Что ж, хорошо, у нее есть более действенное оружие — безразличие! Она будет равнодушна и холодна и не покажет ему, что он ей желанен. Какая же она дура! Ясное дело, это должно было случиться рано или поздно, раз она живет под одной крышей с ним. «Но больше этого не произойдет!» — поклялась она.
— Незаконность нашего брака ничего для меня не значит! Ты моя! Ты всегда будешь моей!
От ее близости у Ги голова пошла кругом. Его пальцы нашли нежное, шелковистое местечко у нее под грудью; ей стоило больших усилий остаться неподвижной и равнодушной.
Ги попытался прибегнуть к убеждению:
— Лили, когда мужчина находится рядом с красивой женщиной, не имея возможности удовлетворить свою телесную тягу к ней, — это мучительно!
Ответом ему было молчание. Лили отвернулась и уставилась в стену. Что говорить? Да и зачем? Любое возражение он использует для того, чтобы сделать так, как ему хочется.
— Ты хочешь наказать меня своей холодностью, но я расшевелю тебя, дорогая. Сопротивляйся, сколько тебе угодно.
Ги взял ее, и она закусила губу, чтобы не вскрикнуть. Он делал все возможное, чтобы сломить ее равнодушие и добиться отклика. Ее душа и разум не участвовали в происходящем, но тело могло предать, если она не будет держать его под железным контролем. Лили стиснула зубы, чтобы ни один ее стон не вырвался наружу. Ги сурово приказал ей:
— Отвечай мне, Лили!
И ее тело отвечало, но она скорее умерла бы, чем показала ему это. Опытный любовник, Ги знал цену словесным подстегиваниям. И вот он начал возбуждать Лили, рассказывая, как он может ее любить и ласкать, а руки помогали словам. Но Лили ничем не выдала своих чувств. Наконец Ги надоело обольщать ее. Он взглянул на нее, застывшую и презрительную, и грубо бросил:
— Я был прав. Все вы, бабы, — суки!
Ги резко повернулся и вышел из комнаты, грохнув дверью.
Глава 23
Лили не стала терять время на слезы, а сразу же привела в порядок прическу, потом оделась и, закутавшись в теплый плащ, побежала к отцу Себастьяну.
— Прошу вас, поедемте сейчас же, святой отец! Он спокойно посмотрел на нее:
— Расскажите, что с вами случилось, дочь моя?
— О святой отец, я не могу рассказать вам всего! Мне так стыдно!..
Похлопав ее по руке, отец Себастьян просто сказал:
— Дитя мое, меня ничто не может шокировать, но давайте поспешим. Без сомнения, вашу историю можно выслушать и по дороге. Но я, прежде чем отправиться в Беркхэмстед, заеду в Лондон повидаться с епископом Одо. Это устроит вас, дочь моя?
— Разумеется! Мне все равно, куда ехать, лишь бы поскорее выбраться отсюда. Но все-таки, святой отец, не лучше ли нам сначала поехать на запад, а потом повернуть на Лондон? Мне не хочется, чтобы меня завтра поймали и привезли обратно.
— Я знаю только главную дорогу на Лондон, но, конечно, можно поехать и окружным путем. Пусть будет так. — Отец Себастьян улыбнулся доброй улыбкой. — Думаю, в спешке вы не припасли еды? Вот вам пшеничные хлебцы и сыр — и в путь! Ваша лошадка привязана вместе с моими за конюшней. — Он усмехнулся. — Ведь вам и в голову не пришло, как вы выведете свою лошадь из стойла конюшни среди ночи, не наделав шуму, а?
Лили побледнела.
— Я ни о чем не могла думать, кроме отъезда. Простите, что вам пришлось думать за двоих. В будущем постараюсь быть рассудительнее.
— Поедемте, пока не рассвело. Я полагаю, что на большой дороге нам ничто не грозит.
Потрепав Зефиру по морде и ласково шепнув ей несколько слов, Лили уселась в седло, плотно завернувшись в плащ, потому что было сыро и прохладно, и они двинулись быстрой рысцой. Почти два часа они ехали молча. Когда рассвет провел алыми перстами первые штрихи на темном небе, Лили обратилась к спутнику:
— Как вы думаете, не остановят ли нас какие-нибудь нормандские воины?
— У меня есть грамота от короля, дающая право ездить по стране. Она запрещает кому бы то ни было чинить мне препятствия, а вы со мной, так что не беспокойтесь.
— Надеюсь, что вы правы, но, насколько мне известно, норманны наглы и поступают так, как им хочется, а не как следует.
— Норманны в большинстве своем религиозны, дочь моя. Моего присутствия достаточно, чтобы защитить вас.
— Если они религиозны, как они могут с такой жестокостью жечь и убивать нас, саксов?
— Норманн считает, что быть воином и в то же время быть религиозным — не противоречит одно другому. Перед битвой они всегда молятся, чтобы небо послало им победу, а потом благодарят его.
— А вы носите оружие, святой отец?
— Я не ношу меч, но в битвах участвую, помогаю раненым и умирающим. Епископ Одо также не носит меч, но у него есть булава, которой при случае можно причинить не меньший ущерб.
Они немного помолчали. Потом отец Себастьян сказал:
— Лошадям нужно отдохнуть, а нам подкрепиться. Судя по журчанию, впереди — ручей. Давайте отдохнем там, дитя мое.
Он развел небольшой костер, повесил котелок с водой, потом покормил лошадей. Лили достала пшеничные хлебцы и стала задумчиво жевать их. Мысли ее были далеко: Ги уже встал и обнаружил, что она исчезла… Скоро ее начнут искать…
Но Ги понятия не имел о том, что Лили уехала. Он встал рано и занялся перевозкой из Окстеда в Годстоун людей, которые будут помогать на стройке. Ги решил избегать Лили, Она может прийти к нему; он к ней больше не пойдет.
Элисон сразу узнала, что дочь уехала, и, догадываясь, куда она направилась, решила пока молчать.
Отец Себастьян задумчиво посмотрел на Лили.
— Я думал, что вы счастливы с Монтгомери, От неожиданности она выпалила:
— Так оно и было, но потом выяснилось, что у него в Нормандии жена и дети. — Лили говорила с ожесточением.
Монах заметил осторожно:
— У многих мужчин есть любовницы. Вильгельм смотрит на это косо, потому что любит жену. А большинство мужчин получает удовольствие там, где его находит.
— Но он женился на мне! Мы обвенчались. Было большое пиршество, в Годстоун было приглашено много гостей.
— Понимаю, — задумчиво отозвался святой отец, — вы считали себя его женой, а потом открылось, что жена у него уже есть?
Лили кивнула с несчастным видом.
— Тогда вы не виноваты, и не стоит терзаться из-за того, что произошло. Вы здесь ни при чем. Теперь я понимаю, почему вам пришлось уехать. Унизительно быть любовницей после высокого и почетного положения жены.
Молодая женщина подумала, что рассказывать о ребенке не стоит, и быстро переменила тему разговора.
— Предлагаю двигаться дальше по другой дороге, так будет безопаснее. Как вы считаете?
Отец Себастьян кивнул:
— Я полагаю, нам скорее следует ехать на восток, чем на запад, мы совсем запутаем следы.
Впервые за все это время Лили улыбнулась. Они ехали бок о бок, и Лили рассмотрела своего спутника. Он был не старше Ги, но очень худ, вероятно, от крайне воздержанной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— Незаконность нашего брака ничего для меня не значит! Ты моя! Ты всегда будешь моей!
От ее близости у Ги голова пошла кругом. Его пальцы нашли нежное, шелковистое местечко у нее под грудью; ей стоило больших усилий остаться неподвижной и равнодушной.
Ги попытался прибегнуть к убеждению:
— Лили, когда мужчина находится рядом с красивой женщиной, не имея возможности удовлетворить свою телесную тягу к ней, — это мучительно!
Ответом ему было молчание. Лили отвернулась и уставилась в стену. Что говорить? Да и зачем? Любое возражение он использует для того, чтобы сделать так, как ему хочется.
— Ты хочешь наказать меня своей холодностью, но я расшевелю тебя, дорогая. Сопротивляйся, сколько тебе угодно.
Ги взял ее, и она закусила губу, чтобы не вскрикнуть. Он делал все возможное, чтобы сломить ее равнодушие и добиться отклика. Ее душа и разум не участвовали в происходящем, но тело могло предать, если она не будет держать его под железным контролем. Лили стиснула зубы, чтобы ни один ее стон не вырвался наружу. Ги сурово приказал ей:
— Отвечай мне, Лили!
И ее тело отвечало, но она скорее умерла бы, чем показала ему это. Опытный любовник, Ги знал цену словесным подстегиваниям. И вот он начал возбуждать Лили, рассказывая, как он может ее любить и ласкать, а руки помогали словам. Но Лили ничем не выдала своих чувств. Наконец Ги надоело обольщать ее. Он взглянул на нее, застывшую и презрительную, и грубо бросил:
— Я был прав. Все вы, бабы, — суки!
Ги резко повернулся и вышел из комнаты, грохнув дверью.
Глава 23
Лили не стала терять время на слезы, а сразу же привела в порядок прическу, потом оделась и, закутавшись в теплый плащ, побежала к отцу Себастьяну.
— Прошу вас, поедемте сейчас же, святой отец! Он спокойно посмотрел на нее:
— Расскажите, что с вами случилось, дочь моя?
— О святой отец, я не могу рассказать вам всего! Мне так стыдно!..
Похлопав ее по руке, отец Себастьян просто сказал:
— Дитя мое, меня ничто не может шокировать, но давайте поспешим. Без сомнения, вашу историю можно выслушать и по дороге. Но я, прежде чем отправиться в Беркхэмстед, заеду в Лондон повидаться с епископом Одо. Это устроит вас, дочь моя?
— Разумеется! Мне все равно, куда ехать, лишь бы поскорее выбраться отсюда. Но все-таки, святой отец, не лучше ли нам сначала поехать на запад, а потом повернуть на Лондон? Мне не хочется, чтобы меня завтра поймали и привезли обратно.
— Я знаю только главную дорогу на Лондон, но, конечно, можно поехать и окружным путем. Пусть будет так. — Отец Себастьян улыбнулся доброй улыбкой. — Думаю, в спешке вы не припасли еды? Вот вам пшеничные хлебцы и сыр — и в путь! Ваша лошадка привязана вместе с моими за конюшней. — Он усмехнулся. — Ведь вам и в голову не пришло, как вы выведете свою лошадь из стойла конюшни среди ночи, не наделав шуму, а?
Лили побледнела.
— Я ни о чем не могла думать, кроме отъезда. Простите, что вам пришлось думать за двоих. В будущем постараюсь быть рассудительнее.
— Поедемте, пока не рассвело. Я полагаю, что на большой дороге нам ничто не грозит.
Потрепав Зефиру по морде и ласково шепнув ей несколько слов, Лили уселась в седло, плотно завернувшись в плащ, потому что было сыро и прохладно, и они двинулись быстрой рысцой. Почти два часа они ехали молча. Когда рассвет провел алыми перстами первые штрихи на темном небе, Лили обратилась к спутнику:
— Как вы думаете, не остановят ли нас какие-нибудь нормандские воины?
— У меня есть грамота от короля, дающая право ездить по стране. Она запрещает кому бы то ни было чинить мне препятствия, а вы со мной, так что не беспокойтесь.
— Надеюсь, что вы правы, но, насколько мне известно, норманны наглы и поступают так, как им хочется, а не как следует.
— Норманны в большинстве своем религиозны, дочь моя. Моего присутствия достаточно, чтобы защитить вас.
— Если они религиозны, как они могут с такой жестокостью жечь и убивать нас, саксов?
— Норманн считает, что быть воином и в то же время быть религиозным — не противоречит одно другому. Перед битвой они всегда молятся, чтобы небо послало им победу, а потом благодарят его.
— А вы носите оружие, святой отец?
— Я не ношу меч, но в битвах участвую, помогаю раненым и умирающим. Епископ Одо также не носит меч, но у него есть булава, которой при случае можно причинить не меньший ущерб.
Они немного помолчали. Потом отец Себастьян сказал:
— Лошадям нужно отдохнуть, а нам подкрепиться. Судя по журчанию, впереди — ручей. Давайте отдохнем там, дитя мое.
Он развел небольшой костер, повесил котелок с водой, потом покормил лошадей. Лили достала пшеничные хлебцы и стала задумчиво жевать их. Мысли ее были далеко: Ги уже встал и обнаружил, что она исчезла… Скоро ее начнут искать…
Но Ги понятия не имел о том, что Лили уехала. Он встал рано и занялся перевозкой из Окстеда в Годстоун людей, которые будут помогать на стройке. Ги решил избегать Лили, Она может прийти к нему; он к ней больше не пойдет.
Элисон сразу узнала, что дочь уехала, и, догадываясь, куда она направилась, решила пока молчать.
Отец Себастьян задумчиво посмотрел на Лили.
— Я думал, что вы счастливы с Монтгомери, От неожиданности она выпалила:
— Так оно и было, но потом выяснилось, что у него в Нормандии жена и дети. — Лили говорила с ожесточением.
Монах заметил осторожно:
— У многих мужчин есть любовницы. Вильгельм смотрит на это косо, потому что любит жену. А большинство мужчин получает удовольствие там, где его находит.
— Но он женился на мне! Мы обвенчались. Было большое пиршество, в Годстоун было приглашено много гостей.
— Понимаю, — задумчиво отозвался святой отец, — вы считали себя его женой, а потом открылось, что жена у него уже есть?
Лили кивнула с несчастным видом.
— Тогда вы не виноваты, и не стоит терзаться из-за того, что произошло. Вы здесь ни при чем. Теперь я понимаю, почему вам пришлось уехать. Унизительно быть любовницей после высокого и почетного положения жены.
Молодая женщина подумала, что рассказывать о ребенке не стоит, и быстро переменила тему разговора.
— Предлагаю двигаться дальше по другой дороге, так будет безопаснее. Как вы считаете?
Отец Себастьян кивнул:
— Я полагаю, нам скорее следует ехать на восток, чем на запад, мы совсем запутаем следы.
Впервые за все это время Лили улыбнулась. Они ехали бок о бок, и Лили рассмотрела своего спутника. Он был не старше Ги, но очень худ, вероятно, от крайне воздержанной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74