И, по правде говоря, он питал к крошке Жанетт скорее любовь, чем просто вожделение.
Утолив первую жажду, Эдуард прижал девушку к сердцу, нежно погладил по волосам.
— Когда я вернусь из Шотландии, повезу тебя во Францию. Ты ведь хотела сопровождать Изабел, не так ли?
— Конечно. Я только и мечтала о том, чтобы оказаться ближе к тебе.
Принц нагнул голову, чтобы коснуться розовых бутонов ее грудей, и почувствовал их сладость.
— Ты мой идеальный рыцарь с золочеными шпорами, — вздохнула она, переполненная любовью и гордостью.
— А ты моя сказочная принцесса с золотыми локонами.
Неожиданно до них донесся крик ночной цапли, и Эдуард, вскочив, начал поспешно натягивать платье на Джоан.
— Что случилось? — встревожилась она.
— Кто-то идет. Кристиан подал сигнал. Не хватало еще, чтобы отец нас снова застал.
Они быстро оделись, и Эдуард повел Джоан к выходу.
— До встречи, любимая. Я вернусь из Шотландии, как только мы прогоним проклятых дикарей.
— Пусть Бог хранит тебя для меня, Эдуард.
К тому времени, как король успел одолеть половину ступенек, Эдуард уже подбегал к отцу.
— Эдуард! Ты сумел опередить меня! — приветствовал король. — Ну что, круглый стол так великолепен, как я хотел?
— У меня просто дух захватило, отец.
— Пойдем обратно. Зажги факелы. Как ты мог любоваться такой вещью в темноте?
— Мне удалось оценить его лучшие стороны, — ответил Эдуард, усмехаясь собственной шутке.
Радость короля в связи с Круглой Башней из бедфордширского камня и установленного в ней на много веков такого же круглого и величественного стола не знали границ. Принцу чуть не силой удалось увести отца из башни.
— Послушай, завтра нам придется весь день провести в седле! Эта Башня простоит еще долго после того, как мы упокоимся в могилах.
— Ах, Эдуард, я так мечтал о ней! Почему вы, молодые люди, вечно стремитесь полжизни провести в постелях!?
Войдя в спальню, король увидел, что королева уже легла, но еще не спит. Филиппа хотела поговорить с мужем вовсе не о башнях и войнах — она думала о предстоящей свадьбе.
— Эдуард, я так довольна, что Изабел помолвлена с Луи Фландрским! Прочный союз между Англией и Фландрией будет способствовать процветанию обоих государств! И торговля оживится, вот увидишь! Шерсть, которую выделывают фламандские ткачи, можно ввозить из Англии, а они в свою очередь станут посылать нам то, что производят. — Филиппа показала на новый полог для кровати: — Эта прекрасная прозрачная материя соткана в Генте. Все мои фрейлины покупают ее на ночные сорочки. Эта новая мода распространилась по всей Англии и возмутила духовенство. Священники заявляют, что такая ткань возбуждает похоть, благочестивые дамы с таким же успехом могли бы спать обнаженными.
Филиппа не рассказала мужу, как была разочарована Изабел, узнав, что Луи — всего лишь граф. Король, со своей стороны, тоже не был вполне откровенен. Луи медлил с согласием жениться на английской принцессе, его не воодушевляла эта перспектива. Отец его погиб при Креси от английской стрелы, и Луи страстно возненавидел всех англичан. Его министры, отчаянно нуждавшиеся в союзе с Англией, выставили стражу вокруг дворца, чтобы граф Луи не мог скрыться и сбежать к королю Франции,
— Мне жаль покидать тебя так скоро, дорогая, но этим чертовым северным варварам нужен хороший урок. Обещаю вернуться с победой и как можно скорее, а пока готовься к отъезду во Францию. Я сам буду сопровождать тебя. Надеюсь, ты достаточно хорошо чувствуешь себя, чтобы перенести дорогу?
— Ты же знаешь, Эдуард, я фламандка! Разве мы не славимся чистокровными кобылами? Я всегда чувствую себя превосходно, когда в животе брыкается очередной длинноногий Плантагенет.
Король подумал, что его супруга, как настоящая мать-Земля: женившись, он сделал правильный выбор! Они произвели на свет династию.
— Надеюсь, тяготы правления государством, пока я был во Франции, не слишком тебя обременили?
— Любовь моя, тебя не было всего месяц. Не так уж много произошло за время твоего отсутствия, если не считать того, что Папа прислал ордонанс относительно двух претендентов на руку Джоан Кент. Он, в своей мудрости, решил дело в пользу сэра Джона Холланда. Я еще ничего не сказала Кэтрин де Монтекьют, — мило добавила королева. — Поскольку думала, что ты предпочтешь сообщить ей об этом сам.
Король всегда считал себя бесстрашным человеком, но в это мгновение единственный раз в жизни повел себя, как последний трус.
— Пусть лучше ей об этом скажет мой друг Уильям де Монтекьют. Его освобождение стоило мне войны с шотландцами. Пусть это послужит ей утешением.
— Надеюсь, молодой Уильям де Монтекьют не будет слишком разочарован.
Король мог предположить, что тот будет вне себя от отчаяния, но промолчал.
Начав раздеваться, он шепнул:
— Дорогая, давай сегодня думать только о себе.
Глава 27
Три дня ушло у короля и его войска, чтобы покрыть расстояние в сто семьдесят миль до Йорка. Принц Эдуард и Кристиан Хоксблад, однако, не покидали седла сутками и затратили на путешествие только половину этого времени.
— Эти шотландцы как нелюди, — объяснял Эдуард другу. — Каждый возит с собой сковороду и мешок с овсом, чтобы в пути не заботиться о пропитании.
— Я слышал, они бесстрашные бойцы, — заметил Хоксблад.
— Да, особенно горцы. Настоящие дикари на своих пони! Наши церкви и аббатства ничего для них не значат. Шотландцы разрушают их и сжигают, просто так, для забавы. Насилуют и похищают английских женщин.
— Похоже на бешеных турок, — покачал головой Хоксблад, а Пэдди и Али обменялись встревоженными взглядами.
Оказавшись в Йорке, они присоединились к английской армии, собранной северными магнатами, и отправились дальше, в Дархем, за шестьдесят миль к северу. Шестнадцатого октября Уильям Дуглас, шотландский полководец, поднялся на холм и увидел лагерь англичан, раскинутый у Невиллз-Кросс. Повернув коня, Дуглас помчался к королю Дэвиду. Тот зашелся смехом:
— Английская армия во Франции, друг мой! В. Англии не осталось ни одного мужчины, если не считать монахов, свинопасов, портных да кожевников!
На рассвете семнадцатого октября королю пришлось убедиться в обратном. Англичане атаковали шотландскую армию. Дэвид впал в ярость, велел принести доспехи, но его вожди попытались воспротивиться.
— Вы не представляете, что такое их лучники! Чудеса творят своими луками и стрелами. Говорят, именно они выиграли битву при Креси.
Дэвид заскрипел зубами.
— Кто еще раз осмелится напомнить мне о Креси, лишится головы, — заревел он и ринулся в гущу битвы. В него мгновенно впились две стрелы, а третья поразила коня. С трудом поднявшись, он взглянул в самое темное и свирепо-жестокое лицо, которое когда-либо видел в жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Утолив первую жажду, Эдуард прижал девушку к сердцу, нежно погладил по волосам.
— Когда я вернусь из Шотландии, повезу тебя во Францию. Ты ведь хотела сопровождать Изабел, не так ли?
— Конечно. Я только и мечтала о том, чтобы оказаться ближе к тебе.
Принц нагнул голову, чтобы коснуться розовых бутонов ее грудей, и почувствовал их сладость.
— Ты мой идеальный рыцарь с золочеными шпорами, — вздохнула она, переполненная любовью и гордостью.
— А ты моя сказочная принцесса с золотыми локонами.
Неожиданно до них донесся крик ночной цапли, и Эдуард, вскочив, начал поспешно натягивать платье на Джоан.
— Что случилось? — встревожилась она.
— Кто-то идет. Кристиан подал сигнал. Не хватало еще, чтобы отец нас снова застал.
Они быстро оделись, и Эдуард повел Джоан к выходу.
— До встречи, любимая. Я вернусь из Шотландии, как только мы прогоним проклятых дикарей.
— Пусть Бог хранит тебя для меня, Эдуард.
К тому времени, как король успел одолеть половину ступенек, Эдуард уже подбегал к отцу.
— Эдуард! Ты сумел опередить меня! — приветствовал король. — Ну что, круглый стол так великолепен, как я хотел?
— У меня просто дух захватило, отец.
— Пойдем обратно. Зажги факелы. Как ты мог любоваться такой вещью в темноте?
— Мне удалось оценить его лучшие стороны, — ответил Эдуард, усмехаясь собственной шутке.
Радость короля в связи с Круглой Башней из бедфордширского камня и установленного в ней на много веков такого же круглого и величественного стола не знали границ. Принцу чуть не силой удалось увести отца из башни.
— Послушай, завтра нам придется весь день провести в седле! Эта Башня простоит еще долго после того, как мы упокоимся в могилах.
— Ах, Эдуард, я так мечтал о ней! Почему вы, молодые люди, вечно стремитесь полжизни провести в постелях!?
Войдя в спальню, король увидел, что королева уже легла, но еще не спит. Филиппа хотела поговорить с мужем вовсе не о башнях и войнах — она думала о предстоящей свадьбе.
— Эдуард, я так довольна, что Изабел помолвлена с Луи Фландрским! Прочный союз между Англией и Фландрией будет способствовать процветанию обоих государств! И торговля оживится, вот увидишь! Шерсть, которую выделывают фламандские ткачи, можно ввозить из Англии, а они в свою очередь станут посылать нам то, что производят. — Филиппа показала на новый полог для кровати: — Эта прекрасная прозрачная материя соткана в Генте. Все мои фрейлины покупают ее на ночные сорочки. Эта новая мода распространилась по всей Англии и возмутила духовенство. Священники заявляют, что такая ткань возбуждает похоть, благочестивые дамы с таким же успехом могли бы спать обнаженными.
Филиппа не рассказала мужу, как была разочарована Изабел, узнав, что Луи — всего лишь граф. Король, со своей стороны, тоже не был вполне откровенен. Луи медлил с согласием жениться на английской принцессе, его не воодушевляла эта перспектива. Отец его погиб при Креси от английской стрелы, и Луи страстно возненавидел всех англичан. Его министры, отчаянно нуждавшиеся в союзе с Англией, выставили стражу вокруг дворца, чтобы граф Луи не мог скрыться и сбежать к королю Франции,
— Мне жаль покидать тебя так скоро, дорогая, но этим чертовым северным варварам нужен хороший урок. Обещаю вернуться с победой и как можно скорее, а пока готовься к отъезду во Францию. Я сам буду сопровождать тебя. Надеюсь, ты достаточно хорошо чувствуешь себя, чтобы перенести дорогу?
— Ты же знаешь, Эдуард, я фламандка! Разве мы не славимся чистокровными кобылами? Я всегда чувствую себя превосходно, когда в животе брыкается очередной длинноногий Плантагенет.
Король подумал, что его супруга, как настоящая мать-Земля: женившись, он сделал правильный выбор! Они произвели на свет династию.
— Надеюсь, тяготы правления государством, пока я был во Франции, не слишком тебя обременили?
— Любовь моя, тебя не было всего месяц. Не так уж много произошло за время твоего отсутствия, если не считать того, что Папа прислал ордонанс относительно двух претендентов на руку Джоан Кент. Он, в своей мудрости, решил дело в пользу сэра Джона Холланда. Я еще ничего не сказала Кэтрин де Монтекьют, — мило добавила королева. — Поскольку думала, что ты предпочтешь сообщить ей об этом сам.
Король всегда считал себя бесстрашным человеком, но в это мгновение единственный раз в жизни повел себя, как последний трус.
— Пусть лучше ей об этом скажет мой друг Уильям де Монтекьют. Его освобождение стоило мне войны с шотландцами. Пусть это послужит ей утешением.
— Надеюсь, молодой Уильям де Монтекьют не будет слишком разочарован.
Король мог предположить, что тот будет вне себя от отчаяния, но промолчал.
Начав раздеваться, он шепнул:
— Дорогая, давай сегодня думать только о себе.
Глава 27
Три дня ушло у короля и его войска, чтобы покрыть расстояние в сто семьдесят миль до Йорка. Принц Эдуард и Кристиан Хоксблад, однако, не покидали седла сутками и затратили на путешествие только половину этого времени.
— Эти шотландцы как нелюди, — объяснял Эдуард другу. — Каждый возит с собой сковороду и мешок с овсом, чтобы в пути не заботиться о пропитании.
— Я слышал, они бесстрашные бойцы, — заметил Хоксблад.
— Да, особенно горцы. Настоящие дикари на своих пони! Наши церкви и аббатства ничего для них не значат. Шотландцы разрушают их и сжигают, просто так, для забавы. Насилуют и похищают английских женщин.
— Похоже на бешеных турок, — покачал головой Хоксблад, а Пэдди и Али обменялись встревоженными взглядами.
Оказавшись в Йорке, они присоединились к английской армии, собранной северными магнатами, и отправились дальше, в Дархем, за шестьдесят миль к северу. Шестнадцатого октября Уильям Дуглас, шотландский полководец, поднялся на холм и увидел лагерь англичан, раскинутый у Невиллз-Кросс. Повернув коня, Дуглас помчался к королю Дэвиду. Тот зашелся смехом:
— Английская армия во Франции, друг мой! В. Англии не осталось ни одного мужчины, если не считать монахов, свинопасов, портных да кожевников!
На рассвете семнадцатого октября королю пришлось убедиться в обратном. Англичане атаковали шотландскую армию. Дэвид впал в ярость, велел принести доспехи, но его вожди попытались воспротивиться.
— Вы не представляете, что такое их лучники! Чудеса творят своими луками и стрелами. Говорят, именно они выиграли битву при Креси.
Дэвид заскрипел зубами.
— Кто еще раз осмелится напомнить мне о Креси, лишится головы, — заревел он и ринулся в гущу битвы. В него мгновенно впились две стрелы, а третья поразила коня. С трудом поднявшись, он взглянул в самое темное и свирепо-жестокое лицо, которое когда-либо видел в жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138