Не доходя десяти ярдов до дома, Ги поставил ее на ноги. Она яростно вырвалась и кинулась к черному ходу, потрясенная его поведением: он смеялся!
«Ну, я ему покажу!» — гневно подумала Лили.
Она быстро вымылась и целый час расчесывала свои великолепные волосы. Потом достала новое платье, которое Ги купил ей в Лондоне и запретил надевать. Оно было из тончайшей белой шерсти с вотканной серебряной нитью и прекрасно сидело на ней, соблазнительно подчеркивая изгибы тела. Подкрасив щеки и губы, Лили помазала ароматическим маслом кожу у выреза платья, низко открывающего грудь. Она нарочно подождала, когда Робер де Мортен с супругой начнут спускаться к обеду, и присоединилась к ним. Робер любезно усадил супругу по правую руку от себя, а Лили — по левую.
Одновременно с ними появился Ги и сел рядом с Лили. Она взглянула на него и увидела, что в глазах его сверкают огоньки.
— Ступайте наверх и немедленно переоденьтесь! — тихо сказал он.
Лили победоносно посмотрела на него и еле слышно ответила:
— А вы сорвите с меня это платье или лучше опять возьмите меня на руки и вынесите из зала, а я буду кричать и вырываться!
Подняв брови, он язвительно отозвался:
— Ах, cherie, есть гораздо более простой способ… Он хотел взять бокал с вином, но она, тут же разгадав его намерения — облить ее платье, — быстро подняла руку и опрокинула бокал на его новую рубашку. Ей сразу же стало страшно, но его губы изогнулись, в глазах мелькнуло восхищение. Извинившись, Ги пошел переодеваться. Когда он выходил из зала, на дороге ему попалась Симонетта. Он прошел мимо нее, словно не заметив, а та немедленно подошла к Николя и начала беспрестанно хохотать, заглядывая ему в лицо.
На мгновение Лили почувствовала удовлетворение, но потом ей пришла в голову мысль — а не пройдет ли Ги когда-нибудь и мимо нее с таким же оскорбительным равнодушием? Посмотрев на Робера, она обратилась к его жене:
— Вы поедете завтра на охоту, мадам?
— Бог мой, нет, конечно! Я устала от прошлых путешествий и буду отдыхать перед предстоящим странствием.
Робер повернулся к Лили:
— Не буду ли я иметь честь охотиться вместе с вами, мадемуазель?
— Боюсь, охота — занятие не в моем вкусе, мсье, но я с удовольствием покаталась бы с вами верхом, когда вам захочется просто прогуляться.
Робер вопросительно посмотрел на нее:
— Не поехать ли нам завтра утром, до охоты? Ги подошел как раз в тот момент, когда Лили, мило улыбаясь, отвечала Роберу:
— Это доставит мне большое удовольствие, сир! Ги опять сел рядом с Ней. Но чем больше Лили делала вид, что не замечает его, тем сильнее сознавала его присутствие.
«Ах, Боже мой, если бы я только обладала способностью действовать на него так же, как он на меня своей близостью, чарами зеленых глаз, волнующим смехом!..» — думала Лили, улыбаясь каким-то словам Робера.
А между тем она и представить себе не могла, как страдал Ги, сидевший с таким безмятежным видом. Всякий раз, когда Робер улыбался Лили, Ги охватывало желание всадить кинжал в сердце друга. Он жаждал владеть Лили, повелевать ею, подчинить ее своей воле раз и навсегда, чтобы она навеки принадлежала только ему.
Эмма сидела рядом с Эделой, что было очень кстати в том случае, если Эсме опять не подойдет к ней. В зал вошел Хью Монроз. Мгновенно охватив взглядом собравшихся и увидев хорошенькое личико Эделы, он сел рядом с ней. Эмма, заметив их нежные взгляды, почувствовала болезненный укол в сердце. «Господи! — подумала она. — На кого в этот вечер устремлены с обожанием глаза Эсме?»
Она не сводила глаз с двери, но Эсме так и не появился. Эдела знала, в каком положении ее подруга, хотя та и не призналась ей, что носит под сердцем дитя. Ясно, почему отсутствует Эсме. «Не поговорить ли об этом с леди Элисон?» — подумала Эдела. Однако уверенность, что та знает о положении Эммы, заставила ее отбросить эту мысль. Не лучше ли поговорить с Лили, которая имеет большое влияние на мсье Монтгомери? Может быть, если на Эсме оказать давление, в нем проснется чувство ответственности? Эдела посмотрела на Лили, которая сидела, повернувшись спиной к Ги и с любезной улыбкой и повышенным вниманием смотрела на гостя. «Господи, что у них случилось? — удивилась Эдела. — Подожду, пока гости уедут. Похоже, Лили тянется за кусочком, который ей не по зубам!»
Трапеза сопровождалась игрой музыкантов графа де Мортена; их сменили нормандские трубадуры со скрипками и арфами, исполнившие «Песнь о Вильгельме». Какой-то темноглазый юноша-поэт склонился перед Лили и спросил, не желает ли она послушать свое любимое произведение. Поколебавшись — все-таки кругом были норманны, — она умышленно осведомилась, знает он «Беовульфа». Он спел «Беовульфа».
Робер, улыбаясь, обратился к девушке:
— В вашей стране многое вызывает у меня восхищение, Лили.
— Я тоже восхищаюсь кое-чем нормандским, но далеко не всем, — отозвалась она, взглянув на Ги.
Начались танцы. Робер сначала танцевал с женой, а потом с Лили. Ги с каменным лицом наблюдал за ними. Вскоре Лили ускользнула к себе, зная, что не вынесет, если Ги будет танцевать с Симонеттой.
Утро только-только начиналось, когда Лили направилась к конюшням, поэтому она очень удивилась, что Робер уже там и лично наблюдает за тем, как седлают для них лошадей. Они проехали немного, а потом Робер сказал:
— Давайте пройдемся.
Они спешились и, взяв в руки поводья, пошли по заснеженной земле. Остановившись, Робер взял Лили за руку.
— Лили, вы можете легко похитить мое сердце и уже начали атаку, не так ли?
Слегка покраснев, девушка ответила с запинкой:
— Нет, сир.
— Почему бы вам не переехать в Беркхэмстед? Я не могу предложить вам замужество, но мое покровительство — всегда к вашим услугам. Я сделаю для вас все, что в моей власти.
— Сир, ваши слова очень лестны, и честь, которую вы мне оказываете, — чрезвычайно велика. Но я не могу принять вашего предложения, — спокойно ответила Лили.
Тогда Робер, сняв с пальца кольцо, положил его на ладонь девушки. Та покачала головой.
— Оно слишком дорогое.
— Это не подарок. Я просто даю его вам на время. Если когда-нибудь Ги поступит с вами дурно, перешлите кольцо мне.
Он поднес к губам ее руку, и его проницательные, добрые глаза сказали ей, что он все понимает.
Было еще рано, когда они возвратились домой. Лили надеялась, что ее никто не заметит, но Ги уже был в конюшне, якобы готовясь к охоте. Лили поняла, что он ждет ее. С видом королевы, даже не удостоив его взглядом, она прошествовала в дом. Ги и Робер молча переглянулись: ни один из них не собирался уступать эту женщину. Робер понял, что сейчас Ги ее не уступит, надо отойти в сторону, но в будущем, при первой же возможности, Лили будет его.
После завтрака, когда мужчины уехали на охоту, годстоунские дамы показывали гостьям свои прекрасные ткани и ковры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
«Ну, я ему покажу!» — гневно подумала Лили.
Она быстро вымылась и целый час расчесывала свои великолепные волосы. Потом достала новое платье, которое Ги купил ей в Лондоне и запретил надевать. Оно было из тончайшей белой шерсти с вотканной серебряной нитью и прекрасно сидело на ней, соблазнительно подчеркивая изгибы тела. Подкрасив щеки и губы, Лили помазала ароматическим маслом кожу у выреза платья, низко открывающего грудь. Она нарочно подождала, когда Робер де Мортен с супругой начнут спускаться к обеду, и присоединилась к ним. Робер любезно усадил супругу по правую руку от себя, а Лили — по левую.
Одновременно с ними появился Ги и сел рядом с Лили. Она взглянула на него и увидела, что в глазах его сверкают огоньки.
— Ступайте наверх и немедленно переоденьтесь! — тихо сказал он.
Лили победоносно посмотрела на него и еле слышно ответила:
— А вы сорвите с меня это платье или лучше опять возьмите меня на руки и вынесите из зала, а я буду кричать и вырываться!
Подняв брови, он язвительно отозвался:
— Ах, cherie, есть гораздо более простой способ… Он хотел взять бокал с вином, но она, тут же разгадав его намерения — облить ее платье, — быстро подняла руку и опрокинула бокал на его новую рубашку. Ей сразу же стало страшно, но его губы изогнулись, в глазах мелькнуло восхищение. Извинившись, Ги пошел переодеваться. Когда он выходил из зала, на дороге ему попалась Симонетта. Он прошел мимо нее, словно не заметив, а та немедленно подошла к Николя и начала беспрестанно хохотать, заглядывая ему в лицо.
На мгновение Лили почувствовала удовлетворение, но потом ей пришла в голову мысль — а не пройдет ли Ги когда-нибудь и мимо нее с таким же оскорбительным равнодушием? Посмотрев на Робера, она обратилась к его жене:
— Вы поедете завтра на охоту, мадам?
— Бог мой, нет, конечно! Я устала от прошлых путешествий и буду отдыхать перед предстоящим странствием.
Робер повернулся к Лили:
— Не буду ли я иметь честь охотиться вместе с вами, мадемуазель?
— Боюсь, охота — занятие не в моем вкусе, мсье, но я с удовольствием покаталась бы с вами верхом, когда вам захочется просто прогуляться.
Робер вопросительно посмотрел на нее:
— Не поехать ли нам завтра утром, до охоты? Ги подошел как раз в тот момент, когда Лили, мило улыбаясь, отвечала Роберу:
— Это доставит мне большое удовольствие, сир! Ги опять сел рядом с Ней. Но чем больше Лили делала вид, что не замечает его, тем сильнее сознавала его присутствие.
«Ах, Боже мой, если бы я только обладала способностью действовать на него так же, как он на меня своей близостью, чарами зеленых глаз, волнующим смехом!..» — думала Лили, улыбаясь каким-то словам Робера.
А между тем она и представить себе не могла, как страдал Ги, сидевший с таким безмятежным видом. Всякий раз, когда Робер улыбался Лили, Ги охватывало желание всадить кинжал в сердце друга. Он жаждал владеть Лили, повелевать ею, подчинить ее своей воле раз и навсегда, чтобы она навеки принадлежала только ему.
Эмма сидела рядом с Эделой, что было очень кстати в том случае, если Эсме опять не подойдет к ней. В зал вошел Хью Монроз. Мгновенно охватив взглядом собравшихся и увидев хорошенькое личико Эделы, он сел рядом с ней. Эмма, заметив их нежные взгляды, почувствовала болезненный укол в сердце. «Господи! — подумала она. — На кого в этот вечер устремлены с обожанием глаза Эсме?»
Она не сводила глаз с двери, но Эсме так и не появился. Эдела знала, в каком положении ее подруга, хотя та и не призналась ей, что носит под сердцем дитя. Ясно, почему отсутствует Эсме. «Не поговорить ли об этом с леди Элисон?» — подумала Эдела. Однако уверенность, что та знает о положении Эммы, заставила ее отбросить эту мысль. Не лучше ли поговорить с Лили, которая имеет большое влияние на мсье Монтгомери? Может быть, если на Эсме оказать давление, в нем проснется чувство ответственности? Эдела посмотрела на Лили, которая сидела, повернувшись спиной к Ги и с любезной улыбкой и повышенным вниманием смотрела на гостя. «Господи, что у них случилось? — удивилась Эдела. — Подожду, пока гости уедут. Похоже, Лили тянется за кусочком, который ей не по зубам!»
Трапеза сопровождалась игрой музыкантов графа де Мортена; их сменили нормандские трубадуры со скрипками и арфами, исполнившие «Песнь о Вильгельме». Какой-то темноглазый юноша-поэт склонился перед Лили и спросил, не желает ли она послушать свое любимое произведение. Поколебавшись — все-таки кругом были норманны, — она умышленно осведомилась, знает он «Беовульфа». Он спел «Беовульфа».
Робер, улыбаясь, обратился к девушке:
— В вашей стране многое вызывает у меня восхищение, Лили.
— Я тоже восхищаюсь кое-чем нормандским, но далеко не всем, — отозвалась она, взглянув на Ги.
Начались танцы. Робер сначала танцевал с женой, а потом с Лили. Ги с каменным лицом наблюдал за ними. Вскоре Лили ускользнула к себе, зная, что не вынесет, если Ги будет танцевать с Симонеттой.
Утро только-только начиналось, когда Лили направилась к конюшням, поэтому она очень удивилась, что Робер уже там и лично наблюдает за тем, как седлают для них лошадей. Они проехали немного, а потом Робер сказал:
— Давайте пройдемся.
Они спешились и, взяв в руки поводья, пошли по заснеженной земле. Остановившись, Робер взял Лили за руку.
— Лили, вы можете легко похитить мое сердце и уже начали атаку, не так ли?
Слегка покраснев, девушка ответила с запинкой:
— Нет, сир.
— Почему бы вам не переехать в Беркхэмстед? Я не могу предложить вам замужество, но мое покровительство — всегда к вашим услугам. Я сделаю для вас все, что в моей власти.
— Сир, ваши слова очень лестны, и честь, которую вы мне оказываете, — чрезвычайно велика. Но я не могу принять вашего предложения, — спокойно ответила Лили.
Тогда Робер, сняв с пальца кольцо, положил его на ладонь девушки. Та покачала головой.
— Оно слишком дорогое.
— Это не подарок. Я просто даю его вам на время. Если когда-нибудь Ги поступит с вами дурно, перешлите кольцо мне.
Он поднес к губам ее руку, и его проницательные, добрые глаза сказали ей, что он все понимает.
Было еще рано, когда они возвратились домой. Лили надеялась, что ее никто не заметит, но Ги уже был в конюшне, якобы готовясь к охоте. Лили поняла, что он ждет ее. С видом королевы, даже не удостоив его взглядом, она прошествовала в дом. Ги и Робер молча переглянулись: ни один из них не собирался уступать эту женщину. Робер понял, что сейчас Ги ее не уступит, надо отойти в сторону, но в будущем, при первой же возможности, Лили будет его.
После завтрака, когда мужчины уехали на охоту, годстоунские дамы показывали гостьям свои прекрасные ткани и ковры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74