Прошло несколько недель, прежде чем он смог осуществить свое намерение и вновь отплыть во Францию. Вернувшись в Нормандию, Ги немедленно стал подыскивать покупателя поместья, но недели шли за неделями, а покупателя не было. «Раз уж я вынужден торчать в Нормандии, — решил он, — займусь-ка своими детьми».
Ги стал брать их с собой на верховые прогулки и каждый вечер, приходя к девочкам пожелать им доброй ночи, рассказывал о каком-нибудь интересном приключении, стараясь, чтобы в этих рассказах обязательно было что-нибудь смешное, и когда напряженные детские личики светлели от улыбок, Ги был счастлив. Он прикасался пальцем к щечке спящего ребенка, и тоска по Лили охватывала его с непреодолимой силой. Он выходил в ледяную ночь, чтобы остудить разгоряченную кровь. Желание, как пламя, лизало его тело, обжигало кончики нервов так, что хоть криком кричи. Еще несколько дней он подождет, решил Ги, а потом отправится в Мортен искать Лили.
Глава 27
Лили вскрикнула. Боль была такой внезапной и сильной, что она не могла удержаться. Бетта бросилась к ней:
— Что такое, Лили?
— Роды… начались… — медленно ответила та. Бетта заломила руки.
— Mon dieu, mon dieunote 24, слишком рано! Недоношенные дети редко выживают! — выпалила она прежде, чем успела прикусить язык.
Лили посмотрела на старую женщину, которая за последние несколько месяцев была для нее всем — матерью, нянькой, компаньонкой, служанкой, подругой…
— Бетта, я уже была в положении, когда приехала в Беркхэмстед. Робер не отец ребенка, — с трудом произнесла Лили.
Старуха пришла в ярость:
— Что вы мне рассказываете? А кто же?
— Нормандский воин. Он захватил Годстоун, где я жила. Я полюбила его, и — помоги мне Бог, Бетта! — я все еще люблю его.
— Он что же, выгнал вас, когда вы забеременели?
— Нет! Он хочет сына больше всего на свете. Все гораздо сложнее… Ах!..
Схватки повторились, но они уже не были неожиданными.
Когда боль утихла, Бетта сказала:
— Так будет продолжаться долго. Думаю, что раньше завтрашнего утра вы не разродитесь.
Молодая женщина кивнула.
— Это сладкие мучения. Помогите мне держаться твердо, Бетта, — попросила Лили.
Чтобы отвлечь ее, Бетта спросила:
— А что же тогда произошло, если он вас любил и хотел ребенка?
— Я не говорила, что он полюбил меня. Я сказала, что я полюбила его. Он обвенчался со мной в церкви, а потом я узнала, что существует настоящая мадам де Монтгомери!
— Вы говорите о Ги де Монтгомери, дитя мое?
— А-а-а! О, слава Богу, отпустило… Да, я говорю о Ги де Монтгомери. А разве вы его знаете? — спросила молодая женщина, и лицо ее просветлело.
— Он близкий друг Робера. Красивый молодой человек. Бедняжка! На нем всегда лежали обязанности взрослого, даже когда он был мальчиком. Насколько я знаю, его брак не был счастливым.
Схватки опять повторились, и Лили широко раскрытым ртом заглатывала воздух, пока боль не прошла.
— Лили, меня замучают угрызения совести, если мы попытаемся выдать это дитя за дитя Робера.
— Милая, я не вернусь в Беркхэмстед. Я возвращаюсь домой, в Годстоун. Даже если я не нужна Ги, я знаю, что ребенок ему нужен. Я хочу, чтобы он вырос в Годстоуне и знал своего отца. Мой ребенок будет незаконнорожденным, но ведь в конце концов Вильгельм — тоже незаконнорожденный, а вон какого положения добился! Когда все кончится, и я окрепну настолько, что смогу пуститься в дорогу, вам нужно будет решить: останетесь ли вы здесь, во Франции, или вернетесь в Англию. Можете поехать со мной в Годстоун либо опять в Беркхэмстед.
— Я подумаю, — согласилась Бетта. — А теперь помолчите: вам нужно беречь силы, пока не начались роды.
— Мне душно! Давайте пройдемся по крепостной стене. Правда, там сильный ветер, но это как раз то, что надо. Я должна немного подышать свежим воздухом.
Лили мучилась. Схватки стали еще чаще и болезненнее. Роды продолжались уже четырнадцать часов, и Лили сильно ослабла. Бетта очень тревожилась, она поняла, что ребенок шел неправильно.
— Лили, если бы мне кто-нибудь мог помочь! Ребенка нужно повернуть! — вскричала она, как безумная.
— Ступайте в аббатство и позовите отца Себастьяна. Он нам поможет, Бетта, — задыхаясь, проговорила молодая женщина.
— Я боюсь оставить вас, дитя мое! — воскликнула Бетта.
— Прошу вас, идите! Я продержусь как-нибудь. Только недолго, хорошо?
Как только Бетта выскочила из опочивальни, Лили, словно ее кто-то толкнул, вскрикнула, корчась в конвульсиях, и дитя появилось на свет. Сын! Вокруг шейки младенца обмоталась пуповина. Лили положила его себе на живот, осторожно размотала пуповину и перекусила ее. Ребенок слабо дышал, и
Лили показалось, что он посинел. Она заметалась, не зная, что делать, но в это время вернулась Бетта с отцом Себастьяном и принялась за дело. Лили от пережитых волнений и страданий потеряла сознание. Придя в себя, она увидела, что дитя крепко спеленали и положили подле нее.
— Сын! — взволнованно сказала Бетта.
— Я знаю! Какой он красивый, правда? — И молодая женщина поднесла ребенка к груди. Ее охватило чувство такой безмерной, ни с чем не сравнимой любви, какого она еще никогда не испытывала.
Потом Лили уснула и проспала половину суток.
— Мой маленький норманн! — ворковала Лили. — Вот как я назову тебя — Норман де Монтгомери! Самое красивое имя на свете!
Через несколько дней Лили уже встала с постели и сама ухаживала за младенцем. Она была так счастлива, что силы вернулись к ней, и считала дни, когда сможет пуститься в путь. Бетта решила пока ехать в Годстоун вместе с Лили, а отец Себастьян счел своим долгом сопроводить женщин в Англию.
Ги наконец продал поместье во Франции и отправился в Морген — на поиски Лили. Не обнаружив там ее следов, он впал в отчаяние, к тому же ему предстояла нелегкая задача — отправить в Англию своих слуг, двадцать с лишним человек, которые решили последовать за господином. Однако Ги не сдавался. У Робера было несколько замков и крепостей, разбросанных по Нормандии. С трудом убедив нового владельца поместья отложить переезд на месяц, Ги опять пустился на поиски Лили.
Лили даже не оглянулась, когда они покинули Мон-Сен-Мишель. Она уезжала, чувствуя себя победительницей, словно ее провожали с воинскими почестями, под звуки труб и с развевающимися знаменами. В начале марта на Ла-Манше бывают ужасные штормы, но, к счастью, плавание прошло спокойно. Когда наконец молодая мать ступила на английскую землюs она готова была упасть на колени и поцеловать ее. В Годстоун Лили ехала, слегка волнуясь. Но она решила спрятать свою гордость в карман и согласиться на любое положение, которое ей предложат.
И вот она дома! Узнав, что Ги уехал во Францию искать ее, она возликовала. Элисон запретила кому бы то ни было рассказывать Лили, что она законная жена Ги, справедливо полагая, что тот захочет сделать это сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Ги стал брать их с собой на верховые прогулки и каждый вечер, приходя к девочкам пожелать им доброй ночи, рассказывал о каком-нибудь интересном приключении, стараясь, чтобы в этих рассказах обязательно было что-нибудь смешное, и когда напряженные детские личики светлели от улыбок, Ги был счастлив. Он прикасался пальцем к щечке спящего ребенка, и тоска по Лили охватывала его с непреодолимой силой. Он выходил в ледяную ночь, чтобы остудить разгоряченную кровь. Желание, как пламя, лизало его тело, обжигало кончики нервов так, что хоть криком кричи. Еще несколько дней он подождет, решил Ги, а потом отправится в Мортен искать Лили.
Глава 27
Лили вскрикнула. Боль была такой внезапной и сильной, что она не могла удержаться. Бетта бросилась к ней:
— Что такое, Лили?
— Роды… начались… — медленно ответила та. Бетта заломила руки.
— Mon dieu, mon dieunote 24, слишком рано! Недоношенные дети редко выживают! — выпалила она прежде, чем успела прикусить язык.
Лили посмотрела на старую женщину, которая за последние несколько месяцев была для нее всем — матерью, нянькой, компаньонкой, служанкой, подругой…
— Бетта, я уже была в положении, когда приехала в Беркхэмстед. Робер не отец ребенка, — с трудом произнесла Лили.
Старуха пришла в ярость:
— Что вы мне рассказываете? А кто же?
— Нормандский воин. Он захватил Годстоун, где я жила. Я полюбила его, и — помоги мне Бог, Бетта! — я все еще люблю его.
— Он что же, выгнал вас, когда вы забеременели?
— Нет! Он хочет сына больше всего на свете. Все гораздо сложнее… Ах!..
Схватки повторились, но они уже не были неожиданными.
Когда боль утихла, Бетта сказала:
— Так будет продолжаться долго. Думаю, что раньше завтрашнего утра вы не разродитесь.
Молодая женщина кивнула.
— Это сладкие мучения. Помогите мне держаться твердо, Бетта, — попросила Лили.
Чтобы отвлечь ее, Бетта спросила:
— А что же тогда произошло, если он вас любил и хотел ребенка?
— Я не говорила, что он полюбил меня. Я сказала, что я полюбила его. Он обвенчался со мной в церкви, а потом я узнала, что существует настоящая мадам де Монтгомери!
— Вы говорите о Ги де Монтгомери, дитя мое?
— А-а-а! О, слава Богу, отпустило… Да, я говорю о Ги де Монтгомери. А разве вы его знаете? — спросила молодая женщина, и лицо ее просветлело.
— Он близкий друг Робера. Красивый молодой человек. Бедняжка! На нем всегда лежали обязанности взрослого, даже когда он был мальчиком. Насколько я знаю, его брак не был счастливым.
Схватки опять повторились, и Лили широко раскрытым ртом заглатывала воздух, пока боль не прошла.
— Лили, меня замучают угрызения совести, если мы попытаемся выдать это дитя за дитя Робера.
— Милая, я не вернусь в Беркхэмстед. Я возвращаюсь домой, в Годстоун. Даже если я не нужна Ги, я знаю, что ребенок ему нужен. Я хочу, чтобы он вырос в Годстоуне и знал своего отца. Мой ребенок будет незаконнорожденным, но ведь в конце концов Вильгельм — тоже незаконнорожденный, а вон какого положения добился! Когда все кончится, и я окрепну настолько, что смогу пуститься в дорогу, вам нужно будет решить: останетесь ли вы здесь, во Франции, или вернетесь в Англию. Можете поехать со мной в Годстоун либо опять в Беркхэмстед.
— Я подумаю, — согласилась Бетта. — А теперь помолчите: вам нужно беречь силы, пока не начались роды.
— Мне душно! Давайте пройдемся по крепостной стене. Правда, там сильный ветер, но это как раз то, что надо. Я должна немного подышать свежим воздухом.
Лили мучилась. Схватки стали еще чаще и болезненнее. Роды продолжались уже четырнадцать часов, и Лили сильно ослабла. Бетта очень тревожилась, она поняла, что ребенок шел неправильно.
— Лили, если бы мне кто-нибудь мог помочь! Ребенка нужно повернуть! — вскричала она, как безумная.
— Ступайте в аббатство и позовите отца Себастьяна. Он нам поможет, Бетта, — задыхаясь, проговорила молодая женщина.
— Я боюсь оставить вас, дитя мое! — воскликнула Бетта.
— Прошу вас, идите! Я продержусь как-нибудь. Только недолго, хорошо?
Как только Бетта выскочила из опочивальни, Лили, словно ее кто-то толкнул, вскрикнула, корчась в конвульсиях, и дитя появилось на свет. Сын! Вокруг шейки младенца обмоталась пуповина. Лили положила его себе на живот, осторожно размотала пуповину и перекусила ее. Ребенок слабо дышал, и
Лили показалось, что он посинел. Она заметалась, не зная, что делать, но в это время вернулась Бетта с отцом Себастьяном и принялась за дело. Лили от пережитых волнений и страданий потеряла сознание. Придя в себя, она увидела, что дитя крепко спеленали и положили подле нее.
— Сын! — взволнованно сказала Бетта.
— Я знаю! Какой он красивый, правда? — И молодая женщина поднесла ребенка к груди. Ее охватило чувство такой безмерной, ни с чем не сравнимой любви, какого она еще никогда не испытывала.
Потом Лили уснула и проспала половину суток.
— Мой маленький норманн! — ворковала Лили. — Вот как я назову тебя — Норман де Монтгомери! Самое красивое имя на свете!
Через несколько дней Лили уже встала с постели и сама ухаживала за младенцем. Она была так счастлива, что силы вернулись к ней, и считала дни, когда сможет пуститься в путь. Бетта решила пока ехать в Годстоун вместе с Лили, а отец Себастьян счел своим долгом сопроводить женщин в Англию.
Ги наконец продал поместье во Франции и отправился в Морген — на поиски Лили. Не обнаружив там ее следов, он впал в отчаяние, к тому же ему предстояла нелегкая задача — отправить в Англию своих слуг, двадцать с лишним человек, которые решили последовать за господином. Однако Ги не сдавался. У Робера было несколько замков и крепостей, разбросанных по Нормандии. С трудом убедив нового владельца поместья отложить переезд на месяц, Ги опять пустился на поиски Лили.
Лили даже не оглянулась, когда они покинули Мон-Сен-Мишель. Она уезжала, чувствуя себя победительницей, словно ее провожали с воинскими почестями, под звуки труб и с развевающимися знаменами. В начале марта на Ла-Манше бывают ужасные штормы, но, к счастью, плавание прошло спокойно. Когда наконец молодая мать ступила на английскую землюs она готова была упасть на колени и поцеловать ее. В Годстоун Лили ехала, слегка волнуясь. Но она решила спрятать свою гордость в карман и согласиться на любое положение, которое ей предложат.
И вот она дома! Узнав, что Ги уехал во Францию искать ее, она возликовала. Элисон запретила кому бы то ни было рассказывать Лили, что она законная жена Ги, справедливо полагая, что тот захочет сделать это сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74