Когда ты мельком бросаешь на меня взгляд, я хочу последовать за тобой в рай. Когда ты радуешься или хочешь подразнить меня, уголки твоего рта приподнимаются вверх, и я, затаив дыхание, жду, когда появятся неуловимые ямочки у тебя на щеках. Форма губ просто восхитительна! – Он провел пальцем по ее полной нижней губе. – Твой рот слегка приоткрывается, когда ты слушаешь мои слова, и я гадаю, что ты собираешься сделать: рассердиться или поцеловать?..
Джейн зарделась от удовольствия. Она знала, что Линкс наблюдал за ней, но представить себе не могла, что он уже знает ее так хорошо.
– Волосы женщины привлекают и порабощают мужчину. Твои длинные шелковистые пряди плывут вокруг головы, шепчут что-то на ухо, льнут к плечам, ласкают груди или обнимают за талию, закрывая спину. Мне хочется поиграть с ними. Мои пальцы изнывают от желания прикасаться к тебе так же свободно, как касаются тебя твои волосы. Я представляю себе, как, опутанный ими, лежу рядом с тобой.
Линкс запустил пальцы в огненные волосы, высоко приподнял их, а затем позволил упасть подобно водопаду.
Он встал позади нее и обхватил ладонями высокие полушария. Джейн почувствовала, что ее соски затвердели, и задохнулась от наслаждения, когда Линкс большими пальцами погладил их.
– А теперь мы перейдем к самому главному. Твое женское естество украшено рубином. Он подмигивает мне, дразнит и манит меня целый день, сводя с ума! Даже в часовне, нет, особенно в часовне. Мне хотелось лечь с тобой прямо на алтарь и отдать тебе всего себя.
Его уверенные руки скользнули вниз и замерли на ее бедрах. Линкс крепко прижался к ним своей напрягшейся плотью, давая понять, какой отклик Джейн вызывает у его тела.
– Я ждал целых двенадцать часов, чтобы снять с тебя это обтягивающее твои прекрасные формы платье. Кто посмеет сказать, что у меня недостаточно терпения?
Его пальцы расстегивали крошечные пуговицы у нее на спине, а губы ласкали открывающуюся шелковистую кожу. По мере того как губы Линкса спускались ниже, Джейн все сильнее охватывала дрожь: она то горела огнем, то ощущала ледяной холод. Это были пьянящие мгновениями Джейн с наслаждением отдавалась ласкам Линкса, молясь только об одном: «Господи, прошу тебя, не дай ему остановиться!»
Но у Линкса и не было ни малейшего намерения останавливаться. Он снял с Джейн платье вместе с серебряной цепью, благоговейно отложил в сторону и пошутил:
– Мы должны следить, чтобы ничего не случилось с розовой шерстью или волшебным камнем.
Джейн завороженно смотрела на их отражение в зеркале. Ее тонкая батистовая рубашка ярко белела на фоне высокого, обтянутого черным халатом тела.
– В то время, когда я видел тебя полностью обнаженной, а это было только один раз, ты носила моего ребенка. В ту ночь я нашел тебя неописуемо красивой – можешь себе представить, как сегодня действует на меня твое стройное тело?
Линкс застонал от возбуждения. Даже опытная куртизанка не могла быть такой соблазнительной. Ее рубашка последовала за платьем; теперь Джейн стояла совершенно неподвижно, пока он разглядывал ее. Если бы Линкс коснулся ее обнаженной плоти, она не удержалась бы от крика, но он только жадно смотрел, пожирая ее отражение горящим взглядом.
Он потянулся за изумрудной накидкой. Мех коснулся ее обнаженной кожи, и Джейн вскрикнула, а затем застонала от этой сладкой пытки. Возбуждение сделало все нервные окончания необыкновенно чувствительными, и она задрожала.
Линкс взял ее за руку.
– Иди сюда.
С изумлением Джейн поняла, что он ведет ее на галерею, в холодную зимнюю ночь, и покорно последовала за ним, ведь ее тело и воля принадлежали ему. Они пересекли галерею. Линкс приподнял Джейн и посадил ее на стену. Его руки скользнули под мех, и он прошептал:
– Шалости под омелой заставили тебя вообразить, будто ты кое-что знаешь о поцелуях. Ты ошибаешься. Я намерен научить тебя всему, что следует знать об этом занятии.
Джейн сидела на стене, и поэтому их лица находились на одном уровне. Линкс прижался к ней губами в первом настоящем поцелуе, и она с готовностью ответила. Его поцелуй стал глубже, а руки начали исследование тайных закоулков ее тела, скрытого под лисьим мехом. То, что он проделывал, было шокирующим, первобытным и более интимным, чем она могла себе представить. Скользящие движения горячего языка и настойчивых рук заставляли отзываться ее возбужденное тело на что-то прекрасное и запретное.
Джейн просунула руки под халат Линкса и кончиками пальцев ощутила жар его тела. Повинуясь его настойчивым рукам, она невольно раздвинула бедра и выгнулась от наслаждения, которое дарили его опытные пальцы. Затем оторвалась от губ Линкса, распахнула халат, прижалась ртом к его напряженной шее и, скользнув вниз, остановилась на твердом мужском соске.
Оба ощущали такую непреодолимую тягу друг к другу, что им казалось, будто ночь вокруг взорвалась. Чувственное подрагивание их тел скоро перешло в настоящую дрожь.
– Думаю, с нас хватит холодного воздуха. – Линкс кончиком языка обвел контур ее губ. – Ты готова вернуться и позволить мне согреть тебя?
– Мне жарко, – задыхаясь, ответила Джейн и придвинулась к нему.
– И слава Богу.
Линкс снял ее со стены, но не поставил на холодные каменные плиты, а прижал к груди и отнес к камину.
– Это кресло, которое хорошо послужило нам в прошлом, пригодится и сегодня, – хрипло прошептал он, сел и опустил Джейн на колени лицом к себе.
Ему не нужно было просить ее обхватить его талию ногами. Джейн взглянула на восставшую между ними напряженную плоть и, не в силах противиться искушению, накрыла его естество ладонью, как показал Линкс в их первую ночь. Размеры поначалу испугали Джейн: она вспомнила боль, которую испытала в первую ночь, но нарастающее желание вскоре пересилило страх.
– Я пока не хочу делать тебе еще одного ребенка. Слишком рано. И я не хочу причинить тебе боль. Мечтаю только доставить наслаждение. – Линкс приподнял ее и опустил на себя.
Джейн подумала, что если испытает еще большее наслаждение, то просто умрет.
Сильные руки Линкса очень осторожно приподнимали и опускали ее, пока она не уловила ритм и не стала двигаться сама. Когда она взяла инициативу на себя, он огрубелыми кончиками пальцев стал ласкать крошечный бутон ее лона – средоточие чувственности, пока не ощутил его пульсацию.
Линкс изо всех сил сдерживался, пока ее горячее жадное тело ласкало его. Ему потребовалось неимоверное усилие воли, чтобы разъединить их тела, не дожидаясь наступления разрядки.
– Линкс, Линкс! – тяжело дыша, вскрикивала она, переполненная животной чувственностью наслаждения.
Джейн соскользнула на пол и, став на колени, принялась целовать и ласкать объект своего восхищения, доставивший ей такое неизъяснимое наслаждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Джейн зарделась от удовольствия. Она знала, что Линкс наблюдал за ней, но представить себе не могла, что он уже знает ее так хорошо.
– Волосы женщины привлекают и порабощают мужчину. Твои длинные шелковистые пряди плывут вокруг головы, шепчут что-то на ухо, льнут к плечам, ласкают груди или обнимают за талию, закрывая спину. Мне хочется поиграть с ними. Мои пальцы изнывают от желания прикасаться к тебе так же свободно, как касаются тебя твои волосы. Я представляю себе, как, опутанный ими, лежу рядом с тобой.
Линкс запустил пальцы в огненные волосы, высоко приподнял их, а затем позволил упасть подобно водопаду.
Он встал позади нее и обхватил ладонями высокие полушария. Джейн почувствовала, что ее соски затвердели, и задохнулась от наслаждения, когда Линкс большими пальцами погладил их.
– А теперь мы перейдем к самому главному. Твое женское естество украшено рубином. Он подмигивает мне, дразнит и манит меня целый день, сводя с ума! Даже в часовне, нет, особенно в часовне. Мне хотелось лечь с тобой прямо на алтарь и отдать тебе всего себя.
Его уверенные руки скользнули вниз и замерли на ее бедрах. Линкс крепко прижался к ним своей напрягшейся плотью, давая понять, какой отклик Джейн вызывает у его тела.
– Я ждал целых двенадцать часов, чтобы снять с тебя это обтягивающее твои прекрасные формы платье. Кто посмеет сказать, что у меня недостаточно терпения?
Его пальцы расстегивали крошечные пуговицы у нее на спине, а губы ласкали открывающуюся шелковистую кожу. По мере того как губы Линкса спускались ниже, Джейн все сильнее охватывала дрожь: она то горела огнем, то ощущала ледяной холод. Это были пьянящие мгновениями Джейн с наслаждением отдавалась ласкам Линкса, молясь только об одном: «Господи, прошу тебя, не дай ему остановиться!»
Но у Линкса и не было ни малейшего намерения останавливаться. Он снял с Джейн платье вместе с серебряной цепью, благоговейно отложил в сторону и пошутил:
– Мы должны следить, чтобы ничего не случилось с розовой шерстью или волшебным камнем.
Джейн завороженно смотрела на их отражение в зеркале. Ее тонкая батистовая рубашка ярко белела на фоне высокого, обтянутого черным халатом тела.
– В то время, когда я видел тебя полностью обнаженной, а это было только один раз, ты носила моего ребенка. В ту ночь я нашел тебя неописуемо красивой – можешь себе представить, как сегодня действует на меня твое стройное тело?
Линкс застонал от возбуждения. Даже опытная куртизанка не могла быть такой соблазнительной. Ее рубашка последовала за платьем; теперь Джейн стояла совершенно неподвижно, пока он разглядывал ее. Если бы Линкс коснулся ее обнаженной плоти, она не удержалась бы от крика, но он только жадно смотрел, пожирая ее отражение горящим взглядом.
Он потянулся за изумрудной накидкой. Мех коснулся ее обнаженной кожи, и Джейн вскрикнула, а затем застонала от этой сладкой пытки. Возбуждение сделало все нервные окончания необыкновенно чувствительными, и она задрожала.
Линкс взял ее за руку.
– Иди сюда.
С изумлением Джейн поняла, что он ведет ее на галерею, в холодную зимнюю ночь, и покорно последовала за ним, ведь ее тело и воля принадлежали ему. Они пересекли галерею. Линкс приподнял Джейн и посадил ее на стену. Его руки скользнули под мех, и он прошептал:
– Шалости под омелой заставили тебя вообразить, будто ты кое-что знаешь о поцелуях. Ты ошибаешься. Я намерен научить тебя всему, что следует знать об этом занятии.
Джейн сидела на стене, и поэтому их лица находились на одном уровне. Линкс прижался к ней губами в первом настоящем поцелуе, и она с готовностью ответила. Его поцелуй стал глубже, а руки начали исследование тайных закоулков ее тела, скрытого под лисьим мехом. То, что он проделывал, было шокирующим, первобытным и более интимным, чем она могла себе представить. Скользящие движения горячего языка и настойчивых рук заставляли отзываться ее возбужденное тело на что-то прекрасное и запретное.
Джейн просунула руки под халат Линкса и кончиками пальцев ощутила жар его тела. Повинуясь его настойчивым рукам, она невольно раздвинула бедра и выгнулась от наслаждения, которое дарили его опытные пальцы. Затем оторвалась от губ Линкса, распахнула халат, прижалась ртом к его напряженной шее и, скользнув вниз, остановилась на твердом мужском соске.
Оба ощущали такую непреодолимую тягу друг к другу, что им казалось, будто ночь вокруг взорвалась. Чувственное подрагивание их тел скоро перешло в настоящую дрожь.
– Думаю, с нас хватит холодного воздуха. – Линкс кончиком языка обвел контур ее губ. – Ты готова вернуться и позволить мне согреть тебя?
– Мне жарко, – задыхаясь, ответила Джейн и придвинулась к нему.
– И слава Богу.
Линкс снял ее со стены, но не поставил на холодные каменные плиты, а прижал к груди и отнес к камину.
– Это кресло, которое хорошо послужило нам в прошлом, пригодится и сегодня, – хрипло прошептал он, сел и опустил Джейн на колени лицом к себе.
Ему не нужно было просить ее обхватить его талию ногами. Джейн взглянула на восставшую между ними напряженную плоть и, не в силах противиться искушению, накрыла его естество ладонью, как показал Линкс в их первую ночь. Размеры поначалу испугали Джейн: она вспомнила боль, которую испытала в первую ночь, но нарастающее желание вскоре пересилило страх.
– Я пока не хочу делать тебе еще одного ребенка. Слишком рано. И я не хочу причинить тебе боль. Мечтаю только доставить наслаждение. – Линкс приподнял ее и опустил на себя.
Джейн подумала, что если испытает еще большее наслаждение, то просто умрет.
Сильные руки Линкса очень осторожно приподнимали и опускали ее, пока она не уловила ритм и не стала двигаться сама. Когда она взяла инициативу на себя, он огрубелыми кончиками пальцев стал ласкать крошечный бутон ее лона – средоточие чувственности, пока не ощутил его пульсацию.
Линкс изо всех сил сдерживался, пока ее горячее жадное тело ласкало его. Ему потребовалось неимоверное усилие воли, чтобы разъединить их тела, не дожидаясь наступления разрядки.
– Линкс, Линкс! – тяжело дыша, вскрикивала она, переполненная животной чувственностью наслаждения.
Джейн соскользнула на пол и, став на колени, принялась целовать и ласкать объект своего восхищения, доставивший ей такое неизъяснимое наслаждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96