Но Роджер приехал с Гилбертом.
Муж подошел сзади и обнял ее.
— Милая, мне так тебя недоставало! Зато встреча Эдуарда и Гилберта закончилась благополучно. Гилберт согласился перейти на нашу сторону, и по стране, как лесной пожар, распространяется весть о том, что Эдуард бежал из плена. Позже я расскажу тебе, как ему это удалось.
Он поднял сына из колыбели, и когда любовь и нежность осветили его смуглое лицо, сердце Розамонд затрепетало. Он так осторожно держал малыша! Не может быть, чтобы эти же руки убили Джайлза!
Розамонд снова заверила себя, что Алисой руководила зависть.
Они спустились вниз, чтобы показать свое сокровище, и Гилберт пришел в восторг, вызвавшись стать крестным отцом мальчика и предложив, чтобы одним из имен ребенка было «Гилберт», хотя волосы новорожденного были не рыженькими, а темными. После ужина Розамонд унесла сына кормить, а Роджер остался внизу, с гостем. Она надеялась, что они засидятся допоздна и что Роджер придет, когда она заснет. Розамонд совсем обессилела, чувствуя себя безмерно усталой и измученной.
Едва Роджер вошел в спальню, как она притворилась спящей, но незаметно наблюдала, как он долго стоял над колыбелью, покачивая младенца. Боже, какими ласковыми словами осыпал Роджер сына! Она могла бы снова влюбиться в него, не будь ее сердце сковано ледяной тоской.
Он осторожно, чтобы не разбудить ее, лег рядом, и, только услышав его размеренное дыхание, она с облегчением вздохнула и погрузилась в дремоту.
Очень скоро она с воплем проснулась. Роджер вскочил и прижал ее к груди, стараясь успокоить, но Розамонд продолжала вырываться.
— Все хорошо, любовь моя, я здесь, я здесь!
Прерывистое рыдание сорвалось с ее губ.
— Я снова упала под копыта!
Роджер пригладил ее волосы.
— Расскажи, — тихо попросил он.
— На этот раз я увидела его лицо! Всадник — это ты!
Увидев боль и сожаление в его глазах, Розамонд все поняла. Роджер быстро отвел взгляд, но она уже знала: наступила минута, которой он так боялся.
Глава 26
Когда Розамонд встала, Роджера в комнате уже не было. Она рассудила, что муж и Гилберт позавтракают вместе, поскольку им необходимо многое обсудить до отъезда в Глостер. Ночью, когда ей приснился кошмар, она не стала ничего объяснять, но теперь, при свете дня, поняла, что больше не может жить в неведении.
Розамонд отправилась на поиски Гриффина и вскоре увидела его в кузнице. Оруженосец вместе с остальными воинами чинил доспехи и точил оружие. Она подозвала Гриффина и отошла вместе с ним в сторону.
— Чем я могу помочь, госпожа?
— Я знаю, ты служишь у сэра Роджера много лет, — начала она и, немного поколебавшись, спросила: — Он не желает говорить, каким образом получил рану на бедре… Это было в битве?
— Нет, госпожа, на турнире. Рана от копья оказалась чрезвычайно опасной, он много недель не мог оправиться.
— Значит, это было копье?
— Да, госпожа.
Розамонд боялась задать очередной вопрос и еще больше боялась ответа.
— А копье держал мой брат Джайлз?
Гриффин смутился, но все-таки ответил:
— Да, госпожа.
— Спасибо за то, что сказал мне правду, — кивнула она и словно во сне побрела к замку.
Едва она попрощалась с Гилбертом, который во главе отряда рыцарей выехал со двора, Роджер шагнул к ней, и она остро ощутила бурлившую в нем энергию и готовность встретить брошенный де Монфором вызов. Глядя на него, Розамонд поняла, что в эти дни решается и его судьба, и судьба принца, которому он служил. Грядущие события, вполне вероятно, изменят историю Англии, но для Розамонд это уже не имело значения.
— Я должна поговорить с тобой, Роджер.
Роджер блеснул чарующей улыбкой:
— Это не может подождать, милая?
— Нет, господин, не может. Пожалуйста, поднимись со мной в соляр, где мы сможем остаться наедине.
Роджер сразу помрачнел и насторожился. Оставалось надеяться, что жена не попросит его отказаться от честолюбивых замыслов. Он знал об опасности, мало того — приветствовал ее, но при этом помнил и о постоянно терзавшем Розамонд страхе смерти.
— Это ты убил моего брата?
Едва слышный шепот повис в воздухе.
Роджер потрясенно замер. Такого он не ожидал… хотя разве не он опасался этого вопроса с тех пор, как Розамонд исполнилось двенадцать лет?
— Кровь Христова! — выругался он, и мука исказила его лицо. — Розамонд, это был несчастный случай!
Она отпрянула от него, словно обожглась. Роджер молча наблюдал, как краска медленно сбегала с лица жены, а вместе с ней исчезала и надежда.
Он поморщился, как от боли, но упрямо повторил:
— Это был несчастный случай… клянусь!
О, как ему хотелось, чтобы она набросилась на него, попыталась выцарапать глаза, разразилась самыми затейливыми ругательствами, сорвала свою злость, кусаясь, лягаясь и царапаясь! Но Розамонд не пошевелилась. Она лишь неподвижно стояла, поглощенная ужасом и отчаянием.
Род шагнул к ней.
— Не прикасайся ко мне. И близко не подходи. — Она смотрела на него обвиняющим взглядом, словно он нанес ей смертельный удар.
— Неужели ты не веришь мне? — вырвалось у него.
— Я не знаю, чему верить.
«Господи Боже, как я хочу верить тебе, потому что умираю от любви…»
— Рыцарские поединки всегда опасны. На ристалищах нередко гибнут люди. Поэтому турниры объявлены вне закона. Король запретил Эдуарду проводить их, но принц ничего не хотел слушать: мы жаждали приключений. В тот день в Уэйре с копья свалился защитный наконечник. Джайлз умер мгновенно. Господи, Розамонд, ты должна поверить, что это вышло случайно!
— Почему? Иначе я могу заподозрить, что ты убил его из мести за ту рану, которую он тебе нанес… или из жадности? Почему ты с самого начала не сказал мне правду?
— Розамонд, даю слово, я был поражен, что ты ничего не знаешь. В то время все знали, что Джайлз умер от моей руки. Когда я обнаружил, что ты думаешь, будто его растоптал конь, я не рискнул открыть тебе, как все было на самом деле.
— Да, и потерять все владения, ради которых ты прикончил человека?
— Это чертовски жестокие и злые слова, Розамонд. И к тому же несправедливые.
— А не жестоко ли было заставить меня влюбиться и выйти за тебя замуж при том, что мой брат погиб по твоей вине?
— Я бы отдал все на свете, чтобы вернуть его, но не могу. Либо ты поверишь мне, либо нет. Либо будешь доверять, либо нет. Тебе решать, Розамонд.
— И рада бы поверить, что произошел несчастный случай, но не знаю, что делать, — призналась Розамонд. — Меня разрывают сомнения. И нужно время подумать… вдали от тебя.
— Я попрошу мастера Берка отвезти тебя в Дирхерст.
— Дирхерст чересчур близко, а мне слишком тяжело будет жить в замке, которому предстояло стать домом Джайлза. Я отправлюсь в Першор, — с поистине царственным высокомерием объявила Розамонд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Муж подошел сзади и обнял ее.
— Милая, мне так тебя недоставало! Зато встреча Эдуарда и Гилберта закончилась благополучно. Гилберт согласился перейти на нашу сторону, и по стране, как лесной пожар, распространяется весть о том, что Эдуард бежал из плена. Позже я расскажу тебе, как ему это удалось.
Он поднял сына из колыбели, и когда любовь и нежность осветили его смуглое лицо, сердце Розамонд затрепетало. Он так осторожно держал малыша! Не может быть, чтобы эти же руки убили Джайлза!
Розамонд снова заверила себя, что Алисой руководила зависть.
Они спустились вниз, чтобы показать свое сокровище, и Гилберт пришел в восторг, вызвавшись стать крестным отцом мальчика и предложив, чтобы одним из имен ребенка было «Гилберт», хотя волосы новорожденного были не рыженькими, а темными. После ужина Розамонд унесла сына кормить, а Роджер остался внизу, с гостем. Она надеялась, что они засидятся допоздна и что Роджер придет, когда она заснет. Розамонд совсем обессилела, чувствуя себя безмерно усталой и измученной.
Едва Роджер вошел в спальню, как она притворилась спящей, но незаметно наблюдала, как он долго стоял над колыбелью, покачивая младенца. Боже, какими ласковыми словами осыпал Роджер сына! Она могла бы снова влюбиться в него, не будь ее сердце сковано ледяной тоской.
Он осторожно, чтобы не разбудить ее, лег рядом, и, только услышав его размеренное дыхание, она с облегчением вздохнула и погрузилась в дремоту.
Очень скоро она с воплем проснулась. Роджер вскочил и прижал ее к груди, стараясь успокоить, но Розамонд продолжала вырываться.
— Все хорошо, любовь моя, я здесь, я здесь!
Прерывистое рыдание сорвалось с ее губ.
— Я снова упала под копыта!
Роджер пригладил ее волосы.
— Расскажи, — тихо попросил он.
— На этот раз я увидела его лицо! Всадник — это ты!
Увидев боль и сожаление в его глазах, Розамонд все поняла. Роджер быстро отвел взгляд, но она уже знала: наступила минута, которой он так боялся.
Глава 26
Когда Розамонд встала, Роджера в комнате уже не было. Она рассудила, что муж и Гилберт позавтракают вместе, поскольку им необходимо многое обсудить до отъезда в Глостер. Ночью, когда ей приснился кошмар, она не стала ничего объяснять, но теперь, при свете дня, поняла, что больше не может жить в неведении.
Розамонд отправилась на поиски Гриффина и вскоре увидела его в кузнице. Оруженосец вместе с остальными воинами чинил доспехи и точил оружие. Она подозвала Гриффина и отошла вместе с ним в сторону.
— Чем я могу помочь, госпожа?
— Я знаю, ты служишь у сэра Роджера много лет, — начала она и, немного поколебавшись, спросила: — Он не желает говорить, каким образом получил рану на бедре… Это было в битве?
— Нет, госпожа, на турнире. Рана от копья оказалась чрезвычайно опасной, он много недель не мог оправиться.
— Значит, это было копье?
— Да, госпожа.
Розамонд боялась задать очередной вопрос и еще больше боялась ответа.
— А копье держал мой брат Джайлз?
Гриффин смутился, но все-таки ответил:
— Да, госпожа.
— Спасибо за то, что сказал мне правду, — кивнула она и словно во сне побрела к замку.
Едва она попрощалась с Гилбертом, который во главе отряда рыцарей выехал со двора, Роджер шагнул к ней, и она остро ощутила бурлившую в нем энергию и готовность встретить брошенный де Монфором вызов. Глядя на него, Розамонд поняла, что в эти дни решается и его судьба, и судьба принца, которому он служил. Грядущие события, вполне вероятно, изменят историю Англии, но для Розамонд это уже не имело значения.
— Я должна поговорить с тобой, Роджер.
Роджер блеснул чарующей улыбкой:
— Это не может подождать, милая?
— Нет, господин, не может. Пожалуйста, поднимись со мной в соляр, где мы сможем остаться наедине.
Роджер сразу помрачнел и насторожился. Оставалось надеяться, что жена не попросит его отказаться от честолюбивых замыслов. Он знал об опасности, мало того — приветствовал ее, но при этом помнил и о постоянно терзавшем Розамонд страхе смерти.
— Это ты убил моего брата?
Едва слышный шепот повис в воздухе.
Роджер потрясенно замер. Такого он не ожидал… хотя разве не он опасался этого вопроса с тех пор, как Розамонд исполнилось двенадцать лет?
— Кровь Христова! — выругался он, и мука исказила его лицо. — Розамонд, это был несчастный случай!
Она отпрянула от него, словно обожглась. Роджер молча наблюдал, как краска медленно сбегала с лица жены, а вместе с ней исчезала и надежда.
Он поморщился, как от боли, но упрямо повторил:
— Это был несчастный случай… клянусь!
О, как ему хотелось, чтобы она набросилась на него, попыталась выцарапать глаза, разразилась самыми затейливыми ругательствами, сорвала свою злость, кусаясь, лягаясь и царапаясь! Но Розамонд не пошевелилась. Она лишь неподвижно стояла, поглощенная ужасом и отчаянием.
Род шагнул к ней.
— Не прикасайся ко мне. И близко не подходи. — Она смотрела на него обвиняющим взглядом, словно он нанес ей смертельный удар.
— Неужели ты не веришь мне? — вырвалось у него.
— Я не знаю, чему верить.
«Господи Боже, как я хочу верить тебе, потому что умираю от любви…»
— Рыцарские поединки всегда опасны. На ристалищах нередко гибнут люди. Поэтому турниры объявлены вне закона. Король запретил Эдуарду проводить их, но принц ничего не хотел слушать: мы жаждали приключений. В тот день в Уэйре с копья свалился защитный наконечник. Джайлз умер мгновенно. Господи, Розамонд, ты должна поверить, что это вышло случайно!
— Почему? Иначе я могу заподозрить, что ты убил его из мести за ту рану, которую он тебе нанес… или из жадности? Почему ты с самого начала не сказал мне правду?
— Розамонд, даю слово, я был поражен, что ты ничего не знаешь. В то время все знали, что Джайлз умер от моей руки. Когда я обнаружил, что ты думаешь, будто его растоптал конь, я не рискнул открыть тебе, как все было на самом деле.
— Да, и потерять все владения, ради которых ты прикончил человека?
— Это чертовски жестокие и злые слова, Розамонд. И к тому же несправедливые.
— А не жестоко ли было заставить меня влюбиться и выйти за тебя замуж при том, что мой брат погиб по твоей вине?
— Я бы отдал все на свете, чтобы вернуть его, но не могу. Либо ты поверишь мне, либо нет. Либо будешь доверять, либо нет. Тебе решать, Розамонд.
— И рада бы поверить, что произошел несчастный случай, но не знаю, что делать, — призналась Розамонд. — Меня разрывают сомнения. И нужно время подумать… вдали от тебя.
— Я попрошу мастера Берка отвезти тебя в Дирхерст.
— Дирхерст чересчур близко, а мне слишком тяжело будет жить в замке, которому предстояло стать домом Джайлза. Я отправлюсь в Першор, — с поистине царственным высокомерием объявила Розамонд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91