Французы заняли монастырь Святого Петра в Абвиле, и к ним присоединились союзники — король Богемии с немецкими рыцарями и наемниками. На стороне французов были также Карл Люксембургский, король Майорки Хайме, герцог Лоррейн и граф Фландрский. Король Эдуард, окруженный благородными военачальниками, выслушивал донесения, не выказывая ни малейшего страха.
Маршал Годфри де Аркур внимательно осмотрел ведущую к морю лесную тропинку и в конце концов посоветовал увести армию на побережье и там ожидать врага. Уоррик и Хоксблад обменялись понимаю-1Цими взглядами, а король Эдуард уверенно заявил, обводя рукой окружающую местность:
— Это земля моей матери. Мы дождемся врагов здесь те, кто находился рядом, мгновенно смолкли, а Эдуард, как это ни казалось невероятным, громко расхохотался:
— Можете вы представить себе, как невыносимо трудно разместить на ночлег и прокормить стотысячную армию! А столкновения и ссоры между гордыми и честолюбивыми правителями и монархами из разных стран! И эти проклятия на немецком, французском, итальянском и испанском, когда дождь, собиравшийся весь день, наконец хлынет и им никаким способом не удастся сохранить сухими тетивы своих луков!
Заразительным смехом король Эдуард рассеял тучи неуверенности и страха.
— Уверяю вас, Филипп проведет в монастыре бессонную ночь — его совесть слишком обременена грехами, чтобы хладнокровно встретить смертельный бой.
Уоррик приказал воздвигнуть баррикаду из стволов деревьев позади телег, оруженосцы поспешили приготовить рыцарю доспехи.
Большинство солдат боялись, что попали в ловушку, словно крысы. Когда с неба начал сеяться непрерывный дождь, они добавили к этому выражению словечко «мокрые».
Глава 24
Вот уже больше месяца женщины Виндзора прекрасно обходились без мужчин, воюющих во Франции. Жизнь шла гораздо спокойнее и размереннее без их назойливого присутствия и высокомерия. Правда, время тянулось невыносимо медленно, и каждый вечер с приближением темноты женщин терзали беспокойство и тревога за братьев, мужей, отцов, сыновей и возлюбленных, сражавшихся за морем.
Королева Филиппа и принц Лайонел регулярно получали депеши и донесения из Пяти Портов, и до сих пор новости были хорошие. Военная добыча прибывала в огромных количествах, так что корабли едва успевали перевозить ценности, а слуги королевы с радостью начали готовиться к переезду в Бордо, который должен был произойти сразу, как только король Эдуард изгонит выскочку Филиппа Валуа.
Брайенна Бедфорд наслаждалась свободой, которой не знала с того дня, когда связала судьбу с мужчинами дома Уорриков.
Виндзорские дамы проводили день на соколиной охоте, но Брайенна ускользнула от фрейлин и сокольничих принцессы Изабел и пришпорила лошадь, чтобы побыстрее пересечь залитую солнцем долину Темзы.
Брайенна понимала, что с ее стороны бессердечно чувствовать себя такой свободной и счастливой, когда ее мужчины — то есть мужчина, быстро поправила она себя, — сражается в чужой стране. Но почему она должна испытывать угрызения совести? Война стала для рыцарей образом жизни — они проводили все время в воинских забавах, мечтая лишь о битвах, окровавленных мечах и позолоченных шпорах. Рыцарство было куда важнее для мужчин, чем семья и брак.
Многие заботились о боевых конях гораздо больше, чем о женах! Они гордились шрамами, как знаками отличия, считали себя бесстрашными, закаленными людьми и мерились силой на турнирах, когда не было войны.
От быстрой езды волосы разметались и стелились по ветру золотым покрывалом. Длинные пряди на скаку задевали за бока лошади, но Брайенна, не обращая ни на что внимания, с почти безумным самозабвением мчалась вперед. Когда она выйдет замуж, придется закрывать Волосы и распускать их только в уединении спальни.
И тут нахлынули непрошеные воспоминания и вновь воскресили живую картину: Кристиан Хоксблад, стоя на Коленях, расчесывает ей волосы.
Девушка закрыла глаза, прогоняя незваные мысли, а когда вновь подняла ресницы, заметила, что на неб собираются синевато-черные облака, значит, в эту ночь будет гроза.
Ночь…
Она старалась не думать о ночах. Днем ни на секунду не оставалась без дела, вечером рисовала и работала над рукописями, но ночи… Ночи были полны сладостных чувственных грез, и ни одна из них никак не напоминала о будущем муже.
Чувство вины зажгло щеки багровым пламенем, при мысли о Кристиане горло сжималось и хотелось плакать. Брайенна, нерешительно вздохнув, повернула лошадь и направилась домой. У конюшни стояла кобылка принцессы Изабел, и девушка поняла, что охотники уже успели вернуться. Отдав сокола сокольничему, Брайенна, немного поколебавшись, вошла в конюшню, чтобы поискать Саломе. У нее ушло немного времени на то, чтобы найти великолепного кречета, и Брайенна тихо заговорила с птицей, восхищаясь нежными переливами красок на ее спине и у основания крыльев.
Хищник при звуках воркующего голоса взъерошил перья.
— Ты так же тоскуешь по нему, как и я? — еле слышно вырвалось у Брайенны.
Она осторожно погладила птицу по голове, но та молниеносно вцепилась когтями ей в пальцы. Брайенна тревожно вскрикнула, однако Саломе, как ни странно, не пыталась причинить боль, просто несколько мгновений не отпускала ее. Брайенна знала, что кречет мог в мгновение ока превратить ее руку в кровавые лохмотья, и винить за это было бы некого, кроме самой себя. Как похожа птица на хозяина — такая же зловеще неукротимая!
По пути назад Брайенна остановилась у массивной Круглой Башни, выстроенной из прекрасного бедфордского камня, провела рукой по шершавой поверхности, ощущая бесчисленные впадины и выбоины и находя в этом странное удовольствие.
— Я вернусь, — прошептала она. — Мои дети родятся в Бедфорде. Мы будем одной счастливой семьей.
Она не чувствовала себя глупо потому, что обращается к камню. Делить мечты, надежды и желания с частью природы казалось ей самой естественной вещью на свете.
Молния прорезала небо и ударила в башню. Брайенна испытала не столько страх, сколько чувство благоговения Это знак. Добрый или дурной? Ответа не было. Кто подал этот знак? Бог? Дьявол? Мать? Драккар?
Но тут о землю ударились первые крупные капли дождя, и девушка, забыв обо всем, побежала к себе. Она нашла убежище от ливня, но можно ли спрятаться от самой себя, от странных мыслей и переживаний?
Адель уже ушла в трапезную. Брайенна, зная, как тетка боится грозы, обрадовалась, что та решила поужинать с фрейлинами королевы в большом зале, где музыка и смех заглушают раскаты грома. Сама Брайенна решила остаться у себя. Одиночество было ей по душе. Она сделает наброски и, возможно, успеет их раскрасить. Девушке не терпелось запечатлеть нежное оперение Саломе и мрачное величие бедфордширского камня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138