– Какая ты благородная и бескорыстная, Джори! Я бы никогда не смогла так поступить.
– А теперь ты начинаешь говорить глупости. У кого я могла научиться всему этому, если не у тебя?
В Лондоне в большом зале Вестминстерского дворца состоялся суд над Уильямом Уоллесом. Ему предъявили нескончаемый список обвинений, и поскольку король объявил мятежника вне закона, ему не позволили защищать себя. Он был тут же признан виновным и приговорен к повешению и четвертованию. Рассказы очевидцев казни достигли Шотландии, и англичане и шотландцы были потрясены необыкновенной жестокостью наказания. Говорили, что сначала Уоллеса привязали к хвосту лошади и протащили через весь город, после чего на его шею накинули петлю и повесили, но затем полуживого сняли с эшафота. Ему отрезали гениталии, а потом выпустили внутренности и сожгли их на костре. Все это время Уоллес был еще жив.
Его голову выставили на шесте на лондонском мосту, правую ногу отослали в Берик, левую в Перт, правую руку в Ньюкасл, а левую в Стирлинг.
Когда жители Шотландии узнали о варварской казни, их ненависть к Эдуарду достигла апогея.
Семейства де Уоренов и Брюсов оказались в немилости у короля, и причиной тому, похоже, стало их возмущение его жестокостью. Вскоре Эдуард прислал официальное письмо об отставке Джона де Уорена с должности наместника Шотландии, в котором приказывал в ближайшее время дать отчет о состоянии казны. Вместо него король назначил четырех правителей, среди которых не было Роберта Брюса, самого знатного шотландского графа. Эдуард назначил нового шерифа Ланарка и потребовал от Брюса возвращения долгов, числившихся еще за его дедом.
Роберт опасался, что при аресте мятежника были найдены какие-либо документы, имеющие отношение к нему. Он знал, что такие серьезные улики помешают ему договориться с графом Ольстером, но когда Эдуард де Бург прибыл с обещанным визитом, Роберт вздохнул с облегчением.
Он был рад узнать, что правитель Ирландии также считал действия короля в отношении Уоллеса заслуживающими всяческого презрения. Не теряя времени, Брюс предложил объявить о его помолвке с Элизабет де Бург, попросив взамен у графа Ольстера поддержки его притязаний на шотландский трон.
– Балиоль мертв, и мы знаем, что дни короля Эдуарда сочтены. Его наследник не представляет угрозы ни для кого, разве что для самого себя.
– Но тебе придется сразиться с Комином. В конечном итоге нам всем нужно будет выбирать между вами. Знаешь ли ты, что он на правах родственника требует себе все владения Балиоля?
– Вот уж чего не могу себе представить! Эдуард Плантагенет никогда не согласится на эти требования, – рассмеялся Брюс.
– Да, в последнее время Комин тоже в немилости у короля, – согласился граф Ольстер.
Они беседовали всю ночь, и Эдуард де Бург, размышляя о будущем, понял, что выгоды от предложения Брюса намного превышают возможный риск. Поэтому Роберту не пришлось долго уговаривать могущественного ирландского графа дать согласие на тайную помолвку с его дочерью.
Необходимые документы были составлены и подписаны, а ночью на торжественной церемонии Элизабет де Бург едва не лишилась чувств, когда Роберт Брюс под бдительным оком ее отца произносил клятвы любви и верности.
В конце недели Элизабет в сопровождении Роберта вернулась в Дамфрис. Отец пообещал в недалеком будущем устроить ей короткую поездку в родную Ирландию. Юная Элизабет пребывала в состоянии эйфории и вся светилась от счастья, хотя Роберт так и не начал по-настоящему ухаживать за ней.
В Дамфрисе, когда все обитатели замка отправились спать, Линкс и Роберт вели тихую беседу.
– Джон выглядит отдохнувшим, – сказал Роберт. – Но сегодня за ужином он был очень расстроен несправедливым отношением к нему короля.
– Я не сомневаюсь, что кто-то из наших врагов нашептывает королю всякие небылицы о нас, – ответил Линкс. – Подозреваю, это дело рук Фитцуорена. Он мог вернуться в Англию. Если это правда, я найду и убью его. Мы с Джоном приняли решение уехать в свои английские владения. Когда Эдуард прикажет нам подавить поднятое Брюсом восстание, мы будем слишком далеко от Шотландии и сделаем вид, что не слышали призыва взяться за оружие.
– Я уверен, что пришло мое время. Если я сейчас не буду действовать решительно, то могу опоздать. Никогда еще король не был так настроен против меня. Да и мой враг Комин тоже.
– То есть?
– Комин требует отдать ему все, чем владел Балиоль.
– Боже! – присвистнул Линкс. – Это огромное состояние и очень много земли. Речь идет о половине Шотландии. Жаль, что ты не можешь присоединиться к тем, кто выступает против короля Эдуарда.
Брюс улыбнулся, а Линкс снова наполнил кубок друга.
– Ах ты, хитрая свинья, признавайся, что ты задумал?
– Я намерен отправить письмо Комину с таким предложением: один из нас должен поддержать претензии другого на корону. Проигравший в качестве утешительного приза получит все земли и замки. Что ты об этом думаешь?
– Блестящая идея! От этого предложения он не сможет отказаться, поскольку в любом случае проигравшего не будет.
– Пришло время, когда я должен руководствоваться собственными интересами.
Линкс усмехнулся. Разве Роберт когда-нибудь отступал от этого правила?
– Мы с Комином не доверяем друг другу. Естественно, я никогда не поеду в Далсвинтон, а он в Лохмейбен. Для встречи нам понадобится нейтральная территория.
– Добро пожаловать в Дамфрис, – предложил Линкс.
– Не стоит впутывать тебя в эти дела, – покачал головой Брюс. – Мне хотелось бы, чтоб ты благополучно добрался до Англии еще до того, как мы заключим соглашение.
– А как насчет францисканского монастыря? Вы оба будете в безопасности в этом святом месте.
– Твое предложение не лишено здравого смысла, – согласился Роберт. – Жаль, что ты покидаешь Дамфрис, но когда я стану королем и между нашими странами воцарится мир, ты должен вернуться сюда.
– Мои жена и сын – шотландцы. Не сомневайся, когда-нибудь мы обязательно вернемся в Дамфрис.
– Джейн расстроена? – с тревогой спросил Роберт.
– Нет, благослови ее Господь. Она готова исполнить все мои желания, хотя Англия немного пугает ее.
– Она имеет хоть какое-то представление о роскоши, которая царит в поместье де Уоренов?
– Нет, конечно, или ты думаешь, что она вышла за меня из-за денег?
– А по какой еще причине она могла выйти за такого уродливого грубияна, как ты?
И друзья рассмеялись.
Роберт Брюс незаметно пробрался на женскую половину и тихо постучал. Джори открыла дверь.
– Любовь моя, я пришел попрощаться…
Она бросилась в его объятия, твердо решив, что Роберт не увидит ее слез. Джори хотела, чтобы он запомнил ее лучезарную улыбку.
– Роберт, любимый, ты навсегда стал частью меня самой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96