— А теперь расскажи мне, где ты был? У тебя любовный роман с какой-нибудь леди?
— Не пытайся изменить тему разговора, — Ла Тор потрепал ее по кудряшкам. — Если я когда-нибудь увижу, что ты разносишь там еду, я отшлепаю тебя по попке.
— А ты, Тилли, — он бросил на нее серьезный взгляд. — Это ты научила относиться с неуважением к старшим Джонти?
— Мне кажется, что у нее это нахальство от человека, который сидит напротив, — отпарировала Тилли. — Ты думаешь, что она…
Ла Тор посмотрел подозрительно на повариху.
— Ты пытаешься вычислить еще что-то, женщина?
Тилли поспешно опустила глаза и, запинаясь, ответила:
— Н-нет, Джим.
Ла Тор взял чашку и допил кофе.
— А что ты собираешься делать с индианкой, которую отобрала у Понча?
— Я забыла о ней, — воскликнула Джонти и нахмурилась. — Вы думаете, она говорит по-английски?
— Да, — мрачно сказала Тилли. — Я слышала, как она умоляла толстяка не бить ее.
Все замолчали, задумавшись о жестокости некоторых людей.
Вдруг Джонти зевнула.
— Я хочу спать, Тилли, у меня слипаются глаза. Ты не могла бы привести индианку и дать ей что-нибудь поесть?
А в то время, как Джонти раздевалась и забиралась в постель, Понч прятался на улице в тени, возле пивной. Его лицо исказилось от ненависти. Этот бандит опять его унизил. И опять все смеялись над ним.
«Но это в последний раз, ублюдок», — пробормотал Понч. Он, крадучись, пошел по темной улице, думая о том, как убить своих врагов. Вначале Ла Тора, потом Корда Мак Байна.
Глава 19
Джонти стояла у окна на кухне и наблюдала, как угасал день и наступали сумерки. День был серым и хмурым, и мрачная погода, как обычно, отразилась на настроении.
Она встряхнулась, как будто хотела сбросить с себя свое уныние, сопровождавшее ее весь день. Это было не в ее характере — впадать в такие депрессивные состояния. Она должна быть веселой, довольной. Ведь она теперь была с дядей Джимом и уехала от Корда, от его лживости и надменности.
Джонти сдержала вздох и отвернулась, услышав, как из бара начало доноситься ужасное сквернословие.
Весельчаки и пьяницы скоро захотят есть.
Слухи о том, что в «Конце пути» можно неплохо пообедать, распространялись и приводили все новых и новых посетителей в пивную. Тилли стала хорошим поваром и очень помогала Джонти. К тому же она была приятной компаньонкой со здоровым чувством юмора.
Джонти подумала о Немии. Будет ли она когда-нибудь смеяться и шутить? Индианка представляла собой жалкое зрелище в тот вечер, когда Тилли нашла ее сжавшейся в углу, полумертвой от страха. Тилли, в конце концов, уговорила ее пойти с ней на кухню, но когда она положила индианке руку на плечо, чтобы усадить на стул, женщина вскрикнула от боли. Испугавшись, что у индианки сломано плечо, Тилли разбудила Джонти.
Джонти прослезилась, когда сняла с Немии замшевую рубашку. Немия была настолько худой, что можно было легко пересчитать все ребра, и на ее изможденном теле почти не было живого места: все оно было в синяках и кровоподтеках. То, что женщина еще жива, казалось Джонти просто чудом.
Джонти обнаружила, что причиной крика Немии от боли была переломанная ключица. Но с этим можно было подождать. Если женщина ходила, опустив руку вниз, то боль не чувствовалась. Сначала Немию нужно было покормить.
Джонти сказала об этом Тилли, затем, обрушивая на голову Понча проклятия, какие только могла придумать, пошла в свою комнату за одеялом для Немии. Обернув одеяло вокруг хрупкого тела, Тилли поставила перед женщиной чашку с супом и дала полбуханки хлеба.
После двух дополнительных порций супа, Тилли вымыла Немию губкой в ванной и надела на нее одну из ночных рубашек Джонти. Джонти сделала перевязь, поддерживавшую руку Немии, чтобы уменьшить давление на сломанную кость. В большой комнате поставили раскладушку, и женщина легла спать.
— Этот Понч! — разразилась гневом Тилли. — Я бы хотела, чтобы Джим убил этого негодяя. Понч очень мстительный. Одна женщина в этом городе отказалась впустить его в дом, когда он слишком грубо обращался с ее девочками, а неделю спустя ее нашли на улице с перерезанным горлом. Все подозревают, что он это сделал, но доказательств нет. Понч на несколько недель уехал из города, а потом вернулся с Немией.
— Как ты думаешь, сколько ей лет? — прошептала Джонти.
— Возможно, она моложе, чем кажется нам, — ответила Тилли таким же тихим голосом. — Даже неделя, проведенная с таким мужиком, состарит любую женщину.
Воспоминания Джонти были прерваны, когда через черный ход на кухню вошла Тилли, и из пивной заглянул Ла Тор.
— Эта компания начинает реветь и требовать пожрать, — сказал Джим. — Как, ростбиф готов, Джонти?
— Дай мне еще пятнадцать минут, мне нужно потолочь картошку и сделать соус.
Обе женщины суетились на кухне. Так будет продолжаться еще пару часов.
— Вот так, так! У меня уже ноги гудят, — простонала Тилли, запирая дверь на кухне. — Я уже стала думать, что эта компания наверху никогда не начинит свои желудки, — она плюхнулась на стул.
— Тоже самое в баре. Я, должно быть, приготовила пятьдесят порций. Сейчас приму ванну и сразу же лягу спать.
— Эй, дай-ка, я помогу тебе нести это, — Тилли вскочила и с другой стороны взяла огромную кастрюлю с водой, подогревавшейся на плите.
Когда они пронесли ее в комнату Джонти и вылили в маленькую ванну, Джонти, сбрасывая одежду, сказала:
— Я думаю, что подносы наверх должен носить мужчина. Они слишком тяжелые, и тебе приходится подниматься туда много раз.
— Не беспокойся обо мне, милая, — сказала Тилли, когда Джонти шагнула в ванну. — Если станет слишком тяжело, я поставлю Джима в известность.
Джонти немного постояла, потирая грудь, прежде чем сесть в воду. Она с отвращением посмотрела на повязку, валявшуюся на полу.
— У меня настолько болит грудь, что я едва выдерживаю, когда к ней прикасаюсь. Мне даже кажется, что она распухла.
Тилли, прищурившись, посмотрела на юное тело, скрывавшееся под водой.
— Кажется, ты набираешь вес, — в раздумье сказала она.
Джонти кисло улыбнулась.
— Да, действительно. Я должна была похудеть, как я здесь суечусь.
Джонти вымыла и ополоснула волосы, и Тилли снова заговорила:
— А ты чувствуешь себя в последнее время нормально, Джонти? Может быть, ешь без аппетита по утрам?
Джонти весело хихикнула, намыливая плечи и грудь.
— Как можно здесь есть без аппетита? Но несколько раз я чувствовала тошноту. Возможно, от того, что целыми днями ношусь на ногах.
Взгляд Тилли помрачнел. Когда Джонти встала и потянулась за полотенцем, женщина мягко спросила:
— Ты когда-нибудь была с мужчиной, Джонти?
— Тилли! — упреком воскликнула Джонти. — Что за вопросы ты задаешь?
Тили кивнула.
— Да, я согласна, что задала очень личный вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112