд почувствовала, как истосковалась по нему. Подставив губы, она притянула мужа к себе, раздвинула бедра и обвила его ногами. Она горела словно в бреду, прижимаясь к нему все теснее, и пронзительно вскрикнула, когда он погрузился в ее опаляющий жар.
Он дал волю неистовому желанию, которое пожирало его много часов, и она закричала:
— Род… Род!
Этот возглас воспламенял Рода так, как ничто на свете. Он громко застонал и стал шептать любовные слова — исступленные, бредовые слова, сводившие Розамонд с ума. Она упивалась его запахом, и все ее тело пульсировало в ожидании очередного неумолимого выпада.
Роджер был на седьмом небе от счастья. Он поклялся заставить жену желать его, но даже в самых заветных мечтах не представлял такого успеха. Именно такой он хотел ее: стонущей, охваченной безумием желания, бьющейся под ним в экстазе.
Они достигли пика одновременно и льнули друг к другу в порыве отчаянной страсти. Потом Род властно прижал жену к груди. Розамонд вздохнула от удовольствия, положив голову ему на плечо.
— Род, как бы я хотела поверить, что ты ничего не замышляешь… как хотела бы доверять тебе!
Он еще крепче стиснул ее в объятиях.
— Знай, милая: если ты подаришь мне свое доверие, я никогда его не предам. Тебе известно, как я берегу то, что считаю драгоценным, а наше дитя — величайшее сокровище, которое ты можешь мне подарить. Я целую твое сердце, Розамонд.
Утром он уехал, и Розамонд долго смотрела ему вслед из окна спальни. Род вскочил на вороного, помедлил и обратил взор к высокой башне. Коснулся губ пальцами, прижал их к сердцу и помчался по кенилуортской дамбе.
Проехав милю, Роджер встретил Симона де Монфора во главе большого вооруженного отряда. Мужчины натянули поводья. Они уважали друг друга, несмотря на то что оказались в разных лагерях, и Род посчитал нужным объяснить свое появление.
— Господин граф, я привез Розамонд погостить у леди Элеоноры. Моя жена носит ребенка и просит у госпожи графини совета и ободрения.
Строгое лицо де Монфора смягчилось.
— Поздравляю, сэр Роджер. Розамонд мне как дочь, и ей навсегда отведен уголок в моем сердце. Постарайтесь хорошо заботиться о ней.
Роджер молча кивнул, глядя в темные глаза военачальника.
— Розамонд — настоящий дар небес, клянусь, что буду защищать ее ценой собственной жизни.
Нэн и Гриффин приехали в Тьюксбери еще раньше Рода. Он велел им молчать, не желая, чтобы Розамонд раньше времени узнала о его планах. Он намеревался использовать Тьюксбери и соседний Дирхерст как место сбора для войск, верных Плантагенетам.
В течение последующих двух недель приграничные лорды Мортимер, Хей, Клиффорд и Монтгомери приехали на встречу с де Лейберном и привели своих воинов, валлийских лучников и кавалерию. К ним присоединились западные бароны Боун и Бассингберн, а также Линкольн де Уоррен, брат которого, Джон, в это время набирал рекрутов во Франции. Рыцари считали своим первейшим долгом освобождение принца Эдуарда.
— Взять Кенилуорт штурмом невозможно, — сообщил сэр Роджер. — Симон де Монфор сейчас там, он пригласил к себе Ллевелина Уэльского. В замке полно солдат, кроме того, к нему нет доступа, кроме как через дамбу.
— Если спасти принца невозможно, придется организовать побег, — заявил темноволосый лорд Мортимер. — Я предлагаю свой замок Уигмор в качестве убежища для него.
Роджер благодарно кивнул.
— Побег из Кенилуорта более чем затруднителен. Будет легче подготовить его, если Эдуарда переведут в другое место. Посмотрим, может, мне удастся содействовать его отъезду из Кенилуорта.
Глава 23
В конце июня Роджер вернулся в Кенилуорт и столкнулся лицом к лицу с Симоном де Монфором, развлекавшим Ллевелина Уэльского.
— Господин граф, спасибо, что позволили мне навестить Розамонд. Я обещал вернуться к этому времени.
— Поскольку сегодня полнолуние, принимаю твое объяснение, хотя инстинкт подсказывает мне держать тебя подальше от лорда Эдуарда.
— Так он еще здесь? — притворно удивился Роджер.
— Еще? — резко переспросил Симон.
— Вы не собираетесь увезти его отсюда?
Граф тут же заподозрил, что друзья замыслили устроить побег принца.
— Почему тебе нужно, чтобы лорд Эдуард остался в Кенилуорте? — стал допытываться он.
Род сделал вид, что лихорадочно пытается придумать правдоподобный ответ.
— Я… просто подумал, что Эдуарду будет лучше здесь, в компании с Гарри и Ричардом.
Отговорка показалась Симону столь неубедительной, что его сомнения только усилились.
— Ллевелин Уэльский приехал, чтобы подписать мирный договор. В отсутствие войн обе страны начнут процветать. Все только выиграют, если станут жить в дружбе.
— Да, если вы доверяете Черному Волку Сноудона, — льстиво заметил Роджер.
— Я не доверяю никому, — многозначительно бросил Симон.
Роджер поспешно попрощался и повел своего скакуна в конюшню, чтобы растереть и задать корма. Там, в стойле Нимбуса, он застал жену.
— О, Роджер, спасибо, что вернулся…
Она обняла его, и в этот момент сын толкнулся в его ладонь. Роджер вознес к небу молчаливую молитву.
— Готовься перебираться в другой замок, — предупредил Роджер Эдуарда. — Побег отсюда немыслим.
— Знаю. Будь это по-другому, меня бы здесь только и видели! Моя жена по-прежнему в соборе? Она в безопасности?
— Да, и по уши в тебя влюблена.
— А я — в нее. Она не такая, как другие женщины.
— В этом и кроется тайна твоего влечения. — Роджер понизил голос, хотя вокруг вроде бы никого не было. — Мортимер предлагает тебе скрыться в его замке Уигмор на валлийской границе. Если тебя перевезут в другое место, мы оставим поблизости свежих лошадей и будем дожидаться удобного момента, чтобы осуществить побег. Все верные нам войска переброшены в замок Ладлоу, в семи милях к северу от Уигмора.
Эдуард понимающе кивнул, но тут же, выругавшись, прошипел:
— Ллевелина принимают как настоящего короля, коим он себя вообразил!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91